Параллели. Четвертое сияние

Юлия Соломонова

Женю Калинину удочерили, когда ей было семь лет. Сейчас ей шестнадцать. У нее нет друзей. Ее боятся и избегают. И у нее есть необычные способности…Вместе с приемным отцом они переезжают в провинциальный городок Брег, чтобы начать жизнь сначала. Но в городе что-то не так. Таинственные сияния возникают из ниоткуда и забирают с собой местных жителей. Трижды необычные явления повторялись. Теперь грядет Четвертое сияние…Первая часть мистической дилогии «Параллели».

Первый урок

— Ребята, у нас новая ученица! — Алина Константиновна и Женя стояли перед учениками. Учительница бережно положила ей ладонь на плечо. — Некоторые из вас прекрасно знают, как трудно освоиться на новом месте. Если вы воспитанные и умные ребята, тогда у Жени среди вас найдутся друзья.

— Как бы ни так, — рявкнул Максим, небрежно бросив учебник на парту.

Дверь открылась, и в проеме остановился опоздавший ученик, черноволосый, высокого роста, худой. На нем была надета черная рубашка и серые джинсы, в карманах которых он спрятал руки. На ногах блестели черные ботинки. Он остановил безразличный взгляд на учительнице и замер в ожидании приговора. Один уголок его рта был приподнят.

— Олег, в чем дело? — возмутилась женщина. — Снова опоздал!

— Извините!

— Я многое могу понять. Но если так постоянно будет продолжаться, я пойду к директору и нажалуюсь ему. Это последнее предупреждение! Ясно?

— Ясно! Я только что от директора, так что…

— Садись! — приказала Алина Константиновна. — Жень, и ты тоже располагайся на свободном месте!

Олег сел за самую последнюю парту.

Женя медленно прошла мимо столов. Она заприметила подходящее свободное место. Не спрашивая разрешения, девушка резко опустилась на стул и разложила принадлежности на парте. И даже взглядом не повела в сторону удивленной соседки.

— Да, конечно! Садись… Я не против, — недовольно пробормотала та.

Рядом находилось окно. Солнце уже поднялось, и его лучи ярко отражались от снега, поэтому в классе было довольно светло.

— Алена, — представилась ее соседка.

— Привет, — выдавила из себя Женя, не взглянув на нее.

— Ты, наверное, приехала откуда-то?

— Да.

— А давно?

Женя наконец-то посмотрела на нее:

— Нет.

Алена смутилась и больше не стала приставать с вопросами. У нее были русые короткие волосы, белое личико, тонкие руки. Как кукла, только живая.

Женя понимала, что о ней сейчас подумала эта девушка. Странная, грубая или, может, даже злая. Все равно! Своим поведением она отталкивала людей с самой первой встречи. Хотя где-то в глубине она мечтала быть чьим-то другом. И этот друг ей тоже был очень нужен. Но какой-то внутренний барьер не давал ей сделать шаг вперед. Может, она так и останется отшельником на всю жизнь. И, может быть, это даже правильно. И для общества так безопаснее.

Что-то внутри противилось. Нет, ей никто не нужен! Она и сама себя порой не могла принять. Словно в ней жил еще один человек, который с каждым днем становился сильнее. А потому быть злой становилось с каждым днем все проще. Если это кто-нибудь не остановит, то через пару лет мир получит страшное чудовище с опасными способностями…

«Когда-нибудь у меня хватит сил совершить что-нибудь хорошее!».

— Урок географии! — начала учительница.

— Алина Константиновна, — обратился к ней Максим и встал с места. — Можно поприветствовать нашу новенькую гимном?

— Сядь, Ковалев!

Он сел, достал из рюкзака телефон, и через пару секунд по классу пронеслось громкое мычание коровы. Класс взорвался от смеха. Максим поднес телефон новой однокласснице:

— Деревня вызывает! Прием! Слышишь? Требуют, чтобы ты вернулась обратно домой и подоила корову!

— А ну тише!

Никто не услышал учительницу.

Смех не утихал. Женя медленно повернулась к парню, сосредоточила внимание на его телефоне, незаметно двинула ладонью, и тот выскользнул из его пальцев. Со всей силы он ударился об угол парты, и, расколовшись, рухнул на потертый линолеум.

Максим неподвижно склонился над ним, недоумевая, как такое могло произойти. Он тяжело дышал и не смог ничего вымолвить.

— Ти-ши-на! — завопила Алина Константиновна и ударила кулаком по столу. На сей раз ей удалось совладать с учениками. В классе стало тихо. — Ковалев, к доске! Вымой тряпку в раковине и протри доску! Тебе сейчас придется много писать.

Он все еще не мог сдвинуться с места.

— Тебе особое приглашение нужно? — Алина Константиновна строго поджала губы.

Максим быстро собрал части телефона в кучку, бережно положил их на парту и отправился выполнять приговор. По пути он выдохнул:

— Этого просто не может быть!

Женя вдохновилась новой идеей. Она остановила взгляд на ручке умывальника, расположенного в углу кабинета. Плавным движением она начала водить указательным пальцем по парте, изображая круг. Одновременно ручка, открывающая кран, стала откручиваться самостоятельно.

Максим молча схватил тряпку и подошел к умывальнику. Женя резко остановила палец. Парень повернул ручку, но та не поддавалась.

— Никак.

— Ну ты как маленький, честное слово! Что, первый раз пользуешься краном? — Алина Константиновна подошла к нему ближе. — Еще раз попробуй, только приложи больше усилий. Эх, Ковалев, твои бы таланты да на благое дело.

Женя расслабила палец, и теперь оставалось внимательно наблюдать за тем, что будет дальше.

Максим на этот раз приложил все усилия, резко повернув ручку, и толстая струя воды, скользнув по раковине, окатила его свитер и брюки.

Он кинулся выключать воду, но ручка снова не поддавалась. Кран был таким ржавым, а раковина маленькой, и бешеная струя плескалась во все стороны.

— Не получается! — через силу прокряхтел Максим.

Алина Константиновна принялась помогать ему, но как только она коснулась ручки, то с легкостью смогла ее закрутить. Шум утих.

В классе на несколько секунд повисла звенящая тишина.

— Ну что, шутник! Весело? — первой ее нарушила учительница, раскинув руки. На ее пиджаке темнели мокрые пятна. — Ты, я смотрю, сегодня в ударе.

Женя прикрыла рот, чтобы не рассмеяться вслух.

— Алина Константиновна, я здесь ни при чем, честное слово! — пропищал он.

Ученики тихонько хихикали.

Голос учительницы пронзил тишину страшнее, чем гром среди ясного неба:

— Наказан!

* * *

Со звонком в коридорах снова стало шумно. Женя собиралась в библиотеку за учебниками, но шла медленно. Ей некуда было торопиться. Алина Константиновна окликнула ее, как только вышла из класса. И даже сейчас она все еще продолжала отчитывать Максима за промашку. Он плелся рядом с ней, опустив голову вниз.

— Еще раз ты выкинешь что-то подобное, чтобы выпендриться перед одноклассницами, будешь сдавать экзамены по всем предметам. Это я тебе гарантирую!

— Я понял, — он закатил глаза.

— Иди!

Он быстрыми шагами отправился прочь.

— Жень, — учительница обратилась к девочке, — зайди к директору. Он просил тебе передать. А, хотя знаешь, пойдем-ка вместе…

И девушка поднялась на третий этаж вслед за учительницей. Они вошли в уютный просторный кабинет. За столом, разбирая бумаги, сидел пожилой мужчина в дорогом костюме, при галстуке. Его седые волосы искрились при солнечном свете. Он сделал вид, что не заметил гостей. А может, и правда не заметил?

— Петр Николаевич! — прервала его работу женщина. — Вы вызывали Евгению Калинину…

Он отвлекся от работы, поднял глаза и снял очки:

— Ах, да-да! Спасибо, Алина Константиновна! Вы можете идти.

— Мне чуть позже нужно будет поговорить с вами о поведении некоторых учеников. Вы не против? — женщина приоткрыла дверь.

— Да, зайдите ко мне через час.

Она молча вышла.

— Здравствуйте, Евгения!

— Доброе утро.

— Ваш отец приходил ко мне несколько дней назад, — голос директора звучал хрипло, наверняка он курил. Но мужчина все же старался говорить мягко и благожелательно. — Подал ваши документы. Мне просто нужно уточнить несколько вопросов. Присядьте!

Женя села на стул, стоявший рядом с рабочим столом директора.

— Как вам город? Освоились? — спросил он.

— Нет, еще не успела. Мы только позавчера приехали.

Петр Николаевич засмеялся, и маленькие морщинки проступили на его лице. Больше он не выглядел таким строгим, как Жене показалось сначала. Да он запросто мог бы быть любимым семейным дедушкой, который постоянно балует внуков разными вкусностями и интересными сказками.

— Да, ваш отец просто настаивал на том, чтобы вы немедленно отправились на учебу. Отказать ему было невозможно. Хотя, честно признаюсь, я пытался, — он подмигнул Жене. — Он держит вас в ежовых рукавицах. Ну да ладно! — директор достал папку, открыл ее и принялся перечитывать документ. — Так… Калинина Евгения Павловна. Отец Калинин Павел Андреевич. Шестнадцать лет… Ой, вот что узнать хотел: а братьев или сестер у вас нет?

— Нет, — ответила Женя.

— Так…

Затем он замолчал, записывая что-то в документе. Уже несколько минут он ничего не говорил, словно забыл о присутствии ученицы в его кабинете.

— У вас еще есть какие-нибудь вопросы?

— Что? — директор отвлекся от бумаг. — Вы что-то спросили?

— У вас есть еще вопросы?

— О, нет. Вопросов нет…

Женя удивленно приподняла бровь:

— Так у вас больше нет вопросов? Тогда я, может быть, пойду?

— Ах да, конечно. Извините, я немного ушел в себя. Такое иногда бывает… Впрочем, это неважно. Столько задач нужно решить… Да, вы можете идти.

Женя с любопытством посмотрела на документы в его руках. Но тот сразу захлопнул папку:

— С этим потом разберусь.

Девушка поднялась с места и направилась к двери.

— Ой, и вот еще что! — остановил ее директор. — Передайте вашему отцу, Павлу Андреевичу, чтобы завтра он выходил на работу! Он принят! Чуть не забыл сказать вам самое главное.

— На работу?

— Да, на работу. Я ему позвоню, конечно же, если не забуду. Но на всякий случай, передайте ему, хорошо? Сами видите, какой я э-э… занятой.

В кабинет ворвались двое рослых, широкоплечих мужчин в темных костюмах. Женя резко отскочила в сторону, решив, что они ее не заметят и собьют с ног.

— Снова вы! — директор вскочил с кресла. — Я, кажется, уже говорил вам, чтобы вы здесь больше не появлялись! На вас вся школа смотрит с подозрением. Вы пугаете учеников!

— Петр Николаевич, это серьезный разговор! — сказал один из них. — И вы не вправе запрещать нам приходить сюда.

— Женя, идите… И не забудьте передать мои слова отцу, — директор кивнул головой.

Она вышла из кабинета, и тут же прозвенел звонок. Нужно идти на занятия, но что-то ее остановило. На скамейке в углу, недалеко от кабинета директора она увидела Олега, того самого юношу, который опоздал на урок. Он сидел в одиночестве, облокотившись на свои колени, и периодически потирал ладонями лицо. Женя остановилась возле стенда, висевшего рядом с дверью, и сделала вид, что ей очень интересно рассматривать информацию на нем. Навострив свой чуткий слух, она пристально посмотрела на закрытую дверь. Любопытство было не побороть.

— Снова? Куда вы собираетесь ехать? — возмущался Петр Николаевич.

— Это закрытая информация! Но мы быстро вернемся! Почему вы не можете понять, что…

— А почему вы понять не можете, что парню учиться надо! Олег почти весь учебный год пропустил. У него экзамены скоро! Вы взрослые люди и должны прекрасно понимать, что делаете парню только больнее.

— Это несправедливо!

— О, простите, что задел ваше самолюбие! Вы не хуже меня знаете, что занимаетесь пустым делом. Вы не найдете ее! Это невозможно. Объясните это Олегу! Объясните! Убедите его родителей, чтобы помогли. Парень на грани нервного срыва. По-вашему, у него хватит сил перенести еще одно разочарование?

— Никто не может быть уверен в то, что надежды нет! И она слишком много значит для парня, — говорил один из высоких гостей. — Он ведь не может смириться! Не может, и не хочет! Он настаивает на поисках.

— Он несовершеннолетний! — негодовал директор. — Вы можете поставить в этом деле точку?! И не просто можете, а должны!

— Что, если вы ошибаетесь? Если шанс есть, а мы его упустим? Для вас все это, может быть, ничего не значит, но…

— Вы взрослые люди, господа. И пора давным-давно уже смириться с тем, что в нашем мире чудес не бывает. Будьте реалистами.

— Попробуйте-ка вы поговорить с ним! Парень живет этими мыслями. Потерять надежду для него — то же самое, что потерять жизнь.

Петр Николаевич стукнул по столу:

— Он сам скоро потеряет надежду.

— Хотите, чтобы это произошло намного раньше?

— Вот именно! Олег должен смириться. Иначе его жизнь пойдет под откос… Я все сказал! Я никуда его не отпускаю! Точка!

Женя опустила взгляд, вновь посмотрев на виновника переполоха. Недолго раздумывая, она решилась подойти к нему:

— Привет!

Он поднял взгляд. До этого момента он и не замечал, что не один:

— Чего тебе?

— Ничего особенного, — холодно ответила Женя. — Почему ты не идешь на занятия?

— Твое какое дело? А ты давай, вперед, топай отсюда, — ответил он, протерев красные глаза.

— Я тоже не тороплюсь…

— Слушай, сейчас не самое подходящее время для выкрутасов! — он поднялся с места и на несколько секунд встал, как вкопанный, не сводя с нее глаз. Веки распухли, будто он не спал несколько суток. А затем их снова протер. — Лучше тебе уйти. Мерещится уже всякая ерунда!

Разговор не клеился, поэтому не имело смысла его продолжать. Женя смирилась:

— Так и быть, ухожу! Не хочу быть виновной в том, что кто-то решил свихнуться.

— Искренне буду тебе признателен!

Из кабинета выскочил директор с таким видом, будто он что-то недоконтролировал:

— А ну, вы оба, марш на урок! — прошипел он. — Не потерплю разгильдяйства в моей школе! Бегом!

— Я вообще-то ребят жду, — парень ответил с некоторой обидой в голосе.

— Олег, не вынуждай меня снова ругаться с тобой. Ты же знаешь, что этого делать не нужно! Добром не кончится.

Но Олег застыл на месте, готовый в один миг защитить себя, если директор решит (а вдруг) накинуться на него, словно зверь.

Женя наблюдала со стороны. Она и подумать не могла, что станет свидетелем такой напряженной ситуации, инициатором которой на этот раз являлась не она.

— Ты меня понял, Олег? Марш в класс! И вы, Евгения, тоже. Не уверен, что вашему отцу будет приятно выслушать мои жалобы в первый же день вашего пребывания в новой школе.

Тут он был прав. Павлу это действительно не понравится. Она и так его много раз подводила. И куда только делся тот милый дедушка-директор, которым он выглядел до появления двух высоких людей, бесстыдно ворвавшихся в его кабинет?

Женя и Олег, после недолгого молчания, покорно поплелись на занятия.