Рыба гниёт с головы. Исторический детектив

Юрий Чертов

1361 год… В Золотой Орде, самом мощном государстве средневековой Восточной Европы, утвердился на престоле властный и сильный правитель Хизра-хан. Но где-то в Средней Азии уже мечтает о мировом господстве молодой эмир, который видит именно в Золотой Орде угрозу для своего возвышения.

Глава 5. Опасная ночь

Жизнь любого ордынца проходила в бесчисленных переходах, войнах или поручениях. То, что Якуб на своих лошадях наскакал не одну тысячу километров было абсолютно нормальным явлением.

Вернувшись в свой отряд, он выбрал десяток нукеров для поездки в столицу, передал управление сотней десятнику Демиру, наказав, чтоб воины тренировались и ловили всех непрошенных гостей Орды.

Сам же Якуб в последний июньский жаркий день выехал в Сарай Эль Джедид. В переходе, он поймал на себе задумчивый взгляд одного из нукеров. Это был уже опытный воин сорокапятилетний Хаджи-Азат, как следует из его имени, уже побывавший в Мекке и Медине, прошедший почти все войны Орды за последние тридцать лет.

— О чем задумался Азат? — спросил его Якуб, которому надоело молча смотреть на пустынные пейзажи.

— Прости меня, асла, за мысль, но не кажется ли тебе, что данный приказ бессмысленен? Великого хана всегда окружает охрана и наши сведения по сути не дадут ему ничего нового.

— Я тоже об этом думал, — промолвил молодой сотник, — но не все так просто. Слова наших пойманных лазутчиков, или кто они там есть на самом деле, о том как умер Джаннибек и Узбек, заставили меня серьезно подумать о том, что хашишины, о которых все забыли — реально существуют.

— Что заставило тебя поверить в это?

— Видишь ли, во время азербайджанского похода, после покорения всех городов, орда уже возвращалась домой, как великий Джаннибек заболел. Мне было всего четырнадцать, но я уже понимал, что болезнь наступила не просто так. Погода была идеальная, орда шла после победы, ни дождей ни зноя, все было отлично. Вдруг к больному отцу, прискакал его сын будущий Великий хан Бердибек, поскольку кто то донес ему весть, что его отец при смерти. Бердибек, да простит его Аллах, зашел в шатер, а через некоторое время вышел с полубезумными глазами, говоря что его отца убили, а он сам видел тень. Как потом говорили старшие, голова Великого хана была разможена круглым камнем, но Бердибек сам по себе не мог этого сделать. Ни один мужчина не может с такой силой кинуть камень, чтоб снесло голову человека. Значит в шатре был еще кто то, тот кого потом пытались искать. Мы в все в нашем тумене считали, что сам Бердибек убил отца, а потом уже пытался оправдаться мнимой погоней за «призраком». Но сейчас я не могу быть уверенным. Шатер Джаннибека также охранялся лучшими, но это не спасло его от таинственной смерти!

— А Великий хан Узбек?

— Про Великого хана Узбека мне рассказывал отец, что умер он внезапно, но его глаза и лицо было застывшим как будто он увидел что то ужасное. И опять таки, хана Узбека охраняли лучшие.

— Хорошо, асла! Но мы то что сможем сделать, когда приедем в Сарай Эль Джедид? Мы передадим весть, но охранять по прежнему будут те, кто и охранял!

— Мы попробуем понаблюдать из моего дома. У меня с крыши отлично видно ворота Алтын-Таша²¹. В конце концов, эмир не говорил когда именно нам надлежит вернуться на наш пост.

— Это разумно. А сейчас хотел бы сказать, что уже смеркается, кони устали, нужно найти место для ночлега.

— Ты прав, Азат. Примерно в часе отсюда будет колодец, там и передохнем.

Постепенно предгорные пески сменились более живым пейзажем. Мелкие сопки были рядом с низменностью Каспия, постепенно появлялись кустарники, а дорогу быстро перебегали и куда то прятались суслики и полевки. Высоко в темнеющем небе пока еще парил силуэт орла, а вскоре в зарослях камыша показался родник и колодец рядом с ним.

Десяток нукеров разложили палатки, а Якуб по своей привычке порубил ряд камышей, чтоб лошадям было проще добраться до воды. При этом из камышовых зарослей стрелой вылетел дикий кот, очевидно испугавшийся наступления человека.

Сам лагерь находился в низине, которую полукругом окружали предгорья, в самой низине рос кустарник выше человеческого роста. Нукеры Якуба разбрелись по палаткам, а он сам заметил небольшое фосфорное свечение у родника, в связи с этим решил уделить час другой чтению. Он плавно пристроился спиной к каменному валуну, ноги он избавил от овечьих сапогов и свесил их прямо в родник. Здесь он мог позволить себе быть незаметным, временно скинуть роль воина. Свечение продолжалось пока глаза Якуба не устали читать и он, опустив голову на грудь, задремал.

Но ночь оказалась тихой лишь обманчиво. В ушах Якуба раздался крик, доносившийся из лагеря. Он проснулся и наскоро протер глаза, одел сапоги и помчался к палаткам. У палаток он увидел чудовищную картину. Практически все его войны катались по земле, стонали, окруженные змеями, которые расползались в разные стороны от лагеря. Лишь один Хаджи-Азат, держась за саблю рубил ядовитых пресмыкающихся направо и налево. Якуб хотел кинуться в свою палатку, но Хаджи-Азат яростно крикнул ему:

— Стой, сотник! В твоей палатке они тоже могут быть!

Якуб остолбенел и только сейчас увидел, что его десяток практически полностью уничтожен, причем не противником, а природой. Его воины лежали покусанные, кто то уже перестал двигаться с синюшным лицом, кто то еще бился в конвульсиях, но уже было понятно, что людей не спасти.

Змеи расползлись, а Хаджи-Азат с саблей подошел к Якубу. Последний вскинул глаза и произнес:

— Говори!

— Я сам не понимаю, асла! Все легли спать, я тоже и проснулся от крика и боли в пятке. Открываю глаза, а у нас в палатке куча змей. Я успел схватить саблю посечь кого смог, но Ясыра (он показал на мертвого нукера), две гадины укусили в шею и в грудь, а Ичана (показал на уже переставшего биться в конвульсиях нукера) сразу несколько тоже укусили. Мне повезло, что я спал дальше от входа и меня успела лишь немного задеть эти твари.

У соседних палаток тоже лежали тела, и лишь один еще смог прошептать: «Асла, помоги!», но видно было, что жизнь уже не держится в его теле. Удивительнее всего было то, что лошади стояли абсолютно спокойно, как будто змеи их сознательно обошли.

Якуб взял саблю Хаджи-Азата и резко вспорол стенку своей палатки. Из нее также несколько секунд спустя стали выползать змеи.

«Эфы!» — воскликнул Якуб, увидев знакомые треугольники, — «Но как они здесь оказались и еще такой огромной стаей и как попали в палатки?».

Убедившись, что все змеи выползли он проверил все свои вещи. Нашел пузырек с лекарством, которое, как считали персы, помогает против яда эфы и дал его выпить Хаджи-Азату, который после этого впал в восстанавливающий силы сон.

Якуб посвятил время восстановления своего нукера тому, что похоронил своих погибших людей. Спустя несколько часов, Хаджи-Азат смог вполне сносно передвигаться и Якуб, посадил его на коня. Они поспешили поскорее покинуть это проклятое место и двинулись в сторону Сарайчака, где были и караван-сараи, чтоб переночевать и лекари, чтоб осмотреть укус.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

21

Алтын-Таш — ханский дворец.