Два Мира: Избранники Судьбы

Nikita Kazakevich, 2023

Между великими державами империя огня Файраз и королев льда Элиус, уже не одно десятилетие разгорался нешуточный конфликт, который в настоящее время перерос в полномасштабную войну. Империя огня посылает отряд профессиональных убийц под управлением их командира Ансгара в гущу событий. По другую сторону, королевство Элиус, под руководством капитана Эвелин, ждут рассвет, с которым войска королевства примет бой. Через некоторое время, на поле сражения, остаются лишь обглоданные тела с гримасой ужаса на лицах. Ансгар дает предсмертное обещание, он поднимает на руки раненую Эвелин и бежит по ущелью. В конце которого, их ждет гибель от скорпионьих жал или прыжок в неизвестность. После которого, их жизни будут вплетены в великую судьбу, частью которой им суждено стать. Им придется смириться с тем, что их врожденные отличия, не делают из них существ разных видов. В скором времени, они поймут это, самым неподдающимся здравомыслию способом… Имя ей любовь.

Глава VI

Кровавое представление

Величественный склон. На расстоянии примерно три мили от боевых действий, а на нем палатка пурпурного цвета с гербом Файраза — два скрещенных скимитара со знаком огня в центре. Хотя назвать эту громадину палаткой было бы как-то совсем не комильфо. На дворец она смахивала намного больше.

Стража стояла по всему периметру этой громадины в черно-золотых доспехах из оласа со смертоносными пиками в руках. Готовые пронзить любое существо, заплутавшее неподалеку.

Если представить, что все же кому-то удалось пробраться незаметным и заглянуть внутрь палатки, он бы стал свидетелем интересных обстоятельств.

Весь периметр дворца-палатки, имеющего округлую форму, занимали золотые подсвечники, на земле лежали шкуры убитых драконидов самых разных мастей и видов. От карликовых камнеедов до огромных кифалийских-крылатых. Многим жителям Файраза за всю жизнь не накопить кант — денежная валюта в Файразе, чтобы приобрести хотя бы одну такую шкуру.

Потолок дворца-палатки был похож на тот, что в цирке, правда, богаче и увешен символами империи. Все это изнутри и вправду чем-то напоминало цирковой колизей. Осталось только выпустить слонов, зебр и жирафов, которых обязательно должны подгонять клоуны с красными носами. Один добрый, другой немного злобный, ну или печальный, не столь важно. А вот что действительно важно — если это цирк, то почему в самой середине на небольшой возвышенности установлен роскошный, весь в золоте, напичканный драгоценными камнями трон, спинка которого была сделана в форме герба империи Файраза.

— Очень странно… Неужели кто-то из клоунов возомнил себя каким-то королем или императором всего цирка? Приглядевшись, и вправду можно разглядеть человека, восседающего на троне.

Был он клоуном или нет, даже не знаю, смотрите сами…

— Куда подевались все мои слуги!? — с трона прозвучал мерзкий, пищащий тенорок. — Эти грязные рабы совсем страх потеряли, я прикажу привязать и прижечь им пятки! Ваш император голоден! — восклицая, Алонус Войт бросил бокал с остатками вина прямо в голову слуге, который остался, чтобы наполнять этот самый бокал императора.

Слуга закрыл лицо руками, согнувшись в полуприседе от удара. На нем были только грязные, серые лохмотья, теперь еще и в вине. Штаны были рваными до самых колен. На голенях выступали следы от кандалов. Практически все ногти на пальцах стоп были сломанными, или вообще отсутствовали. Светлые волосы, голубые глаза и бледный цвет кожи выделялись как бельмо на избитом измученном лице раба. На шее, где раньше было родимое пятно, — восьмиугольная звезда, символ Элиуса, теперь был выжжен герб Файраза. Слуга заговорил дрожащим голосом, закрывая лицо руками.

— Великий император солнца, владыка огня, наш милосердный повелитель. Пожалуйста, умоляю! Проявите божественное снисхождение к остальным слугам. Они прямо сейчас жарят королевского кабана, дабы преподнести его императорскому величеству, — раб рухнул на колени, говоря молящим голосом. — Даруйте еще совсем немного вашего терпения, — со слезами на глазах взмолился слуга.

Горбатый коротышка, восседавщий на троне, ехидно ухмыльнулся, сделав зеленые змеиные глаза еще более ядовитыми. На своей дряхлой голове император носил золотую корону в виде купола с выгравированым драконом. Блестящие сапфиры украшали этот величественный колпак по бокам и огромного размера зелёным изумрудом в центре. Седые патлы спадали с короны прямо на змеиное довольное лицо. Дряхлые морщинки подчеркивали неприятный взгляд. Создавалось впечатление, что у императора на лице взаправду змеиная чешуя, а не человеческая кожа. Бороды у него не было, зато были бородавки: две на правой щеке и одна большая на левой, из которой даже торчало пару седых волосков. Тело окутано в широкую, богато вышитую золотистую мантию. На спине, где как раз красовался его горб, вышито пурпурными нитками величественное солнце.

Император свесил голые ноги, скорее, культяпки, с величественного трона, вблизи которого на большой шкуре кифалийского крылатого расположились полуобнаженные, неземной красоты девушки. Они поглаживали ступни императора, отталкивая друг дружку. Выглядело, словно это было для них самым почтенным занятием.

По двум сторонам от трона по стойке смирно стояли двое воинов, не уступавших в размерах Коди, в алых доспехах из оласа. Шлемы у них были в виде драконьих голов с приоткрытым ртом и острыми клыками. На макушке шлема до пояса висел покрашенный в красный цвет хвост из гривы льва. В руках каждый из воинов держал по одной серебряной алебарде. Оружие настолько ценное и редкое, что даже имело название — «Драконий зуб».

— Хорошо, я милосердный правитель, — заговорил император, продолжая ядовито ухмыляться. — Я их пощажу, а вот тебя, — глаза императора ещё больше сузились, — за твое благородство тебе придется заплатить кровью.

Ухмылка императора превратилась в злобный оскал. Слуга смотрел на него перепуганными глазами.

— Не волнуйся, я же сказал, что милосердный правитель. Ты не умрешь, крови от отрубленной кисти вполне хватит. Ах-ха-ха-ха! — с глазами полного безумия рассмеялся император. — Мой верный воин поможет осуществить твой благородный жест, который ты преподнесешь мне в качестве извинения.

Один из воинов с головой дракона подошел к слуге, заломал тому правую руку, упершись ногой о голову. Слуга сидел на коленях, головой прижат к земле, не в состоянии даже шевельнуть пальцем.

— Нет, нет, пожалуйста… — слезы переполняли глаза и уже скатывались по лицу на землю. — Пожалуйста, пожалуйста! — воин, заломавший беднягу, свободной рукой достал кинжал из-за пояса. Поднес к запястью слуги.

— Нет! Умоляю! Нет! Нет! — уже скулил слуга.

— Молчи, грязная крыса! Прими свое очищение! — воин начал медленно резать кисть слуги. Кинжал прошел верхнюю плоть, наслаждаясь сочным мясом с кровью. Кровь лилась ручьем, когда, наконец, кинжал добрался до кости, приступил наслаждаться этим звуком терпеливо и долго.

Слуга кричал, ныл, молил и все никак не мог потерять сознания от боли, медленно сходя с ума от острой боли. Великий император Алонус Войт захлебывался истерическим смехом. Девушки у его ног тоже хохотали. А слуга уже решил, что скорее умрет от безысходности, чем от невыносимой боли. Когда императору наскучило это цирковое представление, он приказал кончать с ним.

Кинжал, почти прошедший кость, уже в предвкушении дальнейшего наслаждения, замер. Воин взялся свободной рукой за окровавленную кисть слуги, а другой надавил на кинжал со всех сил. Этот зверь ее оторвал… Вырвал как какое-то растение, вместе с корнем. Слуга уже лежал без сознания в лужице собственной крови. Воин держал кисть раба высоко над головой, так возвышенно, точно это не оторванная кисть бедного раба, а лапа убитого им дракона.

Кровь стекала по его доспехам, сливаясь с ними, имея почти идентичный цвет. Императору оказалось по вкусу такое представление. Он аплодировал и улыбался, выставляя напоказ желтые кривые зубы. Воин подошел к трону. Сел на одно колено, дабы преподнести трофей очищения. Одна из полуголых девушек поднялась с колен, забрав трофей, отнесла его императорскому величеству. Император Файраза принял подношение.

— Я же говорил тебе, что я, милосердный и справедливый правитель, — играя кистью и выкручивая в ней пальцы произнёс Алонус Войт. — Поэтому возрадуйся, раб! Ты прощен и очищен, а твой император доволен! — торжествующе восклицал Алонус Войт.

Потеряв сознание, лицо слуги выглядело спокойным и умиротворенным.

Не от того, что теперь калека или что очищен. Скорее, что все же смог потерять сознание с мыслью о том, что его товарищей уже точно не тронут. По крайне мере, пока императору вновь не захочется развлечься новым цирковым представлением.

— А теперь унести это отребье с глаз моих, — противным тенором приказал император прибывшим слугам, до недавнего времени готовившим королевского кабана. С шокирующими, полными безнадежности лицами, они унесли несчастного из королевской палаты.

Как оказалось, даже цирк, в котором должны собираться только искренний восторг и улыбки, на лицах смеющихся детишек, не всегда бывает доброжелателен, и не всегда хорошие поступки и благородство могут сыграть на руку.

— Коди, берегись! — Ансгар прыгнул на Медведя, защищая того от летящего копья. — Внимательней, не превращайся в обезумевшего берсерка, — сжимая зубы сказал Ансгар, защищаясь скимитарами от атакующих гвардейцев Элиуса.

Весь отряд драконов сейчас держал оборону в первых рядах на нейтральной территории. Из-за непроходимых, ненормально больших терновых кустов Элиус не мог атаковать всеми силами, приходилось тесниться и давать отпор малыми группами. — Да, не лучшее окружение выбрали воины для боя. — Так думали как сосульки, так и угли. Но так точно не думали драконы. Для них это было выигрышным местом. В этом терновом аду количество было бессмысленно, а вот мастерство единичного боя играло важную роль.

Драконы с этой ролью справлялись безукоризненно. Стоило гвардейцам только забежать в терновый лес, как оттуда уже выносили трупы убитых гвардейцев. Элитный отряд держался друг друга полукольцом, выкашивая любого приближавшегося врага с такой отточенной тактикой боя, что другим воинам Файраза, находившимся за пределами кольца, оставались только крошки.

Удар скимитара прошелся по ключице — идеальный удар. Гвардеец рухнул на землю, в воздухе собиралось все больше пыли.

— Осторожно, Ансгар! — рявкнул Коди. Из тумана песка и пыли выскочил другой гвардеец, стараясь нанести удар пикой прямо в грудь дракона. Ансгар, словно замедлив время, увернулся от свистящей пике, нырнув под ноги гвардейца, а потом, словно дельфин, вынырнул из воды, вонзив скимитар в челюсть. Клинок как по маслу острием прошел к макушке черепа и уже торчал из него, как рог единорога. Солдат только успел приоткрыть рот, из него хлынули водопады крови. Двое гвардейцев бежали с желанием вонзить пики в спину Ансгара, как услышали разъяренный, почти медвежий рев. Справа на них двигался гигант, размахивая по сторонам тяжелым молотом. Гвардейцы замедлили бег, выставив пики прямо на надвигающегося гиганта. Они даже не могли предположить, что эта махина так ловко увернется от выставленных пик.

Коди проделал один длинный пируэт в левую сторону, оказавшись у самого виска гвардейца. Инерции пируэта хватило для широкого размаха молотом. Коди со всей медвежьей силой ударил гвардейца молотом прямо по виску. От такого удара гвардейца начало откидывать на своего напарника. Был отчетливо слышен звук ломающихся костей. Гвардейцы ударились головами, оба отлетев в сторону. Падая друг на друга, как мешки с костями. Уже неживые мешки с костями. В того, в которого прилетел молот, было уже не узнать. Вместо лица у него было кровавое месиво. Другому повезло чуть больше, умерев от сотрясения.

— Выручил ты меня, старый друг — вытащив скимитар из головы гвардейца, с лёгкой улыбкой, сказал Ансгар.

— Ах-ха-ха! Я командира в беде не брошу. На тебе бы не очень смотрелись две торчащие пики, — басом проговорил Коди.

Ансгар атаковал снова и снова. Точными движением убивал, разрезая горло или попадая по жизненно важным органам. Коди, размахивая молотом, сметал с пути всех, кто осмеливался подойти к дракону слишком близко.

— Кто это!? Что это за демоны, они положили уже пятнадцать наших воинов!

Пугающим голосом прокричал командир пятого отряда гвардейцев Элиуса. Солдаты, не попавшие под раздачу, начали отступать. У каждого на лице читались испуг и паника. Сейчас Ансгар и Коди в этом песчаном тумане и вправду выглядели как демоны.

Что значит выглядели!? Они были ими. Медведь и волок, они были голодные, их добыча трусливо отступала, но, как любой хищник, драконы чувствовали присутствие и страх своих жертв. Как только гвардейцы Элиуса решили, что все кончено и не в их пользу, появилась она…

Глаза были словно осколки острого льда, верхом на снежном барсе. Она сейчас прыгнет, она не боится демонов. Она собирается уничтожить их.

Эвелин прыгнула на демона, в завесу из песка, обнажив кинжалы, встретилась ими со скимитарами Ансгара. Арби прыгнул, вцепившись в мантию Коди. Медведь оттолкнул барса в сторону. Начался бой. Ни драконы, ни гвардейцы, не могли разглядеть в этой завесе своих и чужих. Воины могли только наблюдать, как яростные силуэты сталкивались с криками и рычанием. Отскакивали и вновь кидались в бой. Ни у кого даже не было малейшего желания прыгнуть в эту мясорубку.

Неожиданно для всех прозвучал женский голос:

— Отступайте! Назад! Перегруппировка!

Гвардейцы узнали голос капитана Эвелин. Командир пятого отряда закричал:

— Вы слышали капитана! Отступаем! Перегруппировка!

Драконы позволили им уйти, так как тоже не испытывали желания проходить через песчаную завесу.

Эвелин увернулась полуоборотом от клинка Ансгара, пытаясь ответить ударом кинжала в плечо. Дракон отбил ее выпад другим скимитаром. Оба отскочили. Эвелин заметила за завесой отступающие силуэты гвардейцев.

— Арби! Ко мне! Отступаем!

Арби как раз вступил в равную борьбу с медведем. Эвелин начала бежать в сторону отступающих солдат, когда молниеносным прыжком ее талию обхватили две крепкие руки и повалили на лопатки, пригвоздив к земле. Оказавшись за завесой, они разглядели друг друга. Ансгар смотрел ей прямо в глаза, держа руки так, чтобы Эвелин не могла пошевелиться.

— Какие красивые и чистые глаза — подумал Ансгар. Она смотрела на него с глазами, полными ярости, но он словно не замечал этого. Дракон видел только эти глаза… Он не понимал, почему воспоминания о параде звезд нахлынули на него именно сейчас.

— Почему он не прикончит меня? — подумала про себя Эвелин. — Какие чёрные у него глаза, но почему-то совсем не злые…

Они молча смотрели друг на друга, каждый думая о своем, мысли были схожи. Громкое рычание бежавшего Арби вытянуло их из задумчивости. Эвелин, моментально сообразив, ударила ногой Ансгара прямо туда, куда бить мужчин является самым настоящим преступлением. Дракону оставалось только замычать и упасть рядом в позе эмбриона. Эвелин резким рывком взобралась на Арби и, словно птица, устремилась к авангарду.

— Командир! Ты не ранен!? — запыхавшись, подбежал Коди. У него была рассечена бровь, кровь из которой заливала правый глаз. — Что с тобой, командир? Чего ты лежишь, словно младенец какой-то?

–Все нормально, Коди, дай мне минутку, сейчас все пройдет.

Ансгар еще немного провалялся на земле, после чего встал, но только для того, чтобы сесть на толстую корягу, находящуюся поблизости.

— Командир, мы победили! — хлопнул по плечу Ансгара Коди.

— Рано праздновать победу. У тебя, кстати, кровь весь глаз залила, хоть бы смыл.

— Командир! Этот шрам на брови я буду носить как трофей! Вот это силища! Вот эта ловкость! Этот монстр вообще не давал мне спуску. Все набрасывался и набрасывался. Наш с ним бой будут воспевать в легендах! — черные глаза дракона горели неподдельным огнем. Коди был по настоящему счастлив.

— Насчет воспевания не уверен, вряд ли этот бой кто-то видел, — Ансгар задумался.

— Не занудничай, командир! Все равно, даже если не будут воспевать. Хочу еще раз сразиться с этим чудищем! — Коди прямо светился от счастья. — Эй! Командир, о чём задумался? — Коди вопросительно глянул на Ансгара.

— Да так, Коди, ни о чем серьезном…

Ансгар тоже был немного счастливее сейчас, хотя совсем не показывал это своим видом. — Ее глаза как парад звезд, — Ансгар незаметно улыбнулся. — Возможно, я больше не увижу этих глаз…

— Командир, воины устали, возвращаемся в лагерь, — все еще счастливый сказал Коди.

— Ты прав, медвежья башка, возвращаемся.

Первый бой продолжался до самого вечера, солнце стало скрываться за горизонтом.

— Грузите раненых на свободные койки, те, кто в сознании, на койки не ложить! Только самых нуждающихся! — отовсюду голосили лекари. Медсестры с бледными лицами бегали от одного раненого к другому.

Если бы этот проныра, который умудрился пробраться в императорские покои, добрался бы и до полат с ранеными, то произнес бы слова наподобие этих:

— А вы говорите на поле боя ад. Пфф… Вот где самый настоящий ад.

Отовсюду слышались крики и стоны раненых солдат. На кушетке лежал гвардеец с отрезанной ногой до самого колена, с затянутым жгутом на галифе. У одного не было глаза, его голову перетянули тряпкой, не самой стерильной. Ну какая нашлась. Ему не выделили кушетки, посчитали, что с выколотым глазом можно и посидеть. Таких раненых было не счесть, как гвардейцев Элиуса, так и воинов Файраза. Всех спасти, к сожалению, было невозможно.

— Проклятье! Даже отступить пришлось! Хотя преимущество было на нашей стороне, — нервным голосом произнесла Эвелин.

— Капитан, это не наша вина. У нас бы получилось оттеснить империю. Но этот отряд, эмм,.. как же его… Драконы! Да, ладно эти драконы. Мы бы справились с ними, навалившись вместе! Но те демоны… Они сражались не как люди. Их реакция, мастерство были совершенно на другом уровне! — сказал командир пятого отряда, немного дрожащим голосом. — Зря, капитан, вы кинулись на них в одиночку.

— Галвин, не переживай за меня так возбужденно. Я уже давно не девчушка, а твой командир.

Эвелин смотрела на мужчину, тому точно уже стукнуло за тридцать. На висках начала появляться первая седина. Но он все еще находился в отличной физической форме, высокий и широкоплечий. Светло-серая кожаная броня отлично сочеталась с его серо-голубыми глазами и светлыми волосами до плеч, типично для родившегося в Элиусе. Но со взглядом настоящего воина, благородного и справедливого.

Еще было одно но, которое отличало его от других офицеров королевства. Галвин влюблен в Эвелин, поэтому так беспокоится за нее. Ведь он дал себе слово, если они выживут и победят в войне, признаться Эвелин в своих чувствах.

Галвин чуть заметно улыбнулся, показав ямочки на щеках. Он всегда был немного хмурым и занудным. Но как-то Эвелин мельком увидела его улыбку и сказала, что ей нравятся его ямочки на щеках. После этих слов Галвин стал немного чаще улыбаться в ее присутствии, как сейчас, правда, сейчас было совсем не к месту…

— Чего ты улыбаешься!? Пыли что ли надышался.

— Никак нет, мэм, — улыбка исчезла с лица Галвина.

— Как же мне не нравится, когда ты называешь меня мэм, — сузив глаза, буркнула Эвелин. — Ладно, мы теряем слишком много времени, думая о том, что было, давай лучше подумаем, что будет, — сказала Эвелин.

Они подошли к большому деревянному круглому столу с картой, где уже собрались офицеры других девяти дивизий. Золотистый закат освещал карту, пока Эвелин излагала следующие действия армии королевства.

— Мои верные командиры, в сегодняшней битве мы недооценили врага. Пришлось отступить, но мы их тоже существенно потрепали. Это доказывает тот факт, что при нашем отступлении воины Файраза не погнались добивать наших солдат. Следующую атаку мы обдумаем лучше и будем готовы встретить врагов уже на наших условиях. — Эвелин начала водить веткой, как указкой, по карте, где были выделены все нужные места, находящиеся на безымянной территории, и излагать план в поучительной интонации.

— Видите это ущелье на северо-западе, — веткой указала Эвелин на красную отметину.

— Скорпионье ущелье? — вопросительно сказал один из собравшихся офицеров.

— Именно, — кивнула Эвелин. — Если у нас получится загнать Файраз туда всем скопом и там принять бой — Эвелин посмотрела на офицеров холодными ледяными глазами. Возможно, по этой причине они ее не перебивали, ну или это было обычное уважение к главнокомандующей. Хотя страх и уважение не сильно друг от друга отличаются.

— Мы загоним их туда как крыс в мышеловку, — продолжила Эвелин, — после чего лучники сверху обрушат на крыс град стрел.

— Но, капитан! — выкрикнул один из офицеров. — В этом ущелье водятся огромных размеров скорпионы, если они проснутся, никто не выбериться оттуда живым!

— Значит, надо действовать безошибочно и быстро! Возможно, этот бой, наконец, принесет нам победу. Пора империи сыграть по нашим правилам.

Когда Эвелин начинала воинственно говорить, всем своим видом показывая, что ей лучше не перечить, все сразу вспоминали, что она настоящий воин, побывавший во многих сражениях.

Офицеры до конца выслушали ее план. Все приняли его, даже те, кому он пришелся не по вкусу. Закончив с этим, командиры разложили завтрашний план своим отрядам. К этому времени давно стемнело. Зажглись костры, чтобы тьма не поглотила всех без остатка.

–Да, Эвелин, умеешь ты даже самых терпеливых людей заставить размахивать руками и недовольно возмущаться.

— Галвин, мне все равно, они в моем подчинении, — безучастно ответила Эвелин, еще раз сверяя карты.

— Ты их, конечно, шокировала своим планом, но все уважают тебя, поэтому доверяют. — Галвин посмотрел на ее серебристые волосы и бледное выразительное лицо влюбленными глазами, правда, вряд-ли она сейчас обращала на это внимание.

— Тебе хоть самому план полностью ясен? Ведь тебя выбрали командовать отрядами лучников, а если конкретнее, то самой важной частью плана.

— Не переживай, мне все понятно. Клянусь защитить наших людей… И тебя тоже, — на бледном лице Галвина проступил чуть заметный румянец.

— Я в тебе не сомневаюсь, но мне защита не нужна, лучше сосредоточься на плане, — сказала Эвелин с непроницаемым видом.

— Я полностью сосредоточен, — перестав витать в облаках, с серьезным лицом произнес Галвин.

— Вот и отлично. А теперь иди и отдохни, завтра будет тяжелый день, — сказала Эвелин, продолжая осматривать карту вдоль и поперек.

— Так и сделаю. Тебе тоже надо отдохнуть. Бой с демонами сильно вымотал тебя.

— Я еще немного побуду, — не отрывая от карты глаз, произнесла Эвелин.

Ночь, везде горели костры, патрульные делали обход по всей территории лагеря. Небо заполнили звезды, давно такого не было, миллионы маленьких светил ярко горели, буд-то говоря всем — сегодня не волнуйтесь, все хорошо, сегодня можно спокойно спать. Люди, животные, насекомые — все чувствовали это умиротворение. Все доверились своим ощущениям и засыпали.

— Какое волшебное небо, — Эвелин задумчиво смотрела на звезды. Но ее мысли были совсем о другом. — Кто же этот демон? И разве у демона могут быть такие глаза? Он не желал мне зла, если бы желал, я бы запросто прочла это по его взгляду, но ничего подобного я не увидела… Чтоб его! Почему? У него был шанс прикончить меня, и он им не воспользовался, — Эвелин стала нервно кусать кончик указательного пальца. — Не могу об этом думать! Вообще никакого здравого смысла. Надо отдохнуть, а то я сойду с ума. Уже начала сходить, говорю сама с собой, просто прекрасно! — Эвелин еще какое-то время позанималась самоиронией, поскольку этот вопрос не давал ей уснуть.

У мужчины тоже оказалась бессонница этой ночью. Он сидел у костра, укутавшись в мантию, и смотрел на звезды. Успокаивающая тишина. Даже храп, исходящий неподалеку от мирно спящего Медведя, товарщиа Ансгара, почти не отвлекал, а храпел он, извините, внушительно и совсем по театральному.

Дракон понимал, что перед его глазами самый красивый парад звезд, который он когда-либо мог лицезреть. Но думал сейчас он совсем о другом. Вместо звезд у него было огромное желание еще раз посмотреть в те глаза, которые казались ему намного прекраснее любого ночного неба.

Ансгар заметил падающую звезду и почему-то пожелал именно этого:

— Хочу увидеть эти глаза еще раз, еще только раз взглянуть на них.