Время публичных казней и телесных наказаний прошло, «казнимое, пытаемое, расчленяемое тело, символически
клеймимое в лицо или плечо, выставляемое на публичное обозрение живым или мёртвым», исчезло.
Вопрос «о форме земли» в общем-то замкнул на себе как таковую дилемму авторитета церкви и теологического мировоззрения, совсем не случайно превратился в алтарь, на который почти символически приносятся в жертву жизни и судьбы учёных – речь шла о рациональным путём установленной истине, обнажавшей лживость тех теологических догматов, которые на протяжении тысячелетия предписывалось считать «истиной», в целом ставившей под сомнение истинность учения церкви и доверие к нему, и выводившей к главному «камню преткновения» в сознании эпохи: лежит ли путь к истинному знанию через авторитет откровения и веры, или же через рациональное и научное познание,
клеймимое институтом и учением церкви «ересью».