Во дворах рабочих окраин раскидывались поленницы дров, перелопачивались кучи угля и навоза, разбрасывались или сжигались на месте
копёшки сена и соломы…
Они приютились с подветренной стороны у
копёшки овсяной соломы, упавшей у кого-то с санок.
Обширные поля, где по нескольку десятков, где и по нескольку сотен десятин под одну межу, засеянные сплошь то белотуркою, то «русаком», чередуются с ещё гораздо более обширными сплошными залежами, то поросшими высоким бурьяном, то усеянными небольшими
копёшками сероватого бурьянистого сена, то лишёнными всякой растительности, кроме сероватой, мелкой, сильно пахучей полыни.
Две недели изо всех сил старался написать несколько
копёшек на горном лугу, а никак не получалось, цвет мне не давался, приглушённый матово-серый, в общем сенной!
Он отыскал в лугах
копёшку зелёного клевера, зарылся в сладкое сено и вдыхал дивные ароматы нежно шелестящих стеблей.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: стереоскопичный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Вот и стожок сена. Бородачей возле него не было. Девочка прошла немного и усмотрела их в лощине – они тянули маленькие
копёшки сена для маралов.
Тайком вышли из дому. Где-то мычали «священные животные», в траве шуршали индийские змеи, а
копёшки травы превратились в слонов…
Вон и
копёшку уже собрали, вчера её ещё не было.
По ту сторону вала на огромном пространстве, как муравьиные кучи, были раскиданы
копёшки недавно скошенного сена.
Мужики-крестьяне в серых, длинных рубахах размашистыми движениями складывали вилами в
копёшки собранное сено.
Затем ветер ещё усилился и больше не слабел, он только набирал свою дурнущую силу: первый удар приняла на себя небольшая
копёшка стоящая за огородом.
Чтоб его перенести, надо два длинных шеста под
копёшку подсунуть.
И вдруг из-под одной
копёшки зайка выпрыгнул!
Возле избы – кучи навоза, сани, телеги разобранные, колёса, дрова, в поленницы не собранные, тёс, жерди там и сям валяются, сено из
копёшек ветер разносит, куры в пыли копошатся, свиньи в лужах валяются.
Лужок дальний, у болота, вывозить с него сена трудно, да и наберётся там
копёшки две всего.
Мне бы денежек сколько-нисколько, дров купить да козе сенца
копёшку.
Много
копёшек осталось под снег и перезимовало до весны.
В нескольких местах отравленные лежали
копёшками, иные застыли, сидя на корточках, некоторые стояли на четвереньках – будто паслись, а один, у самого хода сообщения, ведущего во вторую линию окопов, лежал, скрючившись калачиком, засунув в рот искусанную от муки руку.
Он сверзился, пересчитав рёбрами ступеньки, свалил приставную лестницу и грымнулся на
копёшку соломы.
После передышки вновь принялись за работу. Поставили ещё две
копёшки, подобрали клочья сена и на этом закончили дело.
Однажды, лёжа с другом в зелёной
копёшке, слушая крохотный транзистор, они узнали, что человек, оставив корабль, вышел в открытый космос.
Вынимал этот пук размером с маленькую сенную
копёшку.
– К вечеру в
копёшки сложим, чтобы от росы не взмокло. А завтра опять растрясём.
Паёк уже почти полностью выкошен, стоит уже пять готовых
копёшек, работы осталось от силы дня на два.
Возить
копёшки обожал мой сын, сидя верхом на лошади, а мы с женой и со старушками, с теми, что были покрепче, метали стог.
И опять в свою тетрадку занёс, кто сколь
копёшек поставил али стожков.
У крайней из трёх
копёшек, вставших на моём пути, приметно двигались две фигурки занятых делом людей, а рядом с ними неброско темнело пятно на дороге – собака.
– Отдыхать некогда! Вода ждать не будет! Да у вас тут осталось-то всего пять
копёшек, сообща перевезём их махом.
– День, два, и можете забирать,
копёшек шесть или семь будет.
Недалеко от дороги мы заметили
копёшку прелой соломы. Сели. Обтёрли пот с лица. Отдохнули. Немного повеселели. Страх прошёл.
Он уже совсем собрался поддеть на вилы маленькую ярко-зелёную
копёшку лугового сена и бросить её на волокушу, но остановился, поражённый необычным зрелищем: куча сена была мокрой, и разноцветные капельки воды дрожали чуть ли не на каждой травинке, переливаясь под лучами солнца.
Видимо, юноше подумалось, что ночевать лучше бы в посёлке, где даже если и не пустят под крышу, то уж наверняка найдётся место в какой-нибудь
копёшке сена.
Так он и будет длиться, этот день, под небом чистой лазури, и пшеница в снопах будет составляться в копны – «по снопешку
копёшка».
Крупная, тельная, дебелая, государыня как-то скоро теряла очертания, погружаясь в крахмальную наволоку, в
копёшку хлопковой бумаги, невидимой для царёва взгляда.
Тот покорно уставился себе под ноги, ожидая приказа, смолевые непролазные волосы торчали
копёшкой, и в самую-то молодеческую рань уж посеялось на теменце белым снежком: не годами рос парень, но часами.
Огонь сразу выхватил
копёшку невдалеке, чёрные низы деревьев; темь сдвинулась навстречу и плотно окружила пламя.
Только пристыл за пологом, вдруг услыхал за спиной шорохи и вскрики, догадался, что шумят за ближней
копёшкой, и тут же на плохое подумал, не с мамкой ли что случилось, – может, давят её.
Его штурвальный уже полчаса как дрых в одной из многочисленных
копёшек обмолоченной соломы.
Но помнит он ту копну, из которой потом только
копёшка получилась, потому что много сена прелью покрылось и вон выброшено.
Сено в
копёшках хорошо провялилось, было сухим, ванильно-душистым.
Дрожали колени, опасно-приятно что-то хрустело в пояснице, когда поддев вилами тяжёлую
копёшку, я нёс её и укладывал на стог, наращивая и отлого верша его.
Часа три понадобилось мне, чтобы из полусотни разбросанных по луговине
копёшек сотворить два солидных стожка и обложить их тяжёлыми горбылями.
– С дальнего конца
копёшки бери.
Сгребёную в
копёшку сырую траву малой складывал на расстеленную в двое верёвку, петлей затягивал ношу и забросив её на спину, тащил на открытое место к остожью.
Переворошив сено, он вернулся к матери, и начал нагребать
копёшки, складывать их на верёвку и перетаскивать на солнцепёк.
К апрелю подобрали возле скотных дворов последние клочки соломы, мужики, посланные ещё раз на приозёрные сенокосные поймы, нашли несколько забытых при стоговании изопревших
копёшек осоки.
Для этого под
копёшку проталкивали палку и верёвкой стягивали концы, так что сено было этой верёвкой прижато, а палка служила вроде как одной лыжей.
Почти два дня они потратили, чтобы из двух обрубков дерева вырезать ножом крюк и блок, чтобы с их помощью метать сразу целиком
копёшку!
Перебросили через него другую верёвку, к её концу привязали крюк, которым поддевали
копёшку.