Ряды раджей, махараджей, махарани, принцев и их свит наряду с парадными
мундирами английских военных слепили глаза.
Великие князья свои первые военные
мундиры надевали в раннем детстве.
За зелёными и синими
мундирами солдат пестрели по-весеннему разряженные толпы москвичей, ожидавших царский поезд.
В рамках штурмовых отрядов были образованы немногочисленные, прекрасно обученные отборные части, бойцы которых носили чёрные
мундиры.
Он с завистью смотрел на их нарядные красные
мундиры и ловил каждое слово из их рассказов о лагере, учениях и стреляющих орудиях.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: подпрыг — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Может, пора перестать защищать честь
мундира и подумать вместе о том, что можно сделать по-другому?
Человек этот, несмотря на свой новый генеральский
мундир, казался штатским.
Возле трактира нас встретил сквайр, одетый в синий офицерский
мундир. Он тоже покачивался, подражая морским волкам.
Он появился, как блестящее видение, в зелёном
мундире гвардейского стрелкового полка.
Нововведённая двубортная шинель, распахнутая так, что виден был парадный белый
мундир – полукафтан с золочёными пуговицами…
Офицеры надевали
мундир того полка, в котором числились на момент сдачи экзамена.
На этих неофициальных вечерах император обычно носил
мундир стрелкового полка, который надевал на русскую блузу из розового шёлка.
Облачившись в новый
мундир капитана космических войск, почему-то выданный мне парадного, белого цвета. Я направился в регистратуру, забрать документы.
Яркий цвет
мундиров резко контрастировал с бледно-синей одеждой их противников, а это, несомненно, были противники – красные и синие явно противостояли друг другу.
Он был в расшитом золотом
мундире и при всех своих регалиях.
Драгуны-саксонцы были на смотре в конном строю в своих синих форменных
мундирах.
— Продолжая удивлять меня и даже немножечко шокировать, его величество снял
мундир, который служанки, видимо, уже успели почистить, и накинул его мне на плечи.
Шеф фыркнул, буркнул и выдвинулся из кабинета – тёмно-синий полицейский
мундир едва не трескался на его заботливо откормленном брюхе.
Кучка гвардейцев в блестящих голубых
мундирах с серебряным шитьём подтянулась и взяла алебарды на караул.
За ним шла небольшая группа полицейских агентов в тёмно-синих
мундирах и кепи.
Вместо ответа генерал подошёл к столу и положил на бордовую скатерть сложенные листы бумаги, извлечённые из внутреннего кармана
мундира.
Навстречу приближались блестевшие каски с одноглавыми прусскими орлами, медная пушка и красные гусарские
мундиры у форштадта.
В тихом предвечернем воздухе безжизненно повисли рукава
мундира.
Она рассказывала, как государь обыкновенно уезжал от них без платка, с оборванными пуговицами
мундира, и как они по его отъезде спорили и даже чуть не дрались из-за его пуговиц, из-за кусочков его платка.
Он служил в военно-воздушных силах, носил красивый
мундир, был лучшим из лучших, но при этом непокорным, дерзким и очень спесивым солдатом.
Узкий, в талию, тёмно-зелёный
мундир очень шёл его красивому круглому лицу, белому и живому, с голубыми глазами и маленьким ртом, твёрдо очерченным и алым.
Государь издал указ, в котором повелевал пришивать оловянные пуговицы к обшлагам рукавов солдатских
мундиров с лицевой стороны.
Их родственник никак не мог приехать в алом
мундире, а уже несколько недель общество мужчин в одежде иного цвета их не привлекало.
– Одёрнуть
мундиры! Прекратить смеяться! Пересчитать запасы! – командовал он гиенам. – В шеренгу по одному – стройся! На борт корабля – шагом-а-арш!
Как весело ему было карабкаться на гору в этот замок, а потом вечером перебегать улицу и в мокром
мундире сидеть в театре!
И этот туда же! Смешно ему! А ведь на честь русского
мундира иноземец покушался. Прилюдно!
Вполне обыденно, чтобы и у офицера, отправленного с экспедицией на край света, тоже на всякий случай оказался с собой праздничный новенький
мундир.
Однако высокий, с мужественным лицом и в блестящем
мундире граф оказался человеком мелочным, со слабым характером, к тому же имеющим не совсем здоровые наклонности.
Сначала чинно пили подогретое сакэ и говорили о политике, о борьбе сумо и о регби, затем, когда господин начальник отдела удалился, пожелав подчинённым хорошо провести вечер, расстегнули
мундиры и заказали виски.
Природа оживала после зимних вьюг, зеленели поля, пробивались первые робкие листочки на деревьях, выстроившихся вдоль дороги, по которой ехал верхом молодой человек в полковничьем
мундире русской армии.
Затем он позвонил камердинеру, совершил с его помощью утренний туалет, надел синий камзол, похожий на офицерский морской
мундир, и, взглянув на себя в зеркало, остался доволен своей внешностью.
Интендант встал, застегнул ворот
мундира, достал из бумажника новенькую, хрустящую бумажку и положил её в приоткрытый ящик.
Вызванные с фронта полки отличались от других своими выгоревшими на солнце, старыми
мундирами, местами заплатанными сукном другого цвета, а местами настолько изорванными, что их невозможно было даже заштопать.
Нервничал, бессознательно теребя пальцами пуговицы адмиральского
мундира.
Трудно было представить, что этот старик в белоснежном
мундире двадцать лет назад поставил вверх тормашками целую страну.
У железнодорожного моста я увидел группу солдат – это были, кажется, сапёры в маленьких круглых кепи, в чёрных штанах и высоких ботинках, в грязных красных расстёгнутых
мундирах, из-под которых виднелись голубые рубашки.
Единственная причина состояла в том, что немецкие
мундиры ей «нравились гораздо больше».
Раз король в тёмном, то и все должны быть в одеждах такого же цвета, и только синие
мундиры офицеров да светло-серые гвардейских мушкетёров напоминали первые годы царствования, когда мужчины соперничали с женщинами в роскоши и блеске туалетов.
Все три корабля, совершая дальние рейсы, продолжали умножать доходы фирмы, а обширные цехи новых мануфактур уже поставляли тонкие сукна для офицерских
мундиров королевской армии, грубую ткань для заокеанских колонистов, корабельные снасти и парусину.
А когда дошёл, то он промахнулся мимо ремня сумки, подхватил её только со второй попытки и, выбравшись из кабины, увидел, как к пустому пятачку посадочной площадки, расположенному посреди соснового леса (сосны были гигантскими, краснокорыми, у их корней пушился белый мягкий мох…) идёт по узкой тропинке человек в гвардейском
мундире преображенцев.