Глава 7
Мередит
Мексика, Канкун
Июнь 2017 года
Завершив разговор с Амандой, я решила заняться тем, что любила больше всего. И, нет, не убийством какого-то гада. Всего лишь невинные танцы.
Я улыбнулась этой мысли и перешла в соседнюю комнату, включила телевизор и, настроив камеру, открыла Just Dance.
— Где же она? А, вот!
Из динамиков заиграла Let Me Love You.
Не скажу, что я прекрасный танцор или великолепно повторяю движения этих танцоров. Три звезды из пяти я всё-таки набираю.
— Да блядь! Не так быстро, пожалуйста! — крикнула я, путаясь в движениях.
Под конец я была уставшей, потной и злой. Хорошо я расслабилась.
— В следующий раз включу Леди Гагу и буду дрыгать ножками. Как обычно, — пробормотала я и легла на пол. — Привет, Сири. Включи Франка Синатру «My way».
Не услышав музыки, я приподнялась, взяла телефон в руки и выругалась.
— Опять ты, perra17, не работаешь, — я сама включила песню и легла наслаждаться, при этом закрыв глаза и подпевая.
Как вы, наверняка, поняли, я неплохой человек со своими тараканами в голове.
С детства мне нравились музыка и танцы, но — увы! — никто не оценил моей любви к прекрасному. Все пытались привить мне любовь к убийствам и крови, но — увы! — у них не получилось.
Да и я решила проблему с музыкой и танцами. Спросите: «Мередит, как?» Я решила совместить несовместимое. Пока я убиваю людей, я успеваю и потанцевать, и попеть, и попытать, и достать информацию. В общем, я многозадачная девушка.
Но Анхеле и здесь что-то не понравилось. Точнее ей не понравился мой музыкальный вкус.
— Старая карга со своей классикой, — недовольно цокнула я.
Эта Анхела любила меня крити…
— Да завались ты уже, Мер. Мы легли отдыхать, потому что мы хотим отдыхать, а не потому что мы хотим думать о мертвеце. Тем более об Анхеле, — процедила я.
Зазвонил мой телефон, прервав мой отдых.
— Что?
— Здравствуйте, может ли Мередит Брукс подойти к телефону?
Брукс. Фамилия отца и Адама. Значит, кто-то звонит из Великобритании.
— Я Мередит Брукс. А кто спрашивает? — я открыла глаза.
— Полиция. В доме, где живет Ваш брат произошла перестрелка. Ваш отец… умер.
Я немного отвела телефон в сторону.
Перестрелка. Мертвый отец. Возможно раненый Адам.
У меня в груди, конечно, кольнуло, услыхав о его смерти. Но сейчас в приоритете находится Адам. Он остался с папой, чтобы не скитаться со мной по всему миру и не ввязываться в мой мир.
Я провела языком по сухим губам и села.
— Как там мой брат?
— Царапины и синяки, — ответил полицейский. — К сожалению, Ваш брат не знает о родственниках, живущих в Манчестере или в близлежащих городах Великобритании. Если вдруг Вам известно…
Мое сердце пропустило удар. Там же живет наш дядя по папиной линии…
— Могу ли я поговорить с братом? — начнем с этого, а потом решим вопрос про родственников.
Через пару секунд раздался голос моего брата.
— Hermana18, — его голос дрожал.
— Mi amor19, — нежно позвала его я и перешла на ломаный английский: — Как ты? Сильно пострадал?
— Со мной всё в порядке, не волнуйся, — он замолчал, а потом тихо продолжил: — Но тот парень — который всегда рядом с тобой — он ранен и сейчас в больнице.
— Вьющиеся волосы, щетина…
— Да, он. И зовут его…
— Кордеро, — выдохнула я и встала. Перешла в другую комнату, достала рюкзак и положила туда некоторые свои вещи и вещи личной гигиены.
— Мередит, меня спросили насчет родственников.
— Меня тоже, Адам.
— Я им ничего не сказал.
Я замерла и еще раз обдумала то, что скажу.
— Адам, помнишь, я говорила, что у нас много врагов?
— Да, — протянул он.
— Помнишь, я говорила, что враги есть и в семье?
— Помню, но не понимаю, к чему ты ведешь.
Я почесала нос и попыталась равномерно дышать.
— Если к тебе подойдет мужчина похожий на отца, не разговаривай с ним, не иди с ним.
— Почему?
Потому что он точил зуб на Анхелу. Потому что я сдала его властям.
Был бы рядом Кордеро, я бы сказала ему позвать Николаса для создания видимости нормальной семьи.
Но у меня нет этого времени. У меня нет Кордеро для помощи.
— Адам, мы только что повторили, что у нас много врагов. Передай полицейскому рядом с тобой, что я вылетаю и утром уже буду в полицейском участке. Также скажи, что родственников ближайших у нас нет. Хорошо?
— Да… хорошо, — неуверенно ответил он и повесил трубку.
Я быстро позвонила Дилан. Она взяла трубку после второго гудка.
— Дилан, ты где?
— Направляюсь в полицейский участок. А что?
— Мы говорим об одном и том же полицейском участке?
— Как знать. Я лично направляюсь к тринадцатилетнему Адаму Бруксу, который потерял своего отца во время перестрелки. А ты о чем говоришь?
— Спасибо, Дилан.
— Я жду прибавку к зарплате, — всего лишь сказала она и бросила трубку.
***
По прибытии в Манчестер я отправила водителя со своими вещами в мою резиденцию, а сама поехала в участок.
Спустя пару минут меня пустили к моему брату.
Потрепанные светло-каштановые волосы, израненное бледное личико и страх в светло-карих глазах.
С первого взгляда мы с ним совсем не похожи, но, если долго видеть нас рядом, можно заметить родинки на одинаковых местах (на верхней губе и под левым глазом), одинаковую форму лица.
Я подбежала и обняла его.
— Я так перепугалась.
Адам крепко обнял меня в ответ.
— Папы больше нет. Папы… больше… нет… — заплакал он.
Для меня Айзек не был хорошим отцом. Точнее его просто не было в моей жизни так часто, чтобы я сидела и плакала навздыр от потери. Но он был хорошим отцом для Адама, а это достойно моего уважения.
Айзек сам был хорошим человеком. Просто… нас отделили определенные причины в виде Анхелы, мафиозного мира. Айзек любил обнимать меня и целовать на прощание, поздравлял с днем рождения и с другими праздниками. Иногда просто звонил и интересовался мной.
Самое главное слово здесь — интересовался.
Но, знаете, этого всего было для меня мало.
Но именно это всё заставило меня пустить слезы по дороге в Манчестер. Именно поэтому я стою здесь, грустно улыбаюсь и плачу, вспоминая его проявление любви. Именно поэтому я забрала его тело, заплатив кому надо, и похоронила рядом с его семьей.
Он никогда не хотел вмешиваться в мафию и желал только одного — спокойной жизни.
Надеюсь, после смерти он её получит.
Покойся с миром, Айзек Брукс.
Я только открываю рот, чтобы сказать Адаму про похоронную службу в церкви, как меня прерывает Дилан.
— Мер, к нам идет Николас. Он практически у двери.
Я резко отрываюсь от Адама, вытираю слезы, надеваю маску безразличия и сажусь на соседний стул.
Адам все это время наблюдает за мной.
— Сиди спокойно и не рыпайся. Хорошо?
Он смирно кивает, и в этот момент распахивается дверь.
Николас царственно заходит в комнату и осматривает сидящих, пока его взгляд не останавливается на мне. Первым дело я вижу в его глазах испуг, потом легкий интерес.
— Не ожидал, что ты приедешь.
— Люблю делать сюрпризы семье.
— Какой именно «семье»? — спрашивает он, намекая на мой род деятельности. Только вот в чем загвоздка — он даже не знает о том, кем именно я работаю.
Он думает, что моя Семья какие-то уличные бандиты, занимающиеся мелкой торговлей и отжиманием денег у мирного населения. Точнее так думают все непричастные к семье Инганнаморте. Родственники с маминой стороны молчат о нашей организации, так как дали клятву.
— Кровной семье, Николас.
Его легкость как рукой сняло.
— Не хочу вести разговоры с тобой рядом с ребенком. Перекинешься парой слов со своим дядей?
— Давай только на улице, — ответила я и встала.
— Почему на улице?
— Не думаю, что ты хочешь еще одной встречи с федералами.
— А ты? Думаешь про тебя никто ничего не знает?
Я хмыкнула и вышла, задевая его плечом.
Солнце садилось, и дул ветерок.
— Мы ушли достаточно далеко от участка, Мередит, — прокричал Николас, и я остановилась.
— Говори, что хочешь.
Он подошел ко мне.
— Семья Брукс позаботится об этом ребенке. Я знаю, что ты хочешь забрать его к себе, но мы не позволим. У тебя не получится вырастить свою версию, Мередит.
— Столь важный юридический вопрос решать не мне и не тебе, а суду. Если я выиграю, то при особом желании сделаю из мальчонки свою разрушительную версию, захочу — сброшу его на вашу шею и выйду из битвы, — я понизила голос и продолжила: — Но пока он мне нужен, Николас. И если ты решишь, что иметь дело с моими врагами намного интересней, чем со мной, то я отправлю тебя на экскурсию под названием «Пытки и смерть», — я улыбнулась, когда он тяжело сглотнул. Мои слова начали действовать на него. — Я знаю как сильно дорога тебе жизнь. Также я знаю, что и на мальчишку тебе плевать. Так что не смей брыкаться. Я понятно объясняю?
— Я не оставлю ребенка в твоих грязных кровавых руках, — процедил он.
— Но мы оба знаем кого он выберет.
— Ты его даже не любишь.
Люблю. Просто вы не должны знать об этом.
Я пожала плечами.
— Какая разница: люблю я его или нет? Главное, что у меня есть шанс воспитать кого-то похожего на меня.
— Ты такой же монстр, как Анхела.
Я мысленно дернулась от этого сравнения.
— Стоять тут и обсуждать мертвого я не намерена. Пойду промывать мысли брату, — я широко улыбнулась и усмехнулась.
Пройдя всего пару метров, меня остановил вопрос Николаса.
— Анхела мертва?
Я обернулась. Он явно не хотел, чтобы это оказалось правдой. На его лице было такое недоумение, что оно заставило меня рассмеяться.
— А ты не знал? Она умерла неделю назад от этих грязных и кровавых рук, — его глаза удивленно распахнулись. Он начал дышать ртом, рукой расстегивая верхние пуговицы. Сама ситуация была такой забавной. — Я заставила тебя насторожиться? Интересно, почему?
Оставив его в полнейшем шоке, я пошла к брату в участок. Там уговорила на быструю дачу показаний, и нас отпустили домой.
Адам практически всю дорогу молчал и смотрел в окно.
Я старалась не тревожить его, так как он только пережил потерю отца. Мать он и так не знает, так что ближайшим родственником был Айзек.
— Сестра… я остался сиротой, — впервые спустя 20 минут Адам заговорил.
— Мне жаль, Адам, — и мне действительно жаль.
— У меня осталась только ты.
Я быстро улыбнулась.
— Останови, пожалуйста, машину.
Я припарковалась у обочины.
— Брат, я понимаю, тебе сложно переживать его смерть…
— Стань моим опекуном, пожалуйста, — перебил он меня.
Я посмотрела на него удивленная его словами.
Слушайте, несмотря на то, что я наговорила Николасу, я не собиралась становиться опекуном Адама. Сами подумайте: я Капо мафиозной семьи, я только обустроилась и мне нужно укреплять свои позиции, а не играть в семью.
— Адам…
— Пожалуйста, Мередит, — из его глаз полились слезы. — Я не смогу без тебя. Ты же моя сестра.
Я не могла подобрать слов.
— Я недоверчивый человек. Тот Николас наводит на меня ужас, а если все родственники такие, то что мне делать?
Hermano20, я ведь такая же как они. Просто прячу «себя» лучше, чем они.
— Адам, я же занятой человек. Тебе со мной не по пути.
— Мередит, я молю тебя! Я не знаю этих людей. П-пожалуйста н-не оставляй меня им, — он уже начал захлебываться слезами.
Я металась внутри себя. Я не знала, что ему ответить. Видеть его слезы так больно.
С одной стороны, Адам, с другой — Семья.
С одной стороны, кровные узы, с другой — семья по выбору.
— Пожалуйста, Мер. Не оставляй меня, — продолжать умолять он, не упрощая мне задачу.
Может, это знак? Может, стоит ему всё рассказать?
Я покачала головой.
— Адам, мне очень сложно принять решение. Я всегда занята переездами, делами. Я не подхожу на роль опекуна. Но, с другой стороны, я не хочу оставлять тебя им.
— И что ты будешь делать?
Я сложила руки на руле и оперлась на них головой.
— Взвешу все плюсы и минусы и завтра объявлю о своем решении.
Мы доехали до моей резиденции в напряженном молчании.
Всю ночь я провела в раздумьях и пришла к выводу, который позже объявила Адаму: я буду бороться за опекунство.
Надеюсь, это не выйдет мне боком. Очень надеюсь.
