Проект «Перманентная слежка»

Яков Гринберг

– Моральные аспекты мы с вами рассматривать не будем, хотя я все же хочу напомнить, что наши объекты – это наркодельцы, а не выпускницы баптистской школы для девочек, – сказал Стив, подводя итоговую черту под этой проблемой. – Я понимаю ваши чувства, но не разделяю их. Не хочу повторять банальные мысли, но наркомания – это зло, и мы будем бороться с ним всеми возможными способами.

Глава третья

Конечно, в отделе борьбы с распространением наркотиков для Стива не шла речь об оперативной работе, но, тем не менее, все рабочее время он посвящал активному вхождению в мир наркобизнеса, читал отчеты, присутствовал на разработке операций и даже выезжал на задания.

Через пару недель к нему подошел Толстый Патт.

— Ну, профессор, как вам нравится ваше новое место? Это вам не университет, тут работать надо! — сказал он, и сам оглушительно засмеялся своей шутке.

— Спасибо, все нормально, — сдержанно, без всяких встречных улыбок ответил Стив.

— Как вы думаете, — испытующе глядя на нового сотрудника, спросил Толстый Патт, — у нас с вами действительно серьезный противник?

— Мне кажется, вернее говоря, я уверен, что да! Тут требуется глубокое изучение материала.

— Серьезно говоря, самое главное, это понять какие у наркомафии есть реально слабые места, как ее можно хоть немного обуздать.

— Я это пытаюсь понять, шеф, но нужно время. Пока мне ясно только одно: члены наркомафии знакомы по вертикали.

— Не понял, — удивился Толстый Патт. — Причем тут вертикаль?

— Ну, я имею в виду, что, несмотря на жесткую конспирацию внутри их системы, каждый распространитель обязательно знает своего поставщика. Это непременное условие в продаже наркотика, без которого невозможно обойтись, и это может быть их слабым местом.

— Возможно вы правы, черт побери, только неясно как мы эту особенность сможем использовать — согласился начальник. — Они, как правило, жалкие трусы и никого не выдают, так как боятся своих.

— Нельзя их заставить давать показания?

— Из моего опыта известно, что эти чертовы распространители скорее сядут в тюрьму, чем заложат босса. В тюрьме им, конечно, не очень хорошо, но отсидят и выйдут, а предателю придется жить в вечном страхе, ведь может получить и пулю в лоб.

— Понятно, я буду думать над этой проблемой.

— Думайте, профессор, хорошо думайте, это очень важно, черт бы их всех побрал, — закончил разговор Толстый Патт.

Откровенно говоря, в новом коллективе Стив не вызывал особой симпатии, несмотря на то, что совсем не был похож на тот тип ученых «не от мира сего», которых не интересует ничего, кроме их науки. Не любили его за высокомерное, независимое поведение. К своей деятельности в отделе он относился предельно серьезно, но совершенно не заботился о том, чтоб кому-то понравиться, видимо, это пришло к нему от занятий со студентами, когда, никогда не заискивая с аудиторией, он всегда и везде был на высоте, мэтр, профессор, высший авторитет.

По мнению коллег, он вел себя странно: не смеялся, когда все смеялись, не отвечал шуткой, когда над ним шутили, при этом работал как каторжный и никого не боялся, даже Толстого Патта, легендарного и бессменного начальника отдела по борьбе с наркобизнесом, которого боялись все. И еще, чувствовалось, что он подавляет собеседника. Не физическими данными, конечно, — в этом отделе не было слабаков, — скорее наоборот, ребятам, как называл своих подопечных Толстый Патт, не было равных в искусстве рукопашного боя, стрельбе с двух рук, быстрому принятию решений, — ведь дело, которым они занимались, требовало профессионалов самого высокого калибра. Он наравне со всеми занимался у мистера Чана, как все называли их инструктора по каратэ, джиу-джитсу и каким-то, никому не ведомым за воротами ФБР, способам быстро, вернее сказать, мгновенно вывести человека из активного состояния, но это умели делать все; Стив же подавлял собеседника логикой своих рассуждений.

Кстати говоря, именно мистер Чан был единственным человеком в ФБР, который вызывал у Стива подлинное уважение. Он был гений восточного единоборства, к которому относился как к необходимой даже в современном мире стройной жизненной философии, и, кроме того, был благожелательным и оригинальным человеком.

— Я вижу, что вы уже занимались восточными видами борьбы, — сказал он Стиву на первом занятии, после разминки, — но тут совсем другое дело.

— А в чем разница? — поинтересовался Стив. — Приемы ведения боя ведь те же самые…

— Нет! Разница большая, принципиальная! Дело в том, что я не собираюсь сделать из вас чемпиона мира по дзюдо, каратэ или джиу-джитсу, — объяснил тренер, — я хочу, чтоб вы сумели сделать только одно: сохранить себе жизнь, когда на вас нападают. Здесь вам не спорт, не соревнование квалификаций, не честная борьба в присутствии зрителей и под наблюдением судьи. Здесь — дуэль без правил, где выживает только один. Вот, в сущности, главное отличие от того, чем вы, Стив, занимались раньше. Я не учу специально убивать, я учу, как не быть убитым.

Много времени на тренировках они посвящали занятиям с учебным мечом.

— Меч, — любил повторять мистер Чан, — это продолжение вашей руки. Он требует точного расчета, мгновенной концентрации силы и высокого профессионализма. После тренировок с мечом вы лучше будете понимать безграничные возможности собственного тела.

У мистера Чана не было понятия «противник», «враг» или, скажем, «человек с пистолетом», — были только объекты и стандартные положения. Задача всегда сводилась к тому, как и в какой последовательности уменьшить количество объектов до нуля в таком-то стандартном положении. Решение задач, предложенных мистером Чаном, потом доводилось на тренировках до автоматизма и входило в плоть и кровь человека так, что было невозможно растеряться или что-либо забыть.

— Вы обязаны помнить, — часто говорил он Стиву, что перед вами будет не спортсмен, а преступник, у которого в голове нет никаких законов, а только желание вас убить.

Что касается Стива, то вскоре в отделе выработалось единое мнение, что его несомненно умная голова забита невероятным количеством, может быть, высоких, но нереализуемых и абстрактных схем и теорий, которые он поначалу пытался объяснять всем, кто хотел его слушать. Через некоторое время его просто оставили в покое. В отделе не осталось желающих разбираться в странных умопостроениях и испытывать на себе неэмоциональную и какую-то бесчеловечную систему доказательств его постоянной правоты.

Однажды, поздним летним вечером на стоянку ФБР спустились агенты в полном обмундировании, в бронежилетах и с автоматами в руках. Они сели в служебную машину, Ален включил двигатель и сосредоточенно задумался, глядя прямо перед собой.

— Поезжай, Ален. Сколько можно стоять? Раньше начнем, раньше закончим, — сказал Ник, нетерпеливо ерзая в кресле. — Чего ждем?

— Стива!

— Это ещё зачем?

— Шеф приказал взять его с собой на задание.

— С каких это пор научные консультанты выезжают на операции? — удивился Ник. — Не понимаю, зачем Стиву это нужно?

— Просто он хочет сам все увидеть, вникнуть во все мелочи, короче, присутствовать на реальной операции. Мне это непонятно, но с шефом не поспоришь.

— Но никто не требует от него ночью обыскивать квартиры наркодельцов, кроме того, это может быть опасно! Помнишь, как мы тогда нарвались на стрельбу. Я подумал — конец, если б не бронежилеты, были бы мы уже покойники, — раздраженно произнес Ник.

— Что взять с человека, который сидит на работе, как проклятый, все вечера, мне рассказали, что он даже в выходные иногда появляется, — прокомментировал напарник и, многозначительно посмотрев на Ника, покрутил пальцем у своего виска.

— Странный парень! Что он хочет этим доказать?

— Может, выслуживается перед шефом? — предположил Ален.

— Но шеф, мне кажется, не воспринимает его очень всерьез, — отозвался Ник. — За глаза всегда называет «наш профессор». Мне даже иногда кажется, он над Стивом немного подтрунивает, типа все занимаются делом, а этот всё где-то витает…

— Только мистер Чан любит его по какой-то неведомой причине, — напарник пожал плечами.

— Главное, наш профессор совершенно не понимает юмор, — вдруг вспомнил Ник. — Как-то я сказал ему по-дружески, чтоб он не работал слишком много, мол, тут это не очень принято, так он посмотрел на меня так, как будто я попросил его убить кого-нибудь из сослуживцев…

Ник резко прервал свои откровения и замолчал. Стив открыл дверь и сел в машину. Они выехали со стоянки.

— Зачем вы проверяете эти квартиры? Это же мелкие розничные торговцы. Кому они интересны? — сразу спросил он.

— Без мелких невозможно выйти на крупных, — не поворачивая головы, неохотно ответил Ален, — хотя и так всем известно, что тут всем заправляет Роберт Санчес. Это его район.

— Я читал его дело. Довольно крупный делец, но досье практически пустое, там нет даже минимума необходимой информации.

— Он был под следствием весь прошлый год, его даже судили, — вмешался Ник, — но это не помогло. Суд его оправдал! Вся наша работа оказалась напрасной.

— Не было достаточно доказательств? — поинтересовался Стив.

— У него был классный адвокат, а у нас во всем процессе не было ни одного гражданского лица, только агенты полиции и ФБР. Судья счел наши свидетельства недостоверными и освободил его, — криво улыбнувшись, сообщил Ален.

— А почему не было настоящих, гражданских свидетелей?

— Потому что они убивают свидетелей, — сквозь зубы процедил Ник, которого начали раздражать эти дилетантские вопросы. — Разве в досье об этом ничего не написано? — с явной издевкой добавил он.

Стив ничего не ответил. Он задумчиво смотрел в окно на мелькающие огни. Наконец, они приехали по первому адресу, остановили машину метрах в пятидесяти от дома, в котором жил продавец наркотиков, и выключили двигатель.

— Если повезет, мы его сегодня возьмем с поличным, — без особой уверенности в голосе произнес Ник, стараясь сгладить резкость последней фразы.

— Есть неподтвержденная информация, что вчера он получил полкило героина на продажу, — объяснил Ален. — Сейчас мы это проверим.

— Ваши методы кажутся малоэффективными, — вдруг уверенно объявил Стив. — Даже если вы возьмете его с поличным, он никогда не выдаст своего поставщика, то есть его шеф все равно останется на свободе и будет, как ни в чем не бывало, продолжать торговлю. Так чего вы добьётесь этим арестом? Один мелкий продавец пойдет в тюрьму, а на его место тут же придет другой, желающих ведь сколько угодно.

— Что еще мы можем сделать? Арестуем, допросим, может, расколется…

— Нет, это неправильный путь, тупиковый! Необходим новый подход к проблеме наркобизнеса. Не рядовые продавцы, а руководители мафии должны сидеть в тюрьме!

Агенты удивленно переглянулись.

— Вы знаете, как до них добраться? — спросил Ален.

— Мне кажется, что уже знаю, — ответил Стив.