Больно уж гневливое наше ремесло, и irritabile genus включает
книгопродавцев наравне с сочинителями книг.
Ни я, ни кто другой из близких моему сыну никогда не слыхивал от него французского эпитета, приданного в биографии русскому
книгопродавцу, бывшему будто бы главным его корреспондентом, эпитета, который, впрочем, и не имеет смысла: так он сочинён невпопад и наскоро.
Книгопродавец должен быть actif – то есть трудягой, энергичным и предприимчивым.
Но большинство лионских
книгопродавцев жили доходами с пиратских изданий, и значительная часть этой публики торговала среди прочего и livres philosophiques.
Новое отношение к поэзии звучит в стихотворении «Разговор
книгопродавца с поэтом».
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: шипунья — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Оценив кислое выражение моей курносой физиономии, старый
книгопродавец решил немного подсластить пилюлю.
Честь и слава г. Лисенкову, петербургскому
книгопродавцу!
Например, знаю, что он московским
книгопродавцам продал до двухсот.
– Конечно, он зайдёт к вам, сказал
книгопродавец.
Очень забавно, что теперь обязали всех французских и немецких
книгопродавцев не продавать мне запрещенныхкниг!
Он даже платил своему знакомому
книгопродавцу небольшую сумму за право пробегать все новые книги, разрезая их только вдоль, а не поперёк, – иначе бы их уж нельзя было продать за новые.
Так что выходит, что к написанию книг
книгопродавцы отношения не имеют, а вот к созданию?
Так как книги были не разрезаны, то
книгопродавец решил спекульнуть.
Лейпцигский «Хирургический журнал» – весьма ценный и важный научный сборник, который следовало бы какому-нибудь американскому
книгопродавцу издавать в переводе на наш язык, – сообщает об очень печальном случае того же рода.
Утром на другой день на столбцах и перекрёстках улиц красовалась публикация о появлении у такого-то
книгопродавца такой-то поэмы, а путём рукописной римской газеты через несколько дней о том же узнавали и самые отдалённые провинции империи.
И, действительно, на стороне
книгопродавца тут одна только заслуга, и заслуга великая!
Более всего привлекали меня объявления
книгопродавцев о выходящих книгах.
– Я плачу вам мало! вскричал разгневанный
книгопродавец: – пощадите, милостивый государь! за лист вы получаете гульден и тридцать крейцеров – это по-вашему мало!
– Может-быть, может-быть, поспешно отвечал
книгопродавец, чтоб не услышать чего-нибудь ещё более-неприятного: – верно, я забыл его дома.
Не напоминает ли всё это те далёкие и, казалось, совсем стёртые революцией времена, когда букинисты и
книгопродавцы вели постоянные споры из-за того, что такое старая и что такое новая книга, когда подобным же образом портные и продавцы старого платья препирались три века сряду?
– Плата за лист бывает различна, смотря по формату и трудности книги и достоинству перевода, поспешил перебить
книгопродавец: – по вообще, работая прилежно, можно в месяц получить довольно.
Современники критиковали писателя за это, и во второй части романа он изжил эту дурную привычку, совершив то, что обычно считается невозможным: продолжение романа лучше первой части; однако это не помешало преуспевающим писателям (которые, несомненно, не читают критику) пользоваться привычным приёмом, дающим им возможность передать
книгопродавцам объёмный том, подходящий для продажи.
Книгопродавец понял, с кем имел дело.
Мне это сказал муж мой, присяжный
книгопродавец университета.
– Всех хороших вещей бывает по четыре в университете, – воскликнул третий: – четыре корпорации, четыре факультета, четыре праздника, четыре прокуратора, четыре декана, четыре
книгопродавца!
Издательству и
книгопродавцам всегда виднее, что хорошо и что плохо, потому что читатель голосует рублём, а профессиональное литературоведческое мнение тут вообще никаким боком не прилипло.
Мы где-то читали рассказ об одном мировом судье, который, едва его избрали на эту должность, послал письмо
книгопродавцу и, вместо того чтобы написать: «Пришлите мне свод законов, необходимых мировому судье», написал: «Пришлите мне взвод драконов, необходимых моровому судье».
Тут
книгопродавец наконец понимает, где корысть и во сколько она «встанет нашей лавочке», и, расплывшись в доброй улыбке, печатные дары от меня принимает.
Десятипроцентную же уступку даёт
книгопродавец!
Сами посудите, в каком положении оказывается несчастный
книгопродавец.
Бросающееся в глаза название или обещание захватывающего сюжета – вот рецепт успеха, излюбленный
книгопродавцами, но писатели не всегда считали его достаточно эффективным.
Она осмелилась пойти к верьерскому
книгопродавцу, несмотря на его гнусную репутацию либерала.
Я познакомился с учениками
книгопродавцев, и они давали мне почитать книги с условием, что я буду возвращать их быстро и в чистом виде.
Он стал членом цеха врачей и аптекарей, который принадлежал к семи старшим и включал в себя, кроме двух профессий, по которым назывался, ещё
книгопродавцев и художников.
Так, автор рецензии на «Гражданский кодекс», напечатанной 23 мая 1828 года в газете «Фигаро», указывает, что общие правила учтивости, изложенные в этом кодексе, вечны и пригодятся не только сегодняшним людям, но и их внукам, но, поскольку книги, предназначенные только для потомков, не найдут сбыта сегодня и будут, к невыгоде
книгопродавца, пылиться на складах, автор кодекса включил в него также и правила поведения, так сказать, сиюминутные.
Неосторожные
книгопродавцы поставлены под угрозу кнута, плетей, каторги и вырывания ноздрей.
Книгоиздатели и
книгопродавцы последние годы очень полюбили такой жанр в литературе, как мемуары.
Она была отослана
книгопродавцу, более того – о ней широко извещалось, и автор так и не нашла возможности узнать, отчего дело не продвинулось далее сего.
Поразительно, отчего
книгопродавец счёл толковым приобрести то, что ему представлялось бестолковым издавать.
Он продавал книги, забирал счета, инспектировал типографии, зондировал рынки, составлял мнение о конкретных деловых предприятиях и оценивал характер
книгопродавцев – в общей сложности более чем ста человек.
Торговый представитель должен был снабжать их первоначальными сведениями, улавливая в досужей с виду болтовне с
книгопродавцами малейшие намёки на нужную информацию.
Что ж, хире
книгопродавец, входите и разделите со мною трапезу.
Проигрыш более всего заводит в игру; например, если у автора книги сорвут несколько тысяч экземпляров, то он рад заложить новый банк, а решительный
книгопродавец поставит ва-банк.
Лейпцигский «Хирургический журнал» – весьма ценный и авторитетный научный орган, который какому-нибудь американскому
книгопродавцу следовало бы издавать в переводе на наш язык, – сообщает о весьма печальном случае в том же роде.
По крайней мере,
книгопродавцы уверяют, что примеров этому не видали.
Ловушка была устроена грубо и нагло, но
книгопродавец попался в неё.
В этом отношении деятельность
книгопродавца, опирающаяся на капитале, благородна, прекрасна и богата самыми благотворными следствиями.
При таком положении вещей понятно, какое огромное влияние может иметь на литературу
книгопродавец с средствами, с усердием к своему делу, не к одним своим барышам.
Разумеется, подобное издание было бы тем драгоценнее, что может быть сделано только академиею, владеющею большими материальными средствами и имеющею в виду не прибыль, но пользу литературы и просвещения, – а не каким-нибудь
книгопродавцем, который рисковал бы потерпеть от него убыток.
Такого рода сочинителей очень много; они, как известно, разделяются на разные классы: много таких, которые тысячами считают свои доходы и давно уже в печати усвоили себе название «заслуженных литераторов» и титул «почтеннейших»; но ещё больше таких, которые таятся бог знает в каком литературном захолустье и приводятся в движение не совсем-то щедрым великодушием
книгопродавцев толкучего рынка.