Семейные ценности Феофана Болгова

Яна Норина, 2021

Феофан – автомеханик, который стремится быть признанным своей семьей и сообществом Тетраполиса, огромного утопического города будущего, где идет ожесточенная борьба между религиозными и технократическими силами. Феофану предстоит узнать, как его опасные эксперименты со своим телом сказались на его семье и других людях. А еще ему предстоит пойти на многое, чтобы спасти свою мать.

Ворота в закрытый поселок Спутник отворились и захлопнулись за машиной Феофана. На Жилом уровне казалось, что это обычный поселок, какие строили в былые времена, и лишь легкая вибрация и внезапно вылетающие из-за полей птицы напоминали, что поселок основался на ста пятидесяти метрах над землей. Машина ровно шла по кусочкам надтреснутого дорожного покрытия, а по тротуарам сновали люди, взрослые и дети, собаки и деловые кошки перебегали дорогу. И, хоть здесь все двигалось, но время покинуло это место. Большая часть населения поселка Спутник — старшего возраста. Ни одного робота. В центре поселка — огромная церковь Нового Учения.

Через несколько минут Феофан (такое имя дали ему религиозные родители — новохристиане) позвонил в калитку маленького заросшего участка. Из сада доносились приглушенные голоса и звон посуды. Затем — неровный шорох приближающихся шагов.

— Иду-иду!

Феофан узнал голос отца, Юлия, и откашлялся, чтобы поздороваться. В робо-руках он держал большую розовую коробку с тортом, а на локте его висел пакет с подарком. Калитка отворилась, и Юлий сначала привычным жестким, потом рассеянным взором посмотрел на Феофана:

— Ну, здравствуй, здравствуй.

Феофан остановился рядом с отцом, но обняться с коробкой получилось неловко. Отец вздрогнул от прикосновения робо-рук сына. Феофан разомкнул неловкое объятие и протиснулся в сад. Отец закрыл калитку.

— Где все? — спросил Феофан.

— Как обычно, — ответила отец. — Что спрашиваешь?

Феофан прошел к дому по гравийной дорожке, которая стрекотала под подошвами, и по пути смотрел на сад. Лужайки скошены вчера и дышали знойно остро. Клумбы заросли и расползались в стороны. Ветвистая роза свисала с садовой арки и царапала. Кусты и деревья не стрижены, на земле лежали полусгнившие яблоки. Смородина на кусте не собрана. Гости сидели за столом на отрытой веранде. Звенела посуда и жужжали голоса. Было жарко, и Феофан почувствовал, как течет пот по спине.

— Как работа, пап? — спросил Феофан, когда отец поравнялся с ним.

— Я на пенсии уже. Собирался заниматься внуками, — сказал отец. — Сегодня хоть с одним изволили познакомить. А так все за мамой слежу…

— Что… — хотел спросить Феофан, но они уже дошли.

Когда он внес торт на веранду, последовали дежурные приветствия. Феофан поставил коробку с тортом на скамейку, и сразу встала Ася, его сестра, муж Аси Андрей, который протянул руку Феофану, и их сын Сеня, мальчик лет четырех на вид. Феофан протянул свою робо-руку Андрею, и тот ответил на рукопожатие и не подал виду, что происходит нечто необычное.

— Феофан, — сказала одна из гостий, тетя Рита, ровесница матери. — Ты…

— Я что? — переспросил Феофан, потому они замолчали, и он увидел, на что они все смотрят: его робо-руки и металлические ключицы, которые трудно было скрыть рубашкой.

— Не хромаешь. — сказала Рита и улыбнулась. Деланной улыбкой.

Все гости, не считая семьи его сестры, были старше шестидесяти. И почти всех из них Феофан не видел много лет.

— Да, у меня новые ноги, — сказал Феофан, и гости кивнули каждый на свой манер и продолжили разговоры.

— А где мама? — спросил Феофан, но никто не ответил.

— Она у себя, — ответил отец. — Ей получше сегодня.

— А что с ней? — спросил Феофан.

Повисло молчание.

— Смотри, — сказал Сеня и ткнул в руку Феофана. Рука была чувствительной, но те ощущения, которые Феофан чувствовал от прикосновений, приглушались и лишь отдаленно напоминали естественные ощущения живой руки.

— Я принесу нож, чтобы снять коробку, — сказала Ася. — А ты, Сеня, поможешь принести свечку. Сеня! — она взяла мальчика за руку и поманила к дому.

Феофан обернулся к притихшим гостям:

— Пойду к маме.

— Феофан! — он услышал голос матери из окна кухни.

— Зачем ты встала, Зельда? — спросил отец.

— Мама, торт еще не готов! — крикнула Ася.

Феофан обогнал сестру.

— Феофан, принеси гостям вина. — сказала мать, когда сын уже подошел к кухне. Голос ее ослаб и стал тоньше, совсем не такой, какой он помнил.

За ним Ася с громким стуком открывала и закрывала шкафчики:

— Где чертов нож, мама?

— Твой папа обычно прячет их от меня по верхам. — сказала мать.

Ася дернула ручку верхней дверцы и вынула нож. Феофан подошел обнять мать и увидел, что левой рукой она держится за капельницу на длинной стойке.

— Ты с агрегатом, мама, я смотрю, — он обнял своими робо-руками мать и почувствовал горячую слезу на своей шее. Они разжали объятия, и мать посмотрела на сына:

— Как ты изменился.

— Я жив, — сказал Феофан. — Это главное.

Он невольно посмотрел на фотографии на стене. Отец, мать на двадцать лет младше, Ася возраста четырнадцати лет и он, Феофан, шестнадцатилетний. Тот Феофан сидит на коляске после операции. Тогда он начал свои опыты с машинами и попал в свою первую аварию, после которой ходил с тростью еще двадцать лет.

— Я пойду приготовлю торт, мама, — сказала Ася и тронула мальчика, чтобы он пошел за ней.

Сеня вывернулся и запрыгал вокруг Феофана:

— Ты — робот, да? — он трогал без стеснения механические ноги Феофана, чувствительность которых доставляла ему страдания, о которых он не знал раньше: ноги его теперь не чувствовали боли.

— Это тебе. — он протянул ей коробку.

— Опять балуешь.

— Это робо-мед, — сказал Феофан.

Мать торопливо взяла коробку и отставила в угол.

— Так что с тобой, мама? — спросил Феофан.

— Вино в холодильнике, — сказала мать. — Отнеси, а то они ждут. Потом поговорим.

Феофан достал три бутылки в охапку, но выйти не смог, потому что мальчик затеял игру снова.

— Сеня, пошли, я сказала, — Ася ринулась за сыном, одной рукой сжимая нож, другой — хватая сына за руку. Мальчик решил, что это игра, и побежал на Феофана, налетел на него и схватил бутылку. Феофан протянул руку, чтобы выхватить бутылку у Сени, и остальные две упали на пол с громким с звоном.

— Сеня! — крикнула Ася, бросила в сторону нож и попыталась схватить мальчика, а тот бросился прямо по разбитому стеклу с кухни.

— Ааааа!

Сеня с криком выбежал на улицу, где его поймал Андрей. Он обнял рыдающего сына и осмотрел его ногу. Ася догнала сына и села рядом с ним и мужем. Феофан и мать вышли к ним. Мать пошла за стол и ей помогли сесть вместе с ее капельницей. Ася и Андрей переругивались и одновременно успокаивали сына.

— У нас есть перекись, — сказал отец и пошел к дому. Феофан подошел к Асе и Андрею и увидел рану на ноге ребенка. Ярко-красная кровь капала со ступни на дорожку и оставляла маленькие пятна. Феофан заставил себя отвернуться. Крови в его ногах тоже не было.

— Что у вас там произошло, на кухне? — спросил отец, который вернулся с перекисью. — Как будто кого-то зарезали. Я говорил тебе, Зельда, что не надо этого вина, а ты не слушаешь… Ты никогда не слушаешь.

Андрей помог мальчику подставить ногу под ватку, но как только перекись с шипением начала свою работу, ребенок вырвался и отскочил с босой ногой. Ася поймала его.

— Боже, у вас, что, нет робо-меда? — спросил Андрей. — Прости, Ася, но это спектакль невыносим.

— В этом доме нет роботов, — ответил отец.

— Есть, — сказал Феофан.

Все посмотрели на него.

— Робо-мед. Я купил маме.

Феофан принес робо-меда, вытащил из коробки, завел, и маленький робот покатился к мальчику:

— Кому тут нужна помощь?

Мальчик подставил ногу роботу, тот фиолетовым излучением затянул рану на ступне, после чего ребенку помогли обуться, и он за руку с мамой пошел к столу, размазывая рукой слезы. Нашли нож и зажигалку, мать задула свечку с цифрой «65» под общие аплодисменты. Феофан молча сел на предложенное место и взял бокал. Покрытый майонезом салат в тарелке он трогать не стал.

— Теперь тост от детей! — сказала тетя Рита. — А то сидите втихомолку.

Феофан и Ася открыли рот, но ничего не успели сказать. Слово взял Андрей:

— Зельда, хочу сказать вам «спасибо» за вашу дочь и нашего сына! Долгих лет жизни! — сказал он и поднял бокал.

Гости отпили вина в сдержанном молчании.

— Так что с мамой? — спросил Феофан в внезапной тишине.

— Печеночная недостаточность, — ответила Зельда.

— Как же, — фыркнул отец.

— Это же лечится, — сказал Феофан, — Ведь можно сделать трансплантацию, в конце концов.

— Поменять органы, — сказал отец, — Только это ты можешь предложить.

— Ты хочешь свести ее в могилу, — сказал Феофан. — Просто признай это.

— Но тебя тут не было, — сказал отец, глядя в точку позади Феофана. — Вас никогда тут нет. Пять лет назад мы узнаем, что сын разбился, а тут он объявляется, видите ли, с новыми руками и ногами и учит нас жизни. Я потерял сына, а теперь теряю жену…

— Я хочу помочь, — сказал Феофан.

— Ты себе помочь не можешь, а лезешь калечить других. Дай своей матери провести свой праздник спокойно хотя бы раз. — сказал отец, глядя в стол.

— Это я позвала его, — сказала мать и налила себе вина. — Как же я устала от вас от всех. Не успеешь собрать, а уже ссоритесь…

Она отпила вина.

— Мама, тебе нельзя, — сказала Ася.

— Засуетилась, — сказал отец, — Можешь не разыгрывать из себя преданную дочь.

— Юлий, — строго сказала тетя Рита.

Отец осекся и попытался вырвать бокал у матери.

— Мама, — сказала Ася. — Пожалуйста.

Но мать допила бокал:

— Это все ты, — сказала она отцу.

И схватилась за живот.

— У нее опять приступ, — сказала Ася. — Только лучше стало.

— Кто-то собирается вызвать врача? — спросил Феофан и встретил неодобрительные взгляды. Он нажал кнопку на голосовом телефоне — наушнике, но Андрей остановил его:

Конец ознакомительного фрагмента.