Иллюзия

Julia Bal

Казалось бы, жизнь Мии складывается как нельзя лучше. Ее окружают только самые близкие и любимые люди. Присутствует стойкое ощущение, что судьба в твоих руках. Ты творец своего безмятежного пути, который в конце концов должен привести тебя к счастливому «И жили они долго…» Но даже полная уверенность в своей жизни может оказаться лишь иллюзией. И каково это, писать свою историю, когда на листе, который минуту назад был чистым, начинает проявляться написанное давным-давно… невидимыми чернилами…

Глава 1

Наши дни

Мия Ван де Граф

(дочь Анелли Сквайер)

Скрип половицы, раздавшийся по округе, заставил нервно поежиться. За мной кто-то наблюдает сквозь зловещую густую темноту. Кто-то затаился… смотрит… прикасается взглядом… выжидает… От мерзкого ощущения мурашки бросились врассыпную по всему телу. Меня пробивала дрожь, не то от страха, не то от противного холодного воздуха, который потихоньку меня окутывал.

Оглянувшись, я поняла, что нахожусь на старой прогнившей лестнице, которая готова захватить меня в свои объятия в любую секунду. Об этом свидетельствовал ужасный треск. Она словно просила меня, чтобы я сжалилась и отступила…

Что это на мне? Я брезгливо осмотрела грязную футболку, понимая, что в моем гардеробе этой вещи никогда не было. Но больше поморщиться заставила гадкая пыль, которая липла к босым ногам. Почему я здесь? Что это за ужасное место? Мне тут не нравится. Я хочу убраться отсюда скорее. Хочу домой. Налить себе горячий чай и закутаться в пушистый теплый плед.

Надо выбираться.

Руководствуясь отсутствием всякого намека на логику, я медленно подняла ногу и поднялась на ступеньку выше. Очередной слой пыли мягко окутывал пальцы, вызывая чувство отвращения. Шаг за шагом я поднималась выше, игнорируя скрип гнилых досок, готовых сломаться под моим весом.

Мне хотелось закричать самой себе, чтобы я не вздумала идти дальше, чтобы я повернулась и бросилась прочь. Но мое тело будто бы не слушалось, повинуясь кому-то другому… Какой-то неведомой силе.

Когда последняя ступенька оказалась позади, я позволила себе облегченно выдохнуть. Передо мной предстала картина давно покинутого жилища.

Старая мебель, разбитый телевизор, толстый слой пыли вперемешку с паутиной — все свидетельствовало о том, что здесь давно никого не было. Значит, мне некого бояться. Я тут одна. Но, спрашивается, почему я тут? Как я сюда попала? И где вообще находится этот странный дом?

Из дверного проема сочился манящий лунный свет. Возможно, если я подойду к окну, то смогу рассмотреть хоть что-то.

Всего лишь секунда, всего лишь мгновение… и этого было достаточно, чтобы меня окатило морозной дрожью.

Перед окном, в лунном свете, стоял… кто-то. Тот, кто неподвижно наблюдал за мной, и я чувствовала прикосновение ЕГО взгляда.

Лицо утопало в тени капюшона. На какое-то мгновение мне удалось убедить себя, что это всего лишь статуя, вешалка, в конце концов…. Если бы не душераздирающий смех, который заставил меня пятиться назад. Он чувствовал мой страх… и смеялся.

Не в силах даже вскрикнуть, я бросилась вниз по лестнице. Все мои мысли занимало лишь одно слово — ВЫХОД.

Мне удавалось перепрыгивать через две, три, четыре ступеньки… до тех пор, пока они не кончились. Слишком поздно я заметила на полу опрокинутый стул, на который напоролась. Боль… кровоточащая ссадина… Это настолько все ничтожно по сравнению с моим желанием покинуть это жуткое место.

Игнорируя все свои чувства, я вскочила на ноги, готовясь снова пуститься в бег. Лестница… еще одна лестница, ведущая вниз. На каком я этаже? Какая разница? Главное, как можно быстрее выбраться. Я кинулась к спасительным ступенькам, но почти сразу потеряла равновесие, проехав несколько сантиметров на ногах, чувствуя каждую занозу.

Внизу, у самой последней ступеньки, стоял… человек. В капюшоне…

Бежать — единственная мысль, которая занимала меня. Главное бежать… неважно куда, неважно сколько. Важно не останавливаться. Быстро соскочив с места, я кинулась в ближайший дверной проем…

Что это? Ужасное хлюпанье под ногами заставило меня скривиться от ужаса. Только потом до меня дошло, что стою я в луже темной вязкой жидкости…

Кровь? Это кровь? Пожалуйста… пусть это окажется что угодно, но только не кровь…

Почувствовав, что отчаяние уже близко, я бросилась к окнам. В тусклом свете луны почти ничего нельзя было рассмотреть. К тому же, сами стекла в толстом слое грязи и пыли. Выбить окна! Выпрыгнуть! С сожалением я оценила высоту приблизительно в два этажа, но, тем не менее, не упустила попытку открыть окно. Бесполезно, не получается.

Без сил я облокотилась о холодную покрытую паутиной бетонную стену.

Я в ловушке… Отсюда нет выхода. Я не смогу выбраться. Остается ждать…

Почему я? Что я сделала плохого в этой жизни, чтобы со мной так жестоко обошлись?

Я безнадежно повернулась к окну, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Где я нахожусь? Кто-нибудь знает, где я? Будут ли меня искать?

Внезапно улицу озарила яркая вспышка молнии, и я, громко взвизгнув, отпрыгнула от окна.

Там, за окном, повиснув в воздухе, был ОН…

Собрав все мало-мальские остатки самообладания, я кинулась к лестнице… Может, он не успеет? Может, я окажусь быстрее? Зацепившись за эту мысль, я, что есть силы, перепрыгивала через ступеньки… вот она дверь… выход совсем рядом…

Я схватилась за ручку, но та не поддалась. Еще попытка… так же.

Еще…

И еще…

Я не могла успокоиться, колотя дверь кулаками, пиная ногами, дергая за ручку. Какого же было мое удивление, когда она вдруг с легкостью поддалась… Неужели? Не веря своему счастью, я, глубоко вздохнув, потянула дверь на себя…

Отчаяние, потеря последней надежды, страх, разочарование — все это в одно мгновение ворвалось в мое сердце, грозясь его разорвать. За дверью располагалась бетонная стена.

Ловушка… отсюда не выбраться. Что зря метаться в клетке забавляя моего палача?

Я была готова сесть прямо здесь, в ожидании страшной расплаты, но этот душераздирающий смех, раздавшийся над ухом, заставил снова бежать…

Он играет… издевается… заставляет следовать его правилам… и я, как марионетка, доставляю ему это удовольствие.

Очутившись в очередной комнате, я машинально, даже не осматриваясь, забежала за стол и, сев прямо на грязный пыльный пол, обхватила себя руками. Я больше не сдвинусь с места. Пусть делает что хочет. Я сдалась…

Я уткнулась лицом в колени, не желая смотреть на своего палача. И все же я чувствовала на себе его тяжелый взгляд. Я не видела его лица под капюшоном, но уже знала, что он ужасен.

Почувствовав его ледяное дыхание на своей коже, я сжалась еще сильнее. Он был совсем близко… я чувствовала его присутствие. Чувствовала каждое его движение.

«Мииииияяяя… — раздался ужасающий шипящий голос. Я зажала руками уши, не понимая, что голос звучит внутри меня. — Мииииииияяяяя…»

Тело содрогнулось, когда я почувствовала ледяное прикосновение… Он схватил меня за подбородок.

«Мииииияяяя…» — шипение совсем близко.

Я зажмурила глаза еще сильнее, чувствуя, как они против воли начинают открываться. В конце концов, сопротивляться уже не получалось. И, распухнув глаза, я была готова провалиться в саму преисподнюю. Вместо лица я увидела безжизненный череп. Это был сам дьявол…

«Время пришло…» — шипение уже почти приносило боль, разливаясь с током крови по всему телу.

Я с силой зажмурила глаза, пытаясь хоть как—то себя подготовить к чему—то ужасному… как….

***

Побережье Малибу, штат Калифорния

— Первая! — веселый голос подруги вытянул меня из цепкого сна, а на плечо обрушилась мягкая подушка.

Сон… это лишь сон. Нет того страшного дома. Нет этих зловещих красных глаз. Кажется, само подсознание сигнализирует, что пора завязывать с просмотром фильмов ужасов.

Еще находясь под влиянием ужасного видения, я подскочила на месте. Беспорядок на столе. Из шкафа вываливаются вещи, которые я катастрофически не могу сложить аккуратно. На тумбочке опрокинутая косметичка. Бри сидит на кресле с хитрой ухмылочкой…

Я дома, я в комнате, в безопасности. На ногах и руках нет кровоточащих ссадин. А на мне одето то, в чем я легла спать, а не та грязная… вещь.

От мрачных мыслей отвлекла музыка, что спокойно побрякивала из мобильника Сабрины. Очень хитро — поставить столь тихую мелодию в качестве будильника. У меня просто не было шанса.

— Ты в курсе, что это жульничество? — как бы там ни было, но я все равно была рада пробуждению.

И как это обычно бывает, после красноречивого замечания заиграл и мой будильник. К слову, мелодия по громкости и ритму ничуть не уступала. К тому же мобильник был надежно спрятан под подушку. В общем, если бы он проиграл на пару минут раньше, выигрыш остался бы за мной. О да, мы ведем честную игру под названием «Кто позже проснется, тому достанется вся посуда в доме».

Посуда…

Хоть я и была рада, что подруга вытянула меня из такого странного и ужасного сна, но лицо очень велеречиво отобразило мои эмоции. На самом деле, это уже некая традиция. Ни я, ни Бри, хронически не умеем мыть посуду как все нормальные и адекватные люди — вовремя. Это же так утомляет. Поел — помыл посуду. Попил чай — помыл посуду. Порезал салат — помыл посуду. Да это же не жизнь, я сплошное посудодраяние. В таком темпе к утру накапливается целая свалка.

Но это не единственная черта, характеризующая нас как несколько… ненормальных. Взять хотя бы наш дом. Все в красках, все кричит, светится и переливается. Как часто говорит мой брат-близнец Тайлер: «у человека с адекватным восприятием всего прекрасного, от вашей обители должно как минимум наступить замыкание в черепной коробке». Как уже можно догадаться, он не частый гость. Да, мы любим цвет. И стараемся избегать мрачности. Еще со школы нас стали называть «Двойная радуга», потому что мы вечно ходили, нацепив на себя все несочетаемые цвета.

— Мия… — это был призыв из разряда «если ты сию минуту не поднимешь свою задницу для свершения великих подвигов на кухне, пеняй на себя».

Поймав себя на глобальных рассуждениях, касательно того, что было бы неплохо обзавестись одноразовой посудой, я все же пододвинулась к краю кровати. Но искренние желания приступить к возложенным обязанностям разрушила кошка. Усатая наглым образом восседала прямо на столе и смотрела на меня какими-то безумными глазами.

— Эээ… Бри, что она так на меня смотрит?

— Она бы не смотрела на тебя так, корми ты ее хотя бы раз в день, — кинула подруга мимолетный взгляд на животное, предупредительно взбивая подушку.

— Ну, скажи, зачем мне ее кормить, если ты сама с этим неплохо справляешься?

— Железная логика! Между прочим, это твоя кошка. Ты ее подобрала на улице.

Прозвучало как упрек, но это правда. Я очень люблю всяческую живность, но со мной им обеспечена голодная смерть. Но Маркизе, своими разноцветными глазами, удалось убедить меня, что со мной голодная смерть ей грозит меньше, чем на улице.

— Ну, ты же не дашь умереть бедному животному! — пока я пыталась в очередной раз спихнуть свои обязанности на подругу — ну, в конце концов, на мне сегодня и так посуда висит — кошка продолжала сверлить меня странным взглядом. — Бри… я ее боюсь. Покорми ее, а то у меня ощущение, что она видит во мне сочный шницель. И про нас не забудь. Я так-то тоже есть хочу!

— Насколько я помню, кое-кто обещал сегодня приготовить брауни!

И кто тянул меня за язык, спрашивается? Вообще за плитой у нас стоит только Сабрина — меня туда категорически нельзя подпускать. Кулинар из меня никакой. Хотя… стоит отметить, кое-что я все же умею. И брауни — это то самое, что у меня каким-то неведомым мне способом, получается просто божественно. А еще мой фирменный чай. Ну, и, пожалуй, на этом мои способности в кулинарии себя исчерпали.

Так начиналось каждое утро. Подъем наперегонки, мытье посуды, жалоба на пустой холодильник, что-то типа завтрака и спешная сборка на работу.

Кстати о работе. Когда с посудой было покончено, а на столе мне улыбалась глазунья, я решила уточнить наш график.

— Во сколько первый заказ?

— В полдень. Все необходимое привезут на место. Вот что должно получиться в итоге.

Девушка развернула экран ноутбука, показывая фотографии, по которым клиент делал заказ. Сегодня нам предстояло украсить ресторан к свадебному торжеству. Свадьбы — одно из моих любимых мероприятий. Особенно мне нравилось, когда заказчики выбирают много красного и розового. Я получала огромное удовольствие от работы, хотя сама не являлась сторонницей свадеб. Но все считали, что я притворяюсь и нарочно бегаю от Лэндона. Он часто заговаривает о браке, а я теряюсь. Мне кажется, что это очень важный и ответственный шаг в жизни. И я пока не готова его сделать.

— Ты чего зависла? — вернула меня в реальность Бри.

— Знаешь, — неуверенно принялась я тыкать вилкой в яичницу. — Каждый раз смотрю на декор свадьбы, и каждый раз думаю, что лучше быть не может. Но все равно появляется то, что затмевает предыдущее.

— Тебя это серьезно беспокоит? — Бри снова завладела своей техникой и принялась неспеша двигать пальчиком по тачпаду.

— Нет… наверно, — беспокоило ли это меня? Странные ощущения возникли после этого вопроса. Страх. Он всегда появляется, стоит мне всерьез об этом задуматься. — Просто… как понять, что это именно то, что тебе нужно, когда выбор так широк?

— А мне все равно, как будет украшена моя свадьба. Да и вообще, что такое свадьба? Я могу и без нее обойтись… только бы быть… Ну, в общем, неважно это все.

Подруга замолчала, уставившись в свою тарелку. Ей не надо было договаривать. Я все прекрасно поняла. Неразделенные чувства — это больно.

Наскоро опустошив тарелки и не забыв их кинуть в еще пустую раковину, мы традиционно наперегонки отправились в душ, а после толкались у зеркала, накладывая на себя слои косметики. Я не представляю, как можно начинать день иначе. Такая беззаботность очень не нравится Лэндону. Он парень серьезный. Чересчур серьезный. С детства воспитан даже во время еды сидеть правильно. Он ужасный педант… просто до неприличия.

Вскоре, мы устроились в моей желтой «подружке» — так ласково я называла свою машину, подаренную отцом в честь окончания универа. Папа не переставая твердил, как сильно он мной гордится. Несмотря даже на то, что мама меня ужасно избаловала. Да, кстати, отсутствие всякого намека на распорядок дня — мамина заслуга. Это с ней я, заместо того что бы видеть десятый сон, смотрела фильмы и поглощала попкорн. Это с ней у нас на завтрак могли быть шашлыки или соленая рыба. Отец хоть и злился, но тем не менее был не достаточно строг. Иногда мы с мамой и вовсе засыпали на диване в гостиной. И папа нас аккуратно разносил по спальням…

Смс-ка пришла в дороге, нагло отрывая меня от трогательных образов из детства.

— Сейчас отберу! — Бри не любила, когда руль и трубка в граничили слишком близко. И ее голос сейчас ярко демонстрировал серьезность намерений в данном обещании… в который раз. По-хорошему, пора бы лишить меня этого аппарата, потому что моя вредная привычка все равно возьмет верх.

— Я быстро! — стараясь не отрывать взгляд от дороги, мои глаза лишь на секунду одарили дисплей своим вниманием. — Это Лэндон. Хочет пообедать.

— Как это удачно, ведь мы только что позавтракали…

— Знаю… — вздохнула я. Если жених узнает, что мой завтрак состоялся в 11 часов утра, он снова начнет рассказывать мне, как полезно установить свои биоритмы. Не успела я ответить, как телефон уведомил меня о второй смс-ке.

— Мия! — начинала злиться подруга.

— Спрашивает адрес, где я сегодня буду. Вау, у него сюрприз для меня! — нырнула я глазами в экранчик телефона, будто бы за словом «сюрприз» можно было что-то рассмотреть. — Я быстренько отвечу… он хочет привезти это мне на место… — начала я судорожно тыкать пальцами по сенсорному экрану. Стоит ли говорить, как трудно попасть по нужным клавишам в спешке.

— МИЯ! — крик подруги заставил меня отправить сообщение с опечатками и вцепиться в руль.

Впереди, метрах в пяти, останавливалась машина, игнорируя любые сигнализирующие знаки о своем торможении. На какое-то мгновение я позабыла, как вообще управлять этим железом. Но вовремя опомнившись, с силой надавила на педаль тормоза. Неприятный звук скольжения колес по дороге, заставил все внутренности сжаться от мерзких ощущений. Машина тем не менее остановилась… слегка толкнув дорогой спорткар. Не веря в происходящее, я даже что-то выкрикивала, что обычному человеку не расшифровать.

…Настала тишина, которая даже в самом страшном фильме ужасов не кажется такой нагнетающей, как сейчас.

— Ты что наделала? — голос Бри стал неузнаваемым. А сама она стеклянными глазами осматривала машину, что стояла перед нами. — Она же принадлежит Дарку Кортнеру…

А то я сама этого не знала. Эту машину, завидев где-то рядом, я всегда старалась избегать. Если Дарк поблизости, всем хорошим девушкам надо быть подальше.

Хотя, стоит упомянуть, когда этот парень появился в нашем городе, все с ума начали сходить. Когда он поступил к нам в универ, девчонки позабыли об учебе, убивая все время на то, чтобы хоть как-то привлечь его внимание. Не скрою, и я, поддавшись массовой волне, в тайне вздыхала о нем. Парень, что уж тут таить, и правда симпатичный. И даже немаленький шрам на его лице ничуть не делал его страшным, или отталкивающим. Но это до поры…

С его переезда прошло совсем ничего. Может год, может меньше. Но тогда это был скандал на весь город. Дарк с одним парнем не поделили какую-то девушку, кажется. Ну, это если верить слухам, которые зачастую бывают раздутыми. Знаю по факту, что он истязал парнишку до полусмерти. Говорили, потеря крови была критической. Парень некоторое время пребывал в клинической смерти. Был огромный риск, что он не выкарабкается.

Дарка отчислили. Вроде бы отделался условкой. В тот же день все девушки, что питали к нему хоть какую-то симпатию, сразу как-то переключились на других парней. Вот так может круто повернуться жизнь, за один день… И говорят, опять же, если верить слухам, он сейчас в какой-то преступной группировке. И он… выбивает долги. Жестоко выбивает. Много всяких версий крутятся около его темной личности. Даже то, что его группировка отстегивает процент полиции, чтобы их не трогали. Но… я просто никогда не задумывалась об этом всерьез, полагая, что мне эти знания ни к чему.

От всех этих слухов легче не становится. Потому что именно сейчас я врезалась в его машину! Толчок был слабый, но… О боже мой! Это же Дарк! Тот самый Дарк!

Если несколько секунд назад, я была не способна оценить весь ужас сложившийся ситуации, то сейчас была готова провалиться сквозь землю. Что теперь будет? Как с ним разговаривать? Я не считала себя трусихой, но сейчас испытывала дикий страх. И я была готова прямо сейчас броситься бежать.

На какое-то мгновение я уже подумала, что хозяин и не заметил ничего… неправильного. Уже как тридцать секунд, никто не выходит, никто не грозится меня убить. Но, как оказалось, я рано обрадовалась. Когда открылась дверь с пассажирской стороны, я нервно сглотнула. Это была девушка. Охренеть. Я помешала им? За такое они меня точно порвут. Причем оба. Хотя… чего это они решили развлечься прямо на дороге?

Высокая стройная девушка с черными, словно уголь, волосами, повернулась в нашу сторону, опершись о машину. Она не была мне знакома, но, допускаю, что я ее где-то видела. Брюнетка внимательно осмотрела меня, и ее губы скривились в недоброй улыбке. При этом она сочувственно покачала головой, будто бы посылала мне немое послание: «Ну ты и влипла». Недобрый знак. Совсем недобрый…

Но настоящий страх меня одолел, когда резко отворилась дверь со стороны водителя. Меня охватила такая дикая паника, что я начала пытаться вспомнить, как тут вообще управлять. Все мои внутренности сделали крутое сальто, и теперь я не могу функционировать как нормальный человек.

А тем временем водитель с дымящейся сигаретой в руке, покинув машину, так сильно хлопнул дверью, что по мне, сейчас он нанес спорткару больший урон, чем мое столкновение.

Какое-то время парень осматривался по сторонам. «Проверяет, есть ли свидетели» — это была первая и единственная мысль, что прочно поселилась у меня в голове. Но позже он так резко перевел на меня свой взгляд, что я оказалась к такому не готова. Грудную клетку будто сжало тисками, а по спине пробежалось что-то очень неприятное и холодное. Его брови, что он свел на переносице, во всей красе демонстрировали, насколько он сейчас зол. Как, оказывается, много значит взгляд. Человека можно опасаться, если он просто находится рядом. Но когда он смотрит на тебя своими звериными глазами, начинаешь молиться, чтобы над тобой сжалились и сильно не мучили.

Глаза… его черные глаза… Они смотрели на меня так, словно готовы разорвать мое тело на части. В салоне поселилась гробовая тишина. Ни я, ни Сабрина не дышали, позабыв, как этот акт вообще совершается. Все, что я сейчас могла делать — это наблюдать за медленным, мучительным приближением мужчины. Он точно давал мне шанс насладиться в последний раз радостями жизни. Вздохнуть в последний раз полной грудью. И понять… как ничтожна жизнь. Если один неосторожный поступок может изменить все ее направление.