Босс навсегда

Юля Белова (2024)

2 книга из цикла «Рыков».Мы встретились всего две недели назад, но у меня такое чувство, что пролетела целая жизнь. Меня похищали, мне угрожали и пытались изнасиловать. Но он вытащил меня изо всех передряг. Он мой босс. Сильный, властный, влиятельный, жёсткий и своевольный. И ещё нереально красивый, и я не могу не думать о нём. Постоянно! Он влез мне в голову, проник в душу, и теперь его никак не выгнать оттуда.Я влюбилась, как девчонка, вот только он не тот человек, с кем можно построить идеальные отношения. Он требует полного подчинения, и ему совершенно плевать на то, что нужно мне.Значит, мне лучше уйти! Но он ни за что не выпустит из рук то, что принадлежит ему.Так может, попробовать его укротить?!!! 2-ая КНИГА ДИЛОГИИ !!!Начало: МОЙ НОВЫЙ БОССХЭ

7. Добро пожаловать в мой мир

— Да хватит, уже! Извиняйтесь! — вступает Рыков.

Губернатор замолкает и несколько секунд переводит взгляд с меня на Романа и обратно.

— Спелись! Сладкая парочка. Вдвоём на старика набросились, — говорит он примирительно, расплывается в широкой улыбке и шутливо грозит толстым пальце. — Ладно. Шучу я. Без проблем. Можно и извиниться. Почему бы и нет. Простите, Дарья Андреевна, великодушно. Был неправ. Вёл себя по-уродски. Больше не повторится.

Глаза его становятся злыми и не предвещают ничего хорошего. Но мне сейчас море по колено, я же с Романом, и он на моей стороне.

— Хорошо, Сергей Михайлович, тогда давайте забудем былое и пойдём в светлое будущее с чистыми сердцами, — говорю я.

Он выливает содержимого бутылочек в стакан. Потом этим стаканом салютует нам и молча вливает в себя виски.

— Вы, Сергей Михайлович, всем сообщите что Дарья Андреевна находится под моей персональной защитой, — замечает Рыков.

— Не боись, не тронем твою Дарью Андреевну, — с угрозой и вызовом в голосе отвечает Назаров, — Но Острякова моего давай прямо сейчас коммерческим ставь, а Бажакина выгоняй к херам.

Я уже открываю рот, чтобы сказать, что Бажакина не отдам, но Рыков чуть сжимает мою руку и я молчу. Ничего, всё равно добьюсь своего.

— Мне с проблемами области бороться надо, — продолжает Назаров, а не вашей внутренней кухней заниматься.

— Один из наших губернаторов, борясь с проблемами в своём регионе, по неосторожности попал в список Форбс, — выдаю я всплывшую в голове шутку.

Ну кто меня за язык тянет! Назаров сейчас взорвётся ведь.

— Блядь, Рома, ты попридержи бабу свою! Я тебе мальчик что ли? Делом займитесь. Оба. Подумайте лучше, что за подлянку нам сегодня товарищ Протоков подготовил и как вы с этим справляться будете.

— Справимся Сергей Михайлович. Мы-то, в отличие от вас, своё дело знаем.

— Ты смотри поаккуратней, Ромка, опять зарываешься. Чем на этот раз не угодил тебе?

— А тем, что злостный преступник Сурганов находится не в тюрьме, а на свободе, под подпиской о невыезде. Да ещё и в Москву укатил, пакости нам с вами готовит.

— Да, крыть нечем, прав ты Роман Григорьевич прав. Но это из Москвы бояре ваши так наших ребят вздрючили, что вариантов не осталось. Что же, в петлю лезть из-за твоего Сурганова?

— Так он не только мой, но и ваш тоже. Протоков-то через него был завязан, вы как ребёнок маленький. Своё он обратно не отыграет, но обязательно будет пытаться. И кто знает, что ему от отчаяния в голову придёт.

— Мне кажется, Рома, что он уже ничего не сможет сделать. Конец ему. А вот Протоков этот дохера из себя строит, а сам просто кусок дерьма. Ну да ладно, вы люди молодые, сами смотрите, а нам старикам, не грех и вздремнуть. Всю ночь ведь не спал. Он откидывает спинку кресла и закрывает глаза. Через некоторое время я тоже начинаю клевать носом.

— Пойдём, положу тебя, — говорит мне на ухо Роман. Он подводит меня к дивану и достаёт из шкафчика подушку и плед. Я с радостью вытягиваю ноги, а он заботливо меня укрывает.

— А ты? — шёпотом спрашиваю я.

— Спи-спи, я поработаю немного. Он наклоняется ко мне и целует в висок, а потом садится в кресло рядом, достаёт ноутбук и погружается в документы.

* * *

В аэропорту нас ждут два автомобиля. Они подъезжают прямо к трапу самолёта. Водитель открывает дверь и я усаживаюсь на заднее сиденье. Роман подходит и становится рядом. Он наклоняется ко мне.

— Дарья, ты молодец. Хорошо этому борову поддала, — он легко пожимает моё колено. — Ты как, нормально?

— Нормально. За тебя вот только переживаю. Столько всего навалилось в последнее время…

— Навалилось? Да ты что, это моя обычная жизнь, ничего особенного. У меня таких Сургановых и Назаровых по пять штук на дню. Я уже привык давно, что вокруг сплошной экстрим и постоянно изменяющаяся ситуация. Каждый день то одно, то другое. Добро пожаловать в мой мир.

То есть… Это что, у него действительно каждый день такой?! А я думала, творится что-то экстраординарное. Так ведь никаких нервов не хватит. С такой-то жизнью характер у него ещё даже ничего…

— Смотри, — говорит Рома. — Водитель сейчас отвезёт тебя домой. Мне надо с Назаровым съездить бумаги подписать. Но это ненадолго. Ты располагайся пока, тебя там встретят. Можешь отдохнуть немного, позавтракать, в бассейне поплавать. А я приеду и будем на совещание собираться. В общем так. Короче, скоро увидимся.

Мы едем минут двадцать по шоссе, пока не сворачиваем на узкую дорогу и упираемся в шлагбаум. Он открывается автоматически, и мы двигаемся дальше, и ещё довольно долго едем через сосновую рощу. Наконец, подъезжаем к воротам. К нам подходит охранник и, заглянув в машину, пропускает дальше.

Дом Рыкова оказывается современным сооружением из стекла и бетона с огромной территорией и красивым садом. Есть и другие постройки, но рассмотреть всё я не успеваю.

Водитель достаёт из багажника мои вещи и несёт в дом. Меня встречает приветливая женщина лет шестидесяти. Водитель оставляет мой нехитрый багаж и сразу исчезает.

— Доброе утро, — говорит она, — я Татьяна Павловна. Я здесь, можно сказать, по хозяйственной части. А вы Даша?

Она смотрит на меня во все глаза с нескрываемой радостью, на лице сияет улыбка.

— Доброе утро. Мне очень приятно, — я тоже улыбаюсь. — Да, я Даша.

— Ну пойдём скорее. Устала с дороги? Идём сразу на кухню.

Татьяна Павловна ведёт меня через просторный холл, обставленный современной мебелью. Красиво. Как в журнале «Архитектурный дайджест».

— Здесь туалет, ванная гостевая. Можешь руки помыть. Ставь здесь свою сумку. Я тебя сейчас завтраком накормлю. Ой, — спохватывается она, — вас, конечно, простите.

— Я совсем не против, Татьяна Павловна. Называйте меня на «ты», так даже лучше будет.

Она улыбается и кивает. Мы проходим на кухню. Огромная, красивая, оборудованная по последнему слову техники. Металл, натуральный камень, дерево.

— У меня есть блинчики, сырники, йогурт, омлет, яйца пашот, ветчина, тосты, свежий сегодняшний хлеб, мёд, сыр, итальянские помидоры, взбитые сливки, кофе и чай. Подавать всё? — она смеётся.

Какой у неё добрый и заразительный смех. Я тоже смеюсь вместе с ней:

— Столько мне и за неделю не съесть. Я бы выпила кофе с молоком и съела парочку сырников.

Я сажусь за стол и через мгновенье великолепные сырники уже лежат на тарелке передо мной. Сейчас же появляется сметана, несколько джемов, кофе и ещё много всего. Татьяна Павловна тоже садится за стол, но ничего не ест, а просто смотрит на меня с немым восторгом. Это выглядит немножко странным.

— А вы не составите мне компанию? — спрашиваю я.

— Я уже завтракала. Я чай с тобой попью. Да ты ешь, не смущайся, ешь!

— Ох, какие сырнички у вас замечательные, у меня бабушка точно такие же делала.

— Так я тебе ещё подложу. Ромочка тоже их обожает.

Ромочка… Так странно слышать о нём от другого человека, что он не Рыков, а Ромочка…

— А я знала, что ты мне понравишься. Не могла не понравиться, — продолжает улыбаться Татьяна Павловна.

— Спасибо, — я немного смущаюсь. — Вы мне тоже очень нравитесь.

— Да, я-то что, главное, чтобы у вас всё ладно было. Уж сколько я ему говорила, не дело это взрослому мужчине и одному всё время. Дочь выросла, постоянной заботы не требует, ну а без жены как? А вы уже заявление подали?

Я не сразу соображаю, что она имеет в виду. Заявление в ЗАГС. Лицо заливает краска. Как ей сказать, что на сегодняшний день наши отношения дошли пока до двух раз занятий любовью…

— Нет, — мотаю я головой.

— Нет? Ну и ладно, какие ваши годы, — бодро говорит она, но я понимаю, что страшно разочаровала её своим ответом. — Я тогда тебя в гостевой комнате размещу, раз вы ещё не жених и невеста.

Она грустно вздыхает.

— Но ты не переживай, это я так, по своему разумению, а Ромочка, может, по-другому решит.

— Вы меня простите, пожалуйста, а кем вы приходитесь Роме? Вы его мама?

Она машет руками:

— Что ты, мамочка его в Балашихе живёт. Я здесь работаю. Давно уже. Как эта кикимора бросила его с ребёнком, так я здесь и приросла. Я и раньше работала, но с тех пор уже безвылазно здесь нахожусь. За Аринкой ходила, да и за Ромочкой тоже. Может, ещё детки будут.

Я снова краснею. Тонкий намёк на толстые обстоятельства, как бабушка говорила.

— Жена его, та ещё оторва. Исчезла, пропадала неизвестно где, а потом здравствуйте, вот и я.

— Что?

— Да, такой вот она человек. Ни стыда, ни совести. Захотела ушла, захотела вернулась.

У меня внезапно земля уходит из-под ног. Как это вернулась?! Это что, шутка такая?! Или я что-то не поняла? Такое чувство, будто кто-то сжал шею и я не могу нормально дышать. В голове набирает обороты маятник, делая редкие махи, сопровождаемые низким гудящим звуком.

— Подождите… Она что, нашлась?

Глаза Татьяны Павловны делаются испуганными, словно она сболтнула что-то лишнее и поняла это.

— Да вы не волнуйтесь, я знаю про первую жену, — говорю я, как можно мягче, — так что всё нормально, вы не выдали никакой тайны.

— Да что ты, что ты, Дашенька, какие тайны! Разве я могу знать какие-то тайны? Я ведь только мою да убираю. И готовлю ещё. Ты доедай спокойно, а я пока побегу комнату твою проверю. Ничего не убирай. Оставь всё, как есть.

Да какое доедай? Меня аж в жар бросает. Что я здесь вообще делаю, если в любой момент сюда может войти его жена?!