Но конгрессы и конференции
африканистов проводились и проводятся, хотя и не такие масштабные.
Бессмысленно лишать их заслуженных пьедесталов, как бессмысленно заставлять всех европейцев становиться
африканистами или востоковедами.
Конгрессы
африканистов собирались два или три раза и затем прекратились.
Да и численность
африканистов в мире неизмеримо меньше, чем востоковедов.
Постоянных всемирных форумов, на которых
африканисты могли бы встречаться, обмениваться мнениями, координировать свои научные исследования, – таких форумов нет.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сверхранний — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Автор прикоснулся лишь к части подлинных реликвий и сокровищ континента, поскольку для полного освещения этой темы понадобились бы несколько томов и коллектив
африканистов.
Отечественным
африканистам в советское время невозможно было согласиться с тем, что он прежде всего – социолог (в соответствии с нынешней номенклатурой научных дисциплин он в наибольшей степени должен был бы считаться социальным антропологом), большую часть жизни изучавший американское, точнее, негритянское общество не с позиций классового подхода, а с точки зрения его расового состава и тех расовых противоречий, которые в наибольшей степени определяли содержание всех происходивших в нём перемен.
Его система, использующая удвоение гласной для показателя долготы и французские «акценты» для обозначения тонов, используется большинством
африканистов по сей день.
Множество исследований, вышедших в свет в середине XIX в., продемонстрировали европейским учёным, что африканские языки, во-первых, чрезвычайно многочисленны (языковая чересполосица удивляла всех первых
африканистов) и, во-вторых, столь же разнообразны.
Скажу вам честно, через его книги я и «заболел» Чёрным континентом, вот – в
африканисты подался.
Видимо, когда-то в детстве отважного
африканиста клоун напугал.
Начинающий
африканист встал с кресла, раскрыл все чемоданы и стал доставать из них вещи и раскладывать их на кровати, на столе и по полкам шкафа в только ему одному понятном порядке.
Обиду ему пришлось претерпеть от настоящих
африканистов, то есть именно от тех людей, среди которых он надеялся встретить понимание.
Великий
африканист сел на пол и уже сквозь пелену увидел, как тёща приоткрыла дверь и кинула в него связку книг, перетянутых бечёвкой.
Африканист отрастил к тому времени усы и бороду, так что варёные свёкла с картошкой цеплялись за растительность и падали.
– Не могу, – ответил
африканист, показывая на льющуюся на исторический паркет струю. – Ты посмотри, как красиво.
Он знал, что делать с пьяным
африканистом, а что делать с пьяной девушкой – не знал.
Не в характере отважного
африканиста дрожать от каждого лица бумаги, написанного безграмотным наглецом.
Взгляд
африканиста сделался безумным.
Здесь я провёл пять лет и получил репутацию заправского
африканиста.
И там в трёх абзацах было написано о том, какой я фантастический
африканист, автор энциклопедических статей в таких-то и таких изданиях.
Его считали хорошим
африканистом и студенты, и весь преподавательский коллектив.
Отцу удалось выбить эту командировку; ему, уважаемому
африканисту, начальство отказать не посмело.
Пока
африканисты спорили, на сцену вышло новое, постколониальное, поколение читателей ал-Хасана ал-Ваззана.
Рожок для обуви стал последним метательным снарядом, на который хватило отважного
африканиста.