Так, серьёзная помеха нашему пониманию
модернистского искусства состоит в нежелании принять как удовлетворительные и верные его парадоксальные, самопротиворечащие интерпретации.
Однако попытка представить величайшего художника-реалиста чуть ли не главной фигурой новейших
модернистских течений в русском театре XX века вряд ли может сейчас кого убедить.
Описание этого процесса через призму сдвига, произошедшего в оценке
модернистской литературы, предполагает несколько важных ответвлений.
Таким образом, разговор идёт не об отрицании
модернистских проектов вообще, а об их избирательной эффективности.
Я изучала
модернистскую поэзию и делала первые шаги в качестве критика в отделе культуры Dagens Nyheter.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: магометанка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В конечном счёте, эти выражения намекают на некие сейсмографические сдвиги, которые являются следствием постепенного разрушения
модернистской концепции искусства.
Институты русского модернизма выступают следствием новой
модернистской эстетики – и вместе с тем ключом к ней.
Однако вместе с тем он стремился воспитать себе аудиторию, открытую ключевой
модернистской идее переоценки эстетических ценностей.
Одним из первых
модернистских направлений в искусстве стал фовизм.
К таким примерам можно отнести различные здания неоклассической архитектуры,
модернистской архитектуры XX века и объекты промышленного наследия.
Его сознательная провокационность задела ту часть русской публики, которая была настроена высмеивать и принижать нарождавшиеся
модернистские тенденции, теперь проникшие и на русскую почву.
Вместе с тем диалог с литературой прошлого также является неотъемлемой частью
модернистской эпохи.
В результате в начале XX столетия мир взрывает новая
модернистская живопись.
Многочисленные высказывания последователей принципов
модернистского искусства в отношении представителей других течений отличались противоречивостью.
Выдвижение на первый план второстепенных, казалось бы, фигур и смешение текста с контекстом соответствуют новым
модернистским взаимоотношениям автора и читателя.
Модернистский роман становится энциклопедией современной культуры, комментируя тем самым собственные возможности.
Не свободен он и от наследия
модернистского дискурса, где эта дихотомия выступает как мощная идеологическая метафора.
В следующем столетии храм, раньше открытый всегда и для всех, отгородила от мира глинобитная ограда, украшенная в
модернистском духе мелкой галькой.
Первым
модернистским направлением, которое резко перестроило картину русской литературы и фактически открыло литературный XX век, стал символизм.
Он высадил нас на противоположной от него стороне шоссе и, поскольку насытился
модернистской скульптурой, отправился есть пиццу.
Философия становится тем пространством, где конструируется и конституируется новая
модернистская культура, внутри которой искусство аутсайдеров (и творчество душевнобольных включительно) явится релевантным феноменом.
Профаны не должны лезть в искусство, поэтому произведение должно быть очень скучным, очень некрасивым и очень неинтересным; всё это – признаки (необходимые, но, конечно, не достаточные) гениального
модернистского произведения.
Миниатюрные знаки в большинстве
модернистских зданий несли лишь самые необходимые сообщения, такие как «Дамская комната»: незначительные и скупо расставленные акценты.
При этом мы рассматриваем и альтернативные подходы, оспаривающие целесообразность использования дихотомии «империя – нация», оставаясь в рамках
модернистского подхода к осмыслению нации.
В
модернистском понимании литература предстаёт метафизической страной, населённой перемещёнными писателями, которые становятся её гражданами, и сам факт их перемещения становится идеологической предпосылкой творчества, а творчество проливает свет на их изгнание.
Судя по тому, что и после 1991 года интерпретационная тенденция, основанная на подтекстах, осталась в силе, нетрудно прийти к выводу, что бои за репрезентацию и «правильное» прочтение
модернистского канона не окончились.
Также он организовал в своей квартире самый знаменитый из символистских салонов («Башню») и пропагандировал
модернистскую установку на тотальную эстетизацию повседневности.
Это вроде бы незначительное уточнение стало первым симптомом тех процессов в советском архитектурном дискурсе, которые привели к глобальным и незамедлительным последствиям:
модернистскую парадигму сменила идея об освоении архитектурного наследия – поворот к классике был утверждён на законодательном уровне.
Одним словом, советская фактография возвращается к позитивной науке и записывающей технике XIX века уже с опытом
модернистской революции медиума и, следовательно, осведомленной о том, что помимо и, возможно, до всяких передаваемых фактов есть ещё и фактура медиума и материальность означающего, которые в существенной степени определяют всё, что может быть сказано и сообщено.
Элементы
модернистской архитектуры («пилотис», ленточное остекление, крыша-терраса, свободный фасад) «рождаются» у нас на глазах.
Но надо признать, что евразийство первой волны, пытаясь найти определение «органической цельности» народной жизни, сформулировать «народный дух» на языке партийной программы, попало в общий для всех
модернистских идеологий капкан догматического рационализма, который устанавливает жёсткие, «единственно правильные» связи между понятиями и вещами.
И поскольку город, а значит и рассматриваемый здесь «музей», суть
модернистские конструкции, то и теоретический контекст также принадлежит этой «традиции» модерна.
Тридцать первый – более нового типа, угловатый, жёлто – голубой, в смелом
модернистском стиле 1970-х.
Это исследование вобрало новые разработки в области изучения истории литературы и
модернистской теории, отобразило последовательное развитие основного русла социалистической литературы.
Другим была критика
модернистского прогресса, появившаяся из осознания экологических проблем, которые были интенсифицированы нефтяным кризисом 1970‐х – начала 1980‐х годов.
Те же, кто постоянно оставался в русской
модернистской культуре, перемещались из её центра на периферию или наоборот, в зависимости от своих взглядов на эволюцию её ценностей и доминантной художественной практики.
Не случайно манифесты футуристов напоминают
модернистские стихи.
Наряду с умирающим романтизмом зарождалась новая,
модернистская поэтика.
Модернистский балет мог быть нарративным, а мог быть абстрактным, не это важно.
Впрочем, отход от политической левизны ещё не означал выхода из транснациональной
модернистской культуры.
Сначала я коснусь истории формирования в 1909–1913 годах итальянского футуризма, с которым нередко связывают зарождение
модернистского мифа о скорости.
Дальше – традиционный плоский телевизор был привинчен к странной треугольной тумбе, которая была украшена яркой
модернистской росписью, располагалась примерно в центре комнаты и тянулась от пола до потолка.
Разнообразные
модернистские движения нередко предполагали провести преобразования без согласования с православным вероучением, среди интеллигенции возникли кружки и движения («новое религиозное сознание»), которые даже предлагали дополнить православное вероучение языческими, теософскими, каббалистическими, оккультными, гностическими и др. идеями.
В 2012-м отмечали столетие коллажа как формы
модернистского и современного искусства.
Характер субъективной конструкции, присущий
модернистской картине мира, осознан здесь со всей ясностью, но её эгоцентричность вызывает у автора этих слов не восторженное признание как признак свободы, а отвергается им как претенциозная наивность.
Однако возвращение прежнего разнообразия оставалось постоянной угрозой для художественных систем, внешне упорядоченных по советской институциональной модели, и культурная оттепель (с 1956 года) обозначила возрождение локальных
модернистских традиций.
Здание, когда через скорое время станет завершено, несомненно будет поражать его отовсюду проступающими изысками и оригинальностями, самим его грандиозным масштабом и подобным, однако ни образец более «нового», так сказать, религиозного зодчества, нашедшего неповторимый и убедительный, адекватный целям язык, ни блестящий и гениальный, созданный в целостной стилистике памятник
модернистского мышления и искусства, оно представлять собой не сможет, лишь окончательно превратившись в эпатажный культурный бренд и аттракцион.
Это по-настоящему
модернистская проза, её новаторство является совершенно естественным и спонтанным.
Особенно ярко
модернистский тип культуры проявил себя в литературе.
И это проблема не только феноменологии, но и вообще многих направлений
модернистской мысли (психоанализа в том числе), под эгидой преодоления метафизики реформирующих её.