– 
Шурик, это ты? – неожиданно позвал кто-то по-русски из толпы моряков.        
    
        – Плавает. Развалилась команда, когда наше корыто списали на металлолом. Ну, а ты как поживаешь, 
Шурик?        
    
        – 
Шурик! – очень вовремя послышался из комнаты крик жены. – Ну, что там?        
    
        – А ты изменился, 
Шурик, – раздался спокойный голос из темноты, – вырос, возмужал.        
    
        – Ой, 
Шурик, какой ты красивый! – сделала она наконец заключение и громко позвала: – Мама, мама! Иди скорее сюда!        
    
    
    
        
             Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: антидатированный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
         
     
                                
        – 
Шурик! – позвали уже громче. – Шарифчик, не узнаёшь?        
    
        – Что ж, и на том спасибо, 
Шурик.        
    
        – А после ты мне напомнила, за что я тебе в сотый раз говорю спасибо. 
Шурик, ты знаешь меня лучше, чем я сам себя знаю. Мне с тобой повезло.        
    
        – В общем, 
Шурик, выводы о тебе сделали, – сказал он прямо от порога.        
    
        Шурик в известном кино строил свою машину времени именно в этом доме.        
     
            
        – 
Шурик… – сказала я и обрадовалась, увидев, как он поморщился.        
    
        – Я на расстоянии телефонного звонка, – закончил он. Фраза была заезженная, но ей нравилась. – Знаю. Пока, 
Шурик.        
    
        – Послушай, 
Шурик, – нарочно повторила я и придвинулась к нему поближе.        
    
        – Ты, 
Шурик, на крыле такого малого удлинения не получишь хорошего аэродинамического качества планера.        
    
        – На троллейбусе дешевле и безопаснее… 
Шурик! – мстительно заявила я, обошла открытую дверь и гордо направилась к остановке.        
    
        Как-то это просто привязалось – 
Шурик.        
    
        – Ну что ж, 
Шурик, рад, что твоя учёба успешно завершилась.        
    
        – 
Шурик, мой руки и иди обедать.        
    
        – Ну что же ты, 
Шурик? Я двадцать минут жду!        
    
        Но… с другой стороны, 
Шурик, я ведь совсем недавно вновь обрёл свободу и было бы неразумно так быстро потерять её снова.        
    
        Я же говорю, не всё так просто, 
Шурик.        
    
        А этот, – 
Шурик придвинулся и обнял чебуратора, – кормил меня и пытался спрятать.        
    
        – Значит, пора… 
Шурик! Дави их, гадов!        
    
        Шурик, как звали его родные.        
     
            
        Шурик помнил последний, прощальный, вечер, скомканный, на коробках: всё, что успели продать – продали, что не успели – раздали, и когда-то уютная, роскошная квартира была непривычно холодной, пустой.        
     
            
        Хотя, 
Шурик, ты теперь обязан покинуть свой замуж и жениться на мне.        
    
        – 
Шурик, ну а как мы? Мы ж никогда не ездили! Вдруг будет сложно?        
    
        – 
Шурик. Я устала. Правда.        
    
        Ни один 
шурик этого понять никогда не сможет…        
    
        Шурик, десятилетний соседский пацан из пятиэтажки напротив, увязывался за ними не первый раз.        
     
            
        – А что, 
Шурик уже и его сделал?        
    
        – Кык ж я лблю тя, 
Шурик! – меня едва не стошнило от его дыхания, но я попытался скрыть это и даже улыбнуться.        
    
        –
Шурик, Игорешка, привет! Какими ветрами?        
    
        Другое сопровождало все годы учёбы – 
Шурик…        
    
        – Да сам ты, 
Шурик, вспыльчивый и… перестраховщик, к тому же, страшный, – опомнившись, умолкаю на этом, всё-таки чему-то меня прожитые годы научили, а дальше мой раздосадованный парнишка «чешет» один.        
    
        Шурик – Так там низкая зарплата.        
     
            
        – Слушай, 
Шурик, отдохнёшь, как в сказке и всё наладится, а если не найдёшь себе тут симпатичной подружки, то позвони, мы подгоним тебе цыпочку, – сказал один из менее пьяных, обращаясь к, еле стоящему у стола, другу.        
    
        – 
Шурик! Шурик! Ты жив?! Ты жив… – тараторил он, поднимая меня с земли.        
    
        – Здорово, 
Шурик, извини я с девушкой.        
    
        Шурик – Давай брат прокатимся на автобусе, посмотрим на город под другим ракурсом, а то в спешке не обращаем внимания на красоты.        
     
            
        Шурик самостоятельно научился читать и писать.        
     
            
        Шурик – А вот я сейчас выйду в соседнюю комнату и загадаю что – ни будь. Заходит. О чём я подумал?        
     
            
        – Иди, 
Шурик, домой на одиннадцатом номере. Я припух часа на полтора, – сказал я, трагически вздохнув, и полез под сидение за домкратом.        
    
        – Не знаю, 
Шурик, сейчас я не очень думаю об опасности.        
    
        Сдерживать натиск маменьки пришлось в одиночку. 
Шурик как раз в это время отправился к своим родным.        
    
        При первой встрече он предложил нам самим выбрать любой вариант его имени, кроме комедийного – 
Шурик.        
    
        – 
Шурик, извини. – Я протестующе скрестил руки. – Не успеваю за ходом твоих гениальных мыслей.        
    
        Шурик, встав из места, сообщил, что он уходит и, открыв двери, ушёл.        
     
            
        – 
Шурик, -поддержал я флешмоб на имена в надежде на то, что моё не совпадёт с героем пророчества.