Жорж Милославский. Альтернатива

Юрий Ра, 2022

Товарищ из органов Жорж Милославский скучает на службе и мечтает вырваться из суровой действительности альтернативной истории. Тут даже кооперативов нет, крышевать некого. Он не знает, к чему приведет его прогрессорство, он не читал "Идентификацию Буратино", а посему просто живет и тянет одеяло на себя и свою Родину. Пятый роман цикла. Принимать натощак после первых четырех. Содержит нецензурную брань.

Глава 5. Старые друзья не меняются

После очередного занятия я вышел из класса и наткнулся взглядом на очередного мужчину в штатском непримечательной внешности, ростом чуть выше среднего и лицом славянского типа. От основной массы таких же мужчин, тусующихся на курсах, он отличался отсутствием волевого подбородка и резко очерченных скул, какие так любят художники изображать на патриотических плакатах. А еще ожидавший меня человек отзывался на имя Петр и имел литературную фамилию Онегин. И я сразу понял, мне попытаются подсунуть какую-нибудь подлянку в красивой упаковке. С другой стороны, я ему так много какашек накидал за время нашего знакомства, что вполне честно ожидать обратку. По сути, его могли и дальше держать в резерве КГБ, если бы ни мои художества. Вдруг ему светила карьера первого секретаря ВЛКСМ всего Советского Союза?

Не светила. Я точно знаю, что если бы я не лез со своими какашками, то через три года комсомол бы самораспустился в условиях смены политического строя и гибели империи. А теперь по комсомолу ничего не ясно. Вдруг в голове возник вот неожиданный вопрос — я предполагаю, что СССР развалится неминуемо, я очень надеюсь, что будут реализованы планы обновленного руководства страны по смягчению падения, так вот — будет ли это считаться гибелью империи? Потеряв какую-то часть или даже многие из провинций и окраин, перестанет ли Россия быть Империей? Какая мне разница, спрашивается. Великодержавный шовинизм, так четко описанный Ульяновым (Лениным) из нашей крови никуда не делся. Если вспомнить Западных философов и политиков, вещавших в том плане бытия перед моим попаданием, все русские заражены этой имперской идеей, мол зараза въелась в них за многие сотни лет и мешает нормальным людям уничтожить этот оплот мракобесия и квасного патриотизма. Значит и сейчас в нас есть эта зараза, в восемьдесят восьмом году она тоже присутствует в крови, просто спит сучка.

— Добрый день, дорогой товарищ…

— Не создавай интриг на ровном месте, Жора. Привет!

— Я что, я строго по шаблонам, у нас тут секретность и всякие допуски к тайне. Рад видеть, Петр! Хотя и понимаю, что не с добром ты ко мне, ой не с добром.

— Да что ж так? Когда я тебе зла желал, Жорж?

— Не, ты не мне зла хочешь, а токмо пользы для родного Управления и Родины в целом. А уж как оно на моей шкуре отзовется, будет видно. Не так?

— Ну, где-то примерно может, и так. Но ведь не со зла!

— Ладно, Петя, давай не на сухую, пойдем в столовку покушаем. Я так понимаю, раз не по телефону, то не на три минуты — и мы пошли в сторону единственной точки общепита на территории учебного заведения для взрослых мальчиков. Да, девочек я тут среди курсантов не видел.

— Ты здесь вообще почему так плотно окопался, Жорж? В Москву носа не кажешь, в своей квартире не появляешься. Вроде приличное жильё у тебя, мне жена всю плешь проела по поводу отделки, такой же ремонт хочет.

— Прикинь, два часа в день сюда, потом два обратно стоя в толпе трудящихся. Я, знаешь, какое единение с народом ощутил! Вот прямо порой кушать не могу от чувства единения, особенно когда чей-то локоть упирается или мокрой шапкой в лицо. Так что позорно заселился в гостишку и коротаю вечера с курсантами.

— И долго тебе еще коротать тут? А то есть информация, что ты прямо совсем накоротке с местным начальством и не тяготишься. Мол, сдружился с Головым, он тебе разрешает теперь с его солдатиками играться в полный рост. А со своими ты вообще, как с крепостными, даже палками их лупишь.

— Вот же у тебя информаторы всё переврали. Но в чем-то да, можно и под таким углом посмотреть. Только я Голова не просил евойных солдатиков, он сам ими хвастаться начал. Типа, самое новьё, и качество как у швейцарских часов, не ломаются и не бьются.

— Не сломал хоть?

— Да чего им сделается, они ж оловянные. Только у одного голова чуть не отлетела, дык не страшно, припаяли бы на место. Петр, ты не собираешься говорить, чего тебе от меня понадобилось? Сам знаешь, выпуск в конце марта планируется. А уже потом вам все карты в руки. О! Я надеюсь, вы мои лекции записываете? А то на этих курсантов надежды мало, переврут как за Исусом, а потом расхлёбывай. Я точно подробных учебных планов не оформляю. Исключительно тезисы записываю к занятиям.

— Скромность у тебя Жора, я смотрю, так и не начала вырабатываться. Не переживай, посадили девочку, она звуковые записи конспектирует, а потом методист оформит методичку. Если результат будет признан удачным. Тут же еще личность преподавателя роль играет. Одни и те же слова, сказанные разными людьми, дают разный эффект. Согласен?

— Согласен на сто процентов. Кстати, тут на КУОС, преподы что надо, ни одного теоретика. Но ты же понимаешь, преподавательская работа чуток не моё.

— Ага, тебе бы покочевряжиться как в последний раз, и так каждый раз, да не по разу.

— В точку, Петр. Смотрю, как мои курсанты друг в дружку палят, и на сердце так благостно становится. А то еще сам до звона в башке из всякого импорта настреляюсь, и снова хорошо.

— Маньяк ты, Жора. Слушай, маньяк. Появилась потребность в твоем непотребном виде, в смысле, в юной мордочке, не обезображенной интеллектом и опытом. Соорудим тебе легенду и отправим как призывника на Западную Украину.

— Снова?

— Снова.

— Блин, только с легендой того, посерьезнее. Я на восемнадцать с большой натяжкой сойду. И на пентюха тоже походить не буду, оглянуться не успею, а уже подерусь с кем-нибудь.

— Ты поучи, поучи. Мы ж от сохи, сами не знаем ничего. Два месяца есть в запасе, авось придумаем что путное.

— Да чего придумывать? Тульский пряник, забрали из Москвы из институтского общежития. Даже уточню, из МИИТа. Больше скажу, сбежал сам от милиции, типа отсидеться в армии, глядишь дело на меня и закроют. Статью надо обкашлять. Изнасилование неохота, разбой? За разбоем следаки поедут в любые зеленя. Кража?

— Жорж, в корень зришь. Годная легенда. А ничего, что ты в институте не учился?

— В этой жизни нет. А в прошлой как раз в МИИТе и пасся. Петя, ты же в курсе моей истории.

— Семен-Семеныч! Как я мог забыть! А ничего у вас тут кормят, так и растолстеть можно.

— Угу, если сидя работать, а потом на тренировках не выкладываться.

— Скучаешь по спорту?

— Есть такое дело.

— За Динамо выступать будешь?

— А можно?

— Посмотрим. Они команду собирают. А может, в резерв и тренером к ним на постоянной основе? Сам говорил, детишек бить неинтересно.

— Петр, там уже все детишки выросли. Уже такие лоси, что и прибить не жалко. Видел бы ты этих, из СКА Минск.

— Да видел я их. Хорошо выступают. Качественный материал, оказавшийся в опытных руках. Хорошо, что тебя от них забрали, а то никакой интриги бы не получилось, они бы все турниры брали. Здесь еще команду не собрал? А то от тебя всего можно ждать.

— Нет, здесь некогда баловством заниматься, люди жизни чужие отнимать, а свои беречь учатся, не в игры играют.

— Так что, в Москву так и будешь выбираться только по выходным?

— Мне машина нужна, Петр, я по этим временам очень сильно ощущаю её нехватку.

— Вот как! А раньше говорил, что в том твоем времени машина человеку не нужна. Права хоть сделал себе?

— Что значит, сделал? Как положено сдал экзамены, получил права на общих основаниях. Только в автошколу не ходил, экстерном.

— В том времени тоже можно будет экстерном?

— Не, такой доход мимо рук пропускать не захотели. Там же весь мелкий бизнес под «патронажем» МВД с обязательным снятием пробы со всех доходов. А то вдруг у фирмы доходы токсичные? МВД защищает народ от лишнего. Так и говорят чуть не вслух: «Придем на выручку к каждому. Готовьте выручку!»

— Ты сказал, что мелкий бизнес у милиции под данью. А крупный, получается, нет?

— Получается, так. Крупный доит госбезопасность.

— Да уж, гримасы капитализма в чистом виде. И что ваш главный в том варианте истории делает со всем этим?

— Играет теми картами, которые ему сдали. Прикинь, поставили рулить страной, в которой все органы власти контролируют враги. Еще и пообещали врагам при его назначении, мол этот послушный, всё сделает, что скажете. Вот он и выкручивается, потихоньку свою команду собирает из нечестных, но преданных подручных.

— А что, честных не осталось?

— А честные и сейчас при власти не цветут, вянут сразу. Кто хочет быть чистым, тот в дерьмо не лезет. А кто залез, чистым не останется. Или у тебя еще сомнения, Петр?

— Ну тебя, Жора. Я умом понимаю, что ты прав, да только не хочется верить, что никогда приличный человек наверху не окажется. Стоп! Про машину — ты в курсе, что та Лада, что ты калининградцам подогнал, была личной машиной застреленного тобой сотрудника Минского отдела Комитета?

— Откуда? Я думал, комитетская. Он что, на задание на своей катался?

— Сам посуди, официально усопший в это время был в командировке, квалификацию повышал. Какие потом белорусы нам сказки рассказывали, как его отсутствие прикрывали… целая былина сложилась. Помер он в декабре от воспаления легких, представляешь?

— А вы?

— А мы всё слушали и запоминали. Да еще твой крестничек нам подыгрывал. Про их национальное движение «Рух» слышал?

— Ну да, просвещение и пробуждение самосознания народа. Как бы.

— Как бы — хорошее выражение, многое помогает объяснить. Оказалось, КГБ Белоруссии его не только контролирует, оно его и создало. А то раньше контролировать нечего было.

— А эти, Саюдисы с Шилялисами, они тоже из органов зародились? Половым путем, так сказать.

— Нет, Жора, Саюдис самодельный, на американской закваске. А бульбашам завидно стало, что у них нет такой шикарной темы, вот и расстарались. Это по официальной версии. А если вспомнить, как тебя по Беловежской пуще гоняли совместно с английскими поляками, то там еще грустнее.

— Да уж. В Карабахе уже началось? А то по новостям ничего не слышно.

— Началось, как по нотам. Уже Верховный Совет Нагорнокарабахской Автономной Области объявил об отделении. Ждем начала политической борьбы. На первом этапе.

— Решили не вмешиваться?

— Жорж, ты же понимаешь, что я ничего тебе не скажу.

— Но не спросить не мог. А еще вопрос: вы Веника на евреев менять не надумали?

— Это какого Веника?

— Амеры пятнадцать лет назад приняли поправку Джексона-Веника, вводящую эмбарго на импорт в СССР новых технологий. Как санкция за отказ отпускать евреев из страны. Если Союз разрешит евреям свободный выезд, поправку не отменят, будут также блокировать ввоз высокотехнологичных товаров. В моём варианте истории вот в это время уже вовсю по миру функционировали фирмочки «Рога и копыта», которые гнали через третьи страны в Россию станки и технологии. Почти контрабанда в интересах государства. Не знаю, может вы уже давно этим озаботились. Поэтому не напоминал.

— А евреев, значит, предлагаешь у нас оставить?

— Если по уму, то да. А если по-честному, то пусть возместят расходы на обучение начиная с детсадика до института по мировым ценам. А как возместят, пусть представят декларацию о доходах. Мол, как зубной техник с окладом в сто сорок рубликов собрал выкуп за детей в полста тысяч?

— Жора, ты страшный человек! Пообещать выпустить из страны, потом отнять всё и не выпустить… а посадить за нетрудовые доходы. Не любишь ты евреев.

— Я хитрованов не люблю. У нас таких скоро много вылезет. Те же хоккеисты — научились клюшкой махать за народные денежки, а потом полетят как перелетные птицы в Канаду доллары себе зарабатывать. Да в том моем будущем все спортсмены проститутки. Как гонорары и ордена получать, так они патриоты и не пожалеют никаких сил прославить Родину рекордами. А как жареным запахнет или длинным долларом, тут же гражданство меняют. Хуже проституток, те хоть про любовь не говорят.

— Я доложу начальству твоё видение еврейского вопроса. А ты пока готовься к командировке.

— Да блин! Третий раз в армию забирают! Какая-то бессрочная у меня срочная служба получается.

— Жора, ты в этой жизни свои два года не оттоптал, так что не ной.

— Но снова по первому сроку, это ж ни в какие рамки!

— Ладно, мне надо уезжать. И выбери время, забери ту Ладушку из аэропорта. Они с большого ума пытались её оформить как положено, а руководство не разрешило её на баланс ставить. Я сказал, мы попозже сами заберем. Вот ты и скатаешься. А там уже думай, как документы восстанавливать будешь.

— Спасибо, Петр, не откажусь. Тем более, что она мне, можно сказать, жизнь спасла, увезла от жестокой погони. Руководству пламенный привет!

— Передам. А то оно без твоего пламенного привета бледный вид имеет, скучает по тебе.

Всё ему ёрничать и подшучивать. Хотя и вариант с колесами хороший, за такое можно потерпеть «одно маленькое, но очень ответственное поручение». Давно я на Западной Украине не был, с лесными братьями по душам не разговаривал. Их сейчас и нет уже. Или еще? Лесные братья… мозг за что-то зацепился и не хотел переключаться с темы. Что? Леший! Точно! Голов, леший!

На следующий день я уже сидел в приемной начальника КУОС как токарь-активист с рациональным предложением. То есть с рационализаторским.

— Жорж, привет! Сказали, ты прямо рвался на приём, как беременная комсомолка к секретарю парткома. Что хотел?

— Маскхалат вам хотел сплести, Сергей Александрович. В смысле поделиться одним вариантом.

— Ну вот про что, про что, а про маскхалаты мы всё знаем.

— Почему тогда я не слышал про «Лешего»?

— Что за леший, откуда дровишки?

— История такая. Прошлым летом вышел новый американский боевик с тем же Шварценеггером, что и в Терминаторе. И там мелькнул у спецназа маскхалат высочайшей степени скрытности. И я сразу вспомнил, что в СССР в начале войны еще пытались делать такие вещицы, а потом бросили — по тем временам дорого выходило и тяжеловато.

— Что выходило?

— Не торопи. Брали за основу мелкоячеистую сеть, и навязывали волокна мочала. Потом их раскрашивали в разные оттенки зеленого цвета. Получалась идеальная маскировка для леса и луга — просто сказка. Назвали «Леший». Но мочало воду впитывало дико, поэтому быстро вес набирало. Сейчас можно навязывать нейлоновые нитки разных оттенков как при производстве ковров. Узбеки до сих пор ковры вручную еще делают, а тут в сто раз проще. Такой костюм и фигуру размывает, и траву имитирует так, что можно в двух шагах пройти и не заметить бойца, ежели он не покурил.

— Интересно рассказываешь. И не верить тебе, Жорж, еще не было повода. Не болтун ты, за свои слова отвечаешь. Какой длины должны быть нитки?

— Двадцать сантиметров. За середину к сетке привязываешь, получаются концы по десять. На мелкоячеистой сети минимум две нитки на одной горизонтальной леске. В процессе можно поэкспериментировать. Стариков спеназеровских своих поспрошайте, вдруг кто помнит про те маскхалаты?

— Что в итоге должно получится, я пока не представляю.

— Дайте листок и карандаш.

Я набросал сначала схему расположения концов на сетке, потом нарисовал эскиз снайпера в «Лешем».

— У тебя выглядит убедительно. В оттенках зеленого впрямь должно смотреться неброско. Прямо настоящий леший или кикимора из болота.

— Угу. Тут главное, не узорчики выплетать разными нитями, а реально хаотично цвета плести.

— Да, теперь даже представил себе. Не «амеба», не «дубок», гораздо интереснее может выйти. А вот то, что они это уже в кино снимают, очень грустно. Значит у противника такое снаряжение уже широко распространено, пока мы велосипед изобретаем.

— Побежали догонять.

— Побежали. У тебя всё? Тогда и ты беги.