Сводные. Под запретом

Яра Вольцева (2024)

Артем Грановский — мой сводный брат. Мой бывший. Циничный. Наглый. Презирающий меня. И теперь он парень моей подруги.

Глава 5

К ночи на улице похолодало, и я стояла напротив подъезда, ежась от колючего ветра, который пронизывал мое тело будто до самых костей. Обнимая себя за плечи, я смотрела вверх, выискивая окна квартиры, и никак не решалась войти в подъезд. Шторы в спальне Артема плотно прикрывали комнату, свет во всех окнах был выключен, но это не внушало мне спокойствия.

Слова Наташи до сих пор стояли в ушах, подкидывая картинки одна хуже и откровеннее другой. Мог ли Грановский назло мне потащить Леру домой? Настолько ли он мерзавец, чтобы разрушить всё, что меня окружало?

— Она давно влюблена в него, Мариш, — сказала мне в клубе Наташа. — Даже угрожала мне, что я не должна с ним танцевать и отвечать ему, если он флиртует, когда ты ушла в уборную. Прости, я давно должна была тебе сказать, но вы с ней так близки, что я побоялась, что ты мне не поверишь, решишь, что я хочу вбить между вами клин.

А Лерка такого сказать не побоялась, промелькнуло у меня в мыслях, но вслух я этого не произнесла. Меня трясло, словно мне на голову вылили ушат ледяной воды.

Я бы могла стоять снаружи еще долго, но разыгравшаяся погода решила всё за меня. С неба хлынул дождь, и, прикрыв голову сумочкой, я покоцала каблуками домой.

Со стороны спальни Артема играла музыка, и как бы я ни прислушивалась, не слышала того, чего опасалась. Пульс мой подскочил, перевалив за сто ударов в минуту, отдаваясь шумом в ушах, и я ударила себя ладонями по лицу несколько раз, чтобы прийти в себя и выбросить глупости из головы.

Лера не могла так поступить и уехать с Грановским к нему домой, да еще и сразу же прыгнуть в койку. Наташа наверняка преувеличила, а Лера обиделась на меня за приставания Артема и лишь поэтому не берет мои звонки.

Я встряхнула головой, отгоняя мрачные мысли прочь, сняла каблуки, платье, надела халат и пошла в душ. Мне срочно нужно освежиться. Завтра с утра пары, и мне никак нельзя опаздывать или пропускать. К приезду родителей моя репутация примерной девочки должна сыграть мне на руку, чтобы они отпустили меня жить в общежитие.

После душа мне бы уйти в себе в комнату, но я застыла в коридоре, в полной темноте, прикрыла глаза и стала прислушиваться к тому, что происходило у Грановского.

— Завидую Артему, — вдруг раздался голос парня сзади. С гостевой спальни вышел Дима, в одних боксерах и с осоловелыми глазами, словно был слегка не в себе. Ровесник Артема, он был его одногруппник, с которым мой сводный брат тусил по барам и клубам, так что я довольно часто видела его, когда он периодически ночевал здесь. Совсем забыла, что Грановский предупреждал, что тот придет сегодня с ночевкой.

— Сними себе квартиру и приводи всех своих девиц туда, сколько захочешь, не придется тогда сейчас Артемовским подвигам завидовать, — фыркнула я и поправила тюрбан из полотенца на голове.

— А я не про девицу в его спальне говорил.

На его лице возникла ухмылка, а мутный взгляд темных глаз скользнул по вырезу моего махрового халата. Путь к комнате лежал через Диму, так что мне пришлось протискиваться через него, так как он встал поперек, загораживая единственный проход.

— Не понимаешь намека, Мариша? — шепнул он мне, касаясь моей талии и подбрасывая слегка вверх. Мне пришлось упереться руками в его грудь, чтобы увеличить между нами расстояние хоть как-то.

— Убери руки и поставь меня на место! — процедила я, злясь на его самоуправство.

— А то что? Укусишь? М? Так я не против. Не ломайся, красивая, я давно на тебя глаз положил. Повеселимся, пока цербер Артем не видит, да?

— Что за чушь ты несешь!

— Поиграла в недотрогу, и хватит! Я оценил твои старания и ужимки, но давай оставим всё это на утро. Ты ведь сама меня провоцируешь. Вышла в таком коротком халатике, ножки свои красивые демонстрируешь. Ну-ка, что тут у нас?

Вторая его рука схватила подол моего халата, потянула его и скользнула по моему бедру, и меня охватила паника, подкатив к горлу неприятным режущим комом.

— Не трогай меня! — закричала я, пытаясь оттолкнуть Диму, но мои удары были ничем по сравнению с его силищей. И в следующий момент я оказалась вверх головой, на его плече. — Отпусти! Сволочь!

Я била куда придется, щипала, кусалась, даже не помнила свои действия, настолько сильная паника овладела мной. Никто посторонний никогда меня не обижал и не применял ко мне силу, все знали, чья я падчерица, но этому увальню хоть бы хны. Как назло, в спальне Артема музыка играла слишком громко, чтобы он мог услышать мои крики, и за это я ненавидела его сильнее. Это он виноват, что я оказалась в такой уязвимой ситуации.

— Успокойся, строптивица, тебе понравится, — хмыкнул Дима и ударил меня ладонью по бедру снова.

— Отпусти! — закричала я изо всех сил, практически разрывая голосовые связки в надежде, что этот идиот Грановский услышит мои крики через свою долбаную музыку.

Дима пытался затащить меня к себе в гостевую комнату, но я вцепилась пальцами в косяк, укусила его за ягодицы следом, но всё было бесполезно. Вскоре меня беспардонно кинули на развороченную постель.

— А ты с коготками, Мариша, — ухмыльнулся скабрезно Дима и прижал меня к кровати, не давая пошевелить руками. Я дергала ногами, пытаясь достать ему в пах, но попадала лишь по торсу и ногам.

— Отвали, урод! — снова закричала я, чувствуя, как грудная клетка сжимается до боли в ребрах, а дышать с каждой секундой становилось всё тяжелее. Меня с головой охватывала паническая атака.

А затем вдруг Диму резко скинули с кровати, зазвучал грохот, маты, звуки удара кулаков. За собственными всхлипами и мутной пеленой перед глазами я не сразу увидела разъяренного Артема, который методично бил Диму прямо по лицу, около кровати. Смотреть на него в этот момент было страшно. Искаженное холодной яростью лицо, стиснутые до желваков на скулах челюсти, налитые кровью глаза. Он всё же услышал мои крики и прибежал, благо, что в боксерах, а не полностью голым.

У порога замельтешило, я подняла глаза вверх и задрожала сильнее. Несмотря лишь на уличное освещение со стороны окна, в темноте коридора мне было прекрасно видно мою подругу Леру. Она испуганно застыла у двери, придерживая руками концы простыни, которым обмотала свое явно обнаженное тело.

— Темочка? — прошептала Лера и тем самым нарушила молчание.

Ступор с меня спал, и я перевела взгляд на Артема, который продолжал методично избивать своего друга. Его лицо планомерно превращалось в кровавое месиво, и я спрыгнула с кровати, чтобы остановить сводного братца.

— Хватит, Артем! Ты убьешь его!

Несмотря на мои крики, он будто не слышал меня. Я замялась на секунду, а затем обхватила его сзади за шею, навалившись на его тело своим. Зашептала на ухо всякие глупости, лишь бы он перестал строить из себя терминатора.

— Артем, пожалуйста, хватит. Если ты попадешь в тюрьму, с кем я жить буду? Родители узнают, что случилось, и я от стыда провалюсь, что ты из-за меня…

Продолжая всхлипывать, я что-то несла про то, что не смогу жить в общаге, что там меня будут обижать, пока он будет отдыхать на нарах и прочее. Скажи мне кто повторить все эти слова завтра на утро, и я ни строчки не вспомню.

Моя речь подействовала, и Артем замер, нависая над бессознательным Димой, который не подавал признаки жизни. Я скатилась со спины сводного и прощупала пульс парня.

— Дышит, — выдохнула с облегчением.

— Тебя и правда это волнует?

Грубоватый баритон Артема прозвучал у самого уха, а затем он встал и вздернул меня вверх за собой. Прижал к шкафу, не давая двинуться с места, вклинился ногами между моими бедрами, полностью закрывая пути для моего отступления.

— Что ты там говорила про то, что жить без меня не можешь, м, веснушка? — произнес Артем хриплым голосом и левой рукой зажал мой подбородок в тисках, заставляя смотреть себе прямо в лицо.

Слишком откровенная поза, слишком близкое расстояние между нашими глазами. Его взгляд был наполнен агрессией и чем-то, что напоминало мне ту ночь летом, когда мы остались наедине в летнем домике у моря. Тогда он смотрел на меня точно также.

В груди у меня всё сжалось и натянулось, и я против воли покраснела, когда глаза Артема опустились к моим губам. Его кадык дернулся, и он вдруг стал наклоняться.

— Темочка?

Плаксивый голос Леры нарушил магию момента, и я пару раз моргнула, прогоняя наваждение, которое затуманило мне рассудок. Перевела взгляд на подружку, которая продолжала как ни в чем не бывало стоять в стороне и делать вид, что всё нормально.

— Да, Темочка, — из меня полилось ехидства, но я старалась не смотреть на Артема, боялась, что сорвусь и расплачусь при нем, — тебе нужно успокоить свою очередную девицу.

Я попыталась вырваться из его хватки, и сначала мне это удалось, а затем он дернул меня на себя обратно. Да так, что я чуть не впечаталась лицом в его грудь. Пришлось подставить обе ладони, но я сделала это зря. Наощупь пришлось убедиться, что кожа его тела по-прежнему такая же гладкая, а мышцы твердые, как я и запомнила.

— Отпусти меня. Тебе есть кого обнимать, так что оставь телячьи нежности при себе, Артем. Родители не рядом, так что нам нет смысла притворяться любящими братом и сестрой.

— Сколько можно повторять, Марина? Мы с тобой не брат и сестра, ясно? И это не то, что… — начал было он говорить, но осекся. Отошел от меня и взъерошил волосы, кинув на Лесю нечитаемый взгляд. Мне показалось, что в ее собственных глазах мелькнула боль. — Черт!

Кулак Артема впечатался в шкаф около моей головы, и я вздрогнула, впав во временный ступор.

— Артем, — постаралась я после говорить размеренно и спокойно. — Твоему другу нужно обработать раны, так что попроси свою очередную заняться этим, а я хочу спать.

В этот момент Дима, лежавший всё это время на полу с разбитым лицом, застонал, и мой сводный опустил на него взгляд. И в нем я не видела ничего доброго. Будто он нашел козла отпущения и отступать намерен не был. Только мокрухи нам тут не хватало.

— Что произошло? — спросил Дима, будто отрезвев за время отключки. — Ты чего тут, братан? Я думал, у тебя свидание под одеялом. И хватит передо мной причиндалами в трусах светить, я тебе не девка какая.

— Заткни свою пасть, ублюдок! — разозлился Артем и схватил того за шкирку, утягивая в коридор. Мне были слышны лишь звуки ударов тела о все углы, а затем звук открытия входной двери. Последовали маты, рыки, снова удары.

— Марин, — прозвучал жалобный голос Леры. — Давай поговорим?

Она смотрела на меня взглядом побитого щенка, но я была слишком вымотана, чтобы дать хоть какую-то реакцию на ее предательство. И что я могла бы сказать ей, вздумай сейчас вести разговоры? Что она посягнула на того, кого я считала своим, но не могла признать этого вслух? Я ведь сама сказала ей, что на Артема не претендую, так что теперь пожинаю плоды своих же слов.

А Лера-то тоже хороша. Убеждала меня, что Наташа хочет рассорить нас троих, начав встречаться с Артемом, а сама при этом спала и видела, как пробраться в его постель. Горечь и яд обиды пожирал меня изнутри, так что я, несмотря на изможденность, всё равно не стала молчать.

— Не плачься потом мне, когда он разобьет тебе сердце и выкинет, как отработанный материал, Лера. Я тебе плечо не подставлю. А теперь выметайся из моей комнаты, я устала и хочу спать.

Не выдержав ее невинного взгляда, которым она продолжала буравить меня, я вытолкала ее из своей комнаты, закрылась на щеколду и прислонилась спиной к двери. И наконец смогла дать волю чувствам. Расплакалась, зажимая в зубах кулак, чтобы ни она, ни Артем не услышали мой скулеж.