Капкан на снежного человека

Юрий Вячеславович Ситников, 2021

Во время летних каникул появляется слишком много свободного времени. Сразу и не решить, на что его потратить с пользой для дела. Можно спать хоть до обеда, не учить уроки, гулять с утра до вечера, и, конечно же, искать способы развлечь себя и своих друзей. Гарику повезло – лето выдалось щедрым на приключения. С Мотькой он поймал квартирного вора, с Наткой чуть сам не стал воришкой, с Тоськой умудрился побывать помощником Карабасихи-Барабасихи и разгадать ее главную тайну. Но это далеко не все! Вместе с Яриком и Женькой Гарику пришлось столкнуться с мистическими событиями. Сначала он услышал историю о мальчике-призраке, а потом увидел… снежного человека.

Глава первая

Привет, лето!

Девять месяцев я пребывал в ожидании летних каникул, а когда они начались, понял — скучаю по школе. Самому не верится. Даже закралась мысль, не сошел ли я с ума. Пришлось подойти к зеркалу, внимательно посмотреть на свое отражение и удостовериться, что на лице отсутствуют следы сумасшествия. Никогда бы не подумал, что в здравом уме человек может скучать по школе. Ведь в течение года, я спал и видел, как приходит жаркое лето, уроки остаются в прошлом, а впереди у меня целых три месяца беззаботной жизни. Прощайте, контрольные работы, диктанты, домашнее задание. А главное, нет больше необходимости вставать ни свет ни заря.

Я люблю поспать, и кажется, дай мне волю, могу проваляться в кровати до самого вечера. Так рассуждал я, топая каждое утро в школу. Но наступили каникулы, прошла всего одна неделя и я сам, без будильника, начал просыпаться в девять утра. Глаза открою и таращусь в потолок. Сна нет. Ворочаюсь с боку на бок, заставляю себя поспать хотя бы пару часиков — не получается. Приходится вставать и ломать голову, чем заполнить предстоящий день. Большинство ребят разъехались: одни с родителями на море, других отправили в ссылку к бабушке в деревню, третьи тусят на даче.

Из нашего класса в городе остались четверо: я, Мотька и Тоська с Виолеттой.

Виолка в основном сидит дома, читает. Что есть каникулы, что их нет, она остается верна себе. Чтение — любимое времяпрепровождение. Тоська целыми днями пропадает у Маргариты Андреевны, зарабатывает деньги. Но об этом я расскажу чуть позже. А мы с Мотькой вдвоем бесцельно бродим по улицам, словно беспризорники, ищем приключений. А приключений нет! Они, как и наши одноклассники, смотались из города на время летних каникул.

Одним словом, тоска смертная. Вчера днем меня переклинило, и я признался Мотьке, что скучаю по школе. Мотька покрутил пальцем у виска.

— Ты с дуба рухнул, Гарик?!

— А чего сразу с дуба, — пошел я в наступление. — В школе хоть движуха не прекращается.

— Ага, движуха, — хмыкнул Мотька. — Переход из класса алгебры в класс истории. И от парты до доски. Мне такая движуха даром не нужна. Я лучше бездельничать буду, чем стоять и вспоминать, в каком году Петр Первый убил своего сына, и в каком родстве состоят синус с косинусом.

— Сына убил не Петр, а Иван Грозный.

— Плевать, — отмахнулся Мотька.

— А синус с косинусом приходятся друг другу братьями, — засмеялся я.

— Двоюродными?

— Родными.

— Я рад за них. И еще рад, что сейчас каникулы. Прикинь, сегодня в час дня проснулся.

— А я в девять.

— Сочувствую, — Мотька зевнул. — Куда пойдем?

Я пожал плечами.

— Мне без разницы.

— Может, в парк?

— Были там вчера — ничего интересного.

— Тогда рулим ко мне, за компом посидим.

И так каждый день. Полчаса маемся на улице, потом до вечера сидим перед компом. С одной стороны прикольно, с другой — тоска.

Но сегодня я вроде буду занят, мы с Наташкой договорились пройтись по магазинам.

Наташка — моя двоюродная сестра, она с родителями и бабушкой живет в паре остановок от нас. У бабушки скоро юбилей, мы решили купить ей подарок.

Встретиться договорились у торгового центра. Я опоздал. Когда прибежал, Наташка уже нервно накручивала круги у входа.

— Гарик, жду тебя целый час!

— Не ври.

— Сколько у тебя денег?

— Две тысячи.

— Не густо.

— Почему? На две тысячи можно купить нормальный подарок.

Наташка сжала кулаки.

— Если бы мне тоже давали карманные деньги, мы могли бы купить что-нибудь стоящее.

— Ты сама виновата.

Наташка промолчала. Родители лишили ее карманных денег не из экономии, проблема в другом. Наташка слишком много ест. С детства отличается отменным аппетитом. Если я в гостях у бабушки съедал один-два пирожка, Натка могла умять штук десять за раз, и все равно оставалась голодной. Она была полной до третьего класса, а в пятом стала толстой. Родители и врачи забили тревогу. Наташку посадили на строгую диету, от нее закрывают буфет со сладостями, а холодильник пришлось перенести из кухни в комнату бабушки.

На карманные деньги Наташка покупала сладости, диета трещала по швам, родителям пришлось прибегнуть к радикальным мерам. С тех пор Наташка чувствует себя постоянно голодной и обиженной на весь мир. Вот и сейчас она смотрит на меня голодными глазами, будто последний раз ела на новогодних каникулах.

— Гарик, давай сначала где-нибудь перекусим.

— Наташ…

— Не перебивай. Я же не прошу, чтобы ты все деньги истратил на еду. Просто купим по хот-догу. Я сегодня ничего не ела.

— Вообще?

— Ага.

— Верится с трудом.

— А какой смысл мне врать?

— Смысл есть, — засмеялся я.

— Тебе смешно?! Конечно, сам с утра натрескался, а я только яичницу из двух яиц съела. И малюсенький бутербродик. Давай ход-дог купим, а. Пожалуйста, Гарик.

Я смотрел на Наташку и вспоминал лицо ее мамы, моей тети, которая заклинала меня не идти на поводу у Натки и не покупать ей еду.

— Если не подкреплюсь, упаду прямо в торговом центре, — заявила Наташка. — За последний месяц я похудела на три килограмма, ослабла очень.

— По тебе не скажешь.

— Гарик! — рявкнула Наташка. — Неужели ты думаешь, меня разнесет от одного хот-дога?

— Нет.

— Тогда купи.

И я сдался. Наташка просияла. А когда мы покупали хот-доги, попросила, чтобы было побольше майонеза, горчицы и кетчупа.

Подойдя к высокому круглому столику, я успел откусить от хот-дога всего один кусочек, а Наташка уже облизывала пальцы. И главное, на мой хот-дог смотрит взглядом голодного слоненка.

— Гарик, а ты чего не ешь? Не нравится? Не вкусно? Давай мне, я доем.

— Ты свой не жевала, что ли? Так проглотила?

— Он был нестандартного размера. Чего там жевать? Гарик, купи еще один.

— Нет! — на этот раз я был непреклонен.

Наташка ныла до тех пор, пока мы не зашли в торговый центр. А там спросила:

— Что купим бабушке?

— Надо осмотреться.

— Я предлагаю купить ей хорошую супницу.

— Супницу? Да ну, Наташ… несерьезно как-то.

— Бабушка вкуснейшие супы варит. Супница ей пригодится. Или сковородку, — Наташка облизнулась. — Обожаю ее оладьи! Сто лет их не ела.

— Лучше купить что-нибудь лично ей.

— Например?

— Как вариант — хороший очечник.

— Фу, — скривилась Натка. — У нее нормальный очечник. Предлагаю подарить книгу. Кулинарную! С пончиками на обложке. Или с курочкой. Или с винегретиком… Или…

— Притормози, Наташ. Что скажешь про духи? — спросил я.

— С ароматом жареной картошечки? — мечтательно проговорила Наташка.

— Ты можешь думать о чем-нибудь другом?

— Не могу! Я есть хочу.

— Мы выбираем подарок.

— На духи твоих денег не хватит. Или ты собираешься подарить ей пробник?

Час спустя я понял, что выбор подарка не такое уж легкое занятие. То, что нравилось мне, браковала Наташка. Варианты Натки даже обсуждать не хотелось.

— Гарик, на пельменницу денег хватает.

— Неудачный подарок к юбилею.

— А вафельница?

— Нет.

— Мясорубка.

— Договорились же, подарок покупаем бабушке, а не для всех.

— Хорошо, — психанула Наташка. — Килограмм говядины, килограмм баранины и полкило сала. Отличный подарок! Если бы мне подарили продукты, я была бы на седьмом небе от счастья.

— Будет у тебя юбилей, я подарю тебе полкило сала, — пообещал я. — Но только когда тебе исполнится столько же лет, сколько бабушке.

— Я не доживу, — надулась Наташка. — Умру с голодухи. Посмотри, у меня ноги, как палочки. Еле передвигаюсь. Прозрачная стала.

Я взглянул на Наташкины ноги. Да уж, прозрачная. Одна ножка как две моих, да еще и Мотькина в придачу.

Чуть погодя Наташка подала первую стоящую мысль за день.

— Гарик, смотри, классная безрукавка из овчины. Бабушка дома будет ходить.

— Она разве мерзнет зимой в квартире?

— Иногда. Особенно, когда выходит на балкон за квашеной капусткой. Эх, сейчас бы мисочку квашеной капустки с картошечкой и грибками навернуть. И потом, — Наташка снова облизнулась. — Овчина — это вещь. Овцы вообще классные животные, такие милые, прикольные. А знаешь, какие вкусные чебуреки с баранинкой? Ммм… Пальчики оближешь. В прошлом году я в чебуречную с подругой зашла, слопала шесть чебуреков с бараниной. Решено, Гарик, покупаем безрукавку.

По взгляду, которым Наташка смотрела на бедную безрукавку, я решил, что она собирается ее съесть прямо не выходя из магазина.

Я, конечно, сомневался, нужна ли бабушке безрукавка, но потом вспомнил, как слышал от кого-то, что пожилые люди часто мерзнут. А вдруг Наташка права, и безрукавка пригодится бабушке. Ладно, тогда покупаем.

На улице Наташка остановилась.

— Безрукавка пусть у тебя останется, потом привезешь.

— Хорошо.

— Ты сейчас домой?

— Да. Только в магазин забегу, хлеба надо купить.

Наташка увязалась за мной. В магазине она клянчила, чтобы я купил ей булку. Потом заговорила о глазированных сырках, а когда я в очередной раз гаркнул, что больше не поддамся на ее уговоры, попросила одну сосиску или сто граммов колбасы.

К кассе я вышагивал, держа в руке батон хлеба. Наташка семенила позади, громко вздыхая. Я отключил слух.

И каково было мое удивление, когда, расплатившись за хлеб, мы направились к выходу, а нам преградил путь охранник.

— Задержитесь на минутку, молодые люди, — сказал он.

— А в чем дело? — спросил я.

— Можно попросить тебя показать, что лежит во внутреннем кармане кофты? — обратился охранник к Наташке.

— Там ничего не лежит, — крикнула она. — Вы не имеете права меня обыскивать!

— В магазине установлены камеры видеонаблюдения.

— И?

— Я видел, как ты положила в карман пачку масла.

Я расхохотался.

— Вы шутите?! Зачем Наташке масло?

Охранник наморщил лоб.

— Попрошу вас пройти со мной.

Нас отвели в маленькую комнатушку и сообщили, что сейчас в магазин будет вызвана полиция. Я недоумевал, а Наташка… Достав из кармана пачку сливочного масла, всхлипнула:

— Не знаю, как это произошло. Я не хотела!

— Ты… — у меня не было слов.

— Разберемся, — спокойно произнес охранник.

Представив на секунду, какой будет скандал, если об этом узнают наши родители (а скандал обязательно будет), я обратился к охраннику с просьбой простить нас. Рассказал ему о Наташкиной проблеме, заверил, что она действовала на автомате, не отдавая отчета поступку. Наташка кивала. Зачем-то ляпнула, что не ела уже трое суток, пустила слезу.

Охранник оказался нормальным дядькой, вошел в положение, отпустил нас. Правда, не обошлось без нотаций.

Из магазина я выскочил, решив окончательно и бесповоротно, что сюда уже никогда не приду. Будет стыдно. Наташка молчала.

— У тебя с головой все в порядке? — спросил я.

— Родителям не рассказывай, — буркнула она.

— И часто ты промышляешь воровством в магазинах?

— Гарик, ты чего?! Это случилось первый и последний раз в жизни. Клянусь! Просто… масло так на меня смотрело, я не удержалась. Не злись.

— Да мне вообще по барабану, — заявил я. — Это твоя жизнь. И знаешь, на месте твоих родителей, я бы не стал ограничивать тебя в еде.

— Правда?

— Правда! Разрешил бы есть все без исключений. Со временем ты довела бы себя до такого состояния, что не смогла бы передвигаться. Стала бы инвалидом, и…

— Почему ты замолчал? — испугалась Наташка.

— И рано или поздно кусок пиццы или пирожка оказался бы для тебя последним. Ты этого добиваешься?

— Совсем нет.

— Что-то незаметно. Все с тобой носятся, на диеты сажают, хотят, чтобы здоровой была, а ты… Нет у тебя ни силы воли, ни мозгов.

— Я похудею.

— Сто раз слышал.

— Даю слово.

— Не верю я твоим словам.

— Гарик, давай заключим пари, — у Наташки загорелись глаза. — Обещаю тебе, к концу летних каникул, я похудею на десять килограммов. Ты можешь смеяться и шутить, но я сделаю это.

Я протянул Наташке руку.

— По рукам. Но учти, если не сдержишь слово, я тебе больше не брат.

Наташка выдохнула и топнула ногой.

— С сегодняшнего дня держу себя в ежовых рукавицах.

Не знаю, правду она говорила или это был сиюминутный порыв. В любом случае, время покажет. Поживем — увидим.