Жизнь есть сон

Янина Казликина, 2023

Большая часть книги написана на основе реальных событий и моих дневниковых записей о сновидениях. Это вольный пересказ того, как Тонкий мир взаимодействует с человеком во сне и наяву. Определить жанр моего повествования сложно. Скорее, это сборник психологических эссе на тему «Как стать самим собой», перемежающихся воспоминаниями о детстве и юности лирической героини. Повествование о том, как сновидения становятся нитью Ариадны, которая выводит из лабиринта неблагополучной, злой судьбы в мир света, любви и творчества. Я напоминаю, уважаемые читатели, что это не документальное, а художественное произведение! Имена действующих лиц часто вымышленные, любые совпадения событий случайны!

Глава 1

I. Дом в сновидении и его метаморфозы

Сон — вот кто был мой наставник.

Педро Кальдерон де ла Барка

Первые сновидения

08.10.96. Во сне у меня длинные черные волосы, ниже плеч. Молодой незнакомый человек целует мне руку. Меня ему представили.

Длинные черные волосы = мрачные злые мысли, но одновременно это и мудрость сновидицы. Представление молодому человеку = знакомство со своей душой.

10.10.96. Мне приснились очень странные деньги. Мне дали большую пачку денег. Я ее открыла: деньги имели правильную форму квадрата, и на этих квадратных листках были изображены библейские сюжеты (?!).

Деньги — это энергия и время. Мы часто говорим: «Время — деньги». Сон о том, что я накопила много энергии и у меня есть еще время, чтобы сделать все, что я задумала. Форма квадрата символ устойчивости и каких-то ограничениях одновременно. Об этом же и библейские сюжеты на денежных купюрах. Библия — книга книг. Я, возможно, на правильном пути в поисках духовной гармонии, но мне придется вести суровую аскетическую жизнь. Я все должна преодолеть, ибо Бог не посылает тех испытаний, которые нам не по силам.

14.10.96. Я и мой муж стоим посреди нашей комнаты. В комнате много окон — на все четыре стороны, но они все забиты досками, они не пропускают дневной свет. Я обнимаю своего мужа.

Я веду замкнутый образ жизни. Не интересуюсь внешним миром. Хочу понять себя и свое подсознание (муж в образе анимуса), опять-таки я хочу понять свою душу. Такое впечатление, что я долго пребывала в этом запертом пространстве.

27.03.97. Я пробираюсь куда-то, через какие-то завалы. И попадаю в болотистое место. Там стоит дом. Я обхожу дом вокруг и заглядываю в окна, но ничего не вижу.

Сон повторяется. Я не знаю себя. Я сама для себя объект для познания. Дом стоит на зыбком месте, нет основы для стабильности по жизни. Заглядывая себе в душу, я ничего не вижу — до такой степени я сама себя не знаю.

08.06.97. Во сне я что-то ищу. Я нашла дом. Я попадаю в какую-то комнату. Эта комната разделена на отсеки. Всего их четыре. В каждом отсеке находится человек. Три мальчика и один взрослый мужчина. Среди мальчиков я нахожу своего сына и начинаю его ругать и даже бить по щекам за то, что он курит. Другие мальчики и даже взрослый мужчина какие-то пассивные, каждый сам по себе, ни рыба ни мясо. Я выхожу во двор. Во дворе вижу маленький круглый столик. Далее какое-то сооружение из камня и бревен, мусор. Такое впечатление, что в доме идет ремонт. Дом очень заброшенный.

Все верно. Как только я задумалась о своей жизни и о своей личности, все пришло в движение. В доме начинается ремонт. Моя агрессивность по отношению к своему сыну — желание растормошить свою деловую (мужскую) сторону психики, которая ни рыба ни мясо: так мне кажется, и так оно и есть. Структура моей психики застойная и пассивная (отсеки). Моя агрессия в данном случае оправданна: я хочу растормошить это сонное царство, то есть саму себя.

22.03.98. И еще один сон о доме. Я вижу дом, в котором я родилась. Это Литва, моя деревня. Я обхожу дом и заглядываю в подвал. Подвал ярко освещен. Там чисто. В подвале вижу женщину с рыжим котом. Я интересуюсь, чем она его кормит: «Вискас» или «Фрискис?». Женщина молчит, она зла. Кто-то протягивает мне монету с цифрой 4. Такой монеты нет в обороте. Я удивлена.

Сон интересный. Подвал во сне означает мое прошлое — то, что скрыто от посторонних глаз, или то, что я стараюсь забыть: я в него заглядываю, я стараюсь разобраться в себе и ищу ответы в своем прошлом. Подвал ярко освещен и практически пуст. Я на самом деле очень одинока. Злая женщина с рыжим котом — это тоже я. Злюсь я на своих родственников, которые бросили меня в полном одиночестве. Монета с цифрой 4 предвещает перемены и обновление — при условии, что я не буду сидеть сложа руки. С точки зрения юнгианской философии, архетип «четверица», или «кватерность», есть число гармоничной личности.

* * *

Все эти дома — это символ моего Я. Состояние дома описывает состояние моей психики на данный момент. Моя личность на данном этапе рисуется моим подсознанием как заброшенный дом. Заброшенность — это еще и беспорядок в моей психике.

Сон показывает, как в отдельных отсеках томятся мои психические функции (три мальчика и один взрослый мужчина). Они у меня неразвиты, в детском состоянии. Одна из них доросла до взрослого состояния, но она спит, она мной не востребована. Можно предположить, что взрослый мужчина — мой анимус, который спит, не обеспечивая мне связь с моими бессознательными тенденциями. Я не хочу прислушиваться к бессознательным течениям в моей психике, воспринимать их и как-то руководствоваться ими.

Маленький круглый столик — это символ моей деловитости, круг — символ целостности. Раз уж дом подлежит ремонту и этот столик занимает очень скромное место, то до целостности мне еще очень далеко. Возможно, это моя проблема на сегодняшний день. На это указывают и мальчики в отсеках. Мои психические функции не только не развиты, но и не гибки. Отсюда и психический дискомфорт, который я испытываю.

Интересен факт, что наши предки давно знали, что дом во сне показывает проблемы души и тела, и для исцеления придумывали различные заклинания, например, такие:

«При навязчивых состояниях возложить руки на тело и с верой в силу Бога Отца Небесного приказать:

— Дух (любой болезни, назвать ее), я связываю тебя именем Иисуса Христа и Силой Святого Духа в моем теле-доме. Выдь из моего тела-дома и не возвращайся больше никогда! Благодарю тебя, Господи!

Произносить семь раз в день в течение семи дней и каждый день посещать церковь. Читать библию. Утром и вечером молиться. Жечь церковные свечи. Пить святую воду» (из моих записных книжек).

Что же мешает мне построить мой собственный дом? Или, другими словами, что мешает мне взрастить свою личность? Я на самом деле плохо знаю себя. Сны мне могут в этом помочь. Значит, я должна смотреть свои сны и учить наизусть сонники? Чушь, да и только! К. Г. Юнг советовал выучить все символы, но тотчас их забыть, когда вы приступаете к толкованию своих сновидений. Вы знаете, что означает ваш сон!

Чтение книг К. Г. Юнга и З. Фрейда лишь усиливало мой хаос в голове. Свои сны я не понимала. Я их тщательно записывала, и каждый раз у меня вырывался непроизвольный возглас:

— Ну что это за ерунда! Бред! Дурдом!

Книги Карлоса Кастанеды мне очень понравились, я читала их запоем, но логики они не прибавили никакой. От мистики я шарахалась, мне это казалось полным сумасшествием. А сумасшедших в моей жизни хватало.

Прежде чем я продолжу рассказывать о снах, о личностном росте, я расскажу о времени, в котором я росла, и о людях, повлиявших на меня.

Рождение и взросление

Судьба — жестокая шутница:

Все сущее нам только снится,

Всяк, кто живет, лишь видит сон,

Хотя о том не знает он.

Сейчас мне снится каземат

Тоскливый, сумрачный, убогий,

Как прежде пышные чертоги

Во сне мой радовали взгляд.

Что жизнь? Нелепый маскарад!

Что жизнь? Тень, морок, наважденье,

А счастье — плод воображенья,

Которым спящий ум пленен.

Теперь я знаю: жизнь есть сон,

Все, что я вижу, — сновиденье…

Педро Кальдерон де ла Барка (Жизнь есть сон. / Рукопись. ВААП-ИНФОРМ, 1983, с. 57)

Я родилась в Литве. Сегодня это отдельная страна, член Европейского Союза, а раньше это была Литовская ССР, одна из пятнадцати республик великого и могучего Советского Союза. Я родилась в деревне, в живописном уголке среди озер и лесов. Леса я не боялась — лесом мы ходили в школу. Иногда на нашем пути встречались дикие кабаны или красавцы лоси, но у них была своя дорога, а у нас своя.

Я очень рано начала себя осознавать, и это было необычно. Я где-то читала, что Лев Толстой начал осознавать себя в две недели! Я родилась в мае, и первые мои ощущения были, что я лежу на сене, а рядом лежит большая бутылка с соской. Наверно, это был июль — август, когда убирают на зиму сено. Взрослые работали, а меня положили на копну сена! Значит, мне было чуть больше двух месяцев. Я знаю, что не могу еще ни сидеть, ни ходить, бутылочка с соской мне не нравится, никого рядом нет: кто оставил меня на копне сена?

Следующее раннее воспоминание. Я уже стою на ногах. Стою в комнате. Комната небольшая, на окнах нет занавесок, и я вижу снопы солнечных лучей, в которых искрятся пылинки. Я очень долго и внимательно разглядываю свет. Все свое детство я ощущала некое присутствие рядом с собой кого-то невидимого. Я прекрасно знала, что мне делать в том или ином случае. Взрослые удивлялись: откуда у маленькой девочки столько расторопности и умений? Во мне поселился, наверно, очень древний Дух?

А еще с раннего детства мне запомнился повторяющийся сон. Он мне снился постоянно с того момента, как я переехала с бабушкой жить в Ригу. Я часто просыпалась с чувством облегчения, что это всего лишь сон. Раз в неделю мы с бабушкой ездили в баню. После бани возвращались на трамвае домой. Меня в трамвае часто укачивало, и мне становилось плохо. Был ли сон отражением моих физических недомоганий или это было какое-то невротическое расстройство, я не знаю, но он стал моим кошмаром детства.

Мне снилось, что я еду в трамвае, затем он останавливается, и я выхожу из него. Я направляюсь своей дорогой, а трамвай вдруг сходит с рельсов и продолжает ехать за мной. Я, видя такое дело, начинаю от него убегать — трамвай за мной. Я забегаю на детскую площадку — и трамвай за мной! Я забегаю на горку — и трамвай тоже за мной едет на горку! Я начинаю кричать и… просыпаюсь.

Наверно, это было невротическое расстройство, потому что я, играя в песочнице с другими детьми, завидев движущуюся машину, начинала кричать и плакать. Дети окружали меня и говорили:

— Машина далеко, она не поедет в песочницу. Не плачь, ты, глупая! — И для убедительности стучали мне лопатками по плечам и по спине.

А я долго не могла успокоиться, так мне было страшно. Даже будучи взрослой женщиной, я боялась переходить дорогу, потому что на подсознательном уровне почему-то ощущала, что машины едут сами по себе, они никем не управляются!

Сейчас я думаю, что мой бег наперегонки с трамваем означал только одно: мне предстоит прожить жизнь, полную ограничений. Когда я училась в старших классах (мне было лет шестнадцать-семнадцать), я увидела очень странный сон. Это был первый сон, который я запомнила в малейших подробностях.

Я одета в спортивный костюм. Я нахожусь в незнакомом пространстве, это какое-то просторное помещение, я нахожусь в этой комнате, я — дух. Я летаю туда-сюда, словно меня заперли здесь.

Вдруг кто-то хватает меня за шиворот (если у духа есть шиворот… но я воспринимаю это именно так). И со всего маху бросает меня в стену. Я не чувствую боли, но я растекаюсь по этой стене и скатываюсь частями на пол. На полу моя субстанция собирается снова в то, что есть мое Я (фильмы «Терминатор» 1984 года и «Судный день» 1990-го еще не вышли на экраны!).

Когда прихожу в себя от удара, я снова взлетаю и отлетаю на некоторое расстояние от стены. На стене я читаю слово, написанное метровыми буквами: «Жизнь». Просыпаюсь…

Кто и зачем так сурово со мной обошелся, я не знаю. Я понимаю только одно — что это моя жизнь! И я должна ее беречь, вникать и осознавать. Этот сон буквально впечатался в мое сознание. Я постоянно его вспоминала и думала: что же это все-таки за сон? О чем он говорит? Чему я должна научиться?

В университете нам читали длинный курс зарубежных литератур. Курс французской литературы читала очень интересная профессор М. В. Разумовская. Она много задавала нам читать. И мы даже организовали что-то типа литературного кружка и допоздна разбирали произведения различных зарубежных авторов. Кто-то из студентов делал доклад по роману Ги де Мопассана «Жизнь». Я вспомнила свой сон и пришла послушать.

Ги де Мопассан и его роман «Жизнь», краткое содержание

«Жизнь» — первый роман французского писателя Ги де Мопассана (1883). Сюжет прост: девушка Жанна, дочь барона Ле Пертюи де Во, покидает монастырь, в котором воспитывалась, и возвращается в имение, расположенное в Нормандии. Здесь происходит ее знакомство с сыном разорившегося дворянина Жюльеном де Ламаром. Вскоре барон сообщает дочери, что Жюльен просит ее руки. Девушка отвечает согласием.

Однако семейная безмятежность длится недолго. Между супругами назревает отчуждение. Жюльен, занятый постоянно делами, перестает обращать внимание на молодую жену. Жанна узнает, что изначально де Ламар изменял ей со служанкой Розали и был отцом ее ребенка. Жанна заболевает. Придя в себя, она узнает, что тоже станет скоро матерью.

Рождение сына Поля становится для Жанны смыслом жизни. Очередная интрига ее мужа с графиней де Фурвиль оставляет ее спокойной. Она не испытывает к мужу ничего, кроме легкого презрения. А вот граф де Фурвиль, застав жену с Жульеном в небольшом фургоне на колесах, устраивает неверным супругам страшную смерть.

Дальнейшая жизнь Жанны связана только с сыном, который доставляет своим родным много хлопот: плохо учится в колледже, постоянно просит денег на погашение бесчисленных долгов, а затем, связавшись с женщиной легкого поведения, уезжает в Лондон. Вскоре умирает барон от нервного срыва, переживая за внука, затем тетушка, и Жанна остается совсем одна. В этот тяжелый для Жанны час возвращается ее служанка Розали и берет на себя все заботы по дому. И уже в самом конце романа Жанне приходит письмо от сына, что его жена родила девочку, а сама находится при смерти. Он просит Жанну забрать ребенка. Жанна с готовностью отправляется в путь. Служанка Розали при этом замечает, что жизнь «не так хороша, да и не так уж плоха, как думается».

Выход романа отдельной книгой вызвал ажиотаж среди читателей! Книгу сочли скандальной и даже отказывались ее продавать! Французская критика приняла роман сдержанно, а вот реакция русских литераторов на это произведение была очень интересной.

И. С. Тургенев, который в то время жил в Париже и стараниями которого творчество Мопассана было представлено читающей русской публике, охарактеризовал Ги де Мопассана как «самого талантливого из всех современных французских писателей». Более того, восторг И. С. Тургенева перед «Жизнью» был так велик, что русский писатель лично выдал Мопассану часть гонорара от имени «Вестника Европы»; Это было важно, потому что автор нашумевшего романа испытывал финансовые трудности (https://industrial-wood.ru/stati/27313-zhizn-roman.html).

В свое время я очень много читала И. С. Тургенева. Я помню, как в школе нам объясняли, что Тургенев искал героя своего времени во дворянстве и не мог его найти, потому что дворянство — это отмирающий и уходящий класс, на смену ему пришли активные и деловые разночинцы! А герои Тургенева так и будут мучиться своими дворянскими пережитками, так и не смогут войти в новую эпоху. Все дело в том, что тему угасания дворянских гнезд Ги де Мопассан развил по-своему, он нашел причину этого угасания, чем и привел в восторг И. С. Тургенева.

Барон Ле Пертюи де Во и его жена — очень наивные люди, они не приспособлены к жизни, не умеют вести хозяйство, не знают цену деньгам, даже не могут остановить своего зарвавшегося зятя. Де Ламар ведет себя как деспот: бьет слуг, обманом забирает личные деньги жены, изменяет. Но жизнь здесь ни при чем. Она ни хороша, ни плоха. Просто надо распрощаться с иллюзиями и стать осознанными людьми! История жизни Жанны и есть такая история о расставании с иллюзиями, о пробуждении сознательной жизненной позиции.

Хорошо. А где же ответ на мой вопрос? Ну вспомнила я роман, и что? При чем здесь моя жизнь? И мой сон о жизни? Тогда я еще не понимала, зато сейчас точно могу сказать, что размазали меня по стене не зря! Если бы вы, уважаемые читатели, знали, какой недотепой я была! Ну точь-в-точь как персонажи семейства барона Ле Пертюи де Во! Я везде все забывала или теряла, меня постоянно обкрадывали: в транспорте, в магазине, в общежитии. Цыгане так просто преследовали меня. Словно на лбу у меня было написано: «легкая добыча». И с этим надо было что-то делать… Сон мне говорил: если я буду и дальше такой рохлей, меня будут использовать и в хвост и в гриву, просто размажут по стене, от меня ничего не останется. «Срочно берись за себя!» — гласил мой сон.

Красный — цвет агрессии

09.10.97. Я стала думать: что же мешает моему психологическому росту? Однажды мне приснился такой сон.

Я нахожусь в доме, который, по ощущениям, не является моим домом. В комнате появляется женщина в черном платье, по внешнему виду похожая на мою подругу и однокурсницу Г.А. (она умница, отличница, кандидат филологических наук). Женщина говорит, что у нее для меня есть какой-то секрет! Она открывает дверь в комнату, и я иду за ней. Передо мной открывается очень длинная комната, вся в красном свете. Именно в свете! Не в цвете! Стены, шторы, мебель — все, все в красном свете. Секрет оказался прост. Мне показали некое внутреннее пространство, где царит агрессия и у нее нет выхода. По ощущениям, дом не мой, а моей сотрудницы Л.Г.

Комнату показывает моя однокурсница. Однокурсница = Я. Мы с ней = одно. Сотрудница моя = символ махрового эгоизма. Однокурсница, как авторитетный человек, указывает мне на этот факт. Сон говорит: «Твой эгоизм провоцирует агрессию. Твой эгоизм должен умереть (моей сотрудницы на тот момент не было в живых), тогда можно надеяться на гармоничную и разумную жизнь (однокурсница в черном платье)».

Еще один сон на эту же тему.

Я нахожусь в горах, в незнакомом месте. Я бросаю камни в женщину. Эта женщина очень красива. Она одета в ярко-желтое пальто. А я бросаю и бросаю в нее камни и убиваю ее таким образом! Потом я горько раскаиваюсь в своем поступке, я рыдаю и говорю, что, если бы мой муж был рядом, этого бы не случилось.

Бросаться камнями = несправедливо относиться к людям. А я бросаюсь камнями, потому что не умею контролировать свою агрессию. Таким образом, я теряю свою жизненную силу, я убиваю свое будущее (женщина в желтом пальто), все лучшее в себе. Мне необходимо остановиться и перенять черты характера своего мужа, который является очень дисциплинированным и выдержанным человеком. Даже во сне я это осознаю.

Персона и Тень

В этот период у нас были тяжелые условия с жильем. Мы жили в пятнадцатиметровой комнатке вчетвером. Наши соседи с сыном-подростком занимали две комнаты. Я работала сначала на заводе, потом в школе. На заводе я работала переводчиком с немецкого языка, а затем дети подросли, и я устроилась в школу рядом с домом, чтобы видеть детей и быть им полезной.

В этой квартире мы прожили семнадцать лет! Мы стояли на городской очереди, но внезапно ворвавшаяся перестройка и политические преобразования в стране заставили забыть о нуждах людей. Денег у нас не было. Была работа, за которую платили гроши или выдавали зарплату продуктами. Как вылезать из этой ямы, моя семья не могла придумать.

Мои родители к тому времени развелись. Вскоре отец умер, а маму забрали в психоневрологический интернат. У мужа произошла аналогичная история: у него тоже умер отец, мама осталась одна, никто помочь нам не мог. Ипотеки еще не было.

И вот в этот тяжелый момент я начала заниматься толкованием сновидений и поиском выхода из создавшегося положения. По мере роста моей личности сны о домах тоже стали меняться. Чаще всего мне снились моя малая родина — Литва и дом, в котором я росла.

24.01.99. Я иду по дороге в направлении к своему дому. Слева и справа поля. Но поля эти не плодородные, а из какой-то мелкой гальки. На этих полях стоят кушетки, на которых отдыхают дачники. Кто-то из них жалуется, что здесь мало воды. Это странно, так как моя деревня находится на берегу озера. Я приближаюсь к дому. Он имеет несколько странный вид. Он квадратный и очень высокий. Над окнами до самой крыши какие-то плакаты, плакаты!!! Что на них написано, я не знаю. Крыша у дома, как у высотного, без ската. Входа в дом я не заметила. Окон много, но сколько конкретно — не сосчитала. День во сне солнечный — это лето, дачный сезон. Общий цвет сна золотисто-желтый.

Сон показывает, что за время моего отсутствия в родных местах я изменилась. Я нахожусь в расцвете своих сил (лето), но я позволяю себе очень много отдыхать или трачу время впустую (дачный сезон). Я стала уже городской (дом городского типа, без ската), я достаточно крепкая личность с большим потенциалом (дом высокий, квадратный), но это только фасад! Это то, что явно видно, что сознательно демонстрируется. Другими словами, я взрастила свою Персону, по К. Г. Юнгу, и эта Персона теперь все закрыла плакатами в моем доме, то есть это все наносное, это не есть потребности моей души, так принято. Это стереотипная модель поведения, это искажение и односторонность, свойственная рекламе. Я быстро переняла правила городской жизни, но, повторяю, это не есть то, что мне действительно важно и нужно.

Хотя сон очень позитивный. Есть надежда, что я дорасту до понимания своих истинных потребностей. И перестану лениться, отдыхать. Сон подчеркивает также бесплодность моих поисков гармонии (бесплодные поля) и отмечает, что моя связь с бессознательным мала (жалобы дачников на недостаток воды). Я не умею еще устанавливать необходимые мне связи со своей психикой.

А вот сон, который тоже как бы о доме, но он критикует мое повседневное поведение.

18.02.99. Я в какой-то башне. Это довольно высоко над землей. Я смотрю в окно. Внизу вижу свою соседку, с которой я постоянно в ссоре. Рядом с ней незнакомая женщина. Моя соседка — в белом плаще, она хорошо видна мне сверху на черном фоне земли. Я не хочу, чтобы она меня увидела, и прячусь от нее, приседаю у окна. Потом я оказываюсь в квартире. Но это вроде бы не моя квартира. Я заглядываю в ванную, там висит белье соседей. Я злюсь почему-то и иду на кухню — и снова вижу там соседку. Мы с ней сцепляемся в драке. Я таскаю ее за волосы и размахиваю кулаками. Я, кажется, победила — и проснулась.

Я, конечно же, слишком горда и непримирима. Я многого хочу добиться в жизни, и мой дух, возможно, это позволяет. Я все время ищу новые возможности (окно), но постоянно испытываю утраты и разочарования (попытка спрятаться). Я противостою во сне своей соседке (подсознание воспринимает соседей как наших родственников). Моя соседка стоит на черной земле и хорошо осведомлена, как надо жить на ней реально (белый плащ). Ассоциации: у меня когда-то тоже был белый плащ, я долго его носила. Она живет естественной инстинктивной жизнью, используя то, что ей заложили в детстве. Она смотрит на меня, задрав голову, она знает, что я витаю в облаках, в своей «башне». Рядом с ней незнакомая мне женщина (это тоже я — та часть, которую я не знаю)

Анализируя сны своих пациентов, К. Г. Юнг прокомментировал подобный сон так: «Я смотрю, задрав голову, на свою пациентку, которая сидит на башне». В реальности он смотрел на нее сверху вниз. Возможно, что и я, и моя соседка смотрим друг на друга сверху вниз. Мы не можем договориться. И сон об этом. А поскольку подсознание считает, что она моя родственница, — то это какая-то часть меня, которую я не знаю в себе. И это вызывает в моей душе дискомфорт (драка во сне), я не хочу эту часть интегрировать в себя! Может, я не хочу интегрировать свою Тень? Скорее всего, так и есть. Тень так отвратительна, что я отвергаю ее (дерусь с соседкой), и я побеждаю, хотя в реальности я терплю поражение: я не справилась со своей задачей, не приняла свою Тень!

Кроме Тени, моя соседка — это образ моего травмированного детства. Она родилась с физическим недостатком: в результате неудачных родов у девочки случился вывих бедра, и она хромала. Да и по уму она была чистый ребенок! Я мало чем от нее отличалась в то время, но я была злой, непримиримой и высокомерной. Выражаясь фигурально, у меня был вывих мозга. Люди, которые нас окружают, — наши зеркала. Глядя на них, мы видим себя. И если они кажутся нам отталкивающими — это наши собственные черты мы видим в них. Мой сон мне показал, как мы порой травмируем себя сами в результате собственных проекций.

Дом для учителя и помещения в доме

Еще более странный сон о доме. Опишу один фрагмент.

09.06.99. Я во сне захожу в книжный магазин. Мое внимание привлекает книга в яркой обложке, которая называется «Дом для учителя». Я беру эту книгу и вижу: на обложке нарисован старинный замок. У этого замка такой глубокий фундамент, что он, кажется, уходит в земную мантию! Я начинаю листать эту книгу, и каждая страница — это продолжение фундамента этого дома или замка. Затем происходит как в снах, описанных К. Кастанедой: я всматриваюсь в детали этого фундамента и оказываюсь как бы втянута вовнутрь этого фундамента, этого подземного царства. Я оказываюсь в незнакомой местности. Знаю только, что сюда привез меня поезд. Кругом степь и сопки. Пейзажи напоминают Монголию или, может быть, Дальний Восток.

В этом сне интересен фундамент дома. Если он такой глубокий, то, скорее всего, указывает, что у меня есть древние корни? И этот сон имеет название «Дом для учителя»! Очень странно… Да, в тот момент я работала учителем. Почему мое подсознание считает, что мне нужен именно такой дом? Может быть, это просто рекомендация моего подсознания: купить книгу по строительству дома и построить себе дом, так как в это время мы испытывали большую нужду в жилье? Этот сон остается для меня загадкой.

А вот еще сон о принятии собственной Тени.

16.08.1999. Мне снится кухня в нашей коммунальной квартире. Она полна людей. И моя соседка мне говорит, что мне передали телефонограмму, согласно которой я должна послать в Бишкек бинты, так как Ольга (моя подруга) якобы попала в эпицентр чернобыльской аварии… (?!!!)

Мое подсознание часто посылает мне телеграммы. Ему, видимо, так удобно со мной общаться. Да, у меня была в общежитии подруга Ольга родом из города Фрунзе, сегодня это Бишкек, Кыргызстан. Это была очень милая и добродушная девушка, без чувства собственной важности. Охотно позволяла себя использовать. В телеграмме говорится, что я должна ей помочь. Почему? Прошло двадцать лет с тех пор, как я с ней виделась. Потом она уехала в Кыргызстан, и мы даже не переписывались.

Итак, моя подруга оказалась в центре чернобыльской аварии, подруга = Я: другими словами, некая часть меня подвергается смертельной опасности. Срочно требуются бинты. Бинтами перевязывают раны. Что за раны у меня в душе или на теле? С телом все в порядке, но вот душевных ран хватает. Сообщает мне об этом моя соседка, человек, которого я не люблю, который меня постоянно травмирует. Я не люблю ее за коварство, навязчивость, хитрость, неблагодарность и лживость.

Есть ли эти качества и во мне тоже? Может ли непризнание своей Тени грозить смертельной опасностью в психологическом смысле или в физическом тоже? Конечно, я должна признать, что я тоже могу соврать, могу завидовать, и, наверно, кто-то считает меня неблагодарной. И я хотела бы быть такой же толстокожей, как моя соседка, чтобы мне было на все плевать, и чтобы мне все сходило с рук. Опасность, видимо, в том, что я отчаянно себя идеализирую! Надо быть более гибкой и простой. Если я не буду выпускать пар, я могу взорваться, как ЧАЭС! Надо принять свою Тень!

«Алла» означает «другая»

После того как я наконец решилась признать свою Тень, мне стали сниться сны, в которых действующими лицами были женщины по имени АЛЛА! Это могли быть мои подружки по общежитию. Или это мог быть сон о моем бывшем бригадире из садово-паркового строительства, ее звали Алла. Или даже примадонна советской эстрады Алла Борисовна Пугачева.

Вот, например, какой мне приснился сон с Аллой Борисовной.

11.09.99. Мы находимся в большом просторном и очень красивом зале. Кругом стоят столы, между столами длинные проходы. Я сижу напротив Аллы Борисовны, и мы даже о чем-то разговариваем. Алла Борисовна ведет себя беспокойно, то ногу на ногу кладет, то вдруг встает и обходит стол, а потом — ноги на стол! Я сижу такая вся удивленная и думаю: «Известная личность может себе все позволить…».

А может, надо быть просто понаглее? Это был период, когда я активно искала обмен.

Мне приснился однажды сон, который я озаглавила «8-я Советская улица» (цифра 8 — некая неожиданность). Есть такая улица в Санкт-Петербурге. Сон приснился накануне моего дня рождения, под утро.

17.05.00. Мне снится, что я попала в какое-то незнакомое место. Вокруг валяется много обуви. (Обувь — выбор пути.) Вся обувь старая и рваная. (Я уже почти все методы испробовала, и ничего не вышло с обменом.) Затем я и мой бригадир Алла оказываемся в комнате. (Ассоциации: Алла тоже нуждалась в жилье, и трест садово-паркового строительства купил ей трехкомнатную квартиру.) И вот мы сидим с Аллой в комнате, и в комнате идет дождь!!! (Дождь — это хорошо. Вскоре я буду пожинать плоды своего труда.) Он просто льет как из ведра. Я сижу в нижнем белье и вся мокрая. Алла красит волосы, кажется в блонд. Я смотрю на нее и думаю: у нее совсем не осталось волос, на голове какие-то жиденькие клочки. (Красить волосы в блонд — избавляться от черных мыслей, от депрессии. Даа-а! Депрессия меня точно достала — уже облысела, блин!) Я у нее спрашиваю: «Алла, ты сейчас работаешь на 8-й Советской? А какие там дома?». Она ведет меня в комнату. Я вижу огромную комнату с высокими потолками. Я вижу полированную мебель, книжные шкафы, буфет, телевизор. У меня на глазах они становятся зачехленными. И я знаю, что хозяин этой комнаты уехал за границу. (Алла, скорее всего, демонстрирует мне мой потенциал: у тебя есть все, чтобы приобрести хорошую квартиру, но ты не используешь свой потенциал. Все зачехлила, мол, — и зачем? Отстранилась от всего, будто бы за границу уехала…)

Неожиданно в комнату заходят несколько человек, и среди них человек в милицейской форме. Я начинаю пятиться спиной к выходу. Парень в униформе мне улыбается. У него очень обаятельная улыбка. (После сна остается чувство тревоги. Сон говорит, что я боюсь людей в униформе. Но чтобы их не бояться, надо все самой проверить и все делать по закону и правильно. Ведь парень в униформе мне мило улыбается…)

Потом мне снились сталинские дома — и почему-то первые этажи. Я во сне их внимательно разглядывала и думала, что, пожалуй, в сталинском доме первый этаж не страшен: он довольно высоко, и дом выглядит очень добротно. И вообще при Сталине не было никогда такого хаоса, который начался во время Перестройки. (Мое подсознание выразило сожаление, что сейчас, увы, нет жесткой дисциплины и порядка.)

И все-таки странно: почему именно Алла, а не другое имя? Я решила это выяснить и узнала следующее.

История и психология имени Алла

«Алла» в переводе с древнеарабского — «буква», с древнегреческого — «воскресение», с готского — «другая». Предположительно, имя имеет германское происхождение. Алла — древнеарабская богиня неба и дождя. В пантеонах арабов Сирийской пустыни Алла — женская параллель Аллаха, его супруга и мать богов, в Центральной Аравии — дочь Аллаха. Некоторые этнические группы почитали Аллу как богиню солнца, но чаще она выступала как богиня планеты Венеры, отождествлялась с Афродитой. Геродот в своей «Истории» называет ее и Диониса единственными богами, почитавшимися арабами. Очевидно, Алла была также владычицей туч и молний, имела отношение к войне. В Набатее и Пальмире она отождествлялась с Афиной. Известны ее изображения как богини-воительницы в шлеме и с копьем в правой руке, а иногда — восседающей на троне среди львов. В городе Таиф Алла почиталась и как его покровительница. Там находились ее священные территории, храм и идол — белый гранитный камень с украшениями. Уничтожив таифское святилище, пророк Мухаммед запретил охотиться и рубить деревья на этой территории.

Алла знает себе цену. Она требовательна, капризна и так любит себя, что для других людей чувств у нее просто не остается. Она не прочь прихвастнуть. Старается обаять и подчинить себе всякого человека в ее окружении. Высокомерие и способность злиться и на себя саму создают ей много проблем. Беда в том, что у нее наблюдается дефицит чувства юмора. Главное ее оружие — наивность. Детское инфантильное восприятие мира и соответствующие манеры надолго помогают ей сохраниться этакой милашкой. Алла красива. Но и Алла со скромными внешними данными весьма о себе высокого мнения. С возрастом особенно проявляется свойственная Алле деспотичность (В. А. Миронов. Имени тайная власть. М.: Агентство «ФАИР», 1998, с. 17–18).

Очень интересный символ откопало мое подсознание! Меня интересует, конечно же, германское происхождение этого имени. Да, я становлюсь другой! Но в этом имени есть как положительные, так и отрицательные черты. И я опять подвергаюсь критике со стороны своего подсознания. Подсознание предупреждает, что, даже став известным и великим человеком, ноги на стол не надо класть! Это смешно и глупо. Поэтому все царственное, связанное с именем Алла, — это не про тебя! Да, ты меняешься, но очень, очень медленно! Не воображай о себе много.

Вот так! Не забывайте, уважаемый читатель, что подсознанию свойственно все преувеличивать, оно ведь не знает, пройдет или не пройдет этот образ цензуру сознания, а также оно не знает, насколько сообразителен человек, которому адресуется символ. Я ведь не обращала внимания на имя Алла, пока мне снились просто знакомые девочки с этим именем или мой бригадир, которую звали Алла, а обратила я внимание на этот символ, когда мне приснилась заслуженная артистка России Алла Борисовна Пугачева! Мое подсознание постоянно усиливало этот символ!

Новые комнаты в моем доме

08.03.98. Я нахожусь в своей квартире, в прихожей. В коридоре висит веревка с бельем. Белье чистое. В ванную хочет войти незнакомый мне подросток. Я его не знаю. Он очень грязный, особенно руки. Я разрешаю ему помыться.

Декорации сна меняются. Прихожая становится просторная и светлая. Я вижу, что в прихожей много встроенных шкафов и кладовок. Я удивлена. Открываю одну и вижу там много одежды. Но я знаю, что это не моя одежда. В прихожей находятся два зеркала, в них ничего не отражается. В прихожей появляется новый дверной проем в виде арки, и мне кажется, что за этим проемом в моем доме находится какая-то новая комната.

Моя агрессия превратилась в подростка, который совершает детские непродуманные поступки и часто испытывает чувство вины. Кроме того, он вмешивается в дела других (грязные руки), что неминуемо при агрессивном характере. Шкафы — это прошлый опыт, но в них не моя одежда: значит, я должна хорошо усвоить чужой опыт (больше читать, например). Кладовки — запасы энергии: если они есть во сне, то и в реальной жизни есть! Зеркала указывают, что жизнь надо менять. Мои желания с этим тоже совпадают! Арка в моем доме говорит о том, что мне нужна поддержка, нужен еще кто-то, кто поможет мне в решении проблем. Ощущение, что в доме есть еще одна комната, продиктовано не только теснотой проживания: это еще и совет моего подсознания — найди себе новый интерес! Мой новый интерес — это толкование сновидений!

Вот как подобный сон описывает Карл Густав Юнг в книге «Человек и его символы» (СПб.: 1996): «Несколько лет подряд я сам видел во сне мотив, в котором я «открывал» в своем доме жилые пространства, о существовании которых и не подозревал». И далее: «Мотив повторяющегося сна достаточно ясен. Сам дом являл символ моей личности и область ее сознательных интересов, а неизвестная пристройка представляла собой предвосхищение новой области интересов и поисков, о которых сознание в тот момент ничего не ведало».

Дом-приют и Робин Гуд

29.07.98. Во сне меня преследовали какие-то агрессивные женщины. Мне было страшно. Я чувствовала себя беспомощной.

Вдруг появляется кто-то. Это молодой человек. Это герой! Я его называю во сне Робин Гуд! Это человек огромного роста. Он спасает меня от этих агрессивных женщин. Я вижу, как мои мучительницы покидают мой дом на скейтбордах! (Развлечение для подростков. Агрессивность тоже свойственна подросткам в переходном возрасте.) Я остаюсь одна и с чувством глубокого удовлетворения наблюдаю, как они удаляются из дома. У меня даже какое-то злорадство! Я победила!

Я чувствую, что за моей спиной кто-то есть. Я знаю, что это мой телохранитель. Об этом позаботился Робин Гуд! И я ему за это очень благодарна. Я плыву куда-то и вижу новое пространство. Это большой квадратный каменный дом.

Я просыпаюсь. Образы сна окутывают меня. Какое-то время я лежу, потом снова засыпаю — и оказываюсь в этом же сне!

Меня встречает мой телохранитель. Он меня куда-то ведет, чтобы меня спрятать. (От кого?) Я оказываюсь в деревянном доме. Там много комнат и много людей. Они тоже от кого-то прячутся. Комнатки чистые, уютные. Я хожу из одной в другую. Я вижу, как одна женщина читает, а другая женщина говорит, что этот приют построил Робин Гуд и приют называется «Иисусе». Я выглядываю в окно и вижу маленькую белую собачку. Я ищу выход на улицу. Я выхожу на улицу и вижу, как к этому приюту подъезжает экскаватор. Он поднимает ковш, и огромная железная лапа вгрызается в крышу дома. С чувством тревоги я просыпаюсь.

Сон показывает, что самоанализ дал результаты. Личность становится все более аутентичной, агрессивность вытесняется из поля эго. Чтобы закрепить успех, нужен телохранитель. Кто это? Или что? Какая это функция в моей психике?

Сон делится на две части. Эти части противопоставлены друг другу. С одной стороны, из моей психики уходят «агрессивные женщины», а с другой — идиллия «дома-приюта» нарушена в конце сна (экскаватор разрушает крышу дома).

Какая информация нам известна из сна? Этот дом построил Робин Гуд. А кто такой Робин Гуд? Герой английского фольклора. Опальный борец за свободу и независимость всех угнетенных, благородный разбойник, вольный стрелок, как его еще называют. По степени популярности его часто сравнивают с королем Артуром. Король Артур — идеал рыцарства, Робин Гуд — идеал простых людей. Кроме того, Робин Гуд ассоциируется с идеей всеобщего братства и единения, с идеями социализма, он отбирает добро у богатых и раздает бедным. Это уже в прошлом. Надо меняться. Социализм закончился. Потрясающий образ выбрало мое подсознание, чтобы показать мне, насколько мои поступки по жизни были «робингудовскими».

Например, когда я работала учителем, я могла пойти с детьми в театр или на прогулку и накормить их мороженым за свой счет. Если родители детей дарили мне конфеты, я открывала коробку и приглашала детей угоститься. И дети угощались, пока в коробке уже ничего не оставалось. Я считала это нормальным, а мое подсознание меня критикует! Дом-приют называется «Иисусе»! Человека, который покорно переносит все невзгоды, называют как? Правильно, «Исусик»! И что же получается? Агрессивные женщины удалены, остались только Робин Гуд и Исусик? Ушла агрессия, обнажились беззубость и беспомощность, сомнительная благотворительность?! Именно такую личность легче всего убить совсем (экскаватор, разрушающий крышу дома).

Вот почему во сне меня пытаются спрятать! Я слабая стала! Телохранитель или охранник мне нужен, чтобы защитить личные границы! Я так хотела избавиться от своей вспыльчивости и гордыни, от резких импульсивных поступков, что все время думала об этом. А сон мне показал следующее. Агрессию нельзя изживать! Агрессией надо учиться управлять! Ведь в жизни бывают ситуации, когда отсутствие агрессии, неумение защитить себя или своего близкого человека может быть фатальным! Надо определить свои личные границы и никого к ним не подпускать — вот разгадка сна! И вот поле для нового самоанализа!

II. Детство, отрочество, школьные годы

— Форрест, ты уже выбрал, кем станешь, когда вырастешь?

— Кем буду я?

— Да.

— А разве я не буду самим собой?

Цинстон Грум, Форрест Гамп (из моих записных книжек)

Пьяные вишни

Когда мне исполнилось два годика, бабушка и дедушка увезли меня с собой в Ригу. Сначала они построили дом в Литве, где остались жить мои родители, а сами начали все с нуля, да еще и с малым дитем на руках, лет им было… точно не знаю, но, скорее всего, более чем 50+. Поселились дедушка с бабушкой в бараке при военной части. Бабушка устроилась работать сторожем.

Барак находился на самой окраине города. Дальше был парк, железная дорога и еще дальше — маленький порт. Вскоре и дедушка устроился на работу — сторожем в столовую. Смены их не совпадали, и они по очереди сидели со мной. Или ходили гулять в парк, к морю (или взморью, как его бабушка называла). Иногда мне разрешали одной гулять в пределах барака. Кстати, и барак, и военная часть были обнесены высоким забором. Вскоре я познакомилась со всеми детьми, и мы достаточно весело проводили время.

Однажды, когда дедушка сидел со мной дома, к нему зашел сосед и принес с собой вишневую наливку. Дедушка достал стаканы и еду, и у них начался мужской разговор. Я сидела на кухне одна и скучала. Кухню и гостиную разделял проем без дверей, который был завешен занавеской. Занавеска была сдвинута в сторону, и я стала наблюдать за пожилыми мужчинами. Мне захотелось кушать, но мешать деду я не хотела.

Я заметила, что мужчины складывают в блюдце ягоды, которые попадают им в стакан, когда они разливают наливку. Этих ягод накопилось уже достаточно в блюдце. Я исхитрилась и уволокла это блюдце со стола. Я решила полакомиться ягодами. Съела одну ягодку, вторую, третью… Защипало язык, как будто я лекарство приняла. Но я продолжала кушать эти ягоды: они были сладкими, но щипали язык и слизистые. У меня стало сильно кружиться голова. Стоило мне повернуть голову, как вся комната вместе с дедом и соседом поворачивалась, словно на карусели.

Я решила встать со стула, и пол странно приблизился ко мне. Я встала на четвереньки, оторвала руки от пола и очень осторожно поднялась. Протянула руки к стене, и стена была уже у моего лба. Я так отчетливо помню это! В это время пришла бабушка. Я бросилась ей навстречу, не удержала равновесие и упала на пол. Комната так быстро кружилась, что я никак не могла встать!

Бабушка сразу поняла, в чем дело, и стала ругать деда и соседа, что они не уследили за ребенком, который чуть не отравился алкоголем! Я видела, как дедушка разводил руками: мол, кто же знал, а сосед боком, боком двигался к двери, с опаской поглядывая на бабушку. Одним словом, деду очень сильно досталось в этот вечер.

Как я заблудилась в первый школьный день

Настало время учиться. Я помню, как бабушка привела меня в школу. У парадного входа во дворе собралась толпа малышей. День был теплый и ясный. Я была одета в коричневое платье с белым фартуком. Волосы заплетены в косы, завернуты в два кренделька по бокам и закреплены белыми лентами. В руках я держала букетик с тремя розовыми розами. Я прыгала на одной ножке и улыбалась, сама не зная, чему.

Вдруг я увидела, как прямо на меня идут три дядьки-старшеклассника. Я не успела посторониться, и они сильно меня толкнули. Мало того, один верзила взял и оторвал из моего букета розочку и пошел себе дальше, уткнув нос в душистый цветок. Как я расплакалась! Напрасно добрая учительница гладила меня по голове и говорила, что Марь Иванна будет рада и двум оставшимся цветкам в моем букете, — я плакала так, как будто это был последний день в моей жизни. Эти верзилы даже не извинились, думала я, и не вернули мне мой цветок. Как они могли!

Наконец мы вошли в школу и разошлись по классам. И опять со мной случилась история. Я пошла в класс, где я не значилась в списках. Учительница стала громко читать список, и, услышав свои имя и фамилию, каждый ребенок вставал и говорил: «Это я!». Я свою фамилию так и не услышала. После переклички я не подошла к учительнице и ничего ей не сказала. Я целых две недели ходила в чужой класс, пока в столовой не начались неприятности. В нашем классе постоянно кому-то не хватало порции. Мне даже в голову не приходило, что это я и есть тот лишний рот, который объедает сотоварищей.

Наша соседка по бараку работала в школьной столовой. Она пришла к бабушке и стала рассказывать ей историю, что в первом классе «А» творится непонятно что: кто-то то ли две порции съедает, то ли лишний ребенок в классе есть, и он не записан.

Соседка и бабушка вопросительно на меня посмотрели. Тетя Дуся, так звали соседку, спросила у меня:

— А в каком ты классе? В «А» или «Б»?

Я посмотрела на пожилых женщин и сказала, что еще не выясняла, в каком классе я учусь.

Тетя Дуся всплеснула руками:

— Так это ты и есть! Завтра придешь в столовую, подходи к столу самая последняя, поняла?

На следующий день, когда наступила большая перемена и наш класс отправился в столовую, я шла в хвосте колонны. Все быстро заняли свои места за столом. У всех были порции под носом, а я стояла насупившись, у меня порции не было. Я подошла к раздаточному окну, где стояла и смотрела на меня тетя Дуся. Тетя Дуся окликнула учительницу и сказала, что вот этот ребенок у вас брал лишнюю порцию. Учительница с удивлением на меня посмотрела и сказала, что видит меня первый раз!

Она ушла и привела другую учительницу. Та была высокая и полная, в голубом платье и со светлыми крашеными волосами, взбитыми в горку и по бокам закрепленными невидимками. Учительницы оживленно между собой беседовали.

Подойдя ко мне, учительница в голубом платье спросила:

— Как тебя зовут? Ах, Янина! А я-то думаю, почему ты в школу не ходишь: то ли заболела, то ли переехала… Ну, пойдем.

Тетя Дуся сделала знак рукой: мол, подождите. Она вспомнила, что я осталась без обеда, быстро наполнила и протянула мне тарелку с картофельным пюре и сосиской. Я кое-как съела эту сосиску — на душе было очень тягостно, и, самое главное, впереди маячила неизвестность.

Мария Ивановна, Олежка и математика

Мария Ивановна привела меня в мой класс и сказала, что нашлась наша «потеряшка», сейчас будем делать перекличку.

Мария Ивановна стала громко называть наши имена и фамилии, дети вставали и говорили:

— Это я.

Мария Ивановна назвала меня. Девочка, сидевшая рядом со мной, начала толкать меня локтем в бок. Мария Ивановна повернулась ко мне:

— Янина, почему ты не встаешь?

Я встала. Мария Ивановна прочитала мне лекцию, как надо себя вести, если учишься в коллективе. Я поняла только, что учительница меня сразу невзлюбила и вряд ли я буду учиться дальше в этом классе. Училась я через пень-колоду, как говорят. Единственным предметом, который мне удавался, было чтение букваря и разыгрывание сценок на уроках.

Прописи я тоже любила, но почерк у меня был ужасный: буквы то толпились на строчке, то растягивались на ней неестественным образом. Я не умела рассчитать строку.

Уроки математики стали для меня настоящим ужасом. Я не умела ни сложить, ни вычесть, не говоря уже о более сложных вещах. Мария Ивановна вела у нас все уроки, как положено в начальных классах. В наши тетрадки она при проверке вкладывала звездочки и флажки, вырезанные из красного картона. Звездочка = 5, флажок = 4. У меня же в тетради не было ни того, ни другого. Помню, как я с тоской смотрела на детей, которые размахивали этими флажками и звездочками над головой, пока Мария Ивановна ставила оценки в журнал.

Я начала ощущать недостаток внимания к себе со стороны детей и взрослых. Думаю, что поэтому начала врать. Чтобы как-то справиться с математикой, я просила помочь мне бабушкиных девчонок, которые снимали у нее угол. Они учились то ли в ПТУ, то ли в техникуме. Я переписывала примеры из учебника и наугад писала ответы. А потом давала девчонкам на проверку. Девчонкам было все равно, что я математику не знаю. Они писали мне правильные ответы, и я их переписывала в тетрадь. Так я справлялась с домашними заданиями по математике.

В школе было хуже. Особенно на проверочных работах. Я сидела на последней парте с забиякой Олежкой. В первых рядах сидели успевающие ученики и отличники. Мы с Олежкой не относились ни к тем, ни к другим. Когда же приходилось решать примеры, Олежка своей вечно расцарапанной ладошкой прикрывал тетрадь, чтобы я не подглядывала. Мне это было особенно обидно.

На переменке мальчишки разглядывали коллекцию почтовых марок, и я брякнула, что у меня есть немецкие марки. Парни пристали:

— Принеси посмотреть.

Я отнекивалась. Один особенно настырный просил и просил. Я начала понимать, какой это ужас, когда не можешь выполнить обещание, оправдать оказанное тебе доверие! Но деваться было некуда. Я перебрала все конверты с письмами из бабушкиной корреспонденции и нашла там письма от бабушкиных сыновей, которые жили в Польше. И марки, вполне себе красивые, на них были! Я их аккуратно вырезала с конвертов и принесла в школу. В первый день никто ничего не понял.

А вот на второй день, когда марки были рассмотрены основательно, меня подняли на смех. Мне ничего не оставалось, как заплакать.

И тут меня удивил Олежка. Он был единственный в классе, кто ругался матом. И он таким отборным матом обругал дразнивших меня парней, что те сразу замолчали и разбрелись по своим местам.

После школы мы с Олежкой вместе шли домой, по дороге Олежка тоже ругался. Он пригласил меня зайти к нему в гости. А почему бы не зайти? Я зашла. Я никогда не видела рижских квартир, все время жила в бараке. А это была старая рижская коммунальная квартира. Я оказалась в большой комнате с тремя окнами, в которой практически не было мебели. У стены стояла детская коляска, и в ней хныкал проснувшийся ребенок. Олежка бросил портфель, схватил коляску, стал ее качать и все время ругался.

Взрослых дома не было. Во всяком случае, я их не заметила. Я не поняла, зачем Олежка меня позвал. Но он все объяснил. Он хотел со мной позаниматься, но так как мамы нет, то надо ему заниматься с Вадькой. Вадька — это был младенец в коляске и его сводный брат.

Пока мы выясняли отношения, уже стемнело. Я пришла домой поздно. Бабушка была расстроена и плакала. Я ей все рассказала: про марки и конверты, про Олежку и про то, что учительница меня не любит — я это точно знала. Бабушка пошла в школу. Мария Ивановна приложила максимум усилий, чтобы убедить бабушку отправить меня в деревню к родителям. Решение было принято: я учусь до мая и переезжаю в Литву.

Дедушка и бабушка по линии отца

Красивые глаза только у того, кто смотрит на тебя с нежностью.

Коко Шанель (из моих записных книжек)

Моя бабушка была неграмотной. Читать и писать она научилась сама. В молодые годы бабушка работала батрачкой у помещика Йотки, который, как говорили, уехал за границу, когда Литва стала советской. Хутор и земли вокруг стали называться Йодыни (jodas — лит. черный).

Дедушка тоже был неграмотный, самое большое — умел подпись поставить. Бабушка без особых подробностей рассказывала, что дедушка пришел с войны. «Как ему выдали шинель на войне, так он и ходил в этой шинели, искал себе работу», — говорила она. Придя на хутор, дедушка увидел молодую батрачку и сразу же сосватал ее. Бабушка любила повторять, что они с Петром такую бедность, такую бедность пережили… Но выжили и народили шесть сыновей. Выжили четверо. Двое уехали в Польшу и жили со своими семьями там, но каждый год навещали своих родителей. Мой отец после женитьбы остался на хуторе. Самый младший уехал учиться в Каунас, а затем поселился со своей семьей в городе Арегала и тоже каждый год приезжал навестить родителей. Дедушка и бабушка жили дружно, никогда не ссорились. Они не хотели мешать развитию молодой семьи и, взяв меня под свою опеку, переехали в Ригу.

В бараке, где они вместе со мной поселились, им выделили двухкомнатную каморку. Она состояла из сеней, просторной кухни и гостевой комнаты. Если учесть, что бабушка и дедушка дежурили по ночам, то я часто оставалась в этих комнатах одна.

Бабушка в свободное время любила читать. Она читала газеты и журналы, которые покупала в киоске. Бабушка очень интересовалась политикой. Ее волновали беженцы Палестины и политика президента ОАР Гамаля Абдель Насера на Ближнем Востоке! Все прочитанное бабушка пересказывала дедушке. Фамилию Насера бабушка произносила с ударением на втором слоге, и мне было очень смешно! Рассуждала бабушка и о политике, которую проводил СССР. Она пришла к выводу, что советская власть хорошая, добрая, но на местах сидят разные блатные и все портят.

Кроме того, бабушка была неплохим предпринимателем. Гостевую комнатку она ухитрялась сдавать студентам и одиноким женщинам. От клиенток не было отбоя. Сначала у бабушки жили все знакомые из деревни. После того как они устраивали свою жизнь, находили работу, выходили замуж, бабушка принимала новых постояльцев.

Бабушка оказалась профессиональной свахой! Она насквозь видела людей. Я часто наблюдала задушевные разговоры моей бабушки с ее молодыми постоялицами. Бабушка так вовлекалась в их душевные проблемы, что и плакала вместе с ними, и сердилась на них, и поругивала особо упертых искательниц. Она всех их помнила по именам, хранила их фотографии, писала им письма. Молодые женщины отвечали ей тем же. Они писали подробно о своих семейных делах, присылали фотографии с мужьями и с младенцами. Бабушка радовалась их счастью, как если бы это были ее собственные дочери. Тем более что своих дочерей у нее не было, а сыновья выросли, обзавелись семьями и приезжали не часто.

Иногда, на октябрьские праздники или на Новый год, к бабушке приезжал молодой человек, которого она называла «сынок», а мне говорила: «Поздоровайся с отцом». Я смотрела подозрительно на этого человека, я его не помнила. Да и он не выказывал ко мне каких-либо особых чувств. Поцеловав меня в щеку и погладив по голове, он спешил присоединиться к остальным гостям.

Бабушка любила ходить в ювелирные магазины. Очень часто она возвращалась с покупками: колечки, серьги, кулоны, броши и др. Это были подарки внучкам и невесткам! Дарила она все эти прелестные вещички от чистого сердца, легко расставаясь с деньгами. Она почему-то считала, что это будет лучшая память о ней. Я долго хранила ее подарки: два колечка и золотые часики с красивым браслетом. Часики сохранились до настоящего времени, а вот колечки пришлось продать в студенческие времена.

Бабушка обо всех заботилась. Даже на работе ее не оставляли в покое военнослужащие. Они приходили к бабушке на сеансы лечения от облысения. Да-да! Знала бабушка какой-то народный рецепт, часами натирала этим молодцам лысины, и вскоре появлялся первый пушок, а потом и кудри! Мои волосы бабушка, наверно, тоже чем-то обрабатывала, потому что у меня они росли очень быстро, были густые и блестящие. До двадцати пяти лет я носила длинные косы до пояса.

Вскоре меня начали мучить приступы астмы. Я болела все чаще, училась все хуже. Все это ускорило мое возвращение в деревню.

«Вот моя деревня, вот мой дом родной…»

Вот моя деревня, вот мой дом родной;

Вот качусь я в санках по горе крутой…

И. З. Суриков. Детство

Мне было восемь лет, когда я приехала в деревню. Я не помню своих чувств. Я знала, что у меня есть отец, однако он был мне незнаком. Я не ошибусь, если скажу, что в восемь лет я впервые осознала, что у меня есть мать. Она никогда не приезжала ко мне в Ригу. Я не помнила ее лица, не помнила ее голос и не могла вспомнить каких-то тактильных ощущений. В моей душе было пусто. В этом пространстве не было энергии матери, ее любви, заботы, привязанности. Я тогда не понимала, как важно для девочки идентифицировать себя с матерью. Я и подумать не могла, что буду относиться к своей матери враждебно и отстраненно.

Самое удивительное в этой истории: оказалось, что у меня есть сестра. Ее звали Леля (Леонора). Я увидела маленькую девочку лет шести, худенькую, черноволосую, с зелеными глазами. Она смотрела на меня с любопытством.

Я стала знакомиться с новым домом. Дом был построен не очень удачно. Он стоял на небольшом холме очень близко к ручью, который весной широко разливался, вода попадала в подпол, и дом все время казался отсыревшим, в нем было холодно. Кроме того, дом стоял близко к дороге. И хотя движения никакого в деревне не было, я имею в виду машины и другой транспорт, сохранялось какое-то чувство, что дом плохо защищен, заходи, кто хочешь. Дом состоял из двух половин. Сени, кухня (русская печь и плита) и небольшая спальня были в одной половине. Во второй находились веранда и две комнаты с маленькой печкой, которые сдавались дачникам на все лето.

В деревне было всего пять домов. От двух домов оставались только фундаменты, вокруг которых росли дикие яблони, кусты и стояли ровные линии тополей. На горе жила моя одноклассница Станислава. На берегу озера жила женщина, которую все почему-то называли Бедная Пани. Как ее звали на самом деле, уже не помню. У Бедной Пани был взрослый сын Чесик, две девочки Анна и Мария и младший сын Стасик. Муж Бедной Пани рано умер, и вся большая семья держалась на ней. Рядом с домом моей подруги жила одинокая женщина, которую звали Зофия. Она была слегка не в себе, очень набожная и периодически болела эпилепсией (падучая болезнь), после которой долго отходила. Домик ее был маленький и холодный. Жить в нем можно было только летом. Зимой она уезжала жить к своей сестре. И у самого озера жила странная пара по фамилии Рутковские. Пожилая женщина и ее молодой муж. Мужа звали Бронислав, а женщину, кажется, Хелена.

Летом в деревне было здорово. В каждом доме жили дачники. Приезжали в основном из Ленинграда и из Москвы. Приезжало много детей, мы знакомились, и весь день проходил в играх и приключениях.

Если поля были засеяны мешанкой, то есть горохом и овсом, мы часами бродили по этим полям, собирали сладкие стручки гороха и васильки. Из васильков плели венки, горохом набивали карманы. На опушках леса в изобилии росла лесная земляника. Мы собирали ее полными горстями и отправляли в рот. Какая это была вкуснятина! Запах этих ягод преследует меня до сих пор. Никогда больше я не получала такого удовольствия!

А еще мы играли в «секретную почту». Наши «секреты» были немудреные. Где-нибудь в кустах или в густой траве делали что-то похожее на гнездо и прятали туда записочки и гостинчики: первую клубнику, белый налив, свежие огурчики, а городские ребята отвечали на записочки и тоже клали свои гостинчики: конфеты, печенье и шоколадки! И хочу сказать, что ничего вкуснее тех шоколадок и конфет я никогда не ела!

Также мы сообщали друг другу, где в лесу уже можно собирать чернику и малину, где можно встретиться у озера или на пруду и половить рыбу, а затем запечь ее на костре в лопухах вместе с картошкой. И так продолжалось все лето, даже в дождь. Я не знаю, было ли это известно взрослым или нет, нас это не волновало, мы просто приятно проводили свои каникулы.

Зимой мы чаще всего с сестрой сидели на печи и читали или рисовали что-нибудь. Если было солнечно и морозно, то надевали лыжи и шли кататься на Красную горку. Это был довольно высокий холм, но недалеко от дома, и нас было хорошо видно из окна. Две маленькие черные точки на бескрайней белой равнине!

Моя мама, разглядывая мой табель, отнеслась ко мне очень критично. Она была недовольна моими успехами, пожимала плечами и говорила, что не знает, что ей сказать в школе, почему я так плохо училась.

В деревенской школе все было по-другому. Да и я за лето окрепла и закалилась. Купание в озере и беготня босиком сделали свое дело. Я практически не пропускала школу и стала успевать по всем предметам. После того как я себя уже записала в неудачницы, я вдруг поняла, что могу хорошо учиться. Мне было все интересно. Мир был полон тайн, и я была готова с ними встретиться!

Отец-одиночка с тремя детьми

Все было бы хорошо, если б семья жила дружно. Отец работал в колхозе трактористом. Мать не работала, занималась хозяйством по дому. Все чаще она отрывала нас от детских забав и требовала, чтобы мы то корову пасли, то траву свиньям собирали, то пололи бесконечные грядки. Мать постоянно упрекала нас, что мы уже большие и должны ей помогать по хозяйству.

Мы помогали. Я научилась доить корову. Вскоре это стало моим постоянным занятием. Я научилась готовить корма домашним животным. Мыть полы добела, чистить кастрюли, вилки и ложки, стирать и гладить свою школьную одежду. Весной мы сажали картошку, осенью ее выкапывали, сортировали и ссыпали на хранение. Картошки требовалось море: зимой и животные, и люди сидели на картофельной диете. Я видела, как много работы в деревенском доме и как много собирается на зиму плодов и овощей: капусты, огурцов, моркови, свеклы, не считая даров леса.

Однако жили мы впроголодь. Засаливались бочки мяса и сала, на чердаке вялились окорока, крутились деревенские колбасы, засаливались бочками огурцы, капуста, грибы. Были свои куры и яйца. Но когда мы приходили из школы, есть было нечего. Приходил с работы отец — то же самое. Начинался скандал, взаимная ругань переходила в банальную драку.

Почему мать ничего не готовила? Трудно сказать. Возможно, она была слишком молода и ничего не умела. Не умела вести хозяйство, кормиться от земли, так сказать, а деньги экономить. Каждый год на мясозаготовки сдавались бычки и свиньи, продавались машинами яблоки, сначала летние сорта, затем зимние, так делали все. Но у моих родителей деньги уходили сквозь пальцы, как вода в песок. Ни один, ни другой не могли рационально распоряжаться деньгами.

Зато с завидным постоянством отец после продажи какой-нибудь животины приобретал себе новый мотоцикл. Какие только марки мотоциклов он не покупал: «ИЖ», «Ява», «Минск»! Прямо как нынешние байкеры! Мой папа был таким деревенским байкером. Он носился на мотоцикле по бездорожью и в пьяном, и в трезвом виде, пока мотоцикл не откидывал колеса. Тогда вместо того, чтобы провести капитальный техосмотр, поставить мотоцикл на колеса, мой папа аккуратно его разбирал, видимо с благой целью, но так как мотоцикл все-таки не трактор, там детали более мелкие, он его никогда не собирал до конца. А вскоре и вовсе все детали аккуратно укладывались на полочки в сарай.

Моя мама, будучи абсолютно деревенской женщиной, была помешана на нарядах. На другой половине дома стоял шкаф, который всегда закрывался на ключ. Когда мама его открывала, оттуда шел потрясающий запах духов. Шкаф был просто завален разными платьями. Но самое удивительное, что все платья шила для мамы деревенская портниха за три рубля. Нас с Лелькой к шкафу не подпускали: мама очаровательно улыбалась и говорила, что это все вам, когда вырастете.

Кроме платьев, кофточек, туфелек у мамы была шкатулка, в которой хранились драгоценности. Не бижутерия, нет! Это были настоящие драгоценности (как говорила мама, ее приданое): золотые наручные часики с вензельками по циферблату, серьги, усыпанные камешками, кольца и самые настоящие золотые монеты. Происхождение и номиналы монет мы не могли определить в силу нашего малолетства. Периодически шкатулка извлекалась, и мы с Лелькой приглашались для осмотра этого великолепия. Когда мама, вдоволь налюбовавшись своими драгоценностями, хотела их прятать, она сердито цыкала на нас с Лелькой, чтобы мы уходили и не видели, куда она прячет свою шкатулку. Куда мама собиралась все это носить? Большой вопрос. В костел она не ходила. Или же это случалось очень редко.

Иногда на маму нападала набожность. Она читала молитву и чертила мелом на дверях и окнах какие-то знаки: C+M+B. Только изучая немецкие праздники и обычаи, я узнала, что эти знаки связаны у католиков с именами трех королей, которые пришли поклониться новорожденному Иисусу Христу. Этих королей звали Каспар, Мельхиор и Бальтазар. Католики пишут начальные буквы имен этих королей на дверях и окнах своих домов, мел предварительно освящается в костеле. Такие же знаки рисуются и на сараях, в хлеву, где стоит скотина. Согласно католическим верованиям, этот обряд хранит дом и хозяйство от всяких напастей, сглаза и порчи.

Мама заставляла меня учить наизусть катехизис на польском языке. Я учила, но меня посещали грешные мысли. В книге написано, что обжорство грех. А мама сама ест, а нас с Лелькой не приглашает. Неужели только дети — грешники? Мама в этом плане нас потрясала. Она могла накрыть стол с немыслимыми на то время блюдами совершенно незнакомым людям и оставить нас с Лелькой голодными. Она была большой артисткой, моя мать.

Что-то говорило ей, что она не такая, как все, но проявить эту свою другую особенность характера, кроме как через мотовство, она не умела. Она не умела ничего хранить и беречь. Семья и дети были ей в тягость.

И тем не менее после очередного бурного выяснения отношений мама родила третьего ребенка. Это был наш брат Ромуальд. Пока он был маленький, в семье царило вроде бы спокойствие.

Когда Роме исполнилось два года, мама бросила семью и ушла от нас. Остановилась она в ближайшем городке, устроилась там на фабрику какую-то и поселилась в общежитии.

Развод родителей

Это случилось летом. Лето мы провели хорошо. Отец написал бабушке в Ригу о том, что случилось в семье, и бабушка все бросила, собрала свой скарб и приехала в деревню вместе с дедушкой. Дедушка был уже очень-очень старенький и явно был недоволен тем, что его на старости лет потревожили.

Все родственники, особенно братья отца, были так же недовольны этим обстоятельством, что бабушка и дедушка переехали к отцу в деревню. Отец перестал пить и задумался о жизни. Мы с Лелькой дружно вели хозяйство. А поздней осенью мама вернулась. Я не знаю, кто подал на развод, кажется мама, но я присутствовала на этом процессе.

Это вообще дико, когда дети присутствуют при разводе родителей. Я вспоминаю это как самый жуткий кошмар в моей жизни. Я слушала обвинительные речи своих родителей друг против друга. Оба этих человека были мне плохо знакомы. Они были очень далеки от нас, занимались своими разборками. Так как я с раннего детства жила без матери, мне было все равно, есть она или нет. Я уже привыкла обходиться без нее. В это время я стала вести дневник. Все, что я хотела и могла бы сказать своей матери, я записывала на бумагу. Единственным свидетелем моих переживаний был мой Дух.

Сразу после развода отец и мать стали разговаривать и пошли в общежитие, где жила мать. Я увидела довольно большую комнату, где стояло четыре кровати. Отец начал звать мать обратно, а я сидела обиженная и думала: «Вот какую благодарность мы с Лелькой получили от отца. Мы с ней вкалываем дома, всю работу делаем, мать его бросила, а он ее прощает и назад зовет». (Зигмунд Фрейд был абсолютно прав, я переживала эдипов комплекс в полном объеме!).

Мать начала поджидать нас у школы. Сестра общалась с ней, а я нет. Мне было ужасно тяжело и стыдно ее видеть. Я только помню, что, когда мать вернулась, она стала меня шпынять. Ситуация осложнилась еще и тем, что она начала пить.

Оглядываясь в прошлое, я должна сказать, что моя мать была для меня непонятной фигурой. Семь лет я жила с бабушкой и с дедом. Семь лет я ее не видела, а она ни разу не приехала ко мне. Я должна ее принять, я это понимала, но я была слишком маленькой и жестокой. Я не видела полутонов, а только: белое — черное. Мать я видела исключительно в черных тонах. Ее образ жизни ограничивался нуждами собственной персоны. Она называла себя «пани» и вела себя соответственно. Муж — дурак и пьяница, дети — рабы для выполнения работы, которую она не любила, а не любила она всю работу.

Однажды я сказала матери прямо, что она не имеет права так обращаться с нами — не пускать в школу, например, когда надо копать картошку. Или мы делаем уроки, а мама заставляет нас заниматься работами по хозяйству.

Она мне ответила:

— Пусть вас тут хоть десять штук бегает, я могу быть матерью-героиней, и я не обязана о вас заботиться.

Почему она так считала, я не знаю, но закончилось все печально. Как только мы стали совершеннолетними, мы в прямом смысле этого слова убежали из дома: я уехала в Ленинград, а сестра в Даугавпилс. Я жалею, что не вытащила из этого дома брата и сестру, когда обжилась в Ленинграде. Когда я думаю об этом, меня мучает чувство вины. Наша мама, оставшись с отцом и маленьким сыном, продолжала жить в свое удовольствие. Рома рос беспризорником. Я редко приезжала домой, мне нечего было там делать.

Вскоре при невыясненных обстоятельствах умерла сестра. Я приехала на похороны. Упадок и бесхозяйственность, царившие в доме, поразили меня. Мама все чаще стала попадать в психиатрическую больницу, потом она стала терять слух, причем очень быстро, и вскоре оглохла совсем. Ее отправили в психоневрологический интернат. Бедная моя мама! Она не хотела ничего слышать, что ей говорят люди, дети, муж, и она ничего больше не слышала. Она хотела жить как пани, и она так и жила в интернате, где за ней ухаживали врачи и медсестры: все по расписанию, все на подносе. Ее мыли, кормили, причесывали, водили на процедуры — чем не жизнь пани? Человек получает от жизни то, что он хочет. Всегда. Ни своим чудесным шкафом, ни своими драгоценностями она не воспользовалась! Все мало-помалу разобрали чужие люди… А ее дети остались ни с чем…

Мои последние сны о матери

Умерла мама летом. Я увидела ее перед смертью. Я приехала на две недели в Литву, в деревню, где жила ее сестра. Мама была после инсульта. Говорить она не могла. Я не знаю и уже не узнаю никогда, узнала ли меня мама. Когда я ее увидела, я была поражена, что на ее лице не было ни одной морщинки. Я ее всегда такой помнила. Лицо гладкое, тоненькие брови и огромные серые глаза, волосы без единой седой прядки, черные и блестящие. А было маме уже 74 года. Руки ее были в полотняных рукавицах и зафиксированы на кровати.

Я взяла одну руку и достала ее из рукавицы. И тихо ее позвала:

— Мама, это я, здравствуй, дорогая!

Ее рука была безжизненной, и только большие серые глаза беспокойно бегали туда-сюда!

— Прости меня, дорогая! Мне очень жаль, что так все случилось… — Я наклонилась и поцеловала ее в лоб и в обе щеки.

Через год я приехала уже на ее могилу. А перед самой маминой смертью мне приснилось несколько коротких снов.

02.11.09. Я будто в своем доме в Литве. Я подхожу к двери, ведущей на вторую половину дома. Дверь почему-то частично выпилена в районе замка в виде квадрата или буквы П. Я захожу в комнату и вижу там своего соседа Игоря Б., который недавно умер, в ноябре прошлого года (это была как раз годовщина его смерти.). Он с черной бородой и грубо так мне кричит: «Закрой дверь!». Я быстро дверь закрываю и успеваю заметить, что в комнате стоят срубленные березки, штук пять-шесть. Березки свежие и очень большие, с пышными ветками и яркими зелеными листьями.

Толкование. Дверь с дыркой в виде квадрата или буквы П можно толковать как гроб, если букву П перевернуть вверх ногами. Березки = время исполнения предсказания сна. Шесть березок = шесть месяцев пройдут после Нового года до дня смерти. Так и было. Мама умерла в Троицу. Игорь Б. во сне = у него тоже были проблемы с матерью. Сон исполнился в точности.

20.04.10. Мне приснилось, будто ко мне пришла мама. Она мне жалуется, что у нее болит голова (у мамы случился инсульт).

Я вижу, что она пьяна. Я ей говорю: «Мама, что ты пила: вино или водку? Я не могу тебе даже таблетку дать! Этого нельзя делать!». Потом мама становится совсем маленькой, как Дюймовочка из сказки. Я ее поднимаю на руки, как маленького ребенка, и просыпаюсь. Осталось чувство тревоги. Понятно, что это мамина душа прилетала со мной попрощаться. Значит, все-таки она думала обо мне и хотела меня увидеть…

Спустя год или два после маминой смерти, у нас появилась маленькая белая кошечка. Есть примета такая, если после смерти родственника к дому прибивается кошка, возможно, к ней перешла душа умершего. Кошечка была несколько страшненькая и вредная до ужаса! Мы понесли ее к ветеринару, ветеринар осмотрел животное и сказал, что оно вполне жизнеспособное и здоровое, только у него абсолютно отсутствует слух. Так эта кошечка и осталась жить у нас.

Это самые тяжелые мои воспоминания. Я очень надеюсь, что в своих отношениях с матерью я поставила точку. Я не сержусь на нее. Это была ее жизнь, и она прожила ее как смогла. А я должна прожить свою жизнь.

Я способная и талантливая, и я начинаю новую жизнь

В этой связи я с удовольствием вспоминаю эпизод. Приехав в Ленинград и сдав экзамены на филфак в педагогический институт имени А. П. Герцена, я не набрала достаточное количество баллов. Женщина, возглавлявшая приемную комиссию по немецкому языку, встала из-за стола, взяла меня за руку и вывела в коридор.

— Девочка, — сказала она, — с тройкой по немецкому языку вы не пройдете. Но я вас прошу, приходите сюда еще раз. У вас способности, вы должны заниматься языком. Вы понимаете меня?

От нее исходила такая волна участия и доброты, что я не выдержала, и слезы градом посыпались. Женщина рассказала мне, что такое подготовительные курсы, как туда поступить, к кому обратиться.

Снабдив меня этой информацией, она не выпускала моей руки и, глядя мне в глаза, несколько раз повторила:

— Вы очень способный человек. Вы должны заниматься иностранными языками. Это ваше! Приходите к нам!

Это было первое в жизни признание моей личности, и это было первое внушение мне авторитетного лица. Я поверила, что у меня способности к языкам. Но так как учиться на дневном я не могла без поддержки родителей, я поступила на вечернее отделение в Ленинградский государственный университет (ЛГУ), в педагогическом институте вечернего отделения не было. Поступила я легко, так как выполнила все рекомендации преподавателя, который в меня поверил. Я не помню имени этой женщины, я не помню уже ее лица, но я навсегда сохранила ее в своем сердце. Именно она подарила ту единственную частицу любви и доброты, которая была мне так необходима! Да, Бог не приходит больше на землю, но иногда он говорит с нами через других людей…

Не кочегары мы, не плотники, а цветоводы-декораторы!

После провальных вступительных экзаменов я задумалась, что же я буду делать дальше. Домой возвращаться нельзя. На работу меня не берут, так как я несовершеннолетняя еще. Ничего не оставалось, как поступить в ПТУ. Я выбрала ПТУ-51. Там готовили озеленителей и цветоводов-декораторов. Природу я любила, поэтому училище мне понравилось.

Днем я училась на цветовода, а вечером ходила на подготовительные курсы в ЛГУ, на занятия немецким языком в Дом культуры имени С. М. Кирова и еще писала контрольные работы в МГУ, тоже на филфак. Я была загружена выше головы. По выходным сидела в библиотеке.

В училище нас кормили три раза в день. Выдали нам форму, серо-голубые костюмчики — юбку и пиджачок. Все остальное надо было иметь свое. Да, еще выдавали что-то вроде стипендии, какие-то маленькие деньги. А когда мы проходили практику в оранжереях, в строительных управлениях, нам выдавали зарплату. Ученическую, правда, но для меня это было спасение!

Не без гордости хочу заметить, что многие посещаемые места в городе были облагорожены моим трудом! Лебяжья канавка, например, и Летний сад. Лебяжью канавку я лично вымеряла по сантиметру, ползала по этому откосу туда-сюда и даже вниз головой, чтобы наклон был 45°! А потом все это надо было засеять и выровнять еще раз. Это сегодня готовые газоны кладут на откосы. Я почти десять лет ездила на 46-м автобусе на работу и любовалась канавкой и Летним садом. Тогда же Летний сад и канавка пережили еще одну реставрацию. И я видела, как наши гастарбайтеры из азиатских республик делали те же самые откосы. Они просто пришпиливали на откосы готовые газоны! «Эх, ребята, — думала я, — не знаете вы, как надо по-настоящему откосы делать!»

Висячий сад в Эрмитаже! Тоже руку приложила! Меня поставили регулировщицей — принимать машины с землей. И вот я стояла на Дворцовой площади и весь день махала флажком, показывала машинам, куда ссыпать землю. В саду стали чахнуть растения, и решили заменить землю. Поэтому работа была авральной. Помню, устала очень, а тут подходит дядечка в берете и интересуется, что это я делаю.

— Реставрацию, — отвечаю.

Он так удивился!

— И я, — говорит, — реставратор! А вы в залах Эрмитажа уже были?

— Да, много раз.

— А какая вам «Даная» больше нравится? «Даная» Рембранта или «Даная» Тициана? — снова интересуется дядечка.

Я, наученная горьким опытом, приучила себя не врать, если чего-то не знаешь. Не знать — стыд одной минуты, а соврешь — это может быть стыд всей жизни. Поэтому я, глядя дядечке в глаза, сказала, что понятия не имею, отчего этих «Данай» так много: лично мне они все на одно лицо. Дядечка, наверно, был потрясен моим невежеством. Его улыбка погасла, и он быстро ретировался.

Как в Эрмитаж попали динозавры?

Снился ли мне Эрмитаж? О да! Вдруг в мои сны стал вплетаться мотив Эрмитажа. И «Дома-2»! Это телевизионное шоу на ТНТ. Но Эрмитаж снился мне очень странно.

Мне снились только подвалы Эрмитажа. Куда бы я ни пошла, я обязательно попадала в подвал Эрмитажа. Я плутала там как в лабиринте каком-то. Один раз брожу я в подвале Эрмитажа и вдруг вижу, что в нем полно динозавров! Еле убежала! В другой раз только забралась в подвал Эрмитажа — идет мне навстречу Ксения Собчак! Тогда она была ведущей в «Доме-2». И вот мы уже вместе ходим, ходим и натыкаемся на тупики, не можем выбраться из этого музея, потому что кругом идет ремонт.

Я задумалась: почему вдруг Эрмитаж? Подвал = подсознание, мое прошлое, ремонт подвала = смена программы, тупик = тупик по жизни, Эрмитаж = музей, древность, отсталость, замшелость. Ксения Собчак = известная личность, ведущая! Цифра 2 = сотрудничество. В начале своей книги я написала предположение, что во мне поселился очень древний Дух. Видимо, в моем подсознании живет некий осколок другой, очень древней части меня! Динозавры! Куда уж древнее!

Или же в моем прошлом существует какая-то тайна, которую я не знаю. Эта тайна связана с каким-то человеком. «Дом–2»: во сне любой дом — это символ личности. Этот человек мне пока неизвестен, но имеет ко мне самое прямое отношение? Или же «Дом-2» — символ моей собственной личности, которую я снова и снова собираю по частям уже не первый раз. А образ Ксении Собчак надо понимать, как высокий уровень специалиста по управлению! Супер-эго! Вот на такие размышления меня навели эти странные сны.

Я, оказывается, идеальный ребенок!

Но давайте вернемся к нашему повествованию. Несколько раз мы ездили даже в Осиновую Рощу. В Осиновой Роще расположен комплекс зданий бывшей дачи Ленинградского обкома КПСС, до настоящего времени именуемой как «дача Романова». Сегодня этот комплекс зданий и приусадебное хозяйство принадлежат Центральному банку Российской Федерации. Ездили мы туда знакомиться с какими-то необычными теплицами.

Очень холмистая местность напомнила мне Литву. Приятным бонусом было на прощание поесть вкусной клубники, которую почти целый тазик собрали «для детей» работницы теплиц!

Работали мы на площади Мужества, в Выборгском, Калининском районе города. Мы сажали кусты и деревья. Делали садовые дорожки, рабатки, клумбы, газоны. Одним словом, украшали и облагораживали город.

Училище я окончила с отличием. Администрация училища прислала моим родителям благодарственное письмо.

Отца вызвали на почту. Начальник почты подал ему письмо и спросил:

— Сам прочитаешь или прочитать?

Отец попросил прочитать. Он боялся, что это плохие новости. Почтовое отделение в нашем районе было что-то вроде клуба. Там собиралась местная интеллигенция. Выписывали редкие газеты и журналы. Туда же заходили и простые граждане. Заведующий открыл письмо и стал читать.

Моим родителям училище выражало благодарность за хорошее воспитание дочери, и далее шли дифирамбы в мой адрес! Люди, бывшие на почте, притихли и тоже слушали. Когда письмо было оглашено, у всех на почте просто отпали челюсти.

Зато мой отец был на высоте! Дух послал ему шанс через своего ребенка вспомнить, что он прежде всего — человек! Людская молва ничего не значит.

Известная русская балерина Тамара Карсавина однажды заметила: «…оглядываясь назад, на годы ученичества, я прихожу к заключению, что наше воспитание, несмотря на всю свою кажущуюся абсурдность, имело смысл, а тягостная атмосфера дисциплины стала хорошей школой, так как помогала сконцентрироваться на одной цели» (Т. П. Карсавина. Театральная улица. Воспоминания. / Перевод с английского И. Э. Балад. М.: 2004, с. 65).

Я полностью с ней согласна. Мое взросление очень отдаленно было связано с воспитанием. Это был абсурд высшей степени. Но мое умение без особых страданий подчиняться дисциплине сыграло большую роль в моей жизни. Я очень быстро научилась отделять зерна от плевел. Научилась правильно структурировать свое время и концентрироваться на своих целях.

Признание воспитательных заслуг моего отца всех поразило, но ничего не изменило в его жизни. Это был лишний повод «отметить» такое потрясающее событие!

О вреде классической литературы…

Я помню, как однажды отец велел принести мой дневник и показать его гостям, которых в доме всегда было множество. В дневнике были одни пятерки. Отец это знал. Но накануне на уроке труда мы делали бумажные цветы, и мой цветок не очень понравился учительнице. Она поставила мне четверку. Я помню, как неохотно подала дневник. Отец листал его страницу за страницей и показывал гостям. И на последней странице стояла зловещая четверка!

Мне запомнилось только очень разочарованное лицо отца. Он щелкнул пальцем по четверке и сказал:

— Ну вот, теперь ты уже не отличница, а ударница. И за что четверка-то? За труд? Ну, мало я тебя гонял, значит!

Я испуганно забрала дневник. Я не знала, кто такая ударница. Все, что связано со словом «удар», приводило меня в ужас, потому что ударов за день я получала немерено. Ударница у меня ассоциировалась с человеком, которого кто-то ударяет за что-то.

Весь вечер я провела настороженно. Но отец то ли забыл про дневник, то ли много выпил. Вечер закончился тихо. Однако его разочарование моими успехами поселило в моей душе неуверенность, вроде как я совсем никчемный человек. После мне пришлось много над этим работать. Родительское обесценивание — это самое чудовищное, что может сделать родитель по отношению к своему ребенку.

Отец никогда ничего не читал — ни газет, ни книг. Чтение он считал потенциально опасным занятием, приводящим к сумасшествию. Для меня чтение было особым волшебным миром, где я оставалась наедине с собой и героями книг. Из книг я черпала все, чего мне недоставало в жизни. Я примеряла на себя образы героев, становясь то воплощенной добродетелью, то злодейкой. В особенности меня волновали женские образы.

В нашей деревенской библиотеке была собрана вся русская и зарубежная классика. Задолго до поступления в университет мною были прочитаны многие классики русской и зарубежной литературы: А. П. Чехов, И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, Жюль Верн, Ч. Диккенс, Л. Фейхтвангер, Т. Манн, Дж. Голсуорси. «Братьев Карамазовых» читала запоем! Когда вышел фильм С. Бондарчука «Война и мир», наша учительница русского языка и литературы возила нас в соседнюю Латвию, в город Даугавпилс, посмотреть этот фильм на широких экранах. Это все незабываемо!

Мой отец часто ругал меня за чтение. Электричества у нас не было. Уроки делали при свете керосиновой лампы. Читала я тоже при свете этой лампы. То ли отцу было жалко керосина, то ли он действительно таким образом заботился о моем здоровье, но он многократно заявлял: если еще раз увидит меня с книгой, то все книги отправятся в печь. Ну прямо Фамусов заговорил в моем отце! Когда же бывал навеселе, он постоянно цитировал фразу из повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба»:

— Я тебя породил, я тебя и убью.

Произведения Н. В. Гоголя я тоже читала с удовольствием, но волею судеб знакомство моего отца с этим классиком русской литературы едва не стоило мне жизни. Зная нелюбовь отца к чтению, я стала находить укромные уголки, где меня никто не потревожит. И вот однажды отец, обыскавшись меня, взял зачем-то ружье и вышел во двор. Он стал кричать и звать меня.

Выглянув из своего укромного местечка, с крыши сеновала, я увидела отца с ружьем. При этом он цитировал Тараса Бульбу:

— Я тебя породил, я тебя и убью.

Вроде как сам себе он все это говорил, но я поняла, что если я себя обнаружу, то мой отец в образе Тараса Бульбы сделает то, что он хочет сделать, — убьет меня из ружья. Наверно, моему отцу хотелось совершить какой-то героический поступок. Прожить свою жизнь достойно он подвигом не считал. А случайно застрявшая в подсознании фраза из повести «Тарас Бульба» чуть не сделала его преступником. Если бы моего отца спросили, за что Тарас Бульба убил своего сына, он бы не ответил, потому что не задумывался в принципе, что это за книга такая. Как это ни парадоксально, но иногда художественная литература может стать источником зомбирования.

Сделав круг по двору, отец ушел в дом. На крыльце появилась бабушка: осенив себя многократно крестным знамением и вытирая фартуком глаза, она тоже стала меня искать. Я тихо сползла с сеновала. Бабушка, увидев меня, сказала, чтобы я бежала куда-нибудь из дома, пока отец заснет. Я убежала к озеру. Пока было светло, я долго сидела на высоком берегу и смотрела на воду, потом спустилась к воде и стала бегать по берегу, соревнуясь с набегающими волнами. Скоро я вымокла и стала мерзнуть. Постепенно стемнело. Я вернулась домой.

Бабушка сидела на кухне. Спать она меня уложила там же, на кухне, на узкой кушетке, которая служила скамейкой. Утром я проснулась, когда бабушка кормила отца завтраком. Она выговаривала ему за пьянство.

Отец молчал, а когда поел, сказал:

— Брешешь ты, мать, я такого сделать не мог.

Я поняла, что отец ничего не помнит, что он был как бы не он. А потом я прочитала книгу Марка Твена «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна». Сцена, где пьяный отец гоняется с ножом за Гекльберри Финном, меня потрясла. Но мне стало легче. С души как будто камень свалился. И пусть автор это выдумал, но ведь он сначала где-то видел подобное, — значит, такое случается с людьми, думала я, не потому, что они плохие от рождения, а потому, что они просто слабые люди, слабые и малообразованные и, наверно, очень несчастные. У них нет сил собрать вокруг себя другой мир, они даже не знают, что другие миры существуют. Я стала очень внимательно наблюдать за людьми.

Мое последнее свидание с отцом

Последний раз я видела своего отца живым на свадьбе у брата. Он приехал на второй день свадьбы. Выглядел очень плохо: худой, без зубов, с красными воспаленными глазами. Он работал слесарем в Висагинасе. От работы ему дали однокомнатную квартиру. Жил он один. Брат с женой поселились в общежитии.

Я побыла у него в квартире, полистала альбом с фотографиями. Потом мы с отцом пошли погулять по городу. Раньше этого города не было. Но на нашем озере построили АЭС, и, соответственно, этот район разросся, превратился в городок. Жаль очень озеро! Теперь в нем нельзя купаться, ловить рыбу — это уже экологически опасная зона.

Мой брат дважды приезжал в Санкт-Петербург и в Сосновый Бор для обмена опытом. А зимой прислал телеграмму, что папа умер. Ему не было еще и шестидесяти. Похоронили отца на деревенском кладбище, после моления в костеле. Он был католиком, крещеным человеком. Мир праху его. Я его любила. Когда я смотрю на фотографию отца, я вижу молодого красивого мужчину, моего папу, который немного заблудился по жизни. Да, он мог прожить совсем другую жизнь, но ему досталась такая, полная лишений и непонимания, одна сплошная глупость. Мой папа не смог контролировать свою глупость. Вот и все.

Дом, в котором я живу сегодня, я увидела во сне!

И вот однажды мне снова снится сон о доме. Я сразу определила, что это сон о моем будущем доме, который рано или поздно у меня появится.

17.11.99. Мы вчетвером (я, Ирина К., молодая незнакомая женщина и чеченец в черном плаще) собрались у строящегося дома из красного кирпича, высота которого, по моему глазомеру, была до неба. Я подняла голову и увидела небо, высокое и синее, и строительный кран, уходящий стрелой в это небо. Я подумала, что жить так высоко, наверно, неудобно и я бы не хотела жить где-то на тринадцатом этаже. Я увидела, что этот дом строится полукольцом.

Мы действительно купили себе квартиру в таком доме в 2013 году. Во сне я думаю, что 13-й этаж — это неудобно, очень высоко. Этажность — это количество лет, которое пройдет до дня покупки (1999 + 13 лет и 11 месяцев = 2012 + 11 месяцев). В январе 2013 года мы получили смотровую. Когда мы приехали на строительную площадку, дом был построен полукругом! Этаж у нас оказался второй!

Почему во сне так много персонажей? Это все фрагменты моей личности: личность продолжает формироваться, подсознание меняет некоторые символы. Ирина К. — моя коллега, учитель немецкого языка, = Я; молодая незнакомая девушка = новая Я, мое Эго; мой анимус = чеченец в черном плаще.

В девяностые годы люди пережили две чеченские войны, были измотаны и напуганы; многие потеряли своих близких, частенько вспоминали и цитировали «Колыбельную» М. Ю. Лермонтова:

По камням струится Терек, плещет мутный вал;

Злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал;

Но отец твой старый воин, закален в бою:

Спи, малютка, будь спокоен, баюшки-баю.

(М. Ю. Лермонтов. Сочинения. Т. 1. М.: 1988, с. 171)

Образ чеченца в черном плаще из моего сна вобрал в себя всю трагедию происходящего в то время и лично мою неуправляемую агрессивность и непримиримость! Чтобы меня успокоить, мое подсознание показало мне дату, когда моя семья обретет свое жилье.

Дом-особняк

14.02.09. Я засыпаю. Вижу во сне длинный коридор, как бы выстланный ватой. Ничего не понимаю.

Затем я, мой муж и мой сын — мы попадаем в какой-то дом. Это дом-особняк. И я знаю во сне, что это наш дом. Я ставлю на пол какой-то котелок с закрытой крышкой.

Вдруг пол в доме раздвигается, открывается огромная дыра, в которой клокочет зеленая масса. Дыра то затягивается, то вновь открывается, мой котелок то проваливается, то вновь выступает на поверхность. Мне становится страшно. Я понимаю, что мне с этим не справиться. Это заклятие. Я протягиваю руки к небу и призываю:

— Господи! Приди! Помоги! Именем Господа нашего Иисуса Христа изыди, нечистая сила!

И — о чудо! — клокочущая яма с зеленой массой начинает мелеть, мелеть и высыхает совсем. Тогда я иду и распахиваю все двери особняка и говорю перед каждой распахнутой дверью:

— Изыди, нечистая сила!

Все комнаты пусты, и только в одной я замечаю группу людей, и среди них есть даже один негр. Какие-то маленькие женщины шаманят.

Я произношу свою сакраментальную фразу:

— Именем Господа нашего Иисуса Христа изыди, нечистая сила!

Люди меня пугаются. Они в растерянности и быстро убегают.

Я говорю сыну:

— Принеси святую воду.

Сын приходит с бутылкой воды. Я его учу:

— Кропи все вокруг и говори: «Благодать Святого Духа!».

Сын освящает помещение. Весь этот гигантский особняк. Я облегченно вздыхаю. Когда я произносила слова на изгнание нечистой силы, мои губы были как деревянные, вся я была как ватная, но ощущение силы меня не покидало. Я очень уверенно и сильно себя чувствовала.

Это сон о доме моего Духа! За это время, пока я изучала символы сновидений и свои собственные сны, я сильно изменилась и повзрослела. Мой Дух настолько окреп, что я легко справляюсь с любыми негативными посылами в свой адрес. И этот сон был вестником о приобретении дома-особняка для всей моей семьи! До этого события оставалось еще четыре года, но свет в конце тоннеля уже блеснул…

Если снится дом

Если вам снится дом, на что следует обратить внимание?

Дом в целом

Здание общественное обозначает ту область, к которой относятся ваши проблемы.

Завод, фабрика — перемены, связанные с работой.

Школа — вам предстоит освоить нечто новое.

Гостиница — кратковременная ситуация.

Общежитие — беспокойство, поиск своего места в жизни.

Больница — опасность заболевания или душевный кризис.

Церковь — вы на пути духовного роста.

Дворец — ваши планы грандиозны, но их исполнение возможно при усиленной работе.

Лачуга, хижина — к стесненным обстоятельствам.

Ларек, собачья конура, скворечник — скромная работа, бедность, замкнутость.

Жилой дом: фасад соответствует вашему представлению о себе в глазах окружающих; части дома символизируют отдельные проблемы (см. ниже).

Части дома

Крыша — ваше внимание обращено на внешний мир или защиту от него.

Чердак — вы строите новые планы, но не всегда учитываете внешние обстоятельства.

Подвал — вам необходимо избавиться от своих страхов, опираясь на прошлый опыт.

Комната — вид и назначение комнаты сообщают о той стороне вашей жизни, которая настоятельно требует к себе внимания.

Кухня (комната для приготовления пищи) — вы должны решить материальные проблемы.

Столовая — проблемы общения (не обязательно с домашними).

Спальня — затрагивает вопросы сексуальной жизни или указывает на утомление, необходимость отдыха.

Ванная комната — выявляет чувство внутренней вины (иногда неоправданно переживаемой сновидцем), а также необходимость избавиться от каких-то связей, надоевших отношений.

Туалет: чистый — стремление к уединению, покою; испачканный фекалиями — знак прибыли, основанной на своем или чужом опыте.

Кладовая — вы должны накопить или использовать ранее накопленные ресурсы (деньги, опыт, знания).

Коридор — предсказывает перемены или необходимость принятия решения.

Лестница — олицетворяет наше продвижение по жизни. Подъем по лестнице — к успеху; спуск — к самоуглублению, отходу от внешней жизни; бесконечная лестница — неопределенность планов.

Лифт — в отличие от лестницы, отражает желание подъема или страх падения.

Стена — указывает на препятствие, которое вам предстоит преодолеть, или на уязвимость ваших позиций (например, разрушенная стена комнаты).

Потолок: высокий — большие возможности; низкий — недостаток знаний, завышенные амбиции.

Пол — характеризует основу жизни. Ремонт пола — изменение образа жизни; мыть, подметать — от кого-то, от чего-то избавиться; грязь, мусор на полу — неумение наладить жизнь, подчинение случайным обстоятельствам.

Окна: желание лучше понять себя или другого. Из дома на улицу смотреть — оценивать возможности: красивый вид — благоприятные; мрачный, глухая стена за окном — тоска и одиночество.

Стекло в окне заметить — хрупкость позиции, ваши планы сбудутся не скоро; разбитое стекло — неудача, ссора.

Двери: открытая — вы найдете выход из затруднительного положения; закрытая — препятствие на пути; кто-то взламывает вашу дверь — вам грозит опасность, предательство.

Внутри помещения

Печь: холодная — к разочарованию; топящаяся — в семье будет лад.

Плита газовая или дровяная: с огнем — к решению материальных проблем; холодная — к бедности.

Раковина: засоренная — к болезни, чистая — к успеху.

Вода, льющаяся в раковину или ванну, — вам необходимо смыть чувство вины или избавиться от разочарований, болезненных эмоций.

Стол кухонный — преобразования в материальном положении.

Стол обеденный: накрытый — вам предстоит приятное общение или новое знакомство: стол пустой — в общении возникнут проблемы.

Шкаф, комод — символическое вмещение прошлого опыта, переживаний, чувств; пустой — поиски тайны, утерянный секрет; вынимать из шкафа что-то — настало время проявить свои невостребованные качества; прятать что-то в шкаф — скрыть какие-то замыслы; набитый одеждой и вещами, сваленными в беспорядке, — запутанность в отношениях; запертый шкаф — вы встретитесь с какой-то тайной.

Сундук: с ценными вещами — прибыль, радость; с хламом — беспокойство; пустой — лопнувшие надежды.

Буфет: с посудой — поиск общения или источников материального достатка; пустой — к нищете.

Кровать: лежать на кровати и видеть больных — к болезни; видеть красиво убранную кровать — к любовным отношениям; одеяло — испытывать неуверенность, потребность в защите; рваное одеяло — к нищете.

Простыня — сексуальные отношения, болезнь или неизвестные события, ожидающие вас.

Диван — отдых, беззаботная жизнь.

Кресло — вам придется обдумать новые планы.

Стул: пустой — возможно вакантное место; сидеть на стуле — проявлять пассивную позицию; сломанный — неудача в работе или в доме.

Ковер: на полу в вашем доме — вас ждет спокойная жизнь; в общественном месте — вам необходимо принять ответственное решение; на стене красивый — вы занимаете уверенное положение; порванный — ваши тайны будут раскрыты.

Шторы, занавески: закрытые — скоро вам откроется какая-то тайна; открытые — вы можете стать жертвой пустого любопытства.

Абажур, люстра, лампа: светящиеся — личное счастье и удача в жизни; погашенные — ваше дело сорвется, неудача в личных отношениях.

Тарелки: наполненные чем-либо — к материальному успеху; пустые — вам придется искать выход из какой-то ситуации.

Вазы, чашки — к интимным отношениям; красивые — расцвет чувств; битые, грязные, в трещинах — разрыв отношений, болезнь, наступление старости.

Стаканы, бокалы, рюмки: наполненные вином — дружба, успех или предупреждение о злоупотреблении алкоголем; пустые — к неудаче.

Чайники, кофейники с чаем и кофе — вы найдете дружескую поддержку в чьем-то лице.

Оценка состояния предметов, частей интерьера и дома в целом

Красивое — взаимность в чувствах и удача в делах.

Крепкое — замкнутость, необходимость хранить тайны.

Сломанное — неожиданность.

Пустое, погасшее — олицетворение плохого состояния дел, необходимость действий.

Светлое, ясное — счастье ждет вас.

Просторное — большой потенциал сновидца.

Тесное — несвобода в действиях.

(Галина Врублевская. Дом, который построил сон. / Сонник. Санкт-Петербург: ЗАО «ВЕСЬ», 1999, с. 4–8)