Против тирании буржуазного общества, тирании неведомых сил, тирании слепого случая человек, по учению
восьмидесятников, может бороться лишь чисто психическим путём воспитания в себе сильной и цельной личности.
Новые беллетристы воскресили завет восьмидесятых годов и усвоили себе ту художественную технику, те художественные приёмы, которыми отмечены произведения типичных
восьмидесятников; в изображении текущей жизни, жизни и быта различных народных слоёв они пошли по пути психологического реализма, реализма, который ставит своей главной задачей передачу душевных движений и настроений, реализма, которому, притом, придан яркий лирический оттенок.
Формировалась новая порода людей –
восьмидесятник начинал занимать сцену и готовился к проповеди откровенного эгоизма в личной жизни и оппортунизма в общественно-политических делах.
Мысль о принципиальной схожести 60-х и 80-х годов, о том, что цель
восьмидесятников состоит лишь в как можно более полном воссоздании идеализированной ими же атмосферы шестидесятничества, представала как самоочевидная.
– Ну, хоть
восьмидесятник дай… Её на балке за полторы сотки заберут…
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: привозка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Теснятся и заглядывают на рекламные вывески, в корзинки прохожим, смеются громко и гомерически; тяжело передвигают ноги, белым пятном рисуя своё обретение на листах современной истории, казалось, канувшей в бездну после разбитых надежд, уповающих на перемены
восьмидесятников, уставших от всего и вся поколений будущих, чрезвычайно привыкшим к раздорам политики, сиюминутным коллизиям и мелким обидам суровых буден, – таких обыкновенных и знакомых каждому из нас, ибо сами они и есть мы, – суровые поглотители рекламы и невнятно сражающиеся на поле многочисленных игроков, сами пишущие, сами создающие эту рекламу, самопотребляющие продукты нашего нетерпения и противности к ним; ругающиеся и ругаемые, тяжёлые на подъём и замотанные словно вращаемая юла; вспоминаемые и вспоминающие, не ценящие и бесценные, разбуженные и спящие.
И он, сам того не зная, становится
восьмидесятником, потому что наивно верит в обновление общества…