ВИЗА. Антинаучная притча

Юрий Бригадир

Его как-то зовут, он как-то живет и не собирается ничего менять. Даже получив фантастическую банковскую карту, он использует её самым заурядным способом. Беззаботность, лень и обыденность. Судьба делает все, что может: приводит людей, создает ситуацию, предлагает цель, путь и смысл жизни. Так сколько требуется повторений, чтобы совершить эволюцию? Сколько времени будет ждать вселенная? Сколько слов нужно запомнить, чтобы сменилась эпоха? И где последний шаг легендарной дороги в тысячу ли? Книга содержит нецензурную брань.

Редактор Ирина Раевская

© Юрий Бригадир, 2020

ISBN 978-5-0051-4064-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

С третьего по пятое августа две тысячи двенадцатого года у Игоря было отвратительное настроение. Собственно, и до этого вселенная была полное говно, но последние три заката с восходами были особенно отвратительными и трезвыми. К тому же август выдался отчаянно дождливым.

Игорь не работал уже полгода. Поначалу угроза голодной смерти его вообще не волновала. Голова-руки-ноги были на месте, полтора корявых, но беглых, иностранных языка — тоже, плюс никуда не делись навыки уверенного пользователя PC. Последнее обстоятельство, правда, уже не котировалось (поскольку компьютеры были у всех бездельников поголовно), но зато это было сущей правдой.

Целый месяц после развала фирмы и сопутствующего увольнения (к развалу, как и к руководству, Игорь отношения не имел) наш герой вообще ничего не делал. Он наслаждался бездельем, лениво позванивал друзьям, слегка шлялся по клубам и немного флиртовал с дамами.

Спокойствие объяснялось просто. Перед самым крахом компании, когда бегство корабельных крыс стало особенно заметным, хорошие знакомые звали его на работу по крайней мере в три места. Все они горячо обещали протекцию, а один почти друг застолбил место железно. Во всяком случае, так он уверял.

Игорь работать не торопился. На выходе ему без проволочек выдали последнюю зарплату с дежурной премией, а через месяц предложили подбежать за выходным пособием размером все в ту же зарплату. По этому поводу Игорь не возражал.

Он честно отгулял весь месяц до копейки, истратил всю наличность и пришел в означенный день за остатком. Планы его были ясны и прозрачны: расписаться за свое кровное, засунуть в карман хрустящие купюры, а к вечеру после сеанса безделья обзвонить всех хороших знакомых, начиная с почти друга. Из четырех кадровых заточек одна должна была сработать хотя бы по теории вероятностей, а при определенном везении Игорь мог бы еще иметь возможность выбора.

Мысль о том, чтобы как все смертные, рассылать эксплуататорам тщательно выверенные резюме, а потом ходить на унылые собеседования, ему вообще не приходила в голову. Почти десять лет на хорошем счету в крупной компании, которую наконец-то подкосил кризис, сделали из Игоря человека донельзя уверенного.

Он искренне полагал, что такими как он специалистами не разбрасываются.

Первый, еще не пугающий до холодного живота колокольчик судьбы он услышал, а заодно и увидел на крыльце родной компании: монументальная вывеска с названием исчезла с фронтона приличного здания. По знакомому десять лет адресу никого из старожилов не нашлось. То есть абсолютно. Сам бизнес-центр, конечно, стоял. В него в этот судьбоносный момент въезжала горластая команда совершенно другой конторы, не имевшая о старой фирме никакого понятия.

Кассирша исчезла напрочь вместе с его выходным пособием, оставив на потеху глаз только помещение два на два метра, открытое настежь и радующее глаз крепкими, но уже бесполезными, решетками.

Телефонные номера сбежавших корабельных крыс у Игоря имелись. Много. Как грязи. Полный справочник бывших сослуживцев, собутыльников по корпоративам, шапочных знакомых из смежных отделов, офисных чаровниц и протчая, и протчая. Игорь прогулялся по коридорам, ловко уворачиваясь от несущих чужое добро грузчиков. Так он дошел до бывшей бухгалтерии, где людей не было, но сохранился стул, который скорее всего оставили по причине непрезентабельности. Игорь сел на стул, достал телефон, позвонил на пару-тройку номеров, поговорил с условно нужными людьми и понял, что «кина», однако, не будет. Все абоненты редкостно единодушно весело, но неуловимо злорадно посочувствовали. Бывшие коллеги среднего звена были живы, здоровы и энергичны. А как же!

Но вот сама верхушка перевернувшегося айсберга исчезла напрочь. Ни директора, ни главбуха, ни даже начальника отдела кадров на горизонте не наблюдалось. С трудом дозвонившись до бывшего замдиректора, Игорь после бессмысленного философского разговора как-то сразу прозрел в черноту и безнадегу. Зам искренне жаловался на беспредел, а по выходному пособию скучал даже больше Игоря.

Аккурат с этого дня начался мировой кризис. Из беспечного человека, который еще несколько дней (а возможно — недель) собирался прохлаждаться, Игорь, в одночасье, превратился в отчаянного бедняка.

Выйдя на крыльцо, он пошарил по карманам, нашел там пачку сигарет Winston, заглянул в нее и обнаружил ровно три штуки.

«Хм», — сказал Игорь, сунул пачку обратно в карман, достал телефон и проверил баланс. На счету было двадцать три рубля.

«Гм», — подумал Игорь, покачал аппарат в руке, решительно сунул его обратно в карман и пошел домой. «Оттуда позвоню», — экономично решил бедолага.

Но звонки с домашнего телефона никаких результатов не принесли. Двое хороших знакомых с протекциями сами уже нигде не работали и тут же попросили денег взаймы. С огромным облегчением Игорь им честно, безо всякого вранья, отказал. Третий знакомый очень извинялся и попросил позвонить через месяц. Почти друг вообще не извинялся (на то он и почти друг), а весело и цинично послал его в жопу.

«Вот нахера я утром надел галстук»? — ни к селу, ни к городу спросил сам себя Игорь, посмотрев в зеркало.

Теперь уже по-настоящему безработный менеджер заглянул в холодильник и нашел там кусок сыра, два яйца и полбутылки подсолнечного масла. Были еще какие-то мятые полиэтиленовые пакеты, но явно доисторические. В морозилке с прошлого года дремал кусок мяса. Его покупала и закладывала на хранение еще Маринка. Щелкнув ногтем по глубоко замороженному куску, Игорь на время потерял к нему интерес.

Пришел черед ревизии бумажника. В нем было четыреста рублей, одна двухдолларовая купюра (не на девок тратить, а на счастье — примета такая), зарплатная карта с математическим нулем на балансе (тут к бабке не ходи) и еще одна дебетовая карта с примерно тысячей на всякий пожарный.

В разнообразных карманах по всей квартире, карандашнице и выдвижном ящике стола нашлось мелочи и мятых бумажек на общую сумму семьдесят три рубля с копейками. Считать копейки было лень, и Игорь закинул их опять в ящик. Он еще не знал точно, но уже чуял задницей, что долго они там не пролежат.

Первым делом надо было купить пол-литра и подумать. Это всенепременно. В России закон о таком способе решения всех проблем без исключения следовало бы ввести поправкой в Конституцию.

В магазине Игорь по привычке метнулся к манящей медом и перцем витрине с «немировкой», но, одумавшись, развернул телегу и подкатил к штабелю всенародной водки по сто рублей. Еще купил крабовых палочек, булку хлеба и консервную банку какой-то каши с мясом. В общем, сплошные ГМО и химия.

Вернувшись, Игорь разогрел кашу на сковородке, нарезал хлеба, откупорил водку и притащил все это добро прямиком к компьютеру.

Через час наступило ленивое, сытое и безоговорочное успокоение. На сайте с предложениями о работе требовалась масса тунеядцев, которым работодатели сулили золотые горы.

«И без вас обойдусь», — ехидно припомнил подлых знакомых с гнилыми протекциями Игорь, нажимая на Enter жирным пальцем.

Три следующих дня прошли в рассылке «по мылу» наспех составленных резюме, ожидании ответов и многочисленных звонках.

На четвертый день телефон вдруг зазвонил, но то была не волоокая сотрудница HR, и даже вообще не человек, а голос робота, потребовавший оплаты как за самого себя, так и за интернет. На пятый день пришла мятая женщина в мокрой косынке и потребовала открыть тамбур с целью фиксации показаний электросчетчика. Сама она денег, конечно же, не требовала, но с оплатой порекомендовала не тянуть.

— И года не пройдет! — мрачновато пошутил хозяин счетчика.

Еще через пару дней Игорь нашел в почтовым ящике счета за коммунальные услуги и, до кучи, предложение погасить какой-то кредит, который он вроде бы закрыл, но не совсем вовремя. Теперь гады насчитали проценты, полгода назад еще смешные, но сейчас от них реально тошнило и морщило.

Интернет с телефоном нельзя было отключать никак, поэтому за связь пришлось заплатить. Кабельное телевидение Игорь видел в лакированном дизайнерском гробу, поэтому без сожаления от него отказался. Домофон стоил копейки и к тому же время от времени приносил пользу, так что за него деньги были уплачены. А вот электричество с коммунальными услугами были отложены в долгий ящик.

«Получу первую зарплату — отдам», — честно, без всяких сомнений решил соискатель высоких окладов.

Среди десятков отличных работ он искал самую выгодную и непыльную. В этой обойме были директоры, заместители, главные инженеры, IT-специалисты высокого уровня, руководители филиалов с отделами, и так далее, с зарплатами от 50 до 150 тысяч.

К сожалению, больше половины вакансий до Игоря не доплыла, а остальные требовали переезда прямо сейчас, и в такие места, о которых не слышал даже Федор Конюхов. В паре мест соискателю прямо отказали, а в одном даже, сукины дети, пристыдили.

«Сами вы некомпетентны», — беззлобно усмехнулся Игорь, но немного все же снизил требования. Очень хотелось булок с хотя бы искусственной икрой.

В следующей нише платили от 30 до 50. Менеджеры, системные аналитики, просто инженеры, руководители отделов, разработчики чего-то нужного.

Пришлось унизительно побегать по собеседованиям. Безбожно и красочно врать. Морщить лоб, письменно выполнять какие-то тупые тесты, и даже сдавать неприличные анализы. Не моргая смотреть в оловянные глаза потенциальным боссам и выслушивать многие десятки фраз типа «мы вам обязательно перезвоним».

Не перезвонил, разумеется, никто. Еда, само собой, кончилась. Финансы, твою каренину, тоже. Winston мучительно превратился в «Петра Первого». С прибаутками были заняты деньги у пока еще ничего не подозревающих соседей со знакомыми. Деньги ушли на питание, телефон и интернет. Что странно — кабельное все еще работало, хотя Игорь от него письменно и решительно отказался. Видать, где-то там, на чердаке монтажники так и не выдернули из разъема штекер. Стало трудно бегать по собеседованиям. Не по причине хромоты — откуда бы ей взяться? Элементарно не хватало денег. Зачастую приходилось решать, что же, в конце концов, важнее: пачка «Петра» или поездка на другой конец города к потенциальному эксплуататору?

В какой-то момент Игорь незаметно наступил на горло своему самолюбию, внутренне согласился на нишу от 15 до 30 косых и — о чудо! — сразу получил работу. Его взяли продавцом компьютерного хлама в дискаунтерскую сеть, наравне с реально голодными студентами и временно излечившимися наркоманами. Профессионально отработанный треп помог ему только в одном: его сразу поставили на продажи, без стажерства.

Целый месяц он провел на тридцатипятилетних ногах в огромном зале, среди всяческого цифрового мусора, мониторов, ноутбуков, планшетов, читалок, мобильников-шмобильников, а также среди мрачных охранников и поголовно злобных и тупых покупателей.

Ни присесть, ни пожрать толком возможности не было. В подсобке было тесно и насрано упаковочным мусором, в туалете просто насрано и тоже тесно. Особо бесила фирменная рубашка вырвиглазного цвета, теперь уже точно ненавистного до конца жизни.

Как только была получена первая получка, он тут же, со скоростью пули уволился, а потом проспал сутки на уже изрядно залоснившемся диване.

Итог был фееричен: оплаченные счета за электроэнергию, коммунальные услуги и минус один из пяти долгов. В довесок он получил распухшие (хорошо хоть не навсегда) ноги и профессиональную ненависть к нищебродным ротозеям (а это уже навсегда!). Кабельное телевидение все еще вещало, поэтому пару дней Игорь провел рассматривая телевизор, а затем подошел к нему, без сожаления протер салфеткой и полез в Интернет на барахолочные сайты его продавать.

Итог был неплох: плюс один оплаченный долг, ведро картошки, пол-литра, пакет крабовых палочек и пара носков.

Подло, неотвратимо настала пора физического труда. Пару недель неприспособленный к нему Игорь провел загружая и выгружая разнообразное съестное на продовольственном складе. Работавшие с ним бок о бок азиатские гастарбайтеры злобно косились на конкурента, но этично молчали.

Итог потряс всю галактику — пол-литра народной водки, авоська поддельных «Дошираков» и смена интернет-тарифа на самый, что ни на есть, бюджетный.

В какой-то момент поиск работы даже начал его мрачно забавлять. Элемент черного юмора заключался в том, что предложений было много, но либо он подходил через минуту после смерти вакансии, либо его весело мурыжили «завтраками», либо он не имел положенных по штату сисек. Зачем, скажем, заведующему складом сиськи — Игорь так и не понял.

За несколько месяцев было два неплохих (в существующей Игоревой реальности, разумеется) заработка. Один раз он случайно вырвал заказ на перевод кипы инструкций с буржуйского на русский (минус один самый надоедливый долг), и еще раз он три дня проторчал в каком-то пригородном сельпо, настраивая небольшую сеть из трех компов и одной кассы (минус полдолга, бутылка водки и брикет мясных обрезков).

Параллелепипед этих самых обрезков он разрубил топором на части, каждую размером с кулак, и запихал в морозилку.

Через день феерично сгорела мощная видеокарта в компьютере. Пришлось потратить и так уже катастрофически малый резерв на покупку «самой-самой-дешевле-некуда», лишь бы слот занимала.

В общем, через четыре месяца Игорь приобрел стойкий депрессняк, а еще через два совершил первую кражу на рынке. Покупая картошку у знакомой продавщицы, весь серый от стыда, он смахнул в этот же пакет хотя и беспризорное, но все-таки стоящее каких-то денег, яблоко.

Феерический позор заключался не в самом факте кражи, а в том, что продавщица заметила нищебродское преступление, кисло посмотрела в глаза Игорю, но ничего не сказала. Просто отогнала его тыльной стороной ладони, как муху.

Придя домой, Игорь сел на продавленный диван перед уже несуществующим телевизором, посопел, заржал, а потом без перехода заплакал. В этот раз черный юмор его не спас. Хорошо, что жены не было уже как год. Никто не видел, не слышал и не обсуждал.

Бывшая жена Маринка была чудо как хороша тугой попкой, гладким личиком, но не очень хороша всем остальным. Сисек не было, ума тоже, зато по странной прихоти судьбы она обладала отменным чувством юмора.

Именно последнее качество Игорь когда-то принял за разумную форму жизни и женился.

От Маринки остались всякие осколки бытия вроде полупустых шампуней, непарных сережек, неожиданно возникавших при поиске носков невесомых трусиков, а также масса иронических детективов в пестрых обложках. От них была очень большая польза, так как они были напечатаны на газетной бумаге.

В «День Удачного Ограбления Продавщицы» Игорь в первый раз в жизни малодушно подумал о самоубийстве.

Не то, чтобы это была конкретная суицидальная мысль, а просто вот мелькнуло смутное желание искоркой: а хорошо бы, если бы ничего бы… не было…. Мелькнуло и пропало. Без особых последствий.

Такие мысли хороши тем, что бодрят и подбрасывают.

После этого ментального затмения Игорь решительно встал, добрался до телефона и позвонил в сельпо, где он недавно мужественно монтировал сеть.

Особых причин звонить не было. Надо было просто как-то отвлечься.

— Здравствуйте, — весело и одновременно с ненавистью сказал Игорь, — звоню узнать, как там ваши компьютеры, не болеют?

— Ой, как хорошо, что вы нам позвонили! — неожиданно обрадовались на том конце.

Это была удача, спонсированная свыше. У сельпо до кучи наметился-отпочковался еще один компьютер, на складе. А до него тридцать пять метров кабеля, плюс «1С Бухгалтерия», плюс подключение к базе, плюс обучение кладовщицы.

За два дня Игорь управился. Сам купил компьютер, установил лицензионную Windows (все по-честному) и пиратскую «одинэску» (потом, сказали, купят). Протянул витую пару, посадил ее аккуратно на хомуты, прошел сквозь перегородку дрелью, в общем — любо-дорого посмотреть. Щелк-щелк — и вот уже вся база как на ладони. Это тебе не яблоки воровать!

Кладовщица была с сиськами. А последний сеанс секса был у Игоря семь или даже восемь месяцев назад. Поэтому колбасило.

— А не отметить ли нам это дело? — предложил доминантный в этих обстоятельствах самец, закончив лекцию по «одинэске».

Счетчик секса в это вечер неожиданно обнулился на квартире заведующей складом.

Наутро слегка похмельный Игорь пошел в местный супермаркет за новой клавиатурой. У старой отказал пробел, а частичное вскрытие показало полное разрушение китайской пластмассы изнутри.

«Клава» — не видеокарта, затраты детские. Игорь бодро забежал на второй этаж, где находился компьютерный отдел, нашел черную классическую «Mitsumi», оплатил покупку, вышел из отдела и решил пошляться по этажу.

Совершенно бесцельно, так как денег лишних не было вообще никаких совсем. Тем более что вчера он разорился на бутыль искусственного шампанского и на коробку соевых конфет.

Бывалые продавцы таких зевак ненавидят. А стажеры — наоборот, обожают, так как по неопытности любопытствующий взгляд принимают за ищущий.

Игорь прошелся по рядам телевизоров (покупать когда-то придется, отчего бы не посмотреть?), заглянул в инструменты, в канцелярский отдел и пошел к лестнице, ничего, разумеется, не купив. Уже на выходе с этажа он заметил небольшой закуток с сувенирами, в котором смертельно скучала продавщица. Его внимание привлек веер пятисотрублевок, небрежно всунутый в какой-то красочный девчачий еженедельник.

— Сами печатали? — съязвил Игорь.

— Сама, — дежурно подыграла девушка, — всю ночь. Есть еще доллары, будете брать?

— По номиналу? — спетросянил Игорь.

Шутить искрометно уже давно не получалось.

— По три рубля, — не моргнув глазом и даже не поморщившись, ответила она.

Игорь взял в руки купюру и прочитал «Пятьсот дублей» — крупно, и совсем мелко: «Не является платежным средством». Но в пьяном виде не отличишь. Да и в трезвом не отличишь, если за полметра.

Обижать девушку за три рубля было невыносимо. Даже невыносимей, чем себя. Тем более учитывая, что на днях он у мирового клана продавцов стырил яблоко. Это было кармически неверно и, говорят, наказуемо. Поэтому Игорь приобрел сувенирных денег на всю невеликую мелочь, что была рассыпана по карманам. Уже повернувшись, чтобы уйти, он краем глаза заметил на витрине пропущенный им целый иконостас сувенирных карточек на все случаи жизни.

Там были водительские удостоверения с фотографиями несуществующих гоблинов и действующих президентов, удостоверения ФСБ, карты клуба миллиардеров и прочая шутейная муть. В самом уголке приютились кредитные карты самых престижных расцветок — золотые, платиновые, и так далее.

Игорь взял платиновую, поднес к глазам. Он не знал, как должна вживую выглядеть карта для богатых. У него ни золотой, ни платиновой никогда не было. По форме карта напоминала его всенародную дебетовую, только выглядела куда проще. Или строже — так вернее.

— VISA платиновая. Практически безлимитный кредит, — дружелюбно поделилась информацией девушка.

— А на вид не скажешь! — улыбнулся Игорь.

— Есть богатые люди, для них золотые — чтобы издалека светились. А есть сказочно богатые — им светиться ни к чему.

— То есть я стану сказочно богатым?

— То есть да, — засмеялась девушка.

— А сколько стоит у вас сказочное богатство? — поинтересовался покупатель.

— Пятьдесят рублей. Золотая, кстати, дороже — семьдесят, хотя в реале она ниже статусом.

— Это как так? — удивился Игорь.

— Все просто: золотая краска при печати дороже стоит.

Золотая карта действительно горела огнем и фейерверком. Ею можно было освещать глухие переулки в пролетарских районах. До первого гопника, конечно. Любой цыган не задумываясь отдал бы за золотую карту свежесворованного коня, а платиновую бы просто не заметил.

— Беру, — неожиданно для самого себя сказал Игорь, и добавил, — положу в бумажник, буду привыкать.

— Вы будете сказочно богатым, — засмеялась девушка, цепко принимая полтинник.

— Ага, — неинтеллигентно ответил Игорь, сексуально улыбнулся в ответ, и пошел домой переживать мировой кризис как свой собственный.