Свет в Шипучем овраге. Сказки из Сугробихи

Юрий Шинкаренко

Современные литературные сказки о Сугробихе, как и все сказки на свете, показывают взросление главного героя. Пройдя вместе с Венькой, юным жителем Сугробихи, через волшебные испытания, которые преподносит необычная деревенская жизнь, читатели этой книги станут умнее и добрее, находчивей и мечтательней… Опыт, который даёт юному читателю погружение в сказочный мир Сугробихи, пригодится ему и во взрослой жизни.

Большая волна

В школу Венька выплыл за час до занятий. Именно — выплыл. Дело было в марте, а в марте снег в Сугробихе стремительно тает. И разливается тремя морями.

Чтобы добраться до школы, нужно преодолеть целых три водоёма!

Вначале Венька пустился по Огородному морю. Оно начиналось прямо от курятника.

Всякий раз, когда Венька отвязывал от забора лодку, белоснежные куры высыпали на берег, взмахивали крыльями, словно чайки, и просились на борт.

Но Венька отвечал:

— Не могу! Опасно!

Куры сердито разгребали мокрый снег на морском берегу и жаловались друг другу:

— Ко-ко-ко! Море — по ко-колено! А он ко-кочевряжится!

Огородное море действительно было самым мелким. Но говоря про опасности, Венька вовсе не кочевряжился. Он бы с радостью прокатил непонятливых птиц, если бы не… вёсла!

Ненадежными были Венькины вёсла!

Когда Венька отплывал от берега, они вели себя терпимо. Даже глупым курицам могло показаться, что безопаснее судна нет на белом свете.

Но едва лодка уходила в морские просторы, начинались всякие неожиданности.

Вот и сейчас… Только исчез за кормой берег, как левое весло вдруг выскочило из воды.

— Фу! Медузы! Не люблю! — дрожащим голосом сказало оно и ещё выше взлетело над лодкой.

Левое весло панически всего боялось. Оно было вырезано из осины — из дерева с дрожащей листвой.

Осинишко — так звали левое весло — с омерзением плюнуло в море. А потом уставилось в небо, всем видом показывая, что возвращаться в волны не намерено.

Зато правое весло заработало чаще и веселее. При этом оно забормотало:

— Медузы, медузы, кругом одни медузы… Жгучие, кусачие, колючие, бродячие!

Лодка завертелась на месте.

— Дубишко, перестань! — прикрикнул Венька на правое весло.

Дубишко, вырезанное из несгибаемого дерева, Веньку послушалось. Но не так, как хотелось Веньке. Оно перестало работать. А говорить — не перестало.

— Медузы, медузы… — дразнило оно своего брата.

Лодка застыла на месте, чуть покачиваясь на волнах.

Венька хорошо знал свои вёсла. Пока Осинишку не успокоишь — пути не будет. И Венька склонился за борт, отыскивая в толще воды то, что напугало левого близнеца. Под водой он увидел зонтики укропа. Лодка стояла над затопленной грядкой.

Венька закатал рукава. Сорвал подводное растение. Протянул Осинишке:

— Видишь, укроп, а не медуза.

Осинишко недоверчиво покосилось на мокрый зонтик.

— Укроп, укроп… — мягко повторил Венька. — Это совсем безобидно! Вот крапива кусается! Но крапивы под нами нету — мама всю выполола.

Осинишко боязливо опустилось в волны. Мягкими толчками начало отгонять от себя воду.

Лодка задвигалась. Но опять по кругу! Это правое весло взмыло над бортом и уставилось в морскую даль. Оно походило на впередсмотрящего, который приставил ладонь козырьком и обозревает круговую панораму.

Венька собрался на него прикрикнуть, но не успел.

— Полундра! — завопило вдруг Дубишко. — По курсу — плавающая мина! Весла сушить!

Левое весло тотчас себя «высушило»: оно так живо выскочило из воды, что чуть не опрокинуло лодку.

Венька чертыхнулся. Окинул взглядом морские дали. Невдалеке качался на волнах семенной огурец.

Дубишко хохотало над своей шуткой. А Осинишко жалобно сообщило:

— И не смешно… Семенные огурцы тоже взрываются. Давайте переждём! Пусть подальше отплывет!

— Ну уж дудки! — разозлился Венька.

Он опустил оба весла в воду и стал грести, не обращая внимания на сопротивление братцев. Он стал похож на строгого отца, который тащит за собой двух упирающихся малышей.

Понемногу лодка разогналась. А в пролив, который соединяет Огородное море с соседним, она влетела почти на крейсерской скорости.

Шлёп-Шлёп-море — а соседний водоем назывался именно так — капитаны пересекали с опаской. Трудное для судоходства!

Во-первых, самое глубокое!

Во-вторых, со всех сторон открыто ветрам! Штормы в Шлёп-Шлёп-море — дело обычное.

В-третьих, на берегу этого моря стоял длинный ряд бань. В субботу, когда там начинали париться, над волнами неслись звуки березовых веников: «Шлёп! Шлёп! Шлёп!». А море застилалось густым паром. Попробуй возьми в тумане верный курс!

А еще на берегу этого моря жил кладовщик дядя Прохор. Он был «моржом»: любил перед работой побарахтаться в ледяной воде. Поскольку дядя Проша выглядел великаном, от его ныряний на море рождались цунами. Чуть зазеваешься, чуть запутаешься в веслах в такой миг — лодку, как щепку, может выбросить куда-нибудь на крыльцо деревенского магазина. Или, хуже того, — в чей-нибудь предбанник.

Входя в Шлёп-Шлёп-море, Венька сосредоточился. Но бань никто не топил: посреди недели это редко бывает. Поэтому видимость была хорошая.

Немножко штормило, но не так, чтобы бояться кораблекрушения.

Весла не скандалили. Работали молча и дружно. Правда, иногда правое весло исподтишка пыталось окатить водой своего братца. В ответ Осинишко, будто нечаянно, тоже шлёпало по самой поверхности воды. Часть брызг летела на Дубишку. А остальные доставались Веньке.

Мокрый Венька ёжился от холода, но терпел. Лишь бы поскорее выйти из Шлёп-Шлёп-моря!

Он уже миновал самую глубокую морскую впадину: затопленный колодец. И вдруг!

Справа по курсу Венька увидел дядю Прохора. Тот в одних плавках стоял на косогоре. Готовился к прыжку.

Какая волна хлестанёт сейчас по борту!

У Веньки дрогнули плечи.

Но дядя Проша не собирался поднимать цунами.

— Эй, на судне! — кричал дядя Проша и отчаянно махал рукой, как Робинзон, дождавшийся, наконец, корабля.

Венька заторопился к берегу. Что там случилось?

— Чудовище! — сдавленно пояснил дядя Проша. — Только что мимо меня проплыло Чудовище.

Оба весла сразу же вынырнули из воды и вздыбились над лодкой. Дубишко слушало дядю Прошу с любопытством. А Осинишко… Что, кроме страха, ждать от Осинишки?!

Дядя Проша торопливо рассказывал, что вот уже третий день спускается он после утренней зарядки к морю освежиться в ледяной воде. Но в это самое время мимо берега проплывает под водой какое-то Чудище-Юдище.

Оно пускает огромнейшие пузыри!

Его глаза светятся ярко-жёлтым светом!

Огромные такие глазищи! Размером в тарелку!

И что этому Чудовищу надо от дяди Проши? Зачем третье утро подряд подкарауливает подводный зверь безобидного кладовщика?

— В какую сторону поплыло Чудовище? — спросил Венька.

Дядя Прохор махнул рукой вглубь моря. Там на поверхности воды пузырился мутный свет.

Венька собрался было ринуться в погоню. Но вспомнил про Осинишку: куда с таким?

— У вас есть запасное весло? — спросил он дядю Прошу.

Тот растерянно пожал плечами. И вдруг вспомнил:

— У меня в бане — ковшик с длинной ручкой. Может, подойдет?

Венька согласно кивнул. Дядя Прохор засеменил к своей бане.

А Венька стал вынимать из уключины Осинишку. Пусть на берегу позагорает, чучело-канючило!

Но Осинишко неожиданно заупрямилось.

— Не надо, — жалобно попросило оно. — Я тоже хочу в погоню. Я попробую не бояться!

— Ты? Хочешь в погоню? За Чудовищем? — не поверил Венька.

— Хочу, — упрямо повторило Осинишко. — Я боюсь за брата! Разве банный ковшик защитит его от морского зверя?

— А ты? Защитишь?!

— Да, — сказало Осинишко так твердо, будто было вырезано из дуба. И скомандовало:

— Дубишко! В погоню!

Лодка рванулась вперед.

Вскоре они нагнали пузырящийся след. В толще воды Венька увидел огромную тёмную тушу.

Желтоватые холодные глаза Чудовища пристально смотрели на Веньку из глубины. А само оно несуетливо двигалось вперед — уж не заманивало ли лодку в ловушку?

— Не выйдет! — закричало Дубишко. — Не уйдёшь! На глубине будем драться!

Оно нырнуло в воду, пытаясь дотянуться до тёмной туши. И дотянулось: глаза Чудовища на миг закрылись, то ли от удивления, то ли от боли.

Дубишко же высунулось из воды и прокричало в запале:

— Осинишко! В пасть не суйся! По бокам колошмать! — и снова ринулось на врага.

Вода возле лодки запенилась, закипела.

А Чудовище вдруг грозно развернулось. И стало всплывать.

Весла, не сговариваясь, оттащили лодку от места битвы и приготовились к обороне.

А хребет Чудища уже показался над водой. Подводный гигант, весь покрытый водорослями и ракушками, утробно прорычал что-то и навис над лодкой, словно утёс.

«Прощай, Сугробиха!» — подумал Венька и в последний раз посмотрел на врага. И вдруг заметил на нём… какие-то буквы.

«МОЛОКО», — значилось на боку Чудовища.

И Венька сразу узнал «зверя», хотя водоросли плотно облепили его бока.

На воде, порыкивая мотором, лежал давно знакомый деревенский молоковоз.

Ветровое стекло машины распахнулось. Из кабины выглянул водитель Серёжа.

— Венька, что за шутки? — строго спросил он. — Бочку мне поцарапал! Фару расколотил! Чуть-чуть — и потопил бы! Тебе что — места в море мало?

Пришлось Веньке объясняться с Сережей.

Потом и Серёжа рассказал Веньке, почему его молоковоз бороздит морские пучины. Это Серёжа в армию готовится.

Осенью Серёжа уйдет служить. Во флот. Чтобы не терять времени, Серёжа заранее начал боевую подготовку. Поставил на свою машину мощный винт, законопатил все щели. И пожалуйста, подводная лодка! Пока настоящую не доверили, и на такой можно тренироваться. Тем более, что дел под водой по горло!

Дел у Серёжи, действительно, много. Нужно в город молоко возить. Не ждать же, когда моря пересохнут. Молоко-то скиснуть может.

— Так что аккуратней веслами размахивай, — посоветовал Серёжа. — Не один в море!

Двигатель молоковоза взревел. Винт закрутился чаще. И автомобиль двинулся вперед, медленно погружаясь в волны.

А Венька поплыл в школу. По пути он крикнул дяде Проше, чтобы тот ничего не боялся.

— Понял! — ответил дядя Проша. — Я с косогора всё видел! Ну и Серёжа! Моряк так моряк! Никакие цунами его не пугают! А ты, Венька, большую волну выдержишь?

— Выдержу! — ответил Венька и крепче ухватился за весла. — С такими братьями я теперь и не то выдержу. Ныряйте смело!