Восстание Магов. Том 1. Прижатые к земле

младший Гуль, 2023

Весь мир сгорел в одно мгновение из-за невероятной силы, которую использовали ради достижения собственных целей две совершенно непримиримых меж собой стороны этого величайшего в истории человечества конфликта? Не беда, ведь все твои друзья рядом с тобой, а "тени" прошлого уже не смогут тебе навредить. Что не так? Хочешь сказать, что после пары мгновений покоя всем твоим близким теперь грозит смертельная опасность? Так стань сильнее и защити тех, кто тебе так дорог. Или сгинь вместе с ними и будь забыт…

Глава 1. Знакомство

Леонарду казалось, что сейчас он остался в аудитории единственным из тех, кто всё еще продолжает слушать лекцию по истории от учителя Константина:

— И именно этот брак между сыном главы клана Голье и дочерью главы клана Сирай и положил начало торговле между Восточными Королевствами и, в тот момент, еще разобщенными Независимыми Герцогствами.

На соседнем месте, слева от него, сидя за партой, спал Вильгельм — это был его ровесник, с которым они совсем недавно подружились. Точнее Вильгельм подружил Лео с собой: Леонард был одним из тех детей здесь, кому тяжело было вот так сразу перестроиться, а потому он никак не мог забыть о своей прежней семье и друзьях, с которыми оказался в разлуке. До сих пор спящий же рядом с ним юноша с густыми черными волосами и неряшливо одетый сначала показался ему полной своей противоположностью — он не боялся подходить ко всем и пытаться завязать разговор. Это выглядело немного глупо со стороны, но тот всё равно продолжал и продолжал пробиваться к чужим сердцам. И потому, в какой-то степени, Вильгельм, по началу, даже раздражал еще неокрепшего Лео. И именно поэтому оба и смогли стать еще ближе.

В один момент Леонард не выдержал и решил открыто заявить вечно улыбающемуся Вильгельму о том, что волновало его столь долгое время:

— Извини, конечно, но я не думаю, что мы сможем стать друзьями, как ты так сильно хочешь. Просто у меня сейчас слишком много всего лежит на душе, и вообще я не могу вот так развязно со всеми общаться. Я, я просто, пожалуй, побуду наедине — в один момент вырвалось у Лео.

Сначала Вильгельм всё же замолк на секунду, услышав это. Лео в тот момент, хоть и винил себя, за подобное поведение, но ничего не мог поделать. Он отлично понимал, что сам делает из себя белую ворону таким образом, что сам отдаляется от других. Но он, но он просто так не мог — ему стыдно было признаться себе, что он просто боится. Боится вновь ощутить чужое тепло. Это так странно, потому он даже в голове до конца не мог объяснить словами, как вдруг Вильгельм уже спокойным тоном, вовсе ему не привычным, наконец, ответил:

— Знаешь, Лео, не надо думать, что я какой-то великий храбрец или неунывающий оптимист. Я ведь начал то всё это лишь потому, что мне тоже было страшно — его слова будто глядели в самую душу Лео — Нет, нет, я, конечно, ничего не утверждаю, но если я на тебя наговариваю ты только скажи. А если нет сил сказать, то просто врежь! Этого я совсем не боюсь, а вот остаться в одиночестве и видеть вокруг себя таких же людей и их понурые лица, видеть, как наша семья боится друг друга и потихоньку разваливается — да. Но чтобы этого не допустить, нужно не побояться и открыться друг другу. А это ой как трудно. И потому, хоть у меня и дрожали коленки каждый раз, я всё равно подходил к незнакомым мне людям и пытался сплотиться с ними и сплотить их. Было дико волнительно, но раз за разом я всё больше убеждался в том, как мне повезло оказаться среди всех вас, а потому я лишь сильнее хотел совершить задуманное.

Леонард мог в тот момент лишь с завороженным лицом сидеть и слушать своего друга. Да, друга, ибо Лео отлично понимал, что лишь одной этой речью, стоящий перед ним сейчас, человек способен тронуть сердце любого.

— Эй, эй, чего это ты на меня так смотришь? — Вильгельму явно стало не по себе от такого пронзительного и проницательного вида Лео — Я не какой-то там мудрец или еще чего, просто говорю то, что в голову придет! Не принимай всё так близко к сердцу.

— Нет, нет, это, пожалуй, сохранить в памяти стоит. Наивно было полагать, что мне одному тут плохо и страшно приходиться, а я всё равно лелеял себя этими, не побоюсь сказать, жалкими мыслями — воодушевился вдруг Лео — Но я не просто решил тут заявить, что всё понял и какой я молодец. С этого дня я буду помогать тебе в этом нелегком деле — создании уз между нами всеми!

— Я же говорил не возвышать это всё так! Мне вообще казалось это всё глупым, да и сейчас немного кажется, а потому как-то боязно еще кого в это втягивать — начал вдруг сомневаться Вильгельм.

— А вот такие речи тебе уже не к лицу — остановил его Лео, положив руку на плечо — Я помогу такому огню, как в твоем сердце сейчас, озарить это место!

Казалось бы, это всё лишь глупые, хоть и красивые, слова. Но слова были полны надежды и решимости, как и юноши, что их произнесли. И пусть в будущем ничему из этого будет и не суждено случиться, они всё равно не намерены сдаваться. И не потому, что им нечего терять, а потому что они так отчаянно желают что-то получить у этого жестокого мира.

Но вернемся в настоящее время, на урок. Еще чуть подальше в том же направлении, но на ряд ближе Анна прикрыла за учебником другую книжку, которую и читала. Это была девушка с длинными белыми волосами, которые она предпочитала оставлять не заплетёнными. На её глазах были черные очки, а сама она сидела в белоснежном длинном платье. Еще один ученик — Отто сидел на самом правом краю дальнего ряда и, кажется, пытался уследить за каким-то незримым созданием. Может быть, то была краснокрылая бабочка — символ печали, рожденный магией, что совсем недавно поразила этот мир. Его внешний вид полностью соответствовал поведению: рыжие волосы, ярко синие глаза, а также странный наряд. У его коричневого пиджака левый рукав был короче правого, но у его белой рубашки под ним — наоборот. На ногах же были шорты, вот только правая сторона была нарочно удлинена пришитой тканью. А всё потому, что Отто не любил всё обычное — а, значит, не любил симметрию. При чем тут это? Пусть он сам вам скажет. Но пока не об этом, ведь впереди Лео сидела еще и Лиза. Она была модницей класса: из своей поношенной одежды лично слепила выразительный наряд, достойный приватных вечеров в высших имперских барах. Её красные волосы хоть и были коротко подстрижены, но элегантная прическа их лишь выделяла. На голове она носила небольшую кепку под цвет своей бежевой легкой накидки. Под ней была выглаженная и хорошо заправленная рубашка, а на ногах — брюки, что она специально подшивала под себя. Вот только вела она себя совершенно неподобающе этому виду и ковырялась в парте созданным во время урока ножиком из камня. Ну, это всё было и не мудрено, время стояло позднее — около семи часов вечера. К тому же, все были вымотаны недавней вылазкой, а потому были не в настроении.

Но, даже зная всё это, Константин всё равно продолжал свой рассказ об истоках ныне сформировавшейся Империи. Хотя сейчас эта страна и была на грани забвения и исчезновения. А причиной тому была гражданская война, что началась несколько лет назад. Когда границы четвертого измерения были сломаны, а в мир хлынула манна, то начали появляться первые маги — те, кто мог обуздать эту стихию. Воспользовавшись тем, что они раньше обнаружили этот феномен и успели сформировать систему по созданию боевых магов, Союз Герцогств, которым надоела власть Императора и его семьи, выступил против них. Впоследствии конфликт затянулся и оставил в состоянии полной разрухи всю страну. Но пламя этой вражды до сих пор не затихло, а потому Константину и его оставшимся пяти ученикам теперь приходится ютиться в этом заброшенном, но сохранившим прежнее величество и размер, здании университета.

Самому Константину это учебное заведение не удалось в свое время посетить, но он слышал лишь исключительно положительные отзывы о прежнем Первом Университете Империи. Но первым он, конечно, был не по статусу, а по дате основания. От университета имени Леонарда Великого — имя первого Императора, для исторической справки, сейчас и камня на камне не осталось. Вот там ему удалось побывать, но совсем не в то время.

— Ну, что же, думаю, что на этом всё на сегодня! Можете расходиться по своим комнатам и отдыхать. Но не забывайте, завтра будет еще одно занятие — на этот раз будем практиковаться в использовании вашей магии — завершил занятие Константин, развернулся и направился к выходу из массивного зала центральной аудитории.

Леонард собрал всё со стола в свою сумку черного цвета, поднялся с места и тоже собирался уже выходить, как вдруг заметил, что Вильгельм так и остался храпеть на прежнем месте.

— Ладно, не буду тревожить, уж слишком крепко спит — подумал он.

Но не успел он и пары метров пройти, как услышал оклик:

— Эй, ты чего меня не разбудил? Я же специально сел рядом и попросил же, ну? — Вильгельм нагнал Лео и начал гудеть у него под ухом.

— Ты так прекрасно спал, я не посмел тебя тревожить. Тем более, сегодня был трудный день, и я не знал, как ты мог отреагировать — лишь немногословно парировал Лео.

— Невесть думал, что я там плачу по поводу Нео? Я бы и хотел, но я вовсе не считаю, что с ней что-то такое стряслось, а потому не буду вот так нагнетать. Это вот тебе, как раз, не стоит так зацикливаться. Мне просто почему-то кажется, что ты слишком много на себя берешь.

— Это ты еще к чему?

— Ты так сильно сжал тот бедный каменный клинок, что я бы ему не позавидовал! Не думал, что у тебя и на такое хватит сил, по нему, бедному, сплошные трещины пошли!

— Нашел о чем беспокоиться.

— Слушай, а ты ведь еще, небось, планируешь туда вернуться? Например, сегодня, я прав?

— Вообще да, хотел туда еще раз вернуться сегодня ночью или завтра утром.

— Пока Константин не видит? — после этого Вильгельм разошелся раскатистым смешком — И не отрицает ведь даже, вы посмотрите на него!

— Мы, хоть и не успели хорошо друг друга узнать, но всё равно все были с Нео друзьями, может быть, и просто по несчастью. Но всё равно! Я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше — Лео мрачнел на глазах.

— Эй, эй! Ты давай, гони прочь все эти дурные мысли! Не думал, что мы еще дети? Да, время сейчас дурное и быстро заставляет взрослеть, но хоть чуточку своего свободного времени можешь уделить своим глупым прихотям, ну? — лицо Вильгельма потихоньку растеклось в широкой улыбке — А то если так и будешь себя вести, она на тебя даже не посмотрит!

— О ком это ты!? — слегка смущенно чуть не вскрикнул Лео. Хотя он на самом деле и не понимал, куда клонит его собеседник.

— А разве тебе Анна не нравится?

— Вот это ты выпалил! И откуда такое у тебя только в голове берется? — Лео всё отрицал, но отчетливо понимал, что одни отнекивания и оправдания не помогут тут справиться — Да и почему именно Анна? Как же Лиза, ну к примеру.

— А… ну… не знаю, может быть… — теперь уже легкий румянец можно было углядеть на лице Вильгельма — А нет, стоп! Знаю! Вы же оба такие задумчивые постоянно: одна постоянно что-то читает, а ты вон какой серьёзный! Мне кажется вы идеально друг другу подойдете!

Из-за видимого смущения обоих, этот разговор проходил на всё более высоких тонах, а потому было ясно, что и дальше так продолжать будет опасно.

— Нет, ну тогда ей лучше подойдет Отто. Вот он как раз постоянно, о чем только не думает!

–Не, не, он уж слишком задумчивый, понимаешь?

— Нет, не понимаю.

— Эх, эх, ну как тебе тут объяснить. Понимаешь… — и так их разговор растянулся аж до позднего вечера.

Они говорили обо всём: после того, как закрыли тему с девушками (на пока) сразу принялись обсуждать, какая у кого магия круче. Леонард настойчиво утверждал, что магия земли является наиболее эффективной и многофункциональной, а Вильгельм лишь приговаривал, что еще круче было бы всё создавать из стали. На что Лео отвечал, что это просто было бы бессмысленной тратой манны. Итак, этот разговор и растянулся. Первым очевидную смену в освещении от солнца снаружи заметил Леонард:

— Ой, что-то мы с тобой тут заболтались. Думаю, мне уже пора! — сказал он на прощание.

— Не смей так очевидно бежать от правды! Сотня стальных клинков одолеет сотню каменных глыб, и это абсолют! — никак не хотел прекращать Вильгельм.

— Да нет же, дурень! Посмотри в окно, а я уже пошел. Завтра договорим!

— Хо, хо, значит в тебе еще пылает вера в свой идеал! Хорошо, тогда я докажу тебе, что не будет никого круче мага, владеющего сотней клинков!

— И обязательно стальных! — лишь добавил Лео уже по пути к себе в комнату.

— И обязательно стальных, да! — рьяно повторил Вильгельм, а после чего искренне рассмеялся.

–Спасибо, Лео — лишь успел он подумать напоследок.

Ведь этот златовласый мальчик и, правда, хоть и в какой-то мере, но помог Вильгельму сегодня побороть прежние сомнения и горести.

Судьба детей этого приюта и, одновременно, школы щадить не собиралась. Константин образовал её еще пару лет назад, когда дезертировал из армии. По его словам, он просто больше не мог мириться с тем, что происходит там, на фронте, а потому решил вернуться в ту сферу, в которой считал себя наиболее полезным. Он стал собирать ребят, у которых война отняла всё, и защищать, выхаживать и обучать их под своим крылом. Но никто не хотел делиться всем необходимым, ни с ним, ни с его учениками. А потому вскоре, им пришлось самим выходить наружу и искать себе пропитание и одежду. Но то, скольких из-за этого потерял его приют, разрывало его сердце изнутри. Он хотел бы делать всё это сам, не подвергая никого, кроме себя — единственного взрослого, опасности, но его ученики ценили его так же, как и он их, а потому зачастую сами бросались в опасные разведки. И именно чтобы избежать этого, ему теперь и пришлось назначить так называемые «дежурства».

— Отто, ты уверен, что уже готов? Я пока могу дать тебе недельку выходных. Разве что, старайся посещать занятия. По тебе хоть и может казаться, что ты постоянно витаешь в облаках. Но я знаю, что ты просто уже вдоль и поперек перечитал текущую главу — тут Константин даже слегка улыбнулся — Или ты уже весь учебник освоил?

— Не волнуйтесь, со мной всё в порядке. Я тут самый старший из детей, а потому сам хочу побыть дежурным. Если и хотите как-то облегчить ситуацию, то скорее позвольте мне выйти наружу!

Леонард сидел в своей кровати и разглядывал обломок того клинка, о котором упоминал Вильгельм. А вместе с этим он и вспоминал события текущего дня. Свора дурных мыслей витала у него в голове: Нео вышла в зону сброса снабжения неделю назад, а ответа до сих пор не было. Сама она тоже не вернулась. Тут у него неожиданно зачесалась спина, но он слегка переборщил с этим из-за волнения и слегка расцарапал её.

— Ауч! — слегка вздрогнул он, заметив капельки крови под ногтями — Чёрт, но ведь всё равно из головы не выходит, кто бы это мог быть на этот раз?

Не выдержав, в попытке сдержать дурные мысли в этот момент он даже ударил кулаком по кровати.

— Нет! О чем я только…, но если это остатки тех ублюдков — мародеров в белом! — теперь уже не только грусть и скорбь, но и ярость начала наполнять его.

Он снова с силой сжал обломок, что держал в другой руке, и теперь окончательно разрушил его структуру. Тот лишь рассыпался и вытек потоком песка прямо из его ладони. Тут в его дверь кто-то постучал, благо донесшийся с другой стороны знакомый голос сразу дал понять, что то был учитель Константин:

— Привет! Вот решил и тебя повидать. Знаю, наверное, не стоит эту тему снова поднимать, но как ты сегодня? — учитель зашел в комнату, взглянул на каменную пыль на еще заправленном одеяле и в руке Лео, но промолчал — А то у всех настроение дурное. Я тут просто, понимаешь, решил пройтись, проверить вас.

— Да нет, не нужно переживать учитель, всё нормально! — неловко пытался выкрутиться Лео — Думаю, что все спали на уроке по истории лишь потому, что было скучно слушать истории о бесконечной возне имперской семьи!

— Эй! Знаешь ли, молодой человек, это звучит грубо! Неужели я так плохо рассказываю? Я же специально выискивал всякие интересные подробности, чтобы было веселее.

— Как, например, та, что первая жена первого Императора на самом деле была, чуть ли, не десятой? — с усмешкой вспомнил Лео — Не знал, что мой столь уважаемый тезка был так падок на женское внимание!

— Лео, для своего возраста ты обсуждаешь уж чересчур взрослые вещи! Там были и куда более невинные факты! Например, о том, что тот уж слишком любил своих символьных зверей, или о том, как он… — и тут Константин немного призадумался — А знаешь что? Мне кажется вся жизнь нашего первого Императора была уж слишком взрослой! О чем я только вам — детям рассказываю?

После этой фразы учителя, оба рассмеялись. Так как оба понимали, что именно это им сейчас и нужно. А вот в жизни Императора Леонарда и, правда, было мало чего выдающегося на самом-то деле. Все забавные ситуации, что с ним приключались, затем как-то уж слишком абсурдно закручивались и жестоко кончались. Всё-таки он был не тем великим и священным героем, коим его принято называть. Скорее он был просто самым сильным и задиристым верзилой тех времен, а потому и смог объединить старые Герцогства. В те стародавние времена всё решалось насилием. Но тогда почему и сейчас, уже спустя тысячу лет, когда человечество на этом континенте считает себя полностью сформировавшимся, всё осталось так же?

Когда их разговор зашел уже и на эту тему, то воцарившаяся атмосфера уныния явно дала понять, что пора было заканчивать:

— Спасибо, что навестили, учитель! Приятно было вот так непринужденно поболтать. Только давайте в следующий раз обсудим какую-то более забавную эпоху или период. А то этот Император Леонард уж какой-то слишком… — он не мог точно подобрать слов, дабы окончательно выразить свое мнение.

— Страшный? — попытался окончить Константин.

— Да, это тоже, но я бы скорее сказал, что все его поступки слишком напоминают то, как ведет себя Империя и сейчас.

— Кровь имперской семьи сильна, именно это и позволило Империи так долго выстоять. Однако сейчас, даже я не знаю, что будет дальше. Нельзя и через столько лет пользоваться прежними решениями — попытался глубокомысленно закончить Константин.

— Тогда я найду его! — вдруг внезапно выкрикнул Лео — Может быть не сейчас, и даже не через пять лет. Хоть война и окончиться к тому моменту, но в таком случая, я хотя бы не дам начаться новой! И пусть то будет не просто грубая сила!

Слегка пораженный столь ярким и откровенным высказыванием, учитель и не знал, что сказать. А потому предпочел лишь распрощаться на сегодня со своим дорогим учеником и отправиться к себе, оставив юношу наедине с его великими рассуждениями.