Покеробы идут. Фантастическая повесть

Ярослав Че

Эпидемия? Нет. Страшная внеземная цивилизация напала на нашу планету. Люди интересуют инопланетян только как ресурсы, и нас ждет неизбежная гибель… Но взрослые не замечают вторжения. Спасать человечество придётся обыкновенному школьнику.

Глава пятая. Фишки

«Значит, они всё придумывали! И Санька, и Фенька, и Ольга, все! Вот это да! Или они уже болели? А я то, дурак, весь вчерашний вечер этими фишками убил!.. Но что же теперь делать?» — думал Вовочка, вопросительно поглядывая на Пикасика, который от прилавка с фишками переместился к голове их продавца.

— За покеробами? — радушно спросил тот у мальчика.

«Уже и этого сожрал…» — мелькнула противная мысль.

— Ни в коем случае! — немедленно парировал сверху инопланетянин. — Переедание причина большинства болезней. Он сам такой…

Вовочка хмыкнул носом и сделал вид, что не слышит.

— Выбирай, лучше не найдешь! — воодушевленно продолжал тем временем продавец.

Вовочка посмотрел на фишки, но сразу остановил себя: «Не до игрушек, надо Землю спасать. Что же делать теперь?» Он ждал, когда единственный на этой планете «настоящий» покероб отлетит от прилавка, чтобы можно было с ним поговорить. Согласитесь, не очень удобно разговаривать при людях с кем-то невидимым. Могут неправильно понять. Но Пикасик не торопился никуда улетать, размеренно потрескивая рядом с головой торговца.

— Займись пока чем-нибудь, — бросил разведчик сверху, — а я тут конъюнктуру рынка поизучаю.

«Ну да, всё ещё голодный…» — язвительно подумал мальчик.

Однако Пикасик на этот раз, кажется правда, не заряжался. Вовочка с сомнением глянул на него и без энтузиазма принялся разглядывать фишки. Он вспоминал последние две недели и думал о своих друзьях. «Зачем они всё придумывали? Игорь Олегович прав насчет голого короля? Или они всё-таки не придумывали? Наверное, они уже болели, и им всякая ерунда казалась. Может быть, поэтому они и видели несуществующие улыбки на обычных картинках…» Размышляя об этом, мальчик вдруг обратил внимание, что фишки на прилавке были какие-то не такие. В то время как фишки с телепупсиками и человеком-тараканом были вполне обыкновенными, те, на которых красовались покеробы, отличались от фишек, которые наш герой видел раньше. Мальчик пригляделся внимательнее. Изображение на этих фишках было как будто смазано и с какими-то блеклыми красками.

— Какие-то они не такие… — пробормотал Вовочка вслух.

— Уже торгуешься?! — жизнерадостно отозвался хозяин прилавка. — Молодец, люблю хватких! Сам такой! Такому обязательно уступлю!

— А другие покеробы есть? — спросил мальчик.

— Какие хочешь есть! — с готовностью ответил продавец и достал из-под прилавка картонную коробку полную разноцветных кружочков. — Между прочим, покеробов больше не выпускают, запретили. Но у меня есть старые запасы, конечно, стоят дороже…

Вовочка склонился к коробке, перебирая пальцами холодные пластинки. Фишки с покеробами здесь были получше, но тоже не такие, какие он видел раньше. Всё вроде бы то же самое, но что-то едва уловимо не такое…

— Покеробы — это теперь только для настоящих ценителей, коллекционеров, искателей истины! — уважительно продолжал продавец. — Знаешь, как они улыбаются, руками машут? Сам видел! У меня они самые лучшие, только настоящие, лицензионные…

— Ничего он не видел, настоящие у него ещё неделю назад кончились, — неожиданно сказал сверху Пикасик. — А эти он на копировальном аппарате делает у брата на работе и ножницами вырезает.

— Чего? — не понял Вовочка.

— Фишки! Они фальшивые! — пояснил инопланетянин. — Так что покеробы опять под подозрением! Ладно, поболтай пока, я настоящие где-нибудь поблизости поищу. — И он умчался в глубину рынка.

— За триста лучше не бывает! — не умолкал тем временем бойкий торговец. — Это тебе не детская рублёвая белиберда с волшебницами и зайчиками! Это редкость! Это качество, это престиж! Опять же, можно сказать, это двери в иные миры! Типа выход за пределы реальности… Тебе сколько надо?

— Вы их у брата на копировальном аппарате делаете, а потом ножницами вырезаете, я знаю! — сказал Вовочка.

— Да врут все! — совершенно искренне возмутился продавец. — Враги — конкуренты! Ты посмотри, какое качество! Это у остальных одни китайские подделки!.. Ладно, двести пятьдесят, оптом — двести! Ты же их в школе хочешь на велосипед, хочешь на компьютер обменяешь!

— Я подумаю, — сказал мальчик, чтобы отвязаться от назойливого торговца. Но тот не унимался и без остановки продолжал выдавать информацию о достоинствах своего сомнительного товара и новые выгодные предложения. Делал он это так ловко, что Вовочке уже даже стало казаться, что эти фишки, и, правда, лучше настоящих. Были бы у нашего героя деньги, он бы, возможно, даже купил бы штучку. Но денег не было, и когда цена снизилась до двадцати рублей, мальчик предпочел отойти в сторону.

— Правильно, правильно! Подумай хорошенько, чтобы в другом месте ерунду не купить! И возвращайся! — прокричал продавец вслед…

А Вовочка уже с нетерпением смотрел в направлении торговых рядов, ожидая возвращения инопланетянина. Наконец, тот вернулся.

— Настоящих фишек здесь нет! Нигде! Только наподобие этих! — выпалил он. — Какие будут предложения?

— А чем отличаются настоящие? — спросил Вовочка.

— Вот даёт! Ты же сам видел!

— Картинка чётче?

— Не знаю, я-то как раз не видел настоящих! Вот этот, — покероб ткнул пальцем в сторону навязчивого торговца фальшивками, — считает, что они отличаются какими-то лицензиями, авторскими правами и прочей, как он выражается, ерундой. Но я проверил, он и про всё остальное, чем торгует, так думает. У него, кстати, почти ничего настоящего нет. А про покеробов он знает ещё меньше твоего…

— А этими разве нельзя воспользоваться? — спросил Вовочка, кивая на разноцветные кружочки. — Ты же вон вообще из тетрадного листочка появился?

— Нельзя, эти фишки никуда не ведут.

— А мой листок вёл?

— Вёл, ещё как вёл. На нём открывался мощный инфра-канал, а на этих нет даже его следов.

— Что такое инфра-канал? Что-то вроде инфравизора?

— Это главная часть инфравизора. Через инфра-каналы можно смотреть на разные места и даже можно попасть туда, куда смотришь, это как двери… двери в другие миры.

— А на будущее мы тоже через инфра-канал смотрели?

— Да.

— Если через инфра-канал можно не только смотреть, но и попасть, куда смотришь, значит можно попасть в будущее?

— Нет никакого будущего! — раздраженно ответил разведчик.

— Но…

— Нет никакого будущего! В твоей ситуации очень важно в это верить.

— Почему?

— Потому что если будущее всё-таки есть и ты даже его уже видел и знаешь, какое оно, ты своими мыслями начинаешь приближать именно такое будущее. А если будущего ещё НЕТ, то его можно сделать каким угодно. Понял?

— Ладно. Так у меня на листочке был инфра-канал? — продолжал расспрос мальчик, переключившись с заумных инопланетных теорий на более практичные вещи.

— Был. Их можно открыть почти везде.

— Если везде, почему эти фишки не подходят? — настойчиво продолжал Вовочка.

— Для меня подходят, я через них могу попасть куда захочу.

— Ну и попади к покеробам и всё узнай.

— Я не знаю где это. Нужно знать, куда тебе надо, — терпеливо объяснил Пикасик.

— Там же всё нарисовано.

— То, что нарисовано, может ничего не значить, главное не это. Главное, чтобы был инфра-канал. А канал или уже есть или ты его сам делаешь. На этих фишках канала нет, его ещё нужно создать.

— И я когда тебя рисовал, я сам сделал инфра-канал?

— Почти… лучше сказать — подготовил. Ещё немного умения и сделал бы. Если ты в особом состоянии, то можешь сделать всё что угодно. Любой может. Я немного помог, и твой листок теперь навсегда стал инфра-каналом в мой мир… Но те рисунки, что на фальшивых фишках не такие. Они не заряжены.

— Мой рисунок… заряжен?

— Да. У тебя было подходящее настроение, когда ты его рисовал. Ты чего-то хотел, сам не знаешь чего, тебе чего-то не хватало. В общем ты смотрел не столько на бумагу, сколько за неё… Вспомни, ты даже как будто не сам рисовал, твоя рука двигалась сама по себе! Вот ты и наполнил рисунок энергией. А те фишки, которые мы сейчас видели, делали скучные люди ради денег, поэтому сделаны они без настроения и силы…

— Это ты двигал моей рукой? — осторожно спросил Вовочка, пытаясь вспомнить, как на самом деле он рисовал Пикасика.

— Нет, конечно! Уж я бы нарисовал себя гораздо лучше!

— А кто двигал?

— Ты! Только ты!

— Если бы я был в другом состоянии, когда тебя рисовал, ты бы не смог сюда попасть?

— Тогда инфра-канала не получилось бы. И я бы тебя не заметил из инфра-пространства. Но я бы всё равно сюда попал. У меня же задание. Только появился бы я где-нибудь в другом месте. Тебе просто повезло!

— Я раньше так часто рисовал… — задумчиво сказал Вовочка. — Почему раньше никаких каналов не открывалось?

— Ещё как открывалось! Просто тебе везло, и ты никогда не рисовал ничего по настоящему плохого, а то вполне мог бы открыть дверь в мир каких-нибудь монстров и притянуть к себе какую-нибудь гадость. На самом деле рисование — очень опасное дело.

— Неужели бывает так, что из рисунка вылезает что-нибудь плохое?

— Бывает вообще всё что угодно. Вселенная так огромна, в ней есть место всему, что только можно представить…

— Всему?

— Абсолютно!

— Хочешь сказать, где-нибудь есть настоящая баба Яга?

— Да кто угодно!

— Значит, и настоящие покеробы где-нибудь есть?!

— Обязательно!

— И через рисунок можно их притянуть?

— Через инфраканал, — поправил Пикасик. — Я понимаю, куда ты клонишь. Только эти фишки всё равно бесполезны, через них к покеробам попадет только те, кто уже был у покеробов. Они могут оставить на них след, другими словами — зарядить эти картинки. Тогда и ты и я тоже через них сумеем заглянуть туда же. Но никто из видевших покеробов, если такие на самом деле были, на эти фишки ни разу не взглянул, иначе бы остался инфраслед. На них даже ни разу не посмотрел никто с нужным настроением… Они бесполезны.

— Ты только что говорил, что через рисунок можно притянуть всё, что угодно, попасть куда угодно…

— На вашем первобытном языке точнее не скажешь.

— И я же ещё виноват! — возмутился Вовочка. — Сам объяснить толком не умеешь! Ладно, фишки левые. Но можно или нельзя рисовать плохие вещи?

— Иногда, даже нужно их рисовать, только после этого рисунок надо уничтожить. Тогда ты даже ещё сильнее запечатываешь инфра-канал в плохой мир, если вдруг его создал. И этот плохой мир становится дальше от тебя, как бы удаляется. С другой, в смысле со стороны того мира тебя труднее будет заметить и добраться до тебя будет гораздо труднее, — обстоятельно объяснил разведчик.

— На фишках как будто не нарисовано ничего плохого…

— Не важно, что нарисовано, хоть каракули, хоть вообще ничего, главное каким настроением это место пропитано. Чем сильнее оно заряжено, тем больше шансов открыть инфраканал, тем заметнее это место из инфра-пространства. Вот фальшивых фишек совсем оттуда не видно, они, как пустое место, потому что не заряжены. Конечно, их можно теперь зарядить как угодно, но…

— Слушай! — воскликнул Вовочка, хлопнув себя рукой по лбу. — Наработанные фишки должны быть сильно заряжены! Все мои одноклассники только этим и занимались! Они часами на свои фишки смотрели — нарабатывали.

— Интересно! Это очень подозрительно! Только если бы фишки заранее не были никак заряжены, каждый заряжал бы свою фишку по-своему. Со всеми тогда бы не могло случиться одно и тоже. Поэтому или фишки совсем не виноваты в эпидемии или их кто-то подготовил заранее, зарядил…

— Понятно, нам опять нужны настоящие…

— Да.

— А не проще нам… тебе найти фишку с этой… с другой стороны, из инфра-пространства, и там всё сразу и посмотреть? — предложил Вовочка.

— Не проще. Знаешь, какое оно огромное, гораздо больше обычного. И сейчас ничего такого поблизости оттуда не видно.

— Может быть, фишки всё-таки не виноваты? Ведь и со мной ничего не случилось. Я же целый вечер вчера смотрел на настоящие. Так старался, и ничего!

— Как это ничего! Как это не случилось! — воскликнул Пикасик. — А я?!

Мальчик испуганно попятился, в голове у него пронесся целый рой мыслей. «Вот что случилось: я тоже болею! Значит, и у каждого так болезнь начиналась, как у меня! И Фенька сейчас тоже Землю спасает… в медпункте. И я на самом деле рядом с ним, а это всё только кажется!..»

Пикасик захохотал. Да так сильно, что даже свалился в снег. Он некоторое время катался по земле, заливаясь оглушительным смехом, а Вовочка, глядя на это, ещё больше убеждался в том, что не здоров. Разве так ведут себя цивилизованные инопланетные разведчики?! Настоящие. Которые не кажутся…

Наконец покероб остановился, сел и серьёзно сказал:

— Сейчас ты точно узнаешь, болеешь или нет, галлюцинация я или настоящий. У тебя в голове есть отличный способ проверить окружающую действительность на реальность или окружающую реальность на действительность. Ты слышал об этом способе в одной телепередаче, вспомни.

В памяти Вовочки мгновенно возникло то, о чем говорил разведчик. В какой-то научно-популярной программе, посвященной зрению, ведущий рассказал простой способ, как отличить галлюцинацию от реального предмета. Надо просто скосить глаза. Тогда изображения настоящих вещей раздвоятся потому, что каждый глаз будет видеть их на новом месте, отдельно от другого. В мозг поступит сразу два изображения. А галлюцинация, которая, находится только в уме, в смысле в мозге, раздваиваться не будет. Потому, что глаза её не видят, она же только кажется.

Вспомнив это, мальчик немедленно скосил глаза к переносице. Мир раздвоился, Пикасик тоже…

Разведчик, увидев Вовочкино выражение лица, опять неистово засмеялся и опять, свалившись на снег, стал кататься по нему, оставляя множество отпечатков своего знаменитого хвоста-молнии.

— Одноглазые видят одни галлюцинации, да? — спросил он, сквозь смех. — И еще, разве мозг не может придумать раздваивающуюся галлюцинацию?

Вовочка надолго задумался, потом грустно спросил:

— И что же делать?

— Нужно всегда вести себя самым лучшим образом, в реальности, в нереальности. Так, на всякий случай. А вдруг это все-таки реальность? Вот и веди себя самым лучшим образом — спасай Землю! Итак, на чём мы остановились?

Мальчику понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить это. Но, наконец, он вернулся к своим вопросам:

— Значит, я из-за фишек смог свой рисунок так зарядить, чтобы ты появился?

— Нет, из-за фишек ты сделал меня покеробом, ты же думал только о них, — ответил разведчик, — и нужное настроение у тебя из-за фишек.

— А что если… может, я смогу зарядить фальшивую фишку?

— Опять одно и тоже! Сможешь, но ты зарядишь её по-своему. Как тебе сказать? Ты не знаешь правильного адреса. Вот нет у тебя в голове никаких координат, которые ведут в другие миры. Нет! И это к лучшему, а то, может быть, тоже болел бы. Заглянуть к настоящим покеробам, мы через фишку, заряженную тобой, не сумеем. Мы их просто не найдем — это труднее, чем найти иголку в стоге сена. Нас окружает целая бесконечность вселенных.

— Но все мои одноклассники сумели заглянуть к покеробам, все они что-то видели в фишках — движение, улыбки…

— Я же уже тебе говорил, одно из двух: или они уже болели, и фишки тут не при чём, или настоящие фишки кем-то заранее заряжены и настроены на чужой мир. Тогда эти фишки видно из инфра-пространства, из его определённого места. Такие фишки сразу ведут в это определённое место.

— Но почему со мной ничего не случилось, когда я в них смотрел?

— Не знаю, — задумался Пикасик. — Но ты, наверное, хочешь услышать, что ты какой-нибудь особенный, да?.. — инопланетянин помедлил, лукаво следя за реакцией мальчика, и продолжил. — Слушай: да, ты особенный, просто уникальный, потому что, наверное, ты… хуже всех… Доволен?

Вовочка обиженно засопел.

— Где же взять настоящие фишки? — начал размышлять мальчик после недолгого приступа обиды, на которую Пикасик, казалось, не обратил никакого внимания — он спокойно потрескивал, вися в воздухе и, как ни в чем не бывало, поглядывал по сторонам.

Вы тоже замечали, что обижаться долго не получается, когда на это не обращают внимания? Мы же обижаемся для других, а не для себя. Если они об этом не знают, можно, конечно, обижаться ещё сильнее, но когда даже это не помогает, зачем зря стараться? Вот и нашему герою, который понял, что его сопение, нахмуренное лицо и надутые щёки и даже раздраженное шарканье ноги совершенно не действуют на инопланетянина, пришлось заняться более актуальными делами…

— Где же взять настоящие фишки? — как будто передразнил Пикасик.

— Настоящие фишки есть у Саньки Петрова! — после совсем короткого раздумья воскликнул Вовочка.

— Наконец-то! А то я уже думал, что пора и тебе мозги прочищать!

Санька Петров жил рядом с рынком, поэтому наши друзья добрались туда быстро и без приключений. Дверь открыла, обдав запахами борща, чеснока и почему-то немного успокоительной жидкости, бабушка Саньки — Зинаида Петровна.

— Вовочка! — всплеснула она руками, когда тот поздоровался. — Ты чего? — и, не дожидаясь ответа, запричитала. — А у нашего-то эпидемия! Совсем плохой! Такой странный! Тебе к нему, наверное, нельзя.

— Можно. Меня из школы специально прислали, проведать и задание оставить, — соврал Вовочка.

— Ох, какое ему сейчас задание? — горько вздохнула Зинаида Петровна, протирая набежавшую слезу краем фартука. — Сидит, молчит, смотрит страшно, а главное… ничего не ест!

— Всё будет хорошо, — попытался успокоить бабушку мальчик. — У меня тоже так начиналось, и ничего, прошло… Можно к нему пройти?

— Ой, не знаю, — засомневалась Зинаида Петровна. — А не заболеешь?

— Нет, я уже выздоровел.

— Я сама к нему лишний раз боюсь ходить. Ой, стара я стала. Ну, ладно, а ты проходи, раз пришел. Пообедаешь заодно?

— Соглашайся, — посоветовал Пикасик из-под потолка. — Кто знает, что будет дальше. И бабуле легче станет.

Наши герои вошли в квартиру, где их окутало ароматом теперь ещё и свежей выпечки. Зинаида Петровна сразу же отправилась на кухню и загремела посудой, а мальчик с разведчиком встали перед Санькиной комнатой. Почему-то заходить туда Вовочке не то чтобы не хотелось, было… страшно. Странно, никогда такого не было. Что там может быть опасного? Санька очнется и потребует обратно свои фишки? Вряд ли. Но всё внутри тела непроизвольно сжалось, сердце барабанило в груди, требуя от хозяина бегства из сомнительного места. Мальчик взглянул на спутника, тот криво улыбнулся и развел лапками. Пришлось войти.

У Саньки было необычно чисто и опрятно, такого Вовочка здесь ни разу не видел, Санька не особенно любил наводить порядок. Раньше к нему невозможно было зайти, не споткнувшись об какую-нибудь машинку, кучу фломастеров или раскрытую книгу. Сейчас вещи и книги были аккуратно расставлены ровными рядами по полкам, а не разбросаны, как обычно, где попало, явно постаралась бабушка. Но не это было здесь самым необычным. Самым необычным был хозяин комнаты. Он практически не отличался от окружавших его неживых предметов!

Санька неподвижно сидел на кровати, уставившись вдаль застывшими, пустыми глазами. Выглядел он очень бледным, осунувшимся, каким-то восковым, и его можно было принять за большую пластмассовую игрушку, почти такую же, как те, что были рядом на полках.

Он никак не отреагировал на появление наших героев, ни одна ресничка не дрогнула, казалось, он даже не дышал. Его неподвижность пугала. И ещё. Санька был холодный… Да, ХОЛОДНЫЙ! До него даже дотрагиваться не надо было, чтобы это почувствовать. От Саньки явственно тянуло холодом так же, как от тех вовочкиных одноклассников, которые остались в школьном медпункте, или от открытой в зимнюю ночь форточки!

— Дело плохо, — констатировал Пикасик, облетев вокруг Санькиной головы.

— Что с ним? Он ещё может выздороветь? — испугался мальчик за друга.

— Он и не болеет…

???

— Его здесь просто нет, — пояснил разведчик.

— Как!? А это кто? — не понял Вовочка.

— Это его тело, но тело это только небольшая часть всего существа.

Вовочка опять ничего не понял, но на всякий случай спросил:

— А где всё остальное?

— Не знаю.

— И это остальное, это что?

— Энергия. Её в этом теле почти нет. Можно сказать, что и самого Саньки здесь нет.

— Его можно вернуть? — ещё больше заволновался Вовочка.

— Если он там жив, можно. А вот нам, думаю, нельзя здесь долго находиться. Не зря ты так боишься. Его тело теперь впитывает всю энергию из окружающего пространства. Оно будет вытягивать её и из нас. Поэтому ты и чувствуешь этот холод и страх… Ищи быстрее фишки, и уходим.

Мальчика не надо было торопить, он сам хотел как можно скорее покинуть Санькину комнату, ставшую таким же жутковатым, холодным местом, как медпункт. Вовочка наугад открыл ящик стола и сразу же наткнулся на фишки. Их было так много, что они еле помещались внутри и даже просыпались на пол. В следующем ящике было то же самое, и ещё в одном, и ещё! Никто и не подозревал, что у Саньки так много этих бесценных сейчас кружочков! Фишек были, наверное, тысячи, и все были настоящими!

— Ого! — воскликнул Пикасик. — Они заряжены! Ещё как заряжены!

— И куда они ведут?

— Не знаю.

— Как это не знаешь?! А зачем мы тогда их искали?!

— Чтобы посмотреть, куда они идут.

— Ну и?

— Ну и ещё не посмотрели… Когда посмотрим, всё сразу станет ясно. Пока ясно только то, что они заряжены. Бери фишки, и уходим.

— Сколько их надо?

— Сколько не жалко… Вон те две красненькие обязательно возьми, они так и фонят!

— Чего они делают? — не понял Вовочка.

— Не важно! Поторопись!

Мальчик поспешно схватил указанные разведчиком кружочки, потом зачерпнул полную горсть фишек из ближайшего ящика, сунул её в карман и с облегчением выскочил из холодной комнаты вслед за инопланетянином.

— Ой, бледный какой! — увидев его, запричитала Зинаида Петровна. — Ох, не надо было к нему ходить. Никто ведь не знает, что это такое.

— Это излучение такое космическое, — скрывая дрожь в руках, нарочито бодро повторил Вовочка то, что услышал в школе. — Скоро оно пройдет и всё закончится.

— Я всегда знала, что энтот ваш космос до добра не доведёт и компьютеры энти ваши, и перестройка… Ох, ладно, иди, кушай, а то такой бледный!

Мальчик вопросительно посмотрел на Пикасика.

— Иди, иди, — подбодрил его тот. — Здоровье — прежде всего.

— И руки помой с мылом, — как бы в дополнение к словам посланца иных миров сказала Зинаида Петровна…

Через минуту наш герой оказался перед огромной дымящейся тарелкой ароматного красного борща.

— Ой! Я столько не съем!

— Съешь, ты сметанки добавь и майонеза…

Деваться было некуда. Да и живот, почувствовав предстоящее удовольствие, громко заявил о своих правах. Мальчик сдался. И не зря! Борщ оказался действительно великолепным, словами этого не описать. Странно, что Санька при таком питании оставался худым…

— А потом ещё пирожки! — пообещала бабушка.

— Не… — скорее подумал, чем сказал Вовочка, ведь рот у него был занят более важным делом.

Во время сытного обеда Зинаида Петровна продолжала причитать:

— Ведь вчера ещё такой бойкий был! Санька-то. Всё с фишками чего-то возился, нет бы уроки поучить. Но ел хорошо… Ты ешь, ешь. Да бог с ними, с тройками, бог с ними, с фишками, лишь бы ел… Ой, не те дети пошли, мы покрепче были. А к вам всё так и липнет, теперь ещё излучение энто. Отродясь у нас излучений не было! А нервные какие! Мой-то на днях как учудил! Такую истерику устроил, до слёз! А из-за чего? Фишки я его постирала…

— Фишки? — чуть не подавился Вовочка.

— Да, фишки. Ты ешь, ешь…

— И чего Санька?

— Санька то? Дак болеет, не ест ничего…

— Нет, я про вчерашнее.

— А что вчерашнее?

— Ну, с фишками он чего-то учудил.

— А! Так постирала я их случайно. Что им будет?

— Ну а Санька?

— А он такое учудил! Настоящую истерику устроил. Кричал, глаза вытаращил! Чисто Саакашвили! А из-за чего? Не из-за чего!

— В смысле?

— Так чего им будет? Целехонькие. Сам же везде их насовал, по всем карманам. Энти в штанах были, ну, я их и замочила в порошке, и в машинке прокрутила… Зять и то меньше за доллары свои переживал! Я их… доллары как-то тоже постирала. Не было им ничего, ни долларам, ни фишкам, высохли, и как новенькие!

Вовочка насторожился.

— А сколько их было? — спросил он.

— Долларов то? — не поняла Зинаида Петровна.

— Нет, фишек.

— Ой, дались вам эти фишки. Десяток всего. Ты ешь, ешь.

— А сейчас они где? — не унимался Вовочка.

— Доллары то?

— Фишки!

— А кто его знает. Санька покричал, покричал, потом забился к себе и давай на них таращиться. Битый час таращился. Потом опять скандалить. Не такие, мол, стали. Не видно на них чего-то. Только не правда это, всё на них видно. Только чище стали. А он надулся, чуть не плачет, и в тот же день фишки в школу уволок…

Из-под потолка захохотал Пикасик.

— Понятно теперь, почему ты такой уникальный! — весело воскликнул он. — С этих фишек вся энергия просто смылась! Обыкновенной водой с мылом!