Спорить без фактов – это всё равно что лепить снежную
бабу из холодной воды.
– Манька, прочти, – сказала
баба девчонке, тёршейся носом об окно.
Сперва ему снилась всякая дрянь, которую он даже не запомнил, а потом он вдруг увидел тёмную пещеру, в пещере горел огонь, от огня шёл густой дым, а в дыму он видел, но нечётко, простоволосую голую
бабу золочёную.
Что с деревенских
баб возьмёшь? – графиня возвела глаза к потолку.
– Вот глупая
баба, хватит чушь городить! И что мне теперь, по-твоему, дома сидеть? А деньги с неба посыплются? Ты ж думай, что говоришь!
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: подверстать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Брат рассудил, что лучше верить русской
бабе, чем цыганке, и мы пошли за первой.
На воеводе с обеих сторон висели две
бабы, в кольчугу лица уткнув, – ревели, что ли.
Красивые
бабы – ну, оно и понятно, других нероды воровать не станут.
И потом, мало ли почему кричала какая-то
баба, может, она пьяная?
– Слышь, мы походу нужных
баб уже повязали, раз их прихвостни бушуют! – выставив защиту от живности, оборотень обернулся к брату.
Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая
баба расходится – не скоро уймётся.
А если всерьёз говорить, никакой там
бабы нет, одно смущение.
– Мочи нет, – отозвался гимназист. – Вот
баб, девок, тех не трогают. А уж кого бы, кажись, жилять, как не их.
Тут фокусники-китайцы показывали зевакам своё искусство, тут
бабы торговали бубликами, тут мальчишки продавали десятками дешёвые самодельные папиросы из сушёной травы.
Баба стала варить мясо от этой медвежьей ноги, шерсть ободрала и стала прясть.
И сегодня вдоль этого пути на скалах можно увидеть древние петроглифы, то справа, то слева лежат каменные курганы с плоской верхушкой, стоят каменные
бабы – кезер таш, вытесанные из камня фигуры древних богатырей.
Эта примета возникла из боязни морской бури, которую может наслать тайная ведьма. Правда, полагали, что и обычная
баба может их невольно сглазить.
Улыбается чужой
бабе, и ему наплевать, что рядом стою я и всё это вижу.
Первых
баба любила, чисто одевала, а последний всегда был у них в загоне.
Дверь открылась. Толстая
баба в платке – типичная прислуга небогатых московских домов, – с удивлением поглядела на раннего посетителя.
Если с взаимоотношениями двух друзей всё было более или менее ясно, то сожительство нормальной
бабы с нищим художником вызывало ряд вопросов.
А вот уж апрель – зажги снега, заиграй вражки, сипит да дует, дело
бабам сулит, а мужик глядит, что-то будет.
Но это вовсе не обязательно означало, что мама непревзойдённый игрок, просто
баба очень плохо играет.
– Виданное ли дело – простой
бабе поклоняться? – подхватила его мать.
– А где
бабу дел? – ответа он не ожидал, да и я не собирался отвечать, а он продолжил.
– О боги, что за наказание – втюрившиеся в одну
бабу мужики!
На телеге, свесив ноги, сидели
баба с девочкой лет десяти и совершенно неожиданный в таком месте мужик в дорогой одежде, какой-нибудь купец второй гильдии.
Бывало, придёт
баба утром корову подоить, а у той вымя пустое, ни капли молока не выцедишь.
– Как ступишь ногой, – рассказывали
бабы, – так вся земля под тобой ухнет, загудит, заколышется, как зыбка, ольха закачается, и вода ударит из-под лаптей, прыснет в лицо.
Он в этот лес как к своей
бабе ходил, всё там знал на ощупь.
Ну, если честно, мама и
баба отвели нас туда, но они с нами не особо возились, просто прошли до края пирса и смотрели на бескрайний волнующийся океан внизу.
Посылка с вестью о новгородском приятеле была условным знаком. Умная
баба знала уж, кого созвать и что готовить, когда муж из дворца о гостях повестит…
Если попадётся интересный случай, все становятся болтливей базарных
баб!
Похоже, правду говорили
бабы в деревне.
Совсем молодая
баба, и тридцатника наверняка ещё нет.
И вот одна
баба пошла покупать что-то.
– Чего в летошний год нашли? – спросила
баба.
Это была
баба невысокая, толстая и спокойно-самоуверенная.
– Охти мне! – отвечала
баба на розыске.
Дома выглядывают приветливо и ласково, на манер благодушных бабушек, мостовые мягки, улицы широки, в воздухе пахнет сиренью и акацией; издали доносятся пение соловья, кваканье лягушек, лай, гармонийка, визг какой-то
бабы…
– Ага. Видела
баба кисель во сне, да ложки не было.
Всегда и в урожайные годы
бабы ходили и ходят по лесам украдкой, под угрозами побоев или острога, таскать топливо, чтобы согреть своих холодных детей, и собирали и собирают от бедняков кусочки, чтобы прокормить своих заброшенных, умирающих без пищи детей.
И вот
баба делает из теста колобок.
Рядом на блюдце лежала ромовая
баба.
И одета она была не так, как одевались местные
бабы: вместо обилия юбок, напяленных друг на друга подобно капустным листьям, и белой расшитой рубашки с безрукавкой на женщине был мужской чёрный казакин, подбитый стриженым мехом, из-под которого выглядывала опять же чёрная рубаха, заправленная в короткие кожаные штаны до колен.
Первая на тот момент по рангу кадын-эфенди относилась к ней отнюдь не нейтрально, оскорбляла её, унижала, а однажды не выдержала и прибегла к рукоприкладству: расцарапала лицо, вырывала клоки волос – ну вот видели, как пьяные
бабы на базаре дерутся?
На небольших станциях (они называются не узловыми) к твоему вагону выходят
бабы со всякой снедью – с только что сваренными початками кукурузы, с малосольными огурчиками, с жареной рыбёшкой…
– Представь себе: эта чёртова
баба зашла в здание вокзала, написала несколько слов на записке и передала её носильщику с тем, чтобы он, через пять минут после отхода поезда выкрикнул на всю улицу моё имя.
Нехорошей описывали, да как будто была очень плохая
баба…