Вместе на Край Света

Lars Gert, 2019

Он и она ещё слишком юны, и наивно считают, что окружающий их мир – мал и безопасен. Вдвоём, постепенно взрослея, они пройдут немало испытаний и преодолеют кучу препятствий, держась за руки, и дойдут до самого Края Света, повидав множество волшебных стран и сказочных существ, живущих там…

ПРОЛОГ, ИЛИ ДВА КОРОЛЕВСТВА

Есть на свете одно дивное местечко — поместье Блюменталь, где люди, местные жители ласково одарят вас улыбкой, весело окликнут, пожмут вам руку и пригласят в свой домик на завтрак. Их невозможно застать в дурном расположении духа, и их лица никогда не бывают хмурыми. Они счастливы, дружны и всем довольны. У каждого своё хозяйство; свой уютный и комфортный домик. Не обязательно большой, но вполне добротный.

В одном из таких чудесных домов жил мельник, которого звали Дитмар Мюллер, и его мельница была самой большой во всей округе (если не сказать, единственной). Мюллер был женат на доярке Хайди, и имел семерых сыновей — Дитриха, Фридриха, Ульриха, Хайнриха, Теодориха, Эммериха и Эриха. Старшие сыновья уже были совсем взрослые и трудились у отца на мельнице; младшие же помогали матери по хозяйству. Ещё у мельника были две дочери — старшая, Эмма и Эрика, самая младшая из всех его детей. О, эта была беспокойная непоседа-егоза; любознательности ей было не занимать. День и ночь, сутки напролёт она носилась туда-сюда по двору, и ножки несли Эрику туда, куда летели бабочки, стрекозы и маленькие птицы. Птички бесстрашно садились дочке мельника на ладонь, и клевали зёрна. Бывало, братья сбивались с ног в поисках проказницы, а та либо сидела у ближайшего пруда, кормя лебедей, либо прыгала от великой радости, когда видела, как много маленьких и смешных щенят у соседской собаки по ту сторону дороги. Мать журила Эрику за излишнее безрассудство и беззаботность, а отец был с дочерью строг, но всегда прощал, потому что очень любил своё ненаглядное дитя. И не было у Мюллера любимчиков среди собственных детей; одинаков был со всеми. И в его доме царили мир, согласие, покой. Летом вся семья выбиралась на полянку и устраивала большую потеху, а холодными зимними вечерами отец собирал всех в круг и рассказывал страшилки. Эрика принимала всё за чистую монету, но вряд ли боялась — любопытство довлело над страхом, и девочка с интересом ловила каждую фразу, сказанную отцом или старшими братьями, такими же сказочниками, как сам Дитмар.

В другой избушке по соседству с мельником жил пухленький булочник Мартин Крекер, и его выпечку хвалило всё поместье, а фирменная сдоба куха, сделанная им по особому домашнему рецепту, пользовалась большим спросом при дворе самого короля! Толстяк и добряк Мартин женат на поварихе Грете, которая настолько превосходно готовит пищу, что, если вы попробуете её хоть разок, то не оттянешь за уши.

В третьем домике, на берегу Белой реки проживал старый рыболов Юрген Фишер. Он был одинок.

Неподалёку, у дороги, ведущей в лес, живёт кузнец по имени Вильгельм; принято считать, что дом Вильгельма — самый крайний в Блюментале, поскольку дальше уже идут леса, хотя рядышком имеется ещё три небольших землянки — дровосека Гвидо, плотника Лоренца и столяра Родерика. Дровосек природу бережёт и рубит лишь те деревья, которые уже почили, иссушенные старостью.

Сын кузнеца, Вернер — достойная замена отцу и опора матери, портнихе Гертруде, хоть и юн совсем наш Вернер. Нет у кузнеца ни одного тихого дня, ведь приезжает оружейник, стол которого ломится от заказов, ибо снабжает тот оружием всё королевство (и, надо отметить, оружием весьма отменного качества). Возможно, вы спросите: неужели отец Вернера — единственный кузнец на всём белом свете? Конечно же, нет, но у него золотые руки, мастерский талант и твёрдое слово, а это дорогого стоит!

В самом лесу, на его опушке стоит домик лесника, и лесник этот — главный егерь во всём королевстве. Вальдемар молчалив, суров, но в душе очень добр. Все пять его сыновей — Майнхард, Райнхард, Леонхард, Герхард, Эберхард — состоят на королевской службе. Стражник, привратник, лучник, алебардист и глашатай — это всё они. Один сидит в высокой сторожевой башне и с высоты птичьего полёта наблюдает за приграничными рубежами, и горе тому, кто осмелится дерзновенно перейти черту с оружием в руках, не имея при себе грамоты с гербовой печатью. Другой как зеницу своего ока стережёт королевские ворота. Стрела третьего всегда найдёт свою цель, равно как и тяжёлая алебарда четвёртого настигнет врага. Пятый же всегда при дворе, но время от времени объезжает окрестности, оглашая тот или иной королевский указ.

Все эти замечательные люди дружат семьями, ходят друг к другу в гости, но я не рассказал вам главного: где и в каком именно королевстве находится поместье, и как туда попасть — ведь вам, как и мне, наверняка хочется попробовать вкусные плюшки Мартина-булочника?

Поместье Блюменталь располагалось у лесистого нагорья Кроллен, что в королевстве Кронхайм; королевстве славном, сильном и могучем. Вершина нагорья — гора Кронберг, пристанище всех небесных птиц, которые летают так высоко, что жители королевства запрокидывают головы. Птицы эти — гордые и величественные создания; взмах их крыла подобен ветру умеренных широт, а шелест перьев — точно звук морских волн. Их глаза зорки даже ночью, и видят много лиг вперёд, а их крик или щебет всегда приятен на слух, но в то же время мощен, дивен и независим. Птицы эти, имя которым — адлеры, имеют сильные когти и белое оперение своей головы. Адлеры самые благородные из всех птиц; именно поэтому они размещены на гербе и королевском вымпеле Кронхайма.

А столица королевства — большой и древний замок Вальдбург; неприступная лесная крепость в нескольких днях пути от поместья Блюменталь — которое, возможно, уже дорого и вашему сердцу тоже?

И есть на границе королевства ещё один большущий лес, Шварцвальд, где человек — редкий гость, поскольку что-то нехорошее таится в нём. Я не скажу, что оттуда никто не возвращался: просто без особой надобности люди туда не заходят — больно уж тёмное это место, густое; это очень старый лес, и яркое солнце, так безвозмездно дарящее людям тепло, улыбку и любовь, попросту не проникает сквозь кроны ветвистых, переплетённых стволов высоких деревьев. Некоторые из этих деревьев скрюченные, точно измождённые, согбенные годами старцы. Затхлый запах, темнота и пугающая тишина того леса — что может быть страшнее, когда ты сбился с пути, а единственную тропу размыл осенний ливень?

Там, за лесом находится другое королевство, Тотенхайм. Королевство это не похоже на соседнее королевство, Кронхайм. Ведь в одних землях жителей наполняет доброта, а в иных — переливается через край зависть, сварливость и прочие человеческие недуги. Но говорят, что так было не всегда.

Согласно одному поверью, много сотен лет назад у одного короля имелось две дочери, Матильда и Клотильда, которые были неразлучны, поскольку являлись близнецами. Один возраст, один рост, один взгляд; царил меж ними лад. Но состарился король, и позвал однажды к себе в покои принцессу одну и принцессу другую, и я затрудняюсь сказать, которая из них была краше. Воля короля дочерям была известна: только одна из них сможет занять трон своего отца; так велел обычай. Потускнел взор и у одной, и у другой, но сидели подле короля Матильда и Клотильда, взявшись за руки. Понял в тот час король, что не простит себе, если обделит кого-то из них и в большом, и в малом.

Распорядился тогда король перед смертью поделить владения свои на две равные части, но делить королевство поручил человеку, корыстному в своих помыслах — своему первому министру, который публично всячески льстил и угождал государю, а в своём сердце всегда вынашивал какой-нибудь коварный и злодейский план. Так случилось и на этот раз: размежевал границу министр по своему усмотрению, через Шварцвальд, по одну сторону которого лежали плодородные земли, высокогорные луга, пастбища и прекрасные леса, а по другую — глубокие топи и рытвины, непроходимые болота и чащобы.

Пришло время, и умер король, а последним, кто выходил из его покоев, был не лекарь, а первый министр. И от лица почившего короля огласил он волю Матильде и Клотильде, которые были вне себя от горя и печали, и оттого приняли волю отца беспрекословно, особо не вдаваясь в детали.

Так министр отомстил всем: королю — за то, что тот не сделал его наследником (ведь у короля не было сына); принцессам — за то, что когда-то каждой из них он с притворной искренностью, на коленях клялся в вечной любви, но получил отказ. Что же до законов той страны, то престолонаследие передавалось строго от родителя к старшему потомку в пределах одного и того же благородного дома, знатной королевской семьи. Но тот первый министр, вещав всякий раз в ухо королю слащавые речи, в глубине своей жадной души мечтал переписать законы и прибрать власть в свои ручищи; надеялся, что король сделает его принцем просто так либо путём женитьбы на одной из своих дочерей. Несмотря на то, что это ему так и не удалось, первый министр довольно потирал руки: король таки мёртв, а Матильда и Клотильда, удалившись каждая в свою часть некогда единого, обширного королевства, постепенно утратили между собой как родство, так и дружбу; то, что так объединяло обеих на протяжении долгих лет — ведь то годы детства и юности, золотые годы.

А надобно заметить, что нельзя расставаться близнецам — невидимая ниточка становится всё тоньше, пока не порвётся совсем, и тогда будет вначале просто тоскливо и той, и другой, а потом худо вконец. И не могли уже встречаться, как раньше, потому что двум королевам было трудно, а позже и вовсе невозможно навещать друг друга: во-первых, так было не принято, они теперь королевы; во-вторых, замок одной находился очень далеко от замка другой; наконец, в-третьих, и это самое главное, зарос проход в Шварцвальде между двумя королевствами, и ныне там сплошная нерукотворная стена, которой нет ни конца, ни края.

Вначале две бывшие принцессы обменивались письмами посредством белых почтовых голубей, а когда порвалась невидимая нить, не взмывали в небо уже и голубки, томясь в красивых золотых клетках. Плакала у окна Матильда, обливалась ими же Клотильда, но поделать было уже ничего нельзя, ведь в своё время каждая из них безропотно приняла наказ отца, не ведая, что всё это подстроил первый министр. И не знали они причину раздора между Кронхаймом и Тотенхаймом, потому что у каждой был достойный замок, за пределы которого они почти не выходили, а придворные, дабы не огорчать и без того печальные сердца, преподносили всё в розовом цвете.

Рассорив двух сестёр, первый министр вскоре умер от тяжкого недуга, так и не раскаявшись в содеянном. И велел он похоронить его вместе со всеми его дневниками и черновиками, дабы и на том свете они были рядом.

По прошествии некоторого времени Матильда и Клотильда зачахли от безмерной тоски, и даже отошли на небо в один день и час, встав на Другой Путь. А два королевства погрязли в великой междоусобице: ведь одно процветало, а другое было бедно ресурсами. Так из-за проступка одного пострадали все, и явилась в этот мир большая несправедливость.

С тех пор всячески враждуют Кронхайм и Тотенхайм за редкими перемириями, и нынешние люди уже и не помнят, из-за чего весь сыр-бор, а ту легенду считают россказнями всяких старых дурней, давно уже выживших из ума.