Именно крайнее русское
западничество и есть явление азиатской души.
Поистине в русской душе есть “азиатские наслоения” и они очень всегда чувствуются в радикальном
западничестве горьковского типа.
Но и среди тех, кто верно служил государю, многие увлекались
западничеством.
Этому немало способствовало увлечение
западничеством, царившее в верхушке русского общества.
Но в целом ситуация с
западничеством получилась парадоксальной.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: мёрзлость — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Евразийство сегодня противопоставляется
западничеству и главный вопрос состоит в том, чтобы заменить это противопоставление на вежливо-корректную отстранённость.
Последовавший за этими событиями кризис русской дворянской культуры получил своё историософское осмысление в диалоге
западничества и славянофильства – двух сторон одной культуры, двух форм русского романтизма.
Но ведь долгие десятилетия
западничество было господствующим направлением русской мысли.
Метастазы
западничества проникли во все слои общества, историческая память у многих людей приглушилась тем более, что она в основном была связана с годами борьбы и страданий.
Здесь нужно, однако, уточнение: эта схема истории, выводящая к оптимистическому взгляду на современность («мы оевропеились… мы вышли в жизнь общечеловеческую»), соответствует лишь либеральному
западничеству.
Беседы наши были самые оживлённые; тут выказывались первые начатки борьбы между нарождавшимся русским направлением и господствовавшим тогда
западничеством.
А
западничество характеризовал как «чужебесие».
Указанная мыслительная структура была характерна и для различных тенденций и оттенков
западничества, которое отнюдь не было примитивным призывом к копированию западных социальных форм.
Дело в том, что излишне эмоциональное отрицание
западничества может заманить человека в ту же ловушку, в которую как раз и попали российские западники, рьяно отрицая не только значение восточных культур, но даже и значение собственной.
Как мы уже убедились, тема личности красной нитью проходит в западническом дискурсе, составляя сам пафос
западничества, едва ли не сам его raison d’etre.
Поскольку наши предприниматели болеют
западничеством и хотят иметь всё, как у их учителей и кумиров оттуда, психологи вынуждены приспосабливаться к требованиям рынка и маскироваться под то, что модно на главных рынках мира.
Какой же смысл доказывать наличие исторических корней современного российского
западничества, если эти корни выкорчеваны?
Обрела идеологию
западничества, подкрепляющую и оправдывающую эгоистичные выгоды и амбиции.
Действительно, и славянофильство, и
западничество воспринималось им не в традиционно-консервативном, косном варианте.
Она ведь ещё с начала XIX в. целенаправленно отравлялась ядом
западничества.
С позиций
западничества старались переосмыслить и далёкое прошлое, сменить оценки, которые признавали устаревшими, на более близкие и понятные для себя и окружающих.
И эта же образованная верхушка, заражённая фальсификатами
западничества, воздействовала на простонародье.
Представить никонианство, равнявшееся на мировое православие и константинопольский канон, как ипостась
западничества – это черезчур смело.
По мнению среднестатистического эмигранта, именно русская интеллигенция, поражённая
западничеством и радикализмом, помогла приблизить катастрофу русской революции, и потому вызывала довольно сильную неприязнь.
Либерализм, родившийся из взаимопреодоления
западничества и славянофильства, был одинаково критичен как относительно искусственного европеизма верхов, так и относительно традиционной патриархальности народа.
В этом его восточный акцент, но следует также понимать и то, что подобное отношение сформировано только для нахождения альтернативы
западничеству.
Как общественно-политическое направление славянофильство вместе со своим постоянным оппонентом
западничеством составило этап в формировании русского общественно-политического сознания, активно способствовало подготовке и проведению в жизнь реформы 1861 года.
История показала, что крайние формы
западничества порождали множество не просто социальных издержек, но и трагедий, начиная с петровских времён, с революционаризма декабристов, так называемых «революционных демократов» и далее вплоть до социал-демократии и раннего коммунизма, переродившегося в большевизм, а далее – трагедии последних десятилетий, вместо выработки некоего «срединного» пути векторы развития снова расходятся по антиномично разведённым полюсам: народный мир и прозападный олигархически-бюрократический капитал.
Советская историография считала
западничество более либеральным, прогрессивным направлением, чем славянофильство.
Как идейные течения и особые концепции славянофильство и
западничество оформились на протяжении второй половины 1840-х годов.
Возможно, подобная ситуация есть следствие бессознательного
западничества сознания интеллигенции, так как в западной культуре ограничения воспринимаются как наказание, в отличие от восточной культуры, подчёркивающей важность самоограничения в религиозных целях.
Философской базой направления являлось
западничество.
Он мог дышать там уже готовою общею атмосферою свободы и просвещения, которая составляла идеал
западничества, вместе с тем совершенно устраняясь от борьбы частных элементов.
Соревновательная олигархия сменялась консенсусной, либерализм и
западничество вытеснялись государственничеством и патриотизмом, медиакратия выкорчевывалась, деятели прошлого царствования «перевоспитывались» в добровольно-принудительном порядке или лишались власти.
Всякий патриот должен был стать западником, и
западничество должно было стать только одним из проявлений патриотизма…
Тема славянофильства и
западничества неизбывная в нашей культуре.
Причину живучести и распространённости
западничества в отечественной культуре он видит в том, что в наше просвещение вошли не отдельные факты западноевропейской культуры, но целые фрагменты и неоспоримо принимаемые догмы.
Очевидные следы этой «борьбы дискурсов» носит на себе русская общественная мысль с её парадигмальным противостоянием
западничества и почвенничества.
Не меньший вред нанесло и петровское
западничество.
Западничество основано, в конечном счёте, на убеждении, что русская культура – это, в сущности, одна из западноевропейских культур, только очень сильно отставшая от своих сестёр: вся её задача сводится к тому, чтобы в ускоренном развитии догнать и, в идеале, перегнать этих сестёр.
И во всяком случае, теперь, после всего пережитого, невозможны уже как наивная, несколько прекраснодушная славянофильская вера, так и розовые утопии старого
западничества.
Западничество дворянства было очень избирательным – принимались принципы либеральной экономики (прежде всего, приватизация земли крестьянских общин, при том, что помещичья собственность объявлялась «неотчуждаемой»), но отвергались принципы парламентской демократии.
Одновременно с понятийно-институциональной дифференциацией двух основных смыслов языческой веры в рамках двух конкурирующих направлений современного язычества (условно – «экологического» и «этно-культурного», являющихся своего рода современным воспроизведением традиционной интеллигентской оппозиции
западничества и славянофильства, но уже применительно к язычеству) усилилась критика христианства не только с содержательной точки зрения, но и с позиции того, «что есть языческая вера» по существу – чем последняя отличается от христианства.
Российское общество всегда представляло причудливое сочетание
западничества и славянофильства.
Но здесь под видом постмодерна выступает, очевидно, антисоветски ориентированное позднее
западничество (идеологический субстрат так называемого московского концептуализма в искусстве и литературе).
Поэтому противоборство традиционализма и
западничества длится уже не одно столетие.
Познать, проявить и навсегда обрести свободу от западного рабства, от безроднического и противороднического
западничества.
Другой факт александровской эпохи, вообще очень знаменательной и значительной, оказал определяющее влияние на всю историю нашего самосознания XIX века, углубил русскую душу, заставил призадуматься, стряхнул поверхностное
западничество нашего барства.
Слабость же их в том, что любое
западничество всегда отторгалось большинством.