Рай в барабане

Юргис Извеков, 2020

Странное открытие сделала биохимик Алиса Тавридис. Изучая данные спектрального анализа, она обнаружила в атмосфере Марса следы вещества, содержащегося в земной марихуане. Чтобы подтвердить или опровергнуть это, консорциум европейских инвесторов запускает на Марс непилотируемую миссию, которая и обнаруживает в глубине марсианской пещеры колонию грибов, вырабатывающих это вещество. Открытие привлекает внимание конкурирующих наркокартелей, которые устраивают на Алису настоящую охоту. Чтобы спастись и вывести всех на чистую воду, она должна найти ответ на вопрос: как грибы попали на Марс? После расследования, связанного с погонями и невероятными приключениями, Алиса оказывается на малоизвестном тихоокеанском острове. Тайна марсианских грибов раскрыта! Но найдя ответ, Алиса прикасается к другой тайне, поистине Вселенского масштаба. Вторая редакция. Роман содержит нецензурную брань.

5

Раздался сигнал коммуникатора.

— Лис, ты просила посигналить, когда шеф освободится, — сказала Матильда, секретарша Кот-д’Аржана, — можешь сейчас зайти.

Когда Лис вошла в приемную, Матильда карандашом указала на дверь и сделала хмурую гримасу, показывая, что Кот-д'Аржан не в настроении. Последние дни это стало уже нормой. Он почти не выходил из кабинета, и у Лис даже сложилось впечатление, что он не читает отчетов.

Профессор стоял у окна спиной к Лис и не повернулся, когда она вошла.

— Садись, — буркнул он.

— Куда?

— Куда хочешь.

Лис присела у небольшого столика, пристроенного к рабочему столу профессора. Она давно приучила себя не пытаться понять раздраженных и обиженных людей по их словам.

— Ну?

— Бернар, этот гриб…

— Что гриб?

— Вся колония — это один гриб, единый организм, занимающий одну пещеру. Других форм жизни мы не обнаружили.

— Ну?

— Ну что это за жизнь, состоящая всего из одного представителя одной формы?

— Нормальная инопланетная жизнь! У тебя есть другая на примете?

— Но ведь любая эволюция приводит к разнообразию! Меняются условия, среда обитания истощается, появляется конкуренция, возникают более сложные организмы, возникает специализация, пищевые цепочки…

— Да что вы заладили со своими пищевыми цепочками? Ты, наверное, плохо читала мои книги! Любая жизнь начинается с переработки и усвоения неорганических веществ, и вовсе не обязательно, чтобы этот способ питания оставался уделом лишь низших форм, как это произошло на Земле.

Кот-д’Аржан говорил в совершенно несвойственной ему грубой и даже какой-то вульгарной манере, и чем больше Лис слушала его, тем больше ей казалось, что он играет какой-то спектакль, что он сознательно перегибает палку, чтобы намекнуть на то, что он просто не может говорить. И вместо раздражения Лис испытывала сейчас к этому большому человеку только сочувствие. Ей захотелось обнять его, но она понимала, что он руководствуется какими-то неизвестными ей резонами, и поэтому продолжила в том же тоне.

— Ну хорошо, а ареал распространения?

— Что ареал?

— Мицелий занимает всю пещеру и несколько проходов. Отдельные пузыри забираются на стену. В середине колонии, там, где отмершие ткани образовали толстую подложку, мицелий формирует структуры, похожие на корни — они пробивают подложку и достигают грунта. Поэтому колония может расти вверх. Но в зоне пятнадцати-двадцати сантиметров на границе мицелия пузыри растут непосредственно на грунте.

— Ну?

— Это значит, что колония распространяется и в стороны тоже! Причем довольно быстро.

— Ну?

— Почему при такой скорости роста, колония не заняла все остальные залы пещеры, проходы и не вышла наружу?

— Что-то ограничивает ее экспансию. Я думаю, наличие влаги на стенах. Выше она испаряется или замерзает.

— И самое главное: толщина органической подложки в центре колонии составляет самое большее восемьдесят три сантиметра. При существующих темпах роста тела…

— А откуда ты знаешь темпы роста?

— Вы не читали утренний отчет? Мартинес с помощью неподвижной камеры за четыре дня зафиксировал рост мицелия и сделал предварительный расчет. По его данным, возраст колонии не менее тридцати и никак не более шестидесяти лет.

— Значит, настоящая жизнь существует еще глубже, а здесь мы видим занесенные потоками воздуха отдельные выжившие споры.

— И за миллионы лет на поверхность вынесло одну-единственную спору, и она выжила тридцать лет назад?

— Не вижу в этом ничего невероятного.

Это было уже слишком. Кот-д’Аржан явно прикидывался дураком и нес околесицу. Лис вдруг осенило, что это и есть знак. Он пытался объяснить ей, что все понимает.

— Что еще? — спросил он.

— Сегодня утром мы наконец подготовили препарат и задействовали электронный микроскоп. По клеточному строению гриб, напоминают земные дрожжи, но формируют мицелий, плодовые тела и пузыри. Структура клеток очень напоминает земную. Пока ничего нельзя сказать на молекулярном уровне, но похоже, что мы увидим ДНК-подобные системы.

— Дальше.

— Поверхность пузыря представляет собой мембрану, которая пропускает внутрь только углекислый газ, а внутри атмосфера практически идентична земной. Когда пузырь достигает ста семидесяти-ста восьмидесяти сантиметров в диаметре, пузырь сдувается и опадает, реже лопается, образуя подложку. Выделяемые при этом кислород, азот, метан и взвесь органических молекул выпускаются наружу и восходящим потоком воздуха выходят наружу, попадая в атмосферу. Таким образом мы их и засекли.

— Все полностью соответствует моей теории булласферы!

— Да, но напрашивается вывод, что…

— Выводы позвольте делать мне! — повысив голос, перебил ее Кот-д’Аржан, и по его виду и тону Лис поняла, что самый главный вывод, с которым она пришла к нему, произносить не следует, во-первых потому, что он и сам пришел к такому выводу, а во-вторых — потому что он боится. Да, боится! Но чего?

— Хорошо, — сказала она. — Я могу идти?

— Подожди. Когда будут результаты биохимии?

— Пока не знаю. Анализ запущен. Это может занять от семи до десяти дней. АММОКС рассчитывает оставшееся время, исходя из его понимания ситуации на текущее время. Это может поменяться буквально из-за одной молекулы, которую он не сможет сразу идентифицировать.

— Я понял. Я хочу, чтобы результаты биохимии, когда бы ты их не получила, ты в первую очередь сообщила мне.

— Ладно.

— Нет, дорогая, не «ладно»! А дай мне твердое обещание! — раздраженно закричал он, но тут же опустил голову и сжал виски своими толстыми пальцами. — Извини, Лис. Нервы. Я устал… Пожалуйста, обещай мне, что результаты биохимии, когда бы они не пришли, ты сначала доложишь мне, а до моей команды — больше никому.

— Обещаю, Бернар, — Лис почувствовала, что ему по-настоящему тяжело.

У стеклянной стены своей лаборатории Лис остановилась. Прозрачный кубик ее кабинета в глубине зала был освещен, и там спиной к ней стоял Юджин Уолш, которого всегда легко было узнать по благородной осанке. Он рассматривал карикатуру, которую пять лет назад, после сообщения о ТГК на Марсе, опубликовал один французский журнал. На ней голая, с костлявой задницей и висящими сиськами Лис пялилась, как в телескоп, в огромную самокрутку, из которой шел дым, принявший очертание знака доллара. Карикатура сама по себе была тупой, но портретное сходство было замечательным, и Лис, поместив ее рамочку, повесила ее в своем кабинете на радость подчиненным.

Как главный системный администратор, Уолш имел доступ во все рабочие кабинеты, но компьютеры Лис он обслуживал всегда только в ее отсутствие. Вот и сейчас он, очевидно, думал, что Лис уже ушла домой. Он сильно вздрогнул, когда она в шутку постучала в дверь, повернулся, вежливо поклонился и, ни слова не сказав, собирался уйти. Лис преградила ему путь.

— Ну, Юджин, не дуйтесь на меня, — сказала она, снимая с полки бутылку виски и два стакана. — Я всегда относилась к вам с большой симпатией. Будем друзьями! Забудем тот случай!

— Хорошо, — через силу ответил он и после неловкой паузы задал дежурный вопрос, чтобы поддержать беседу. — Как идет работа?

— Нормально. Как у всех. Первая эйфория прошла, теперь надо пахать.

— Когда вы ждете результатов биохимического анализа?

— Не знаю. Пять, семь, десять дней — зависит уже не от меня, а от него, — она показала пальцем на монитор лабораторного робота АММОКС. — Как вам мой портрет?

— Как вы думаете, это подтвердится? — вместо ответа спросил он, кивнув на карикатуру.

— Что подтвердится? — Лис не сразу поняла, что он спрашивает про ТГК. — Ах, это! Надеюсь! Слишком много я натерпелась от этого гребанного тетрагидроканнабинола! Я хочу, чтобы мы его там нашли. Это что-то вроде чувства мести.

— Мести? — Уолш быстро взглянул на нее и опять отвел взгляд. — И все же мне очень интересно. Я… — он замялся.

— Небось заключили пари? — пошутила Лис. — Вы же англичанин, вам сам бог велел! Ну признавайтесь!

— Да, — с облегчением ответил Уолш, — пари.

— Смотрите, — она откатилась вместе с креслом к большому монитору и тыкнула пальцем в зеленый столбик у левого края экрана. — Когда этот столбик дойдет до самого верха, это будет означать, что АММОКС закончил анализ. Тогда я расшифрую данные и занесу все в журнал.

— Но журнал закрыт, даже у меня нет к нему доступа.

— Мне очень жаль, но я не смогу сообщить вам эту информацию — я дала слово. Но я уверена, что через пару дней результат будет опубликован. Уверена! Так что не вешайте носа!