Жорж Милославский. Альтернатива

Юрий Ра, 2022

Товарищ из органов Жорж Милославский скучает на службе и мечтает вырваться из суровой действительности альтернативной истории. Тут даже кооперативов нет, крышевать некого. Он не знает, к чему приведет его прогрессорство, он не читал "Идентификацию Буратино", а посему просто живет и тянет одеяло на себя и свою Родину. Пятый роман цикла. Принимать натощак после первых четырех. Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Даю вводную

Когда меня спрашивают о моем возрасте, я совершенно честно заявляю, что это закрытая информация. В удостоверении личности указано моё имя, Георгий Милославский и звание, старший лейтенант КГБ СССР. То есть отчество тоже указано, но я настолько молодо выгляжу для своих лет, что можно и так, без отчества. Если спросить моих родителей, то они скажут — девятнадцать полных годиков мальчику, то есть мой биологический возраст слегка не соответствует званию и должности. Потому как есть еще и возраст моей личности. Прожил полста плюс еще год, а потом рррраз! — и перенос хрен-знает каким макаром в себя одиннадцатилетнего. И вот уже девятый год живу по второму разу. Так что возраст моей многострадальной личности почти шестьдесят. Пора о пенсии думать, ну и о душе. Вы скажете, что я бред плету по пьяной лавочке. Хуже — это бред на трезвую голову. Одно спасает от палаты с мягкой обивкой — я чутка попробовал и просек, как же классно быть молодым! Поэтому вцепился в новую жизнь и держусь за неё всеми конечностями. Да, включая даже ту, в которой костей нет. И языком тоже. И зубами.

Мой старый знакомый мир слегка изменился, когда я случайно наступил на бабочку Рэя Бредберри, а потом попрыгал на ней для верности. Не так, чтоб сильно, но я продолжаю ходить по улицам и старательно давить всех бабочек подряд, вдруг есть еще какая-то того же вида. Самое приятное, что товарищи знают о моих энтомологических пристрастиях и не мешают ником образом. Им тоже не хочется, чтоб мир, наш с ними мир свалился ровно туда, куда он катится. Так что правим траекторию, как можем, выбираем яму помельче, тормозные штурвалы крутим, раз автотормоза в поезде не действуют. Отвлекся, а курсанты уже собрались, пора начинать первое занятие по моделям поведения.

— Меня зовут Жорж Милославский. Этого достаточно, звание и отчество вам не нужны. Точно также как не нужны на моих занятиях эти подробности и вам. Тем более, никаких погон на вас сейчас не наблюдается. Первый вопрос: кто читал «Моральный кодекс строителя коммунизма», поднимите руки. Отлично, а кто читал «Устав ВЛКСМ»? Совсем хорошо, тогда эти важнейшие документы на моих занятиях мы изучать не будем, вы их и так знаете как «Отче наш». Равно как и труды товарища Ленина мы конспектировать не станем, его слова у вас в сердцах высечены. Проверять не буду.

Перед молодыми сотрудниками комитета госбезопасности выступал неприлично молодой человек. Он сидел на краешке стола в небрежной позе и выглядел абсолютно несерьезно. Начиная с одежды — джинсы, полусапожки, черная водолазка и потертая жилетка тоже джинсовая. Раздолбайская удлиненная прическа и усы — типичный рокер. Но раз сидит на столе преподавателя, значит имеет право. Значит так надо.

Слушателями курсов усовершенствования офицерского составах в Балашихе, сокращенно КУОС, на которые меня отправили, были молодые и перспективные бойцы силовых подразделений КГБ из разных регионов России. Программа обучения была рассчитана на семь месяцев и включала в себя комплекс дисциплин, нацеленных на подготовку командиров оперативно-боевой группы или разведывательно-диверсионного подразделения: специальная физическая, огневая, воздушно-десантная и горная подготовка, специальная тактика, минно-подрывное дело, топография, навыки разведывательной деятельности, изучение опыта партизанской борьбы. Моя группа шла отдельно, начальство решило поэкспериментировать с личным составом. Курсы длились полгода, при этом упор делался не на операции по захвату или ликвидации кого-то, а на сбор информации, внедрение в коллективы, одиночные задания, причем также не силовые. Фишка избирательного территориального принципа подбора курсантов объяснялась логично. Подробностей всем нельзя знать, но мне можно, мой непосредственный начальник Петя Онегин рассказал, что существует некий план «Черепаха». Оказывается, в нашей организации начали потихоньку отделять агнцев из союзных республик от наших российских козлищ. То есть козлищ в работу, агнцев от нас подальше, в сторонку.

КУОС находился в ведомстве Восьмого отдела, специализировавшегося диверсиями, спецоперациями и разведкой. А моя пробная группа подчинялась Второму управлению. И тут, в епархии Восьмерки, людям не очень понравилось, что сосед лезет своими дрожащими ручонками к их святая святых. Говорят, вопрос разруливал сам Чебриков, заставляя своих подчиненных искать формат взаимодействия по учебному процессу. Умом понимаю неизбежность тёрок между служащими разных отделов, но с души воротит — люди не за дело болеют, а за местнические интересы. Но что есть, то есть.

— На моих занятиях вы научитесь не вставать, когда в помещение входит старший по званию, не ходить по улицам с суровым и решительным видом и не гладить джинсы. Те из вас, кто не сможет воровать мелочь, подпевать Кинчеву или чесать промежность при девушках, уйдут с курсов с пометкой «негибкое мышление» и будут охранять мавзолей до пенсии. Вопросы есть?

— Лейтенант Скворцов. Я надеюсь, ваше выступление шутка. Или провокация?

— Скворцов. Витя. Угу, отличник, зарекомендовал, истинный ариец, беспощаден к врагам рейха… Сядь, недоразумение. У меня на каждого из вас объективка, все они как под копирку написаны тупыми кадровиками, которые не работают в поле, не проваливают операции, зато считаются зубрами кадровой работы. Витя, я же просил обойтись без званий. Ты тупой?

— Виноват, товарищ Милославский!

— Парни, когда по улице идет наш с вами коллега, все коты чуют представителя органов госбезопасности, а второклассники отдают честь, прикладывая левую руку к вязаным шапочкам. Это называется проф.непригодность. Что не ясно?! Пахомов кто из вас?

— Я!

— Головка от патефона! Что, без этого «Я» не можешь обойтись? Нахера ты вытянулся по стойке смирно? Так вот, товарищи мои дорогие, мы с вами на моих занятиях должны научиться быть людьми. Футбольными болельщиками, рабочими после смены, фарцой, колхозниками, шпаной, студентами… Я не знаю, на какую работу кто из вас пойдет послезавтра, я знаю, что сейчас вас в поле посылать нельзя.

Чтоб вылепить из человека что-то новое, надо сначала вывести его из устойчивого равновесия и заставить предположить, что комплекс его ценностей и правил не данность, а условность. Как ни странно, опрокидывать коллектив легче, чем одного человека. В одиночку жертва порой бьется до последнего, защищая свои идеалы. А в компании, делегирует эту обязанность коллективу или тем, кто вроде как сильнее. В результате личность растворяется в массе и идет на поводу у толпы. Главное, говорить уверенным голосом. А уж если ты на более высокой социальной ступени, нет такой дичи, на которую нельзя подтолкнуть группу. Будет вам дичь, парни!

Жизнь — это не только работа или служба в моём случае. В жизни есть быт, родители, всякие девушки… С бытом всё просто — следи за тем, чтоб холодильник не пустел или наоборот не покрывался буйной плесенью, мой посуду, делай уборку… честно говоря, подзадолбал этот быт. Но жить в грязи не готов и не обучен. Родители один раз после получения новой квартиры приехали полюбопытствовать и убедиться, что у их сына всё хорошо, а потом успокоились. Я даже подозреваю, что до этого момента они не очень верили в мои истории про службу в органах и чудесное увольнение со срочной службы. Удостоверение любой слепить сможет, а вот квартиру в столице — только мастер. Всякие девушки радовали своим разнообразием, но одновременно расстраивало, что они всякие, а не те единственные, за которых в огонь и в воду. Так бы парочку-троечку единственных я бы предпочел тем пяти всяким.

Отдельная квартира с евроремонтом привлекала внимание, даже при отсутствии такого термина как «евроремонт». Приличная радиоаппаратура была пока в мечтах, но кое-что вполне приличное, хоть и поюзанное, то есть из комиссионки у меня было и пело. А вот телевизора не было. Пожалуй, эта деталь более всего прочего удивляла гостей. А еще замок на двери подъезда. Эта фишка из будущего была принесена мной и внедрена с безжалостностью сатрапа и палача. Жильцы нашего подъезда покумекали, подумали, вспомнили, как выглядят лифты во многих многоэтажках и сообща купили новый замок, да сами его и установили. Пара избитых мной соседей, не признававших за обчеством права навязывать пролетариям свои порядки, быстро прониклась уважения. Открывать с ноги запертую дверь подъезда перестали. Особенно смешно получилось с одним из них, когда он вызвал милицию и написал заявление на меня. Через пятнадцать суток, когда он вернулся с общественно-полезных работ, дядька даже поблагодарил, что я его не упек на два года за злостное хулиганство. А то понимаешь «Мой дом тут стоял раньше, я поутру выходил ссать на крыльцо. Я и сейчас с крыльца ссать буду, из принципа! Или с балкона, ежели лень вниз идти!» За принципы не все готовы погибать.

Занятия по огневой подготовке у этой группы вел тоже я. И тоже в нетрадиционной манере. Экспериментировать, так до упора.

— Бойцы, кто из вас умеет обращаться с огнестрельным оружием, поднимите руки. — все подняли.

— Хорошо, поднимите руки те, кто занимался практической стрельбой. — две руки.

— Ладушки. Поднимите руку, кто участвовал в огневом контакте с противником. — ни одной.

— А теперь вопрос, с чего вы тогда решили, что умеете обращаться с оружием? Вам кто-то сказал или вы сами себя убедили?

— Мы офицеры, нас учили! Нормативы сдавали! Стреляли!

— Хорошо, посмотрим. Идем в тир, одевайтесь.

Вместо тира я повел группу на построенный по моим эскизам стрелковый городок с перемещаемыми препятствиями и стенами. По выражениям лиц вижу, что двое действительно знакомы с такими условиями ведения огня, Федоров и Ларкин. Улыбаются в предвкушении преимущества перед товарищами.

— У меня в руке так знакомый вам всем Макаров. А вот еще один. Курсант со славной оружейной фамилией Федоров и… а вот Скворцов пусть подходит. Размещаете оружие так, чтоб не было видно и попрыгали. — На радость, ни у кого из-под курток стволы не посыпались. — Воины, вам задача: по команде достаете оружие и делаете по выстрелу друг в друга. Кто первый нажмет на крючок до щелчка, тот и победил. Но пока обоим по штрафному очку.

— За что, товарищ Милославский?

— Взял в руки оружие, сразу проверил статус. Вы сейчас не знаете, что у вас в руках, заряженный ствол или кусок железа, которым только драться.

— Так вы заряженные не дадите.

— Это с чего?

— По технике безопасности.

— А, ну да. Начали!

Ожидаемо, Федоров отработанным движением извлек Макарова из-под куртки, снял с предохранителя, передернул затвор и не вытягивая рук выстрелил в живот Скворцова. А его товарищ к тому моменту еще только передергивал затвор, подняв оружие на уровень груди. Немая сцена — Скворцов лежит на земле скрючившись, Федоров стоит столбом, выронив пистолет, а вся остальная группа разевает рты в немом вопросе.

— Вот на такой ерунде становится видно, владеете ли вы оружием, понимаете ли, зачем оно в ваших руках. Вставай Скворцов, нечего валяться на холодной земельке. Или она тебе силушку дает богатырскую?

Морщась от боли, бедолага поднялся, не выпуская из руки изготовленное к бою оружие.

— А вот за это хвалю! Даже раненый, наш товарищ не выпустил из своих рук Макарова. Не то, что Федоров, испугался и бросил свою пукалку.

— Товарищ Милославский, что это было?

— Это был педагогический прием под названием травматический патрон. Ослабленная навеска пороха плюс резиновая пуля. Убить не убьет, но ума добавит всяким идиотам, которые считают, что Жорж Милославский за них будет печься о технике безопасности при обращении с оружием. В дальнейшем будете на полигоне убивать друг друга такими резинками. И ежели кто не выживет, значит он отсеялся.

— Чего-то крутенько, товарищ Милославский.

— Так не в бирюльки играем, братцы. По всему миру люди умирают, порой наши люди. Лучше, пусть здесь самые тупые отсеются, чем потом важные операции будут гробить.

— А такая методика с кем-то согласована?

— Рекомендую подать докладную на меня в компетентные органы. Выберите из своих товарищей любого и сдайте ему меня. А то сразу мне стуканите, я приму меры. И хорош звать меня товарищем Милославским. А то вдруг я вам не товарищ, или товарищ, но не всем. Зовите просто Жорж. И можно на «ты». Поняли? И смотрите, никаких «так точно»!

— Жорж, а почему ты сказал, что Федоров — славная оружейная фамилия?

— Хм, да уж. Дремучесть и забывчивость. Генерал Федоров — создатель первого серийного автомата. Его оружием еще в шестнадцатом году пытались вооружить Российскую армию.

— Так он Их генерал, царский?

— И наш советский тоже.

— А почему тогда никто ничего не знает про автомат Федорова? Не стрелял?

— Дорог был. Технология того времени не позволяла сделать автомат массовым оружием. Мир не дорос тогда до него. С лекцией по истории закончили. Получаем пистолеты с системами скрытого ношения. Задание на сегодня — извлечение, изготовка к стрельбе, выстрел. Кто в две секунды не уложится, будет бегать кругами. Кто застрелит товарища, будет отчислен. Федоров и Ларкин помогают мне.

— Чего-то совсем этот Милославский охреневший, не находишь?

— Начальству виднее. Если поставили нас учить его, значит так надо.

— А если он в следующий раз гранату в учебном классе бросит?

— Я под стол прыгну, а ты как хочешь. Я смотреть не буду, боевая или учебная.

Что и как преподавали парням на других занятиях, я специально не выяснял. Чем сильнее будет разница между моим предметом и прочими, тем полезнее для курсантов. Я не просто не вписался в преподавательский коллектив, я и не стремился к этому. Возраст мой был категорически неподходящим. Не только биологический, я и психологически давно не чувствовал себя умудренным старцем. Наложение гормонального баланса молодого тела на психотип пожилого мужчины дало странный коктейль, чуть-чуть не дотягивающий до шизофрении. На мой взгляд. Я вполне ощущал себя молодым, но иногда как будто забывал об этом и начинал общаться как поживший человек. А в целом, на подсознательном уровне чувствовал себя скорее тридцатилетним. Хотя… кто из шизофреников диагностирует у себя шизофрению? Пусть начальство волнуется за моё здоровье. А заодно за психическое здоровье моих учеников, потому как я их здоровье не берегу:

— Парни, задание к следующему занятию. Каждый выбирает русскую рок-группу и готовит краткий на пару минут рассказ о ней в ключе — «это самая лучшая группа». Если несколько человек выберут одну группу, будут рассказывать интересные факты по очереди. Проигравший отжимается.

— Русский рок — фуфло!

— Задание дано. Радуйтесь, что не заставил вас колготки на время надевать в рамках маскировки.

— Товарищ Милославский, ниже пояса бьешь!

— Очень уж приём действенный, этот удар. Так почему от него отказываться? Растите над собой, короче.