Тайна пурпурного тумана. Пророчество

Янь Цзин, 2017

Чэн Ю, только что получивший степень магистра психологии, пришел в среднюю школу Наныиань, чтобы работать психотерапевтом. Там он познакомился с Лин, школьницей, которая живет в тени своего отца, профессора психологии, всегда требующего, чтобы та все делала на отлично. Лин была очень подавлена и особым образом послала сигнал бедствия Чэн Ю. Он помогает Лин разобраться со всеми проблемами. Теперь Лин – его помощница. С тех пор они столкнулись со многими странными и волнующими событиями, за которыми стоят ученики, нуждающиеся в помощи, и души, ожидающие искупления…

Выбор Януса

1

Кабинет для консультаций пустовал. Чэн Ю установил мольберт, и запах акриловой краски постепенно наполнил помещение. Теперь, зайдя в комнату, сразу можно было понять, кому она принадлежит: молодой человек всегда ассоциировался у окружающих с этим ароматом.

Вдруг мобильный телефон, которым Чэн Ю пользовался уже на протяжении пяти лет, завибрировал, уведомляя о новом сообщении. Он взял телефон, отчаянно надеясь, что это не одно из тех посланий, которые уже не раз приходили ему в последнее время. Однако надежде не суждено было сбыться.

На экране отобразились те же слова, что и прежде:

С меня хватит! Почему я так ее ненавижу?

Ненавижу Лин, ненавижу ее!

Чэн Ю недавно окончил магистратуру по психологии и уже некоторое время работал в школе Наньшаня. Номер его телефона был опубликован на официальном сайте, поэтому практически каждый день он получал всевозможные, порой весьма странные сообщения. Но на этот раз Чэн Ю не собирался игнорировать подобное и написал в ответ:

Кто ты?

Впервые он отправил ответное сообщение. Но его собеседник предпочел сохранить молчание.

Через некоторое время снова раздался звук уведомления. Еще одно послание:

У меня с собой нож.

Прочитав это, Чэн Ю почувствовал, как волосы у него встают дыбом. Он немедленно позвонил по номеру отправителя, но не успел ничего сказать: на том конце провода трубку сразу положили.

Кто же такая Лин?

2

Среди учащихся была только одна Лин.

Чэн Ю просматривал на компьютере ее личное дело. Миловидная девушка, член школьного совета, очень организована; на церемонии, посвященной началу нового учебного года, ее выбрали представителем школьников. В тот день, как он помнил, на ней было платье темно-синего цвета, напоминавшее чистое озеро. В своей речи девушка всех поблагодарила, но Чэн Ю не услышал искренности в ее словах. Взгляд у нее был проницательным. Холодным, словно зимняя стужа. Чэн Ю также отметил, что в анкете, размещенной на портале школы, в графе о жизненных целях Лин указала: «быть совершенной во всем».

Этим же днем молодой психотерапевт неожиданно для самого себя оказался у двери кабинета, где находился класс Лин. Он заметил ее школьную сумку, на вид самую обычную, такого же темно-синего цвета, как и ее платье. У Чэн Ю сложилось впечатление, что внешний вид девушки отражает высокую степень ее самодисциплины.

Проходя мимо него, Лин кивнула и произнесла:

— Здравствуйте, господин Чэн!

Вежливая, но голос ее всегда звучал спокойно и равнодушно, без следа эмоций. Она напоминала движущийся в океане ледник.

Чэн Ю какое-то время смотрел вслед Лин, уходящей по коридору.

3

В учительской стояла жуткая жара, кабинет наполняли запахи яичницы с помидорами и тушеного картофеля с говяжьей грудинкой. Чэн Ю взял свой обед, подошел к классному руководителю Лин и присел рядом с ней.

Старший учитель, проработавшая в школе уже более двадцати лет, еле заметно кивнула и тихо поздоровалась. Психотерапевт как бы невзначай спросил:

— Лин, кажется, в вашем классе? Расскажите, пожалуйста, как у нее дела в последнее время?

Классный руководитель посмотрела на него с подозрением. И зачем школьному психотерапевту так интересоваться конкретной ученицей?

— Не поймите меня неправильно, я всего лишь провожу опрос о психологическом состоянии наших лучших учеников, — делано беззаботно продолжил Чэн Ю и отправил в рот кусочек стручковой фасоли.

Учительница постаралась развеять тревоги Чэн Ю:

— Она, как и всегда, чувствует себя превосходно, и ничего необычного в ее поведении я не заметила. Даже знаете что? Она не стесняется указывать на мои ошибки на уроках прямо перед всем классом. Представляете? — на лице преподавателя отразилось раздражение.

Прямолинейная. Не церемонится.

— Тогда я вами просто восхищаюсь. Лин так ведет себя, а вы все равно считаете ее лучшей ученицей, — Чэн Ю постарался смягчить настроение учителя своевременным комплиментом. — Иначе зачем вам рекомендовать ее кандидатуру в качестве представителя школьников на церемонии начала учебного года?

— Я ее не рекомендовала, — строго ответила преподаватель. — Скажу так: она сама пошла к директору и попросила разрешения выступить на церемонии.

Амбициозная. Не обращает внимания на чужое мнение. Очень мотивированна.

— Кстати, вы же Чэн Ю, верно? У вас есть девушка? — с энтузиазмом сменила тему учительница.

— Пока нет, — молодой человек неловко улыбнулся.

— Так-так-так… У моей двоюродной сестры дочь примерно вашего возраста. Запишите мой номер телефона. Я позвоню, когда увижусь с ней в следующий раз, организую вам встречу… — и она, потянувшись к сумке, достала телефон.

Чэн Ю нехотя записал продиктованный номер.

Он продолжал опрашивать одноклассников и учителей Лин. Все лишь повторяли, что ей нравится темно-синий цвет и вся ее одежда только этого цвета.

В голове Чэн Ю постепенно складывался образ девушки.

Упрямая, отлично разбирающаяся во всех школьных предметах, любит, когда ее заслуги признают. Высокомерная и, кажется, у нее нет друзей. Очень требовательна ко всему вокруг. Интроверт, трезвомыслящая личность, следующая своим идеям и не беспокоящаяся о мнении других. Таким образом, предположил Чэн Ю, она могла и не знать, что обидела кого-то.

Вечером он обнаружил конверт под дверью своего кабинета.

1 марта. Лин закончила свою речь на церемонии начала учебного года. Много плачу и пребываю в растерянности.

23 апреля. Ситуация становится все хуже и хуже. Внутри меня растет желание все разрушать. Я не могу его сдержать. Когда же меня начнут по-настоящему понимать?

Я ненавижу Лин! Ненавижу ее!

Записки напоминали чей-то дневник. Содержание было хаотичным, а почерк выглядел неряшливым, словно автор никак не мог сконцентрироваться.

Кто принес этот дневник? Может быть, это угроза? Но, если этот человек действительно хочет сделать что-то плохое, зачем постоянно сообщать Чэн Ю об этом?

4

Я ненавижу Лин все больше и больше.

Ненавижу в ней все! Сегодня днем принесу нож и найду ее!

Это было уже восьмое подобное сообщение за день. Явный признак приближающейся опасности.

Чэн Ю знал, что самым мудрым решением было бы сообщить о ситуации школьным охранникам, но все же колебался. Он вспомнил, что говорил его учитель Линь Минхао: «Чэн Ю, не позволяй своим эмоциям вмешиваться в лечение. Держись на расстоянии, это поможет оставаться объективным и нейтральным».

«Эх, учитель, я до сих пор не могу овладеть этим навыком. Постоянно глубоко внутри будто слышу громкие крики о помощи всех тех, кто страдает от психологических проблем, и крики эти раздаются снова и снова…» И теперь, услышав очередной зов, Чэн Ю вздрогнул.

Если он хочет спасать людей, то стоит начать с малого. Спасти одного, хотя бы одного.

Кабинет для консультаций располагался в соседнем от учебного корпусе, поэтому туда мало кто заглядывал. Чэн Ю толкнул дверь и вышел в коридор. Лампа в коридоре осветила его лицо.

Сталкиваясь с проблемами, он никогда не сдавался.

Занятия закончились, и ученики волнами хлынули из кабинетов на улицу. Чэн Ю стоял у стены. За время ожидания он успел закончить три рисунка в блокноте с голубой обложкой. И вот Чэн Ю наконец увидел Лин.

Она, как всегда, шла одна. Девушка выглядела очень элегантной, даже аристократичной. Ее гордый взгляд казался безобидным, но, подобно ледяным иглам, ранил сердца людей.

Увидев школьного психотерапевта, Лин слегка кивнула, приветствуя его; темно-синее платье мелькнуло перед Чэн Ю и исчезло в толпе школьников.

Молодой человек последовал за ней. Он не пытался ее окликнуть, но на сердце у него стало неспокойно. Лин оставалась для него загадкой. Над девушкой нависла опасность, но как защитить человека, не зная, кто ему угрожает?

Школьный комплекс Наньшаня располагался высоко в горах. Чтобы уехать в город, сначала нужно было миновать переулок, ведущий к автобусной остановке. Вдалеке виднелись горы, окружавшие кампус.

В это время все вокруг казалось тихим и умиротворенным, но для Чэн Ю, который начал работать в школе совсем недавно, было здесь нечто таинственное: ему постоянно казалось, будто гора живая и имеет собственное пурпурное дыхание.

Темно-синее платье исчезло из его поля зрения — Лин повернула за угол одного из школьных зданий. Чэн Ю хотел было ускориться, чтобы не упустить ее, как вдруг послышался крик.

Бросившись на звук, Чэн Ю увидел Лин: девушка сидела на коленях и держалась за левую руку. Из глубокой раны на землю капала кровь.

— Что случилось?

— Кто-то ударил меня ножом! — испуганно произнесла Лин и закусила губу от боли.

— Как он выглядел? — Чэн Ю достал телефон и собирался было вызвать скорую.

— Не надо!

— Как он выглядел?

Лин снова закусила губу, посмотрела на Чэн Ю и наконец ответила:

— Его зовут Бин; он преследует меня с тех пор, как я его отвергла. Все не может отпустить меня.

На лице Лин отражались грусть с примесью тревоги, отчего ее всегда холодный взгляд мраморной статуи показался более живым.

Чэн Ю повел девушку в школьный медпункт, чтобы ей перевязали рану. По дороге они молчали. Горы вдалеке медленно погружались во тьму, а в школе, в некоторых классах для вечерней подготовки, еще горел свет. На фоне темно-синего неба окружающий мир казался частью чего-то загадочного.

Медсестра тщательно обработала рану. Она с подозрением посмотрела на Чэн Ю, как будто тот мог иметь к этому инциденту какое-то отношение. Психотерапевт покраснел от смущения. Лин же, наоборот, выглядела совершенно спокойной.

— К счастью, рана не глубокая, но все равно нужно быть осторожной.

— Внешние повреждения легко вылечить, чего нельзя сказать о внутренних. Внутренняя боль похожа на маленький нож, который мало-помалу режет тебя изнутри, и ее забыть тяжелее всего, — тихо сказала Лин.

5

Ранним утром школа Наньшаня всегда утопала в бледно-фиолетовом тумане. Каждый раз, когда Чэн Ю проходил сквозь него, ему казалось, будто он проникает в собственное сознание и сознание других людей. Иногда он даже забывал, где находится.

Молодой человек всегда первым приходил в школу: он любил наблюдать за людьми в тумане.

На территории кампуса росло сливовое дерево. Красные листья медленно покачивались в тумане. Все это напоминало Чэн Ю своеобразную картину в стиле импрессионизма. Когда каждая, поначалу размытая, фигура постепенно приобретает четкие очертания. Чэн Ю нравилось и о людях судить подобным образом, постепенно открывая для себя их характер, ход мыслей, их надежды и мечты. Иногда это хорошо помогало. И, сам не зная почему, он чувствовал, что общение с Лин будет похоже на проявление ее настоящего облика из тумана. Пока что Чэн Ю не мог понять эту ученицу, ее образ казался размытым.

Несколько школьников вошли в учебный корпус, прозвенел звонок. Чэн Ю, наблюдая за яркими, словно солнечными, детьми, размышлял о том, что могло скрываться за их улыбками, какие сокровенные тайны хранили их сердца.

Вот и секреты Лин все еще оставались нераскрытыми.

Чэн Ю оглядел свой небольшой кабинет. Рядом с дверью висела его фотография, на ней молодой человек улыбался. Именно таким — счастливым — он выглядел в глазах окружающих. Однако сквозь силуэты деревьев, отражавшиеся в оконном стекле, молодой человек видел другое свое лицо — печальное.

Так каков же он на самом деле?

От этой мысли его сердце екнуло. И Чэн Ю, погрузившись в раздумья, медленно бродил по школе.

Перед парадной лестницей учебного корпуса стояла бронзовая статуя Дон Кихота. Герой высоко держал копье, словно перед ним появился гигантский дракон. Рыцарь, готовый вот-вот ринуться в бой. Рядом со статуей располагалась доска почета с портретами выдающихся учеников. Чэн Ю не спеша подошел поближе и всмотрелся в фотографию Лин, несколько написанных ее рукой предложений и личные данные.

В этот момент снова прозвенел звонок, и в голове Чэн Ю внезапно словно звякнул колокольчик. Он вытащил телефон, быстро набрал номер, а затем, несколько секунд послушав, молча положил трубку, чувствуя разочарование.

6

Лин, одетая в темно-синюю рубашку и юбку необычного фасона, стояла рядом с кабинетом, рассматривая проходивших мимо одноклассников. Она, словно защищаясь, держала руки скрещенными на груди.

— Здравствуйте! — как всегда вежливо приветствовала психотерапевта.

— Ты неплохо умеешь придумывать истории, Лин.

Молодой человек чувствовал, как внутри зарождается гнев, но не позволил эмоциям вырваться наружу.

— Что вы имеете в виду? — изумленно спросила девушка.

— Бин — такого ученика здесь нет, его не существует. Почерк, которым написаны твои слова на доске почета, тот же, что и в дневнике, который я недавно нашел. Он явно принадлежит тебе. Человек, который на самом деле тебя ненавидит, — ты сама, Лин. Признаю, ты очень умна: инсценировала нападение на себя, но неужели ты не боялась, что, получив дневник, я смогу все понять?

— Продолжайте, — произнесла Лин.

Чэн Ю увидел, как за кратчайший промежуток времени выражение лица девушки изменилось с ошеломленного на безразличное.

Он последовал за Лин на крышу учебного корпуса. Небо над школой Наньшаня было затянуто белоснежными облаками.

— Ты постоянно в темной одежде; стремление быть безупречной и выдающейся — твоя единственная цель. Желание быть идеальной и высокая степень самодисциплины наводят меня на мысль, что либо ты сама нацелена на самосовершенствование, либо твоя семья судит о ценности человека на основе этих показателей. Ты даже не осмелилась прямо попросить меня о помощи, из чего я делаю вывод, что ты выросла в среде, которая просто не позволяет совершать ошибки или даже иметь психологические проблемы. Лин, я говорил с твоим классным руководителем. Твой отец психолог, поэтому я понимаю: он никогда не признает, что его дочери нужна помощь.

Ее взгляд напоминал лед — такой же холодный.

— Господин Чэн, вам не хватает профессионализма. Разве вы не знаете, что, если озвучить напрямую свои выводы о состоянии пациента, это может вызвать сильную негативную реакцию у него? Сразу видно, вы совсем недавно окончили университет и вам не хватает практики, — мягко сказала девушка. — Я видела ваш профиль на странице сайта с информацией об учителях.

Чэн Ю смотрел на Лин, осознавая, что она, используя свои знания и актерские способности, открыто бросает ему вызов.

— Я не просила о помощи, я просто хотела посмотреть, хватит ли у вас навыков разобраться в этой ситуации, — она слегка улыбнулась, по-прежнему стоя со скрещенными на груди руками. — Неужели вы злитесь? — холодно спросила Лин. — Не сомневаюсь, что этот разговор — всего лишь попытка выместить гнев на кого-то другого. Какое жалкое зрелище. У вас в кабинете даже нет диванчика, только стулья и кресла. Вас явно не считают настоящим экспертом, а поскольку вы недавно закончили учебу и устроились на хорошую работу, окружающие наверняка ожидают, что вы вот-вот купите собственный дом, машину и тому подобное. И это очень давит на вас…

Ее рассуждения проникали сквозь барьеры сознания Чэн Ю, били прямо в цель и оставляли его абсолютно безоружным. В этот момент воздух между Лин и Чэн Ю казался наэлектризованным, каждый из них пытался вести психологическую игру по своим правилам.

— Может, это и так, но у начинающих специалистов все же достаточно свободного времени, чтобы разобраться в происходящем с окружающими их людьми. Поэтому я не могу равнодушно махнуть на все рукой и сказать: «Ваши проблемы меня не касаются, вот и разбирайтесь с ними сами». У тебя нет выбора, Лин. Я знаю, что отец не позволяет тебе быть слабой и совершать ошибки. Именно поэтому ты таким отчаянным и болезненным способом попросила меня о помощи, — с сочувствием произнес Чэн Ю. — Ты идеальна, но, тем не менее, разрушаешь себя изнутри. Ты очень ранимая и всего лишь хочешь жить так, как этого хочется тебе, и оставаться любимой. Вот что происходит с тобой, Лин.

На лице девушки отразилась паника. Слова Чэн Ю словно раскрыли все, что таилось в ее душе, и маскировка девушки-воительницы дала трещину.

— Открой сумку. Открой немедленно! — неожиданно потребовал Чэн Ю, заметив ее минутную слабость и решив ухватиться за этот шанс.

Лин выглядела пораженной, как будто не могла даже представить себе, что школьный психотерапевт будет разговаривать с ней в подобном тоне. Действуя автоматически, она открыла свою сумку.

Лезвие ножа выглядело острым и отливало холодным светом. Удар таким оружием причинил бы много боли и оставил бы глубокие раны.

— Отдай его мне, — попросил Чэн Ю.

Лин уставилась на него, все еще напуганная его резкостью. Она передала нож в руки молодому человеку и поспешила уйти.

Это был обычный нож для фруктов.

Чэн Ю где-то в глубине души все еще продолжал слышать крики и мольбы о помощи.

Нет, это не он убедил Лин. Ее собственный тихий, плачущий голос, просящий о помощи глубоко внутри, сделал это за Чэн Ю.

7

Их встреча совершенно неожиданно для обоих оказалась чересчур эмоциональной. Лин, стремившаяся к сдержанности во всем и не допускавшая мысли о проявлении слабости, не смогла открыться Чэн Ю и признать, что ей нужна помощь.

Чэн Ю знал, что нарушает правила психологической этики, но пришло время излечить Лин от страданий, которые болью отзывались в его сердце.

После окончания рабочего дня он встретился с отцом девушки на родительском собрании. Молодой человек очень переживал, напряжение отразилось на лице. Его собеседник был известным профессором психологии и строгим учителем.

Чэн Ю неловко протянул руку; отец Лин внимательно изучал его около десяти секунд и только потом медленно сжал его ладонь в ответ.

— Расскажите, пожалуйста, как вам удалось воспитать такую замечательную дочь? — спросил Чэн Ю после краткого приветствия в коридоре.

— Тут ничего сложного: нужно только разработать методику, подходящую для конкретного ребенка. Я не хотел, чтобы она повторяла мои ошибки молодости, — отца Лин явно заинтересовала эта тема.

Итак, он был жестким, пристрастным, упрямым, контролирующим.

Чэн Ю посмотрел в окно на маленький искривленный бонсай у дорожки. Обрезая ветви и обрывая листья, его хотели преобразить, придать ему нужный облик, но, если бы у дерева был шанс, оно смогло бы вырасти и сформироваться самостоятельно. Внешнее воздействие вскоре его погубит.

— Вы — Чэн Ю, верно? Господин Чэн, я считаю дочь идеальным примером эффективности моего метода воспитания. Лин — моя гордость, — высокомерно произнес именитый профессор.

Он взглянул на часы.

— Извините, у меня неотложное дело, — мужчина решительно закончил разговор и повернулся к выходу.

Чэн Ю понимал, что это его последний шанс. Он не знал подробностей отношений между Лин и ее отцом, но сознавал: необходимо срочно что-то предпринять. Единственное, что молодой человек мог сделать сейчас, так это довериться своей интуиции.

— Подождите! Знаете ли вы, с какими трудностями в последнее время столкнулась Лин? Ей нужна помощь! У нее развилось множество психологических проблем! — Чэн Ю торопился высказаться. — Согласитесь, человеческие эмоции нельзя до конца изучить с помощью науки.

Он стоял позади мужчины; тот остановился и, обернувшись, произнес:

— Прошу прощения, но я лучше знаю своего ребенка. Именно я — лучший психолог для нее. Она не нуждается в вашей помощи.

— Профессор, да, конечно, Лин ваша дочь, но также и отдельная личность. Независимая, хоть и является вашим ребенком, — Чэн Ю сделал шаг навстречу ему. — Спасите ее! — со всей серьезностью произнес молодой человек.

На секунду показалось, что отец Лин немного потрясен, но затем на его лице вновь застыло выражение холодного высокомерия.

— У меня нет времени выслушать этот бред. Моя дочь здорова, с ней все хорошо.

— Да подождите вы! — Чэн Ю начал злиться. — Она ранит себя!

Вот теперь профессор выглядел по-настоящему удивленным: похоже, он даже не заметил повязку на руке дочери. Но уже через мгновение отец Лин взял себя в руки и равнодушно посмотрел на собеседника. Тот не дрогнул. Взгляд Чэн Ю выражал решительность, которая только возросла в течение этой встречи.

Постепенно атмосфера разрядилась, Чэн Ю тихонько выдохнул и протянул листок бумаги:

— Моя визитка, выберите время и приходите ко мне.

8

Наконец-то Лин оказалась в кабинете школьного психотерапевта. Она села и сердито посмотрела на Чэн Ю:

— Вы все рассказали моему отцу!

Чэн Ю, ничего не ответив, бросил перед ней стопку фотографий. На них были запечатлены человеческие трагедии.

— Четвероклассник спрыгнул с пятого этажа школы, потому что учитель ошибся и обвинил в воровстве денег за дополнительные занятия. Позже учитель нашел их в ящике своего стола. А это студент колледжа, он покончил жизнь самоубийством, оставив предсмертную записку, в которой выразил всю свою боль и злость. Вот еще фотография девушки, моей одноклассницы, которая всегда улыбалась. Я до сих пор помню, с какой улыбкой она поприветствовала меня, когда я встретил ее однажды после окончания школы. Она наложила на себя руки всего через год после нашей встречи. Я узнал об этом от одноклассников. Ее мать плакала не переставая, и теперь у нее серьезные проблемы со зрением.

Небо за окном напоминало чистый и прозрачный хрусталь. Если смотреть на эту яркую синеву, то появляется ощущение безмятежности. Гору Наньшань заливали лучи неяркого, мягкого света. Красные листья сливового дерева колыхались на ветру.

Лин непонимающе смотрела на Чэн Ю.

— Этот нож — своеобразный зов о помощи, верно? Лин, отец слишком сильно давит на тебя, и ты теряешь себя. Но все же тихий голос в твоем сознании повторяет снова и снова: «Не хочу так жить, не хочу так жить…» Так измени это… — он присел на корточки и заглянул девушке в глаза. — И, главное, живи!

Взгляд Чэн Ю лучился жалостью и состраданием. За маской совершенства он видел маленькую плачущую девочку, сердце которой переполняли тревоги и переживания.

— Абсолютный контроль оставляет глубокие раны внутри человека. Не стоит всегда ждать одобрения отца. Я хочу, чтобы ты кое-что увидела, — молодой человек сдернул темное покрывало с мольберта.

На картине, написанной маслом, была изображена голова бога, смотрящего с неба на всех живых существ. У божества оказалось два лица: одно, скрытое наполовину в тени, было лицом старика, другое, наполовину освещенное, — юноши. Темно-коричневым и золотым цветами художник передал свет, пробивающийся сквозь тени и облака. Казалось, он излучал тепло.

— Это — Янус, двуликий бог в римской мифологии. Утром он открывает небесные врата, позволяя солнцу сиять; ночью же закрывает их, и все окутывается тьмой. Его лицо обращено как к прошлому, так и к будущему. Ты та, кто ты есть, Лин. Прошлое нельзя изменить, как нельзя изменить твоего отца. Но ты можешь смотреть вперед, в светлое будущее! Лин, каждый из нас в какой-то степени — двуликий Янус. Никто не совершенен, но если ты обратишься к свету в твоем сердце, то найдешь спасение! Ты жаждешь одобрения отца, ставишь перед собой цель стать идеальной. Но прежде всего, тебе необходимо принять саму себя глубоко внутри. Ты живая, ты можешь сама выбрать, как дальше жить: жить самостоятельно, так, как хочется тебе самой.

Чэн Ю прижал руку к своей груди. Сердце билось с невероятной скоростью. Дожидаясь ответа Лин, молодой человек чувствовал, как растет боль от переживаний за девушку; он будто снова слышал ее печальные крики и мольбы о помощи, и они заставляли его сердце сжиматься.

По лицу девушки побежала первая слеза. А за ней и вторая.

Лин закрыла лицо руками, пряча свои слезы.

— Он сказал, что я не заслуживаю называться его дочерью, если не стану лучшей ученицей во всей школе… — девушка плакала.

Чэн Ю молча протянул ей салфетку. Вот какой должна быть Лин. Она перестала притворятся сильной и равнодушной, снова стала собой.

— Я брала этот нож несколько раз, и мне хотелось поранить себя. Отец решает даже какого цвета одежду мне носить. Однажды я купила белое платье, и он наорал на меня. Когда он впервые предложил мне надеть темно-синий костюм, то сказал: «Вот цвет, который должны носить все прилежные девушки…». Вообще все в моей жизни зависит только от него… — рассказывала Лин. — Я не слишком расчувствовалась?

— Ты имеешь право на собственное мнение. Любящий тебя человек должен считаться с твоими чувствами, — сказал Чэн Ю.

Как же много вреда порой наносят люди, считая это проявлением своей любви.

Молодой человек достал из ящика стола нож, который ранее забрал у Лин, и бросил его в мусорное ведро.

— Больше он тебе не понадобится.

9

После этой встречи Чэн Ю составил для Лин подробный план действий, в который входил один особенно важный пункт — начать общаться с другими людьми.

Он сказал, что девушка может выбрать: лично рассказать отцу о своих чувствах или просто написать ему письмо, если не найдет в себе сил говорить. Однако, подчеркнул Чэн Ю, необходимо перестать молча выполнять его приказы, высказать все наболевшее было просто необходимо.

— Правда? — удивленно спросила Лин.

— Когда люди общаются, между ними устанавливается определенная связь. Но если ты сейчас ничего не предпримешь, ситуация так и не изменится. Ты готова попробовать? — спросил Чэн Ю с улыбкой.

На подоконник кабинета для консультаций присели три крошечных любопытных воробья. Они смотрели на людей через стекло, непринужденно прыгали и периодически переглядывались, словно ждали ответа девушки.

— Да, я готова! — Лин доверительно улыбнулась ему и кивнула.

Она не знала, что отец приходил к психотерапевту — Чэн Ю показал ему тот нож. Молодой человек никогда не забудет, каким испуганным выглядел профессор.

Поколебавшись, Лин наконец набралась смелости и произнесла:

— Господин Чэн, я очень хорошо умею работать с информацией, а также организовывать рабочие процессы; кроме того, я могу заниматься составлением документов.

Чэн Ю непонимающе уставился на нее.

Лин улыбалась. Что ж, она подождет, пока он не узнает ее получше, и позже обязательно предложит стать его помощницей.

Молодой человек все еще находился в недоумении. Тогда Лин повернулась к окну и посмотрела на цепочку гор, которые как будто открывали ей новый мир. Именно в этот момент она загадала желание: стать выдающимся психотерапевтом. Не совсем таким, как Чэн Ю, — он-то, по ее мнению, был лучшим во всем мире — но лучшим психотерапевтом хотя бы в Китае!

Каждый из нас сталкивается с трудностями, но в конце концов мы все их по-своему преодолеваем.

Чэн Ю подарил картину «Бог Янус» Лин. Он не признался ей, что на самом деле целую неделю сам рисовал это полотно. Живопись была его главным увлечением после психологии. Отдавая картину, молодой человек сначала чувствовал некоторую горечь расставания, но потом ее сменила радость от осознания важности этого момента для Лин.

Двуликий бог на холсте смотрел одновременно и в прошлое и в будущее, наблюдая за всем происходящим. Янус мог стать символом не только для Лин, но и для самого Чэн Ю. Ведь он тоже прятал настоящего себя, оказавшись между тьмой и светом.