Девчонки

Lina Gold (2024)

Спасибо, что открыли эту книгу. Лина Голд — это псевдоним. В один прекрасный день я решила, что у всех нормальных людей должно быть хобби. Я поразмыслила и пришла к печальному выводу, что у меня не так много талантов и увлечений. Садоводство не привлекало, а кулинария тем более. И я решила попробовать что-нибудь написать, не имея ни малейшего представления о чем именно. А начав, не смогла остановиться. Заранее предвижу критику, что слишком много трагедии и пафоса для жизни нескольких вполне заурядных женщин. Хотите — верьте, хотите — нет, но реальные истории моих вполне реальных подруг в жизни еще более трагичны.Это история четырёх школьных подруг, которая начинается в провинциальном украинском городке в середине восьмидесятых и заканчивается нашими днями. Жизнь разбрасывает девочек по всему миру, проверяя на прочность и их самих, и их дружбу. Действие разворачиваются по всему миру — Россия, Украина, Америка, Греция, Иордания и даже Непал. Но прежде всего эта книга о любви.

Глава 2

Элька

Пожалуй никого в школе так не уродовала школьная форма как Эльку Гольдман. Высокая, крупная девушка с рано развившимися формами она была создана чтобы носить сарафаны в пол или джинсы клёш с майками-разлетайками. Длинные прямые черные волосы на прямой пробор, умные, слегка ироничные тёмные глаза, нос чуть с горбинкой. В свои 17 она выглядела на 25. Возможны поэтому школьная форма смотрелась на ней так нелепо. Она и сама остро ощущала всю несуразность школьной формы, белых носочков, косичек и бантиков. Но протест в нашей школе жестоко подавлялся. Я не раз была свидетелем того как наша завуч Нонна Ивановна (за глаза просто Нонна) которую боялись не только дети, но кажется и учителя, собственноручно держала Элькину голову над умывальником пока та смывала косметику.

В Нонне Ивановне было 180 см роста плюс туфли на десяти сантиметровых каблуках. Когда Нонна двигалась по школьному коридору, передвигая ноги на гигантских шпильках с грацией жирафа и вытягивая длинную шею в поисках очередной жертвы, школьники жались к стенкам. Волосы она собирала в тугой, высокий узел на голове что прибавляло ей еще 15 см росту.

Моя мама работала в одном конструкторском бюро с мужем Нонны, невысоким, тихим, лысоватым мужчиной. Когда я училась в девятом классе всё конструкторское бюро с мужьями, жёнами и детьми поехало на пикник на правый берег Днепра.

Водки было много, инженеры как-то очень быстро напились, расслабились, мужчины стали щипать чужих жён за мягкие места. К вечеру начались песни и пляски. Никогда не забуду своего изумления когда я увидела нашу Нонну с распущенными волосами, в подвязанной и закрученной узлом высоко на бедрах юбке лихо отплясывающую у костра под нестройное « ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пидвыла».

Забавно что после этой вылазки на природу я не стало меньше ее бояться. Пожалуй даже наоборот — боялась я её просто до обморока. И совершенно напрасно. Я была ей абсолютно неинтересна.

Нонна чуяла бунтарский дух как собака чует сосиску. В Эльке она его явственно чуяла. Её расширенные ноздри улавливали запах сигареты втихаря выкуренной на перемене, зоркий взгляд подмечал ресницы слегка подведённые тушью и бесцветный лак на ногтях.

Но хуже всего было то Эльке действительно не давался английский язык. Имея блестящие способности к химии и физике Элькина голова категорически отказывалась воспринимать правила английской грамматики, все эти паст перфекты и презент перфекты.

С устными экзаменами было ещё хуже. Элька терялась, краснела, бледнела и еле слышно бормотала про «Москоу зе кэпитал оф ЮЭсЭСР» и «Ленин из зе лидер оф комунист парти» даже если вопрос был о раннем творчестве Шекспира. Тут уж Нонна отрывалась по полной программе «А расскажи ка нам, Элина» — вкрадчиво начинала она — долго ли Владимир Ильич Ленин писал «Ромео и Джульетту?» Класс ржал как стадо лошадей. Элька стояла у доски как жертвенное животное у алтаря. Мне было мучительно ее жалко, но что я могла поделать?

Элька получала двойки по английскому и по поведению с записью в дневнике взывающей к родителям заняться воспитанием ребёнка.

Элькина мама была свободный художник. Это означало что она нигде не работала и рисовала когда хотела. Понятия не имею была ли она талантлива, но она безусловно была иконой стиля среди всех мам школы. Думаю даже сейчас, по прошествию 40 лет она смотрелась бы элегантно на улицах Парижа или Лондона. Субтильная, с точенной фигурой и модной короткой стрижкой на светлых волосах, она редко улыбалась, всегда была как-то отстранено холодна, как будто это вовсе не ее квартира и не ее семья и она по ошибке сюда зашла. На свою младшую дочь она всегда взирала с лёгким недоумением, будто не понимая откуда вообще взялась эта крупная, черноволосая девушка, с которой постоянно какие-то проблемы.

В их доме было огромное количество всяких безделушек сделанных её руками а также руками девочек — у Эльки была старшая сестра Инна — какие-то гобелены, коврики, развивающиеся шторки в дверях, подушечки на креслах с вышитыми узорами. Начатое вязание и вышивка всегда валялись на диване.

А ещё в гостиной стоял рояль. Не знаю играл ли кто-то ещё в семье но Элька часто играла Рахманинова. Она любила открывать окна и дверь на балкон, потом садилась за рояль и квартира наполнялась музыкой и под музыку развивались шторы на окнах и дверях. На протяжении всей жизни Рахманинов для меня остался неразрывно связан с Элькой и развивающимися на сквозняке шторами.

Элькин папа работал начальником строительного треста. Это был высокий, обаятельный мужчина который, в отличие от своей жены, умел улыбаться и любил пообщаться с подругами дочери. Думаю, что Эльку не выгнали из нашей престижной школы только благодаря тому что папа снабжал школу строительным материалами.

Однажды, кажется мы учились в шестом классе, нас рано отпустили из школы. Возможно умер очередной генсек. В начале 80х, после смерти Брежнева, они повадились часто умирать. Мы поехали домой к Эльке. Пока мы раздевались в прихожей, из родительской спальни выскочила какая-то незнакомая женщина, а следом за ней Элин папа. Элька быстро провела меня в свою комнату и совершенно спокойно объяснила — «это папина любовница, Вика. У мамы тоже есть любовник — дядя Игорь, художник-модернист. Они ждут пока я школу закончу чтобы развестись». В далёком 83м году в небольшом советском городке на Украине такая Санта-Барбара была не очень типична и сильно поразила моё детское воображение.

Много лет спустя когда я снова отыскала Эльку, я узнала что её родители действительно разошлись вскоре после того как она уехала из дома после школы. Её мама и дядя Игорь купили маленький домик на берегу Азовского моря без электричества и прочих удобств. Они выращивали овощи, рисовали картины и прожили вместе 3 года. Потом дядя Игорь умер от рака лёгких а Элина мама пережила его всего на полгода. Элькин папа женился на той самой тёте Вике и они переехали в Израиль к старшей дочери. Но все это будет уже в другой жизни.