Тотальное танго

notsaintalex, 2019

Авантюрный роман о том, как любовь становится частью большой аферы. И что же окажется сильнее: огромные деньги или настоящие чувства? Монте-Карло, Форте-дей-Марми, Флоренция, Буэнос-Айрес. Путешествия, погони, хитрые финансовые схемы, философия большой игры и, конечно же, любовь! Мужчины запрещают эту книгу своим жёнам, а женщины – читают вслух своим мужьям. Причину вы узнаете в сюжете. Содержит нецензурную брань.

Глава IV. Море в небе. Интрига, тайна и азарт

— Ну, всё понятно! — перебил Томазо, раскуривая новую сигару, — А дальше был гремучий и безбожный секс! Она, поди, как бестия царапалась, кусалась и кричала от неистовых оргазмов, а ты — свирепый зверь — рвал и метал, рычал и извергался… Ваши тела блестели потом, а в воздухе зависли ароматы вытекающих последствий…

— Не угадал! — из лабиринтов узких улиц Viareggio Адам вернулся на широкую прямую Lungo Mare и двинулся назад в Forte-dei-Marmi. И траффик был по-прежнему активным — ночная жизнь никак не утомлялась.

— Тогда не понимаю…, — Томазо обновил стакан Адама и в свой налил ещё немного «Chivas». Дым от сигары уходил в открытое окно и растворялся в тусклом свете придорожных фонарей, что пролетали мимо, словно кадры из истории Адама.

— Нам было просто хорошо быть вместе, без всяких ожиданий чего-то друг от друга. Мы продолжали молча наслаждаться этим мигом и вскоре задремали. Не знаю, сколько времени прошло — возможно, час или чуть больше. Я пробудился от её прикосновений — её ладонь лежала на моей щеке, а пальцы щекотали у виска и ласково поглаживали бровь. Во сне я, кажется, немного повернулся, пристроившись на левый бок. Я медленно открыл глаза — её лицо совсем напротив, близко-близко, щекой лежало на моей руке. Она смотрела на меня и улыбалась. И я ответил тем же. Она чуть-чуть пошевелилась, и кончик её носа коснулся моего, мол, просыпайся же уже! Без всяких слов и в полной тишине мы продолжали изучать друг друга, заглядывая вглубь зрачков, в рисунки ореолов вокруг них, изгиб ресниц, бровей, высматривая все мельчайшие морщинки-лучики у глаз, морщинки лба, у носа, вокруг губ и подбородка… Я открывал в ней бесконечно чистый беззащитный мир, она во мне — надёжность и защиту. Она читала мои мысли, я — её.

«Послушай, как мы дышим», — шептала она мягкими губами.

«Слышу…», — ответил я, моргнув глазами.

«Мой выдох, чтобы был твой вдох… Твой выдох — чтобы я вздохнула. Ты чувствуешь — мы дышим друг для друга», — и губы её нежные почти моих касались.

Я чувствовал цветочный запах её кожи, вдыхая его каждой порой тела своего. Но не было в ней аромата секса. Зато был трепет или даже пульс чего-то несравненно выше, что за пределами известных чувств. Мы не могли и объяснить это друг другу, но наши души знали всё без слов. Мы пропадали в неизведанной Вселенной каких-то запредельных наслаждений, сравнимых, может быть, хоть как-то отдалённо с ознобом тела при последнем выдохе перед уходом в Смерть, когда душа щекочет кожу, покидая плоть.

Умывшись и переодевшись для купанья, мы выбежали на корму и, разбежавшись, нырнули в свежесть моря, проплыв с захода метров тридцать, кто вперёд — она была чуть-чуть быстрее, и ликовала на условном финише как настоящая пловчиха, закончив мировой финал победой. И я невольно заражался её смехом. Повсюду плеск воды и где-то крики чаек. Перевернувшись на спину, мы дрейфовали по волнам, касаясь рук друг друга. Яхта оставалась позади. Вокруг морская гладь и бесконечный купол голубого неба. Солнце сияло где-то сбоку, неспешно набирая ход к закату.

«Ты слышишь этот тёплый ветер?», — она шептала, подпевая плеску лёгких волн, — «Это друг другом дышат Небо с Морем — прямо, как мы с тобой — любуются друг другом…».

«Ты — моё небо…», — отвечал я в унисон дыханию морскому.

«А ты, ElMar… Ты — моё море…», — шептала она ветром с неба.

Мы забрались на борт и, освежившись в душе на корме, расположились на диванах в главном зале яхты. Дежурный кок в пиратской униформе стоял за барной стойкой и колдовал нам сладкие коктейли в стиле «Тропикано». Я взял универсальный пульт, и в зале зазвучал парижский Lounge.

«Сегодня вечером нас ожидают в Казино», — я раскрывал ей наши планы, — «Закрытый покерный турнир. Стол “Texas hold’em”. Шесть персон. Желаешь поучаствовать, Элиз?».

«О! С удовольствием, Эльмар!» — она азартно улыбнулась.

«Ваши коктейли…, мой хозяин…», — кок выставил на стол бокалы, пытаясь угадать глазами: “А это что ещё за имя? Какой-то вдруг Эльмар…”».

«Тогда давай потренируемся перед игрой», — с прищуром хитрым, чуть заметным, я предложил Элизабет. Она заметила мой вызов и сразу согласилась.

Я приказал собраться всей команде в главном зале и подготовить стол на шестерых персон. Дежурный юнга появился с чемоданом, и занял место Дилера — он знал, что делать. Вся моя славная «пиратская» команда прекрасно знала толк в игре — я лично их тренировал два года, с момента найма на работу — мне самому всё это помогало оставаться в должной форме, оттачивать стратегии, уловки для большой игры.

Матросы, как и пышная служанка, расселись за столом. Придвинув стул Элизабет, я разместился позади. И началась игра. И полетели карты. Послышался родной треск фишек — ставки возрастали. Я консультировал свою Элизабет, нашёптывая на ухо особые маневры, подсказывая лучшие из них. И всё как будто получалось, хотя, признаться, я не ожидал, что она знает “Texas hold’em”. Нет-нет, мои матросы никогда не поддавались — за проигрыш я сбрасывал их в море (всех, кроме пышненькой служанки) — они играли сильно, просто блеск!

А капитан тем временем, поставив скорость в пять узлов, взял курс на Монте-Карло. И в девять вечера мы заходили в Порт, швартуясь на моём обычном месте у тесной набережной с вереницей всяких ресторанов и кафе, откуда сотни любопытных глаз туристов подглядывали жизнь иных миров.

Неспешно покидая яхту, я подозвал Роберто (капитана), шепнув ему на ухо тайный свой приказ.

Дежурная машина из Отеля «De Paris» уже ждала неподалёку.

Поднявшись в люкс, и, перед тем, как влезть под душ, я вызвал для Элизабет свою любимую и лучшую во всей округе мастера-стилиста.

Элизабет во всей своей обворожительной красе предстала предо мной в гостиной — я ждал её с бокалом виски на диване, закончив плановый обзвон секретарей. На мне был чопорный стандартный смокинг.

Она была в классическом вечернем платье, пошитом словно для неё искусным “Valentino”: светлые и мягкие тона струились шёлковым отливом, подчёркивая плавные изгибы её тела. Шпильки держали в тонусе подтянутые икры загорелых ног, скрывающихся в линиях разреза платья где-то на уровне бедра. Не расставаясь с белоснежной ласковой улыбкой, она свободно обернулась вокруг собственной оси, продемонстрировав загар на в меру оголённой спинке, тут же покрыв её полупрозрачным, прошитым золотою нитью, палантином, что ниспадал с её округлых хрупких плеч волною переливных складок. Причёска, макияж, черты лица, огромные задорные глаза — она будила во мне искренний восторг и сдержанную ревность (опасные эмоции перед большой игрой).

Она стояла и смотрела на меня, нетерпеливо ожидая комплименты. Я не заставил её ждать.

«О, моё Небо! Ты прекрасна! Теперь я не могу дышать тобой. Я просто задыхаюсь.», — я подошёл почти вплотную и ощутил её насыщенный цветочный аромат, — «Закрой глаза…», — шепнул я в следующий момент и обойдя вокруг неё, остановившись за спиной, украсил её шею диамантовым колье.

Она немного вздрогнула, вздохнула — прохладное колье чуть обожгло горящий трепет её кожи. Глаза её открылись, она, словно смущаясь, обернулась и подарила мне волшебное «Merci». В ответ я поднял кисть её руки, накрыл проникновенно-нежным поцелуем и обернул вокруг её запястья сияющий алмазными слезами тоненький браслет. Раскрыв ладонь её руки, я передал и серьги.

«Не знаю, как их надевают…», — развёл руками виновато, — «Поэтому, давай сама…».

И этим необтёсанным признанием своим я чуть было не сбил всю магию момента. Она же, просто улыбнувшись, надела серьги, глядя мне в глаза кричащим преданностью взглядом, не отводя ни на мгновенье его волшебных искр счастья. Она обвила мою шею своими тонкими и тёплыми руками и продолжала мне шептать одними лишь глазами, а перед выходом воткнула мне в петличку пиджака нераспустившийся бутон бордовой розы.

В холле отеля было шумно. Изысканная публика готовилась войти в ночную жизнь. На фоне многочисленных мадам в вечерних туалетах моя Элизабет смотрелась просто лучезарно.

В плеяде чёрных смокингов серьёзных джентльменов было предельно трудно разобраться, кто есть кто. Все то и дело безустанно обсуждали предстоящую премьеру в «Operá», припоминая автора известной пьесы, превознося и критикуя исполнителей ролей. Мы тоже бы сходили на спектакль, но нас тянуло предвкушение игры.

Вооружившись тонкими бокалами с «Cristal», мы погружались в светский гул, разбавленный чуть сдержанным «хи-хи» уже весёлых дам. А вот и первые знакомые — друзья… И «Бон-суар!», «Сава туа?», «Мерси, требьян…». Немного комплиментов, быстрых сплетен. Элизабет держала меня под руку. Она была раскрепощённа и проста, доброжелательна, мила, легко поддерживала всякие беседы на любые темы, умела пошутить и посмеяться.

Часы показывали ровно полночь. Мы вышли в ночь на Площадь «Casino». Кругом движение, толпа, шум голосов, автомобили — всё это утопало в свете фонарей, а в свежем воздухе был запах моря, и в нём интрига, тайна и азарт.

Мы медленно спустились по ступеням и продвигались прямо к Казино. Швейцар открыл нам двери, и мы вошли в фойе. Шум улицы остался позади. А впереди, в полтона, те же светские беседы и снова старые знакомые — друзья. Среди толпы было полно завсегдатаев — я знал их всех — кого в лицо, кого по именам. О бизнесе здесь мало говорили, дискуссии сводились к играм и проигранным деньгам.

«Я обещал тебе вчера», — напомнил я, — «что познакомлю с Божеством, с самой Фортуной! Знакомься, вот она, перед тобой», — я жестом показал на бронзовую статую Фортуны, — «Рог изобилия наполнен до отказа, глаза же, посмотри, завязаны повязкой…».

«Но, почему?» — спросила она шепотом, прижавшись к моему плечу.

«Считается, она слепа ко всем. Я же считаю, что ей просто пофиг на богатства — берите, кто сумеет взять, и уходите! Мне ничего от вас не надо! Всё лучшее я посвящаю вам! Возьмите, сколько сможете представить! Возьмите, сколько в силах пожелать…».

«И это ты сейчас её озвучил? Или собственную щедрость?».

«Давай-ка лучше вспомним об игре», — я щекотнул её в ребро, — «Фортуна благосклонна только к тем, кто уважает риск и помнит меру! Азарт — дело хорошее, но только лишь когда он под контролем! Иначе — это просто слабость слабых. Играем, отдыхаем и уходим среди первых. Подолгу только дураки сидят. Но Первые — следов не оставляют! У нас с тобой назначен лишь один турнир. Потом начнутся соблазнения продолжить дальше».

«Не беспокойся! Я тебя остановлю!».

«Ах, вот как! Ну, пойдём, посмотрим, кто кого…».

В главном зале Казино вовсю кипела жизнь. Народ метался от стола к столу, играя, кто в «Black Jack», кто на рулетке, кто… Треск фишек отовсюду, шёпотом «бла-бла». Глаза, куда ни посмотри, наполнены надеждой и азартом, как всегда. Дресс-код не действовал на этот зал — демократичные наряды, джинсы, блузки, кофточки, рубахи, мятые костюмы — сюреализм, да пёстрые цвета и смесь всех стилей — от классики до писка актуальной моды.

Мы продвигались дальше. В одной из отдалённых комнат нас ждали остальные игроки — одни сидели за столом и что-то обсуждали, другие медленно ходили взад-вперёд.

«Э, бон-суар, мадам, месье…», — я поздоровался с порога.

Зелёный стол для «Texas hold’em» был готов на шесть персон, как обещали. К нам подошёл галантный менеджер, осыпал комплиментами Элизабет. Я протянул ему свой чек на сумму равную «BUY-IN».

Мы подошли к столу, я усадил Элизабет на купленное место и тут же встретил взгляды удивлённых игроков — моих знакомых. Элизабет была удивлена не меньше.

«Сегодня ты играешь за меня», — шепнул я ей на ушко, — «А я, пожалуй, посижу в том кресле…».

«Эльмар!» — она взглянула на меня с улыбкой, — «А ты уверен, что сумеешь меня остановить?»

«Э! Об этом я ещё не думал. Удачи тебе, милая Элизабет, моя Фортуна, моё Небо!».

Я разместился в дальнем кресле сбоку от неё и наблюдал, что происходит за столом, за каждым жестом каждого «пингвина», как будто бы подглядывал, что происходит в этом мире смертных. Невольно вспомнились слова:"вся жизнь игра", и на лице моем возникла легкая усмешка — я размышлял о людях кто игры не признает, кто пыжится — пыхтит, себя считая всех умнее, кто тешит свою жизнь самообманом, мол, никогда не позволяет себе риски. Они планируют свой каждый день, считают прибыли, скорбят по неожиданным убыткам, блефуют на словах, обманывают в деле и норовят ударить в спину конкурента… Они не признают игры. Но почему? Да потому что в правильной игре всё чисто и открыто, и все события, убытки, прибыли — всё на виду! Здесь лицемерие и подлость не пролезут! Вот почему они не признают большой игры и утопают в мелочах несчастной жизни.

Я закурил очередную ароматную сигару и снова присмотрелся к жизни за столом. На миг мне показалось, что моя Элизабет как будто бы немного растерялась. Я и подумать-то не мог, что это лишь её уловки. Она сначала выиграла немного, потом спустила многим больше, а через час, ты не поверишь, сидела с самым крупным «стейком» за столом. Прошло ещё всего лишь полчаса — она оставила всех (!) с носом! Она обчистила всех этих ГУРУ подчистую! И унесла весь банк, а это триста тысяч евро! Я был шокирован и удивлён! Недоумение в моих глазах читалось сразу. Я поднялся с кресла. Она, вся грациозная, несла себя навстречу. Выигранные фишки оставались на столе — менеджер найдёт нас позже и вручит чек на ту же сумму.

«Пойдём отсюда, милый мой Эльмар, моё рискованное Море!» — глаза её блестели превосходством, — «Здесь больше нечего ловить», — она мне хитро улыбнулась, — «К тому же, я чуть-чуть проголодалась…».

«Моя Элизабет! Теперь ты здесь легенда на неделю!» — я предложил ей взять меня под руку и, не оглядываясь на распахнутые рты «пингвинов», мы удалились в ресторан за главным залом Казино: янтарные оттенки в элементах интерьера, яркий свет, повсюду зеркала и гул всё той же светской суеты на фоне звона хрусталя и тостов за Фортуну в жизни и в игре.

Почти все столики забиты до отказа. Знакомых было мало, всё неизвестные мне лица — похоже, что случайные туристы — их запахи насыщенных парфюмов перемешались с запахами кулинарного шедевра.

Нас проводили за свободный столик, и мы разместились друг напротив друга. Элизабет взглянула в зеркало — кокетливо поправила причёску, коснулась диамантов на колье, которое, как Солнце, освещало её грудь в глубоком декольте. Она была безумно счастлива от этих скромных приключений — шутила и смеялась, заражая этим смехом и меня.

Отдав заказ на два салата «Цезарь» и вино, запив водой огонь опасного азарта, мы продолжали проникать в миры друг друга, словно лучи соединившихся в её колье бриллиантов — кто от кого ослепнет первым…