Горбатая братия

Юрий Глухих

Книга посвящена отважным людям, влюблённым в горы. Главный герой — молодой человек, которого остро волнуют вопросы взаимоотношений в группе, команде единомышленников, где он стремится занять достойное место. Тяга к самоутверждению толкает его порой на весьма неординарные поступки. Но чего не сделаешь, когда на тебя смотрят друзья, а среди них та самая, которая тревожит душу больше всех.

На подскоке

Мы довольно бесцеремонно расположились на большой поляне возле аэропорта Душанбе. Денис забрал у всех паспорта и отправился с Антоном штурмовать авиакассу, чтобы купить билеты на рейс в Джиргиталь. Остальные в ожидании уселись на рюкзаки.

Мне любопытно наблюдать за девчонками. Они, как сговорились, одеты в обтягивающие спортивные штаны, подчёркивающие стройность ног, и футболки с коротким рукавом. На ногах, как и у всех нас, тяжёлые горные ботинки, которые мы напялили перед вылетом, чтобы не переплачивать за багаж. Алёна начинает переобуваться, и все, как по команде, следуют её примеру. Я тоже сбрасываю тяжесть с ног и надеваю лёгкие кроссовки.

Моё внимание привлекает Любовь, которой не терпится сменить бледный цвет кожи на смуглый загар. Она забавно подставляет своё лицо под ласковые лучи солнца, и я не могу сдержать улыбки. Такая поза головы у меня ассоциируется с армейской командой: «Смирно! Равнение на средину!»

Денис вернулся и сообщил, что у кассы полно народу, и нам предстоит длительная осада.

— Будем дежурить у кассы по очереди, — заключает Денис, — Антон стоит первым, Большой, смени его через полчаса.

Егор кивает головой и подносит к глазам «командирские» ручные часы, засекая положение стрелок на циферблате.

— Тогда не будем терять время! — Строгим голосом, не терпящим возражений, заявляет Вера. — Вытряхивайте рюкзаки! Буду проводить ревизию продуктов.

Продукты питания — это святое. Все послушно опорожняют свои рюкзаки и стаскивают харчи в одну кучу на полиэтиленовый тент, постеленный в тени разлапистого дерева.

Ярко светит солнце. На небе ни облачка. Скоро станет совсем жарко, и тень как нельзя кстати.

— Сало и масло укройте чем-нибудь, — командует завхоз и с деловитым видом достаёт безмен.

Все продукты взвешиваются и расфасовываются по заранее заготовленным хлопчатобумажным мешочкам. Вера подписывает каждый мешочек и делит учтённые продукты на две неравные части, делая записи в тетради. Большая часть продуктов пойдет в заброску, а остальная — на первый этап похода, так называемое акклиматизационное кольцо.

Пока Вера занимается учётом продовольственных запасов, Денис проводит ревизию общественного снаряжения. В основном у него уже всё взвешено и посчитано. Для полной картины не хватает лишь отдельных деталей.

— Юра, сколько весит твой ремнабор?

— Кило двести, — рапортую я.

— Скока? Скока? — Денис округляет глаза. — Ты что, ремонтную мастерскую захватил?

— Обижаешь, начальник! — я искренне удивляюсь. — Только самое необходимое. А сколько он должен весить?

— Максимум килограмм.

— Да у меня одни пассатижи на триста грамм тянут! А ещё шило, бокорезы, ножницы, ЗИП для примусов… — перечисляю я.

— ЗИП для примусов тоже у тебя? — смягчается командир, — тогда понятно. Но пассатижи можно было взять и полегче, а ножницы есть в аптечке. В горах каждый грамм на счету!

Немного поразмыслив, скрепя сердце, Денис делает пометку в своем блокноте.

— Пусть будет кило двести.

Пронесло, облегченно думаю я и с живым интересом наблюдаю, как Денис пытает медика, фотографа и примусника. Каждый отбивается, как может. Меньше всего повезло Любе. Она вытаскивает аптечку для досмотра. Денис критически осматривает довольно пухлую дорожную аптечку и безжалостно сокращает её содержимое.

— У нас тут не полевой лазарет, — издевательски улыбается командир и поучительно добавляет. — К чему такие запасы таблеток? Достаточно по одной пластинке каждого препарата. Главное, чтобы было чем мозоли лечить и, не дай бог, травмы! А таблетки мы загоним аборигенам.

Оскорблённая в лучших чувствах, Люба надулась, как мышь на крупу, но молчит, не возражает. Командир старше нас и уже имеет приличный опыт. Ему за тридцать, а всем остальным нет и двадцати пяти. Для нас он непререкаемый авторитет, поэтому все его распоряжения выполняются беспрекословно. А кроме того, все мы прошли через посвящение в туристы, когда на ежегодном мероприятии в Силциемсе, где на заветной поляне в лесу собирается турклуб РКИИГА в полном составе, все новички торжественно клянутся соблюдать УСТАВ. И первый пункт УСТАВА гласит: «Командир всегда прав!». А второй: «Если командир не прав — смотри пункт первый!»

Большой уже сменил у авиакассы Антона, а Виктор — Большого. Подходил мой черёд, но мне повезло. Пришёл Егор и сказал, что очередь в кассу рассосалась.

— Большой, остаёшься на хозяйстве, остальные за мной! — скомандовал Денис.

Все поспешили к кассе. Формально билеты мог взять и один человек, но лучше перестраховаться от всяких недоразумений. Как говорил известный персонаж из кинофильма «Белое солнце пустыни»: «Восток — дело тонкое…»

Наши страхи оказались беспочвенными. У нас на руках билеты на АН-2, и вылет через полтора часа! Все вернулись к нашему табору на солнечной лужайке и стали поспешно собирать рюкзаки.

***

Кто не летал в горах на АН-2, многое потерял. Ощущения, когда «Кукурузник» попадает в воздушную яму и все внутренности пытаются выпрыгнуть наружу, я не забуду никогда! Хорошо, что наши желудки давно опустели. Иначе конфуза было бы не избежать.

В иллюминаторе горные хребты кажутся совсем рядом, и самолёт едва не касается их крылом. Но пейзаж, какой пейзаж, чёрт побери!

***

Через полтора часа после взлёта Ан-2 приземлился на аэродроме районного центра республики, посёлка Джиргиталь, что находится в долине реки Сурхоб на высоте 1800 метров над уровнем моря. Самостоятельно выгрузив из самолёта свою поклажу, мы первым делом отправились в ближайшую чайхану, перекусили шурпой с лепешками и вдоволь напились зелёного чая.

После обеда Денис отправился на телеграф отбивать телеграммы в контрольно-спасательные службы (КСС) Таджикистана и Киргизии о выходе нашей группы на активную часть маршрута (сообщения установленной формы о маршруте, количественном составе группы и контрольных сроках были отправлены в КСС по почте ещё в июле). Егор ушёл добывать горючее для примусов, а Виктор с Антоном занялись поиском подходящего транспорта до Тандыкуля. Остальные уселись на рюкзаках возле чайханы в тени высокого пирамидального тополя. Можно было бы прогуляться по посёлку, но командир приказал без нужды не разбегаться.

Девчонки трещат между собой о своём, о девичьем, а я по долгу службы с интересом рассматриваю их ботинки (опять надели их перед вылетом, чтобы не переплачивать за багаж, да так пока и не сняли), но взгляд то и дело скользит выше, на точёные ножки в обтягивающих трико с закатанными штанинами. Ну как можно думать о деле в таких условиях? Мужские ботинки меня интересуют куда меньше. Мужику, в случае чего, просто суну инструмент в руки, он свою обувь сам починит. Совсем другое дело — дамская обувь, особенно ботинки (в кроссовочках по камням долго не побегаешь: живо ноги в кровь сотрёшь). Уж если женские ботинки прохудятся, то ремонтировать их, как ни крути, придётся мне. У Веры и Алёны добротные альпинистские ботинки с подошвой «Вибрам» (у Веры совсем новые, аж зависть берёт), а вот Любина обувь наводит меня на печальные мысли: «Готовься, брат, к ремонту». Простые трекинговые ботинки с рельефной подошвой, рассчитанные максимум на пару горных походов. Она уже прошла в них «единичку» и «двойку», куда же ещё? Стоптанные, изрядно потёртые ботинки явно просятся на заслуженную пенсию.

Неподалёку от нас возле арыка расположилась группа туристов. По худым рюкзакам, заросшим щетиной щекам ребят и облупившимся носам нетрудно угадать, что они уже закончили свой маршрут и возвращаются домой. К нам подошёл старший группы, высокий белобрысый парень лет двадцати пяти, и поздоровался с нами. Оказалось, это москвичи, прошли «тройку» в том же районе, куда направляемся мы, и теперь планируют вылететь в Душанбе. Узнав, что мы из Риги, парень как-то снисходительно бросил: «А-а, прибалты!» Москвич явно кичился своей столичной пропиской и долго разговаривать с «провинциалами» не стал, вернулся к своим.

У арыка росли абрикосы, соблазняя пришельцев своими ароматными плодами. Кто-то уже успел поживиться и обобрал деревья. Абрикосы остались только над арыком и падали в воду от лёгкого прикосновения к стволам. Я с любопытством наблюдаю, как москвичи тщетно пытаются полакомиться спелыми фруктами. Но, как говорится, видит око, да зуб неймёт. Покружив вокруг деревьев, москвичи оставляют свою затею, посчитав её бесперспективной.

Вернулся Большой с канистрами, полными бензина. Он только что провернул выгодную сделку с местным водителем и сияет, как новенький медный пятак. Егор полон энтузиазма и жажды деятельности.

— А не поесть ли нам фруктов? — вдруг спрашивает Большой, глядя на абрикосы, висящие над арыком.

— Москвичи уже пытались! — скептически замечает Люба, — наверное, до сих пор облизываются и слюни глотают.

— Ага! Сколько абрикосов впустую утопили! — подтверждаю я.

— Тут надо технически! — поднимет вверх указательный палец Егор.

Большой роется в своём рюкзаке и вытаскивает из него полиэтиленовый тент от палатки.

— Гениально! — восклицаю я. А девчонки хлопают в ладоши.

Все без слов поняли восхитительный замысел Егора и решили тут же воплотить его в жизнь. На глазах у изумлённых москвичей мы с Егором натянули тент над арыком, а девчонки бодренько стряхнули все плоды на полиэтилен. Вернулись к рюкзакам с гордо поднятой головой. Вся операция заняла не больше минуты.

— Какое элегантное инженерное решение! — восторженно отзываюсь я об умственных способностях товарища, уплетая за обе щёки спелые фрукты.

— Егор! Ты гений! — льстит Большому Алёна с набитым ртом.

— Голова! — откровенно восхищается Вера и впивается своими жемчужными зубами в сочную плоть абрикоса.

— А вы видели, как вытянулись лица москвичей? — смеётся Люба, отрываясь от поглощения сладких перезревших плодов, — всё-таки здорово мы им утёрли нос!

— Это точно! — довольно улыбается Большой.

Пришёл Денис и торжественно заявил, что завтра кровь из носу мы должны выйти на маршрут: мосты сожжены, и отступать некуда (стало быть, телеграммы в КСС отправлены, и отсчет времени пошёл).

Антон с Виктором приехали на крытом грузовике. Без лишних слов мы быстро закинули рюкзаки в кузов и следом залезли сами. Денис, на правах руководителя группы, полез в кабину к водителю. Как говорил незабвенный Остап Бендер, «лёд тронулся…»

***

Мы едем по горному серпантину на бешеной скорости. Машину нещадно трясёт и раскачивает. Молодой водитель-таджик будто испытывает наши нервы на прочность. Ему нужно доехать до Тандыкуля и сегодня же вернуться обратно, вот он и лихачит. Благо, что на дороге практически нет встречных машин.

Незапланированная поездка в Тандыкуль для водителя неплохой случайный заработок. Таджик калымит в прямом и переносном смысле: вернулся из армии в прошлом году, планирует скоро жениться и зарабатывает деньги на выкуп невесты. Водила неплохо говорит по-русски, особенно когда ругается матом, вспоминая жадность будущего тестя. Он охотно делится своими планами с Денисом, расхваливает невесту и жалуется на маленькую зарплату, прозрачно намекая Сафонову, что нужно быть щедрее. Не на того напал. Все его намёки Денис пропускает мимо ушей и переплачивать не собирается.

Вопреки жуткой тряске в кузове грузовика царит бесшабашное веселье. Антон, дурачась, запевает блатную песню: «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла…». Алёнка с Любашей, будто только этого и ждали, дружно подхватывают: «Гоп-стоп, ты много на себя взяла…». «Теперь расплачиваться поздно…», — поёт басом Большой, заглушая остальных. Вера молча отодвигается от них подальше.

— А ты чего не подпеваешь? — с улыбкой подкалываю я Веру.

— А я не такая!

— А какая? — удивляюсь я.

— А вот такая! — кокетничает Вера.

Мне смешно. Я тоже не большой любитель блатных песен Розенбаума. Мне больше по душе совсем другие произведения из его репертуара, но они не очень подходят для хорового исполнения.

— Гоп-стоп, смотри, не обломай перо… — тянет квартет, изображая из себя отпетых гопников.

Я вижу, как кривится Виктор (его интеллигентная натура не выносит такого изощрённого издевательства над собой), и заговорщицки подмигиваю ему: «А давай-ка, Витя, нашу любимую. Вера, подпевай!»

— Если друг оказался вдруг… — начинаю я как можно громче.

— И не друг, и не враг, а так! — Витя всё понял без лишних слов и всецело поддерживает меня своим зычным голосом, не всегда попадая в ноты.

«Гопники» принимают вызов и переходят на ор, но в их компании нет единства. Большой вдруг осознаёт, что поёт совсем не то, что хочет, и замолкает, а без его баса хор «гопников» звучит не так грозно. Правда, присоединиться к нам с Виктором Егор тоже не торопится, опасаясь обвинений в измене.

Вера с изумлением смотрит на развернувшуюся баталию и, недолго думая, переходит на сторону любителей Высоцкого. Теперь уже два трио пытаются переорать друг друга.

Дуэль хоров продолжается недолго. Блатная песня скоро заканчивается, и Большой с чистой совестью подхватывает последний куплет произведения любимого автора.

— Если шёл он с тобой, как в бой… — ревёт его трубный голос, действуя на «гопников», как тяжёлая артиллерия. Наша компания торжествует!

— Значит, как на себя самого, положись на него! — ставим мы жирную победную точку.

На самом деле Высоцкого любят все в нашей группе, и чтобы доказать это, Антон запевает: «Здесь вам не равнина! Здесь климат иной! Идут лавины одна за одной…» На этот раз его поддерживают все без исключения.