Всё сложно

Юлия Резник, 2022

– Нет… Нет. Какого черта ты делаешь? – На что это похоже? Мое сердце колотится так сильно, что заглушает звук воды, текущей из крана. Пар оседает в легких, наполняет их тяжестью. – Олег, ты спятил? – мой голос дрожит. – Нет. Но, кажется, до этого недалеко. Два года без… Он не договаривает, бьет кулаком в стену. И судорожно всхлипывает, уткнувшись лбом мне в плечо. – Она моя дочь! – Вот и помоги ей. – От его шумного, срывающегося от эмоций дыхания у меня шевелятся волосы. А ещё от осознания того, к чему он меня подталкивает. – Лучше ты, чем какая-нибудь незнакомка, правда? – Нет! – отрезаю я жестко. – Да. Саша, да… В глубине души ты это понимаешь.

Глава 5

Звонок звонит раньше, чем я рассчитывала. Гляжу на разбросанное по кровати содержимое комода — трусики, лифчики, колготки. Вот и что с этим всем прикажете делать? Хватаю плед, накрываю разбросанное барахло и выбегаю в коридор, чтобы открыть. Вместо Котьки и Олега на пороге — Победный с сыном.

— Привет. Я вас не ждала так рано.

Собственно, Бориса я не ждала вовсе. Обычно он подбрасывал Мирона к подъезду, тот отзванивался ему, поднявшись в квартиру, и его папенька уезжал. Так мы сводили на нет ненужные встречи. Но, видно, с тех пор, как Победный остался один, у него появилось слишком много свободного времени.

— Вот, пап, я же говорил! А ты — маме надо помочь, надо помочь… — бубнит Мир, пиная носком свой рюкзак.

— Ладно, не ной, — отмахивается Победный. — Где бы мы еще так вкусно позавтракали?

Учитывая, что я, блин, не планировала готовить, вопрос — отпад!

— Так вы еще и не завтракали…

— А что, надо было?

— Я думала, ты приехал помочь, а не нагрузить меня еще и готовкой.

Мир ржет, демонстрируя не до конца прорезавшиеся клыки. Победному хватает совести состроить недовольную мину.

— Не вопрос. Я закажу в ресторане.

— Вот и закажи. Мир, спрячь свои кроссы в шкаф!

— Папа мне обещал купить Yeezy. Прикинь.

— Супер, — сухо замечаю я. И ведь не сказать, что Борис от него откупается, просто мне не слишком по душе то, что за счет этих подарков он все равно вольно или невольно зарабатывает очки. Я-то не сторонница таких дорогих покупок. Дети не должны получать по щелчку то, что им хочется, только по той причине, что их родители сумели неплохо преуспеть в жизни.

— Мне тоже нужно что-нибудь убрать? Ну, в своей комнате.

— Нет. Котька с Олегом переедут в мою спальню, а я переберусь в кабинет.

— Круто, — не понятно по какому поводу восхищается Мир и убегает к себе, оставив нас с отцом в коридоре. Растерянно гляжу ему вслед.

— Он хочет попросить Олега научить его работать в какой-то 3D-программе.

— Круто, — повторяю я слова сына, не придумав ничего лучше.

Решив, что я уже достаточно уделила внимание бывшему, возвращаюсь в спальню, где у меня еще полно дел. Слышу, что Победный увязывается за мной. Но сделав вид, что в упор его не замечаю, откидываю в сторону плед и принимаюсь складывать белье в стопки. Вряд ли Бориса может шокировать вид моих трусов или лифчиков. Почему-то последняя мысль заставляет меня улыбнуться.

— Миленько у тебя.

Ах, да! Он же тут в первый раз. Окидываю собственную спальню его глазами. Здесь все сделано по моему вкусу, но комната все равно не выглядит женственной. Наверное, слово «миленько» — последнее, что приходит на ум, глядя на ее интерьер. Отделанная деревом стена в изголовье, светлые стены по периметру… Углы. Довольно минималистичная люстра и бра у кровати.

Олегу здесь точно понравится, а вот Котьке — едва ли — проносится в голове, прежде чем я успеваю задушить эту мысль в зародыше.

— Интерьером занималась студия Кирилла.

— Значит, я не ошибся.

С Победным у нас полным-полно общих друзей. С некоторыми мне удалось сохранить отношения, с некоторыми — нет. В основном с теми, кто принимал у себя Бориса с его зазнобой. А после отмечал ее на своих фото в Инстаграм, зная, что я увижу.

Возможно, они решили, что я, как и всякая брошенка, слишком психованная. Плевать. На самом деле для меня друг — тот, на кого можно положиться. Да-да. Мой настоящий друг, узнав, как со мной поступил Победный, не стал бы меня утешать и вытирать сопли. Он ни за что не позволил бы мне расклеиться. А вместо этого, вот, например, как Свиблова, предложил бы его прикончить. Конечно, Ленка шутила, и, конечно, мы бы ни за что не стали этого делать. Он того не стоил. И видно, чтобы я это поняла, Ленка это все и затеяла. Надо сказать, ее поступок я оценила по достоинству. Она же поняла, что в случае чего я тоже буду рядом. Дружить я умею. Как и любить.

Свиблова как-то заметила, что меня мог бросить лишь идиот. И это правда. Жаль, что развод заставил в том меня усомниться. В противном случае, мне бы удалось избежать самой главной ошибки в жизни.

Хотелось бы мне сказать, что спустившись на дрожащих ногах с той злосчастной консоли, я вдруг вспомнила о женской добродетели и, застыдившись собственного порыва, сбежала. Но ведь ни черта подобного не произошло. Слезть я, конечно, слезла. По ногам, по так и не снятым колготкам текло… И мне казалось, что это не просто его сперма. Это моя боль. Моя забродившая тоска. Мои слезы, которые я не позволила себе выплакать.

— Ты просто охуенная. — Олег коснулся моих изглоданных губ большим пальцем. Его рот был измазан моей красной помадой. Но грязным его делало не это. А слова… Которых совсем не ждешь от такого воспитанного и с виду интеллигентного мальчика. В ответ я надменно вздернула подбородок. Как если бы нисколько в них не сомневалась, не нуждалась в его комплиментах, и уж тем более — в одобрении. Как будто я была королевой, снизошедшей к одному из многочисленных подданных. Да…

Я лгала. Я втирала все, что он говорил, в свои раны, счищала с них заскорузлые струпья неуверенности. И те брались тонкой розовой коркой…

— Где здесь душ?

— Торопишься смыть следы преступления? — спросил он, сжимая в ладони треугольник внизу моего живота.

— Нет. Просто хочу помыться. Если хочешь, можешь пойти со мной.

Он хотел. После мы трахались, стоя под тропическим душем. Олег прогнул меня в пояснице, сам, подстраиваясь, согнул чуть в коленях ноги. Резко вошел и на контрасте медленно, с оттяжкой вышел. И еще… и еще. Пока звуки ванной не наполнились нашими хриплыми животными стонами. Потом мы пили шампанское. И он снова меня имел. На этот раз в кровати. Я не помнила, где я, и кто я. Не понимала, что происходит. Мне казалось, я умру, если это не прекратится. И если прекратится, тоже умру. В какой-то момент я просто отключилась. Проснулась уже под утро. Рядом спал он… В душной комнате стоял мускусный аромат секса и нашего пота. Еще бы. Олег ни разу не воспользовался презервативом.

Смешно и горько. Но когда ко мне, наконец, вернулся разум, я первым делом помчалась сдавать анализы. Забеременеть я не боялась, потому что у меня стояла спираль. А вот болячек… К счастью, Олег оказался чистым. Убедившись в этом, я постаралась забыть случившееся между нами, как страшный сон. Хотя он этому не способствовал. И искал со мной встречи.

Это жутко… Да-да, по настоящему жутко. Но когда они с Котькой сообщили мне о ее беременности, первой мыслью, что мелькнула у меня в голове, была — он что, вообще не в курсе существования гондонов? Ужасно злясь на этого доморощенного секс-гиганта, я отвернулась от Котьки и совершенно случайно наткнулась на его взгляд. Уж не знаю, не придумала ли я это, но, мне кажется, Олег понял, о чем я подумала. И что вспомнила, тоже понял.

Никогда потом я не чувствовала себя такой грязной.

Грязнее, чем когда он меня испачкал.

Грязнее, чем вообще когда бы то ни было. Мне было так стыдно! Так бесконечно стыдно… Хотя я и понимала, что в тот момент не делала ровным счетом ничего плохого. Откуда мне было знать, как сложится наша жизнь потом? Я даже представить этого не могла… Да и кто на моем месте смог бы?

— Ты водишь его сюда?

Голос Победного, ворвавшийся в мои мысли, заставляет меня вздрогнуть.

— Кого? — туплю я.

— Своего любовника.

— Тебя это не касается. Ты заставляешь меня повторяться.

— Черта с два не касается! Здесь живет мой сын!

Раскрыв от удивления рот, я плюхаюсь на постель.

— Какой же ты лицемер!

— Я? А кто был против, чтобы Мирон познакомился с Кирой?!

— Это другое!

— Почему же?

— Потому что она — пустое место! Даже для тебя пустое. Или ты собираешься знакомить нашего сына со всеми, кого трахаешь?

— Так, значит, тот, кто трахает тебя — особенный? У вас серьезно?

— Если я надумаю выйти замуж — ты узнаешь об этом первый. А пока — на, вот, отнеси эти коробки в кабинет.

Победный весь набычивается, но возражать не смеет. Видно, понимает, что в своих претензиях заходит слишком далеко. Если бы я не знала, что это абсолютно невозможно, решила бы, что Ленка права. И он действительно прощупывает почву, надумав вернуться. Но правда в том, что Победный, как та собака на сене. Сам не гам, но другому не дам. Он был таким, и остался. Некоторые вещи в жизни никогда не меняются, чтобы с нами не происходило.

Впрочем, помогать мне с коробками Борис не спешит. В комнате жарковато. Знакомым до боли жестом он стаскивает свитер через голову и остается в простой белой футболке Lacost. Ее белизна красиво подчеркивает свежий загар Победного. Перед тем, как бросить, он свозил свою зазнобу в Дубай. Об этом писали все светские каналы в Телеге.

— Миленькие, — замечает он, сминая в крупных пальцах случайно упавшие на пол трусики. Глядя мне в глаза, потирает хлопковую вставку. — Слушай, а ты для меня такие надевала?

Да! И не только такие. У нас было много хороших моментов. Просто ты их очень быстро забыл. Но в слух я в том ни за что не признаюсь. Вместо ответа выдергиваю из Борькиных рук трусы, складываю их на общую стопку с бельем и шагаю прочь из спальни. Через несколько минут приходит Борис с коробками. В одну я сложила книги, которые люблю почитать перед сном. В другую — парфюмерию и косметику. Кремы, лосьоны, духи… Всякие милые женские штучки. Я оставляю их не распакованными и вновь возвращаюсь в спальню. Перестилаю постельное, включаю машинку.

— Поможешь перетащить тренажер?

Должен же быть от Победного хоть какой-то толк!

— Ты, наверное, единственная моя знакомая женщина, которая использует его по назначению.

— Ну, тем, с кем ты предпочитаешь встречаться, они, как правило, и не нужны.

— Осторожно, а то еще немного, и я решу, что ты ревнуешь… — пыхтит Борис, вытаскивая в коридор беговую дорожку. Та достаточно тяжелая. Но Победный сильный, как бык. В свое время меня это зачаровывало. Казалось, не существует такого, что бы не было ему по плечу.

— Погоди, у меня телефон… Хм… Марина.

— А этой еще что надо?

Пожимаю плечами. По понятным причинам, Котькина свекровь прилично меня старше, но у нас сложились неплохие отношения. Я благодарна ей, что та не стала давить на Олега, когда Котька заболела. Ведь знаете, как бывает? Да, наверняка знаете. Ни одна мать не мечтает о такой судьбе для своего сына.

— Привет, Марин.

— Привет! Слушай, я тут узнала, что Олег с Котей собираются к тебе переехать.

— Ага, я как раз освобождаю им комнату.

— По этому поводу я и звоню! Это ж никуда не годится… Тебя из собственного дома выживать. Я так Олегу и сказала! Мужчина он — или кто? Если им важно жить поближе к больнице, мог бы подыскать что-то на съем.

— А он что?

— Он так и хотел. Но Катя уперлась. Наверное, ей в такой момент хочется быть поближе к маме. Что, в общем-то, мне понятно.

«Он так и хотел»… Что ж… Это не может не радовать.

— Ну, и ладно. Они мне не помешают, а я им уж тем более.

В трубке повисает странная пауза. Марина не торопится с ответом. И, хоть это может означать что угодно, у меня на руках приподнимаются волоски, а за грудиной растекается паника.

Как будто Марина о чем-то знает…

Но такого просто не может быть!

— Ты уверена?

— Да, — я судорожно облизываю пересохшие губы. — Конечно, Олег сказал, что сам справится, я это очень ценю. Но ты же сама понимаешь, для мужчины это может быть тяжело.

— Дай бог, чтобы мы отделались малой кровью.

— И не говори, — бормочу я, с трудом подавляю вздох облегчения, готовый сорваться с губ.

— Может, тебе нужна какая-то помощь? Я могу подъехать.

— О, нет, Марин. Не беспокойся. Тут Борис, да и не так уж много у нас работы. Но, как все устроится, ждем вас с Михаилом в гости.