Проект «Перманентная слежка»

Яков Гринберг

– Моральные аспекты мы с вами рассматривать не будем, хотя я все же хочу напомнить, что наши объекты – это наркодельцы, а не выпускницы баптистской школы для девочек, – сказал Стив, подводя итоговую черту под этой проблемой. – Я понимаю ваши чувства, но не разделяю их. Не хочу повторять банальные мысли, но наркомания – это зло, и мы будем бороться с ним всеми возможными способами.

Глава четвертая

Когда Стив объявил Толстому Пату, что подготовил лекцию для ведущих сотрудников отдела, то шеф без колебаний согласился на ее проведение.

— Я кое-что придумал, — мимолетом сказал он начальнику, — хочу обсудить и услышать мнение ваших специалистов. Я написал доклад с предложениями по применению нового метода борьбы с наркобизнесом на примере условного штата.

В указанный день все собрались в небольшом конференц-зале. Толстый Патт со своими заместителями уселись за длинным столом на сцене, а остальные шумно рассаживались в зале. Наконец Толстый Патт встал, поднял руку, призывая к тишине.

— Сегодня у нас выступление нашего научного консультанта Стива Муррей, — объявил он. — Стив работает у нас недавно, но уже имеет важные рекомендации по улучшению качества нашей работы. Давайте послушаем нашего профессора. Он наверняка знает про мафию что-то, чего мы не знаем. Прошу вас, Стив.

Толстый Патт жестом пригласил Стива подняться на авансцену. Агенты, битком набившиеся в небольшом зале, притихли, все с интересом смотрели на Стива.

— Мой доклад, — сказал он, поднимаясь на импровизированную кафедру и поднимая в руке довольно пухлую папку, — состоит из двух частей: критический анализ существующего положения в сфере наркобизнеса и предложения по его ликвидации.

Ропот и первые смешки прошли по рядам слушателей. Вот так, ни много ни мало — ликвидация наркобизнеса, причем комизм ситуации в глазах присутствующих заключался в том, что предлагает это зеленый новичок, без году неделя в отделе, собирается объяснять как и что делать им, зубрам борьбы с наркомафией.

Вначале Стив, видимо почувствовав себя в своей тарелке — профессором на кафедре и даже, вооружившись указкой, приводил статистику, рисовал мудреные схемы и говорил об инфраструктуре наркобизнеса, о перекачке денег на федеральный уровень, о причинах отсутствия заинтересованных свидетелей на процессах против наркомафии. Он употреблял специальные термины, ссылался на неведомые авторитеты, так что примерно через полчаса обнаружилось, что слушают его невнимательно, разговаривают между собой и даже смеются. Толстый Патт, например, в полголоса рассказывал своему заместителю то ли анекдот, то ли просто что-то смешное, глазами показывая на докладчика.

— Что конкретно вы предлагаете? — вдруг, не выдержав непривычной научной терминологии, с места спросил Ник

Все вокруг согласно закивали, прекратили свои разговоры и посмотрели на докладчика.

— Я предлагаю метод перманентной слежки, который позволит посадить в тюрьму лидеров наркомафии. Мой метод чрезвычайно прост. Каждый продавец знает своего поставщика, поэтому возможно, начав с любого мелкого продавца наркотиков, добраться до самого верха пирамиды.

— Как же это возможно осуществить? Они могут убить любого, и все это прекрасно знают! — воскликнул Ален.

— Мы можем наших свидетелей защитить, спрятать до суда, — попытался объяснить Стив.

— Много раз пробовали! Это работает в одном случае из ста, — уверенно и громко произнес Ник. — Это неэффективно!

— Я предлагаю в нашем отделе испытать метод перманентной слежки, — продолжил Стив. — Он может дать фантастические результаты, но при этом о преступнике необходимо знать абсолютно все, а не только биографию и криминальные связи. Важно понять его внутренний мир, изучить стимулы его активности, тайные желания.

— Не понял, — не выдержал Толстый Патт. — Какие еще желания?

— Мы должны знать о наркодельце все, самые интимные подробности его жизни, интересы, развлечения, как он общается с друзьями и прислугой, что говорит днем любовнице, а вечером жене…

— Вот это действительно интересно! — выкрикнул кто-то с места.

В зале дружно засмеялись.

— Зачем вам это нужно, черт побери? — с изумлением глядя на Стива, спросил Толстый Пат.

— Для того чтоб составить полный психологический портрет. После чего любого человека можно брать голыми руками, у него уже не будет возможности к сопротивлению, внутренней самозащиты. Следователь станет ему самым близким человеком на свете, он будет знать про подозреваемого все, даже то, что тот сам про себя не знает, потому что забыл, и тогда произойдет подмена понятий и жизненных установок: вместо секретов своей личной жизни, обесцененной в его глазах имеющейся информацией, подозреваемый сдаст «систему», к которой принадлежит и с которой себя отожествляет, потому что ему будет уже не за что цепляться, не за что бороться и бессмысленно что-либо отрицать.

— Это невозможно! Ничего вы своим «простым методом» не добьетесь! — эмоционально выкрикнул Ник. — Никто добровольно не сдаст шефа. Никто не хочет умирать!

Зал зашумел, агенты оживленно обменивались мнениями, но было видно, что практически все разделяют мнение Ника.

— Только тогда появятся заинтересованные свидетели, а свидетели, желающие давать показания в суде, — это и есть настоящая смерть мафии, конец наркобизнесу! — перекрывая шум, пытался продолжить Стив.

— Вы действительно так думаете? — испытующе глядя на Стива, вдруг медленно произнес Толстый Патт. — Это ваше окончательное мнение?

Зал затих, ожидая ответ докладчика.

— Да, именно так! Поэтому, принимая во внимание, что ресурс слежки всегда ограничен, я предлагаю реорганизовать работу нашего отдела в соответствии с принципами перманентной слежки.

Шум и возмущенные реплики прокатились по рядам слушателей, некоторые агенты не могли сдерживать эмоции: они выкрикивали свои возражения прямо из зала.

— Прошу тишины, — сказал Толстый Патт, вставая с места и поднимая руку. — Наш уважаемый ученый выступил с оригинальным предложением по поводу ликвидации наркомафии. Мы должны его поблагодарить, хотя, честно говоря, вы, Стив, меня очень разочаровали. Может, для университетских умников ваше предложение покажется интересным, но для нас — практиков, — он недоуменно пожал плечами, — оно выглядит как абсолютно неприменимая вещь. Мне это, черт побери, совершенно очевидно.

Смех и одобрительные аплодисменты из зала встретили это утверждение.

— Почему же вам это так очевидно? Какие у вас основания для такой уверенности? У вас был аналогичный опыт? — вдруг холодно и невозмутимо спросил Стив.

Зал замер в напряжении. Публично с Толстым Паттом в полемику еще никто в отделе не вступал. Все смотрели на шефа и ждали реакции.

— Потому что я в вашей заумной теории ничего не понял, никакие «тайные желания» торговцев наркотиками мне неинтересны, и утопические проекты у нас не рассматриваются, — глядя прямо в глаза Стиву, ответил шеф. — Поэтому никаких реорганизаций у нас не будет, и отдел будет работать по-старому, — решительно закончил он.

Сотрудники согласно зааплодировали. Стив презрительно усмехнулся, поморщился и отложил доклад в сторону.

— Вывод, который приходится сделать из всего вышесказанного и… не сказанного, — он сделал длинную паузу, вздохнул и как бы нехотя закончил фразу: — Деятельность нашего отдела вообще не нужна.

— Что за чушь? Почему? — бросив гневный взгляд на Стива, с удивлением воскликнул Толстый Патт.

— Потому что на территории любого города в нашем штате можно легко купить наркотик, поэтому мы, как государственный институт, призванный оградить население от наркотических средств, просто не нужны, мы не выполняем своей главной функции.

— Черт вас побери, Стив! Вы понимаете, что говорите? — с возмущением воскликнул Толстый Патт. — Это просто наглость какая-то! Как у вас язык повернулся произнести такую ахинею?

— Я извиняюсь, но факты упрямая вещь, — не отступал Стив. — Годовой оборот от продажи наркотиков в нашем штате составляет около ста двадцати миллионов долларов, конфискуется в среднем пять миллионов. Меньше, чем пять процентов! Любой школьник объяснит вам, что такой погрешностью можно пренебречь.

— Проклятье! Что ж, по-вашему, мы ничего не делаем? Прохлаждаемся? — все более раздражаясь, произнес Толстый Патт.

— Прошу прощения, но вы мне напоминаете людей, которые находят и перегораживают ручейки в лесу. Они их засыпают, изолируют, цементируют. Оглянитесь, господа: за вами широкая река, река наркотиков! Перестаньте возиться с этими ручейками — это неэффективно, этого никто не замечает, более того, несмотря на ваши старания, река из года в год становится все многоводнее и шире. Она постепенно наводняет всю страну. Вы этот процесс остановить никак не можете, количество зарегистрированных наркоманов непрерывно растет. Так скажите мне, какая реальная польза от вашей работы?

Молчание, воцарившееся в конференц-зале, таило в себе угрозу; было ощущение, что человек, сказавший такое, не может выйти отсюда живым. Казалось, еще одна фраза, и Толстый Патт, беззвучно застывший с багровой неподвижной физиономией на месте председательствующего, вынет из кармана свой пистолет и разрядит его в обидчика, провокатора, предателя, нет даже слова, которым можно было назвать это глумление над самим смыслом их деятельности, их жизни, в конце концов. Это было как клятвопреступление. Да, такого в отделе по борьбе с наркобизнесом не слышали никогда. Каждый из присутствовавших мог рассказать, какой ценой добывались эти пять процентов конфискованной погрешности, ведь прямо перед ними висел стенд с фотографиями погибших сотрудников, и это были не абстрактные образы, это были их друзья, которых они каждый раз с душевной болью хоронили на кладбище с почестями военных героев.

— Так, по-вашему, нужно закрыть отдел и отправить всех сотрудников домой, — произнес наконец Толстый Патт таким низким, сдержанным голосом, что все поняли — Стив не жилец на этом свете.

— Можно и закрыть. Ни хуже, ни лучше от этого никому не будет, — спокойно ответил Стив и, чуть подумав, добавил: — Хотя наркокурьеры будут спать немного спокойнее. Давайте разберемся по-деловому, без нервов, — продолжил он. — Вы, отдел по борьбе с наркобизнесом, и сам наркобизнес существуете, образно говоря, в слабо пересекающихся мирах, причем, следует заметить, что мафиози живут в своих виллах совсем неплохо и чувствуют себя в относительной безопасности.

— Вы сошли с ума!? Что вы говорите? — тихо спросил Толстый Патт, с ужасом глядя на своего подчиненного.

— Вы ловите ничтожно малую часть наркоторговцев, — упорно продолжал Стив, — получаете свои зарплаты, премии, благодарности и повышения в чинах, а наркобизнес, со своей стороны, тоже получает свою сверхприбыль, так что все довольны.

— Это — наглая ложь! — с яростью в голосе произнес шеф, глаза его начали наливаться кровью. — Вы ничего не понимаете в нашем деле, поэтому занимаетесь клеветой. Мы конфискуем наркотик, арестовываем торговцев. Мы тяжело работаем. Каждый арест наркодельца требует специальной операции и связан с опасностью для жизни наших сотрудников. Наша работа не так проста, как это кажется профанам! Это вы понимаете?

— Понимаю, но в системе сбыта наркотиков существует полная взаимозаменяемость, и вместо случайно арестованного вами торговца появляется другой, — спокойно опроверг его доводы Стив. — То есть, эти аресты ничего фактически не дают и никаким образом не влияют ни на систему в целом, ни на темпы продаж. В ваших взаимоотношениях с наркомафией поддерживается, так сказать, динамическое равновесие, при котором все довольны: и вы, и они. В животном мире такую функцию выполняют хищники: они поедают слабых и больных животных и тем самым благоприятствуют сохранению здоровых особей, а значит, вида в целом. Это доказано тем, что…

Этого Толстый Патт не мог вынести просто физически.

— Вон! Вон отсюда, мерзавец, сукин сын! — заорал он не своим голосом.

Его одутловатое лицо налилось кровью, в глазах обозначилось бешенство, грозившее перейти в безумие, одной рукой он держался за сердце, а другой указывал Стиву на дверь. Все в конференц-зале замерли, такого состояния у шефа еще никто не видел; казалось еще мгновенье, и Толстый Патт сам грохнется на пол в апоплексическом припадке.

Стив пожал плечами, состроил на лице свою обычную гримасу отстраненности и интеллектуального превосходства и, оставив папку со своим докладом на кафедре, вышел из хранившего гробовое молчание конференц-зала. Да, такого результата он не ожидал. Больше делать ему в ФБР было нечего. Он чувствовал разочарование и усталость. Единственное, что захотелось сделать, это попрощаться с мистером Чаном. Он зашел в тренировочный зал.

— Я хочу попрощаться и поблагодарить вас, мистер Чан, — сказал Стив своему тренеру.

— Почему?

— Я увольняюсь из ФБР.

— Жаль. Я этого не понимаю, но это ваше решение, и я его уважаю. Вы были моим лучшим учеником. Желаю вам успеха, Стив. Думаю, что вы легко найдете другое место работы. Не забывайте делать мой комплекс утренних упражнений.

— Обещаю, — улыбнулся Стив.

После чего зашел в свой отдел, вынул из служебного стола личные вещи и, окинув в последний раз взглядом место, где он провел последний год своей жизни, вышел из здания. Сел в свой «лендровер» и выехал со стоянки, в последний раз предъявив охране уже ненужное ему удостоверение сотрудника ФБР.