Воскресный папа

Юлия Резник, 2022

Привет! Меня зовут Маша Орлова. А это – мои непутёвые родители-трудоголики. Глупость страшная, но они почему-то решили, что совсем не подходят друг другу. И даже мое рождение не заставило их пересмотреть свои взгляды на жизнь. Впрочем, так просто сдаваться я не собираюсь. Мы ещё посмотрим, чья возьмёт! Есть у меня один хитрый план, как соединить этих двух упрямцев. А ещё на моей стороне бабушки, дед и два обалденных дяди. Ну и, конечно же, здравый смысл.

Глава 2

Ариша

— Тридцать лет работаю водителем скорой и все не перестаю удивляться человеческой тупости! — покачал головой Иван Анатольевич, помогая нам со Стасом погрузить каталку в грузовой лифт.

— Конек… Она хотела снять гребаный конек! Вы видели когда-нибудь такую идиотку?

Голос Михаила Ильича (кажется, так мой напарник назвал увязавшегося за нами следом медведя) звучал настолько обескураженно, что я, не в силах скрыть расползающуюся улыбку, уставилась в пол.

— Никак, ваша знакомая, Михал Ильич? — хитро сверкая глазами, поинтересовался Стас.

— Что? А, да так. Приятельница матери.

— Вы хоть знаете, сколько они стоят?! — убедившись, что этим никого не обидит, передразнил хозяйку катка водитель. Вышло довольно похоже. Отчего Стас, старший в нашей бригаде, фыркнул. Лифт остановился, двери открылись, и мы протарахтели к боковому входу, у которого была припаркована машина скорой. Первым в салон забрался Иван Анатольевич. Распахнул задние двери, чтобы погрузить носилки.

— Надо систему ставить. Кровопотеря большая, — пробормотала я, когда мы устроились в салоне. Стас уныло кивнул и по тому, что больше он ничего не сделал, я поняла — эту возможность тот предоставил мне. Ну и ладно. Я осторожно протиснулась между каталкой и сидящим напротив мужчиной, открыла укладку^[1]. Было так тесно, что мы с ним то и дело задевали друг друга.

— Извините, — пробормотал я, а тот лишь махнул рукой и медленно, будто уже не в силах тому противиться, закрыл глаза. Отяжелевшие веки, равно как и черные круги под глазами, выдавали крайнюю степень усталости. Бедный мужик. Интересно, сколько он на ногах?

— Это зав множественной травмой, — беззвучно пояснил Стас и поднял вверх большой палец. Так он, очевидно, выражал свое восхищение профессиональными навыками последнего. Ну и ладно. Я не из тех, кто теряется в присутствии светил. Если на то пошло, я и сама довольно неплохой врач. Только пока мне в операционную нет хода. Хотя очень хочется. Хочется так, что мне она снится каждую ночь. Можете такое представить?

Кто ж знал, что годы моей работы в другой стране здесь ничего не значат? Теперь, вот, нужно пройти четырехмесячные курсы, на оплату которых у меня не было денег, а еще сдать экзамен (ну, не смешно ли?) и уж только потом — получить сертификат, который бы позволил мне вернуться в профессию… Словом, долго и дорого. Но какой у меня выход? Спасибо Надежде Семеновне, хоть на скорую меня умудрилась всунуть, воспользовавшись острой нехваткой кадров.

— Везет нам! — пробормотал Иван Анатольевич, не скрывая сарказма, когда мы в очередной раз остановились, чтобы дождаться, когда незадачливые водители уступят нам дорогу. — Последний вызов, и такое. Еще и из графика выбились. А меня Танька ждет, к теще надо ехать. В деревню. Всю плешь мне проест. Вон, наяривает… — кивнул на торпеду, где и впрямь мигал входящим вызовом телефон.

— Да и у меня были другие планы на воскресенье.

— Ты теперь когда дежуришь?

— А черт его знает. Ариш, ты не знаешь, как мы работаем на следующей неделе?

— Неохотно! — пробормотала я, с беспокойством поглядывая на потихоньку приходящую в себя «фигуристку». Стас тихо засмеялся.

— А не рано ли вы, девушка, охоту к работе утратили? — раздался тихий баритон.

Ну, вот! Давай, еще начни меня отчитывать! — мелькнула мысль. Я скосила взгляд на сидящего по правую руку заведующего.

— Да я не то чтобы утратила, но… Сами понимаете, что в праздники будет.

— Вот уж не говори! — поддержал меня Иван Анатольевич, — понятия не имею, почему все так стремятся умереть именно в Новый год.

— А я опять тридцать первого работаю! Представляешь? Два года подряд. Меня уже предупредили.

— Холостых всегда ставят в смену на праздники, — покачал головой водитель.

— Вот-вот! Разве это справедливо?! Если у меня нет жены, то что, я не человек?

— Ты бы эти вопросы лучше главному задал. И про справедливость, и про все остальное.

— И что? Как будто не знаешь, чем дело закончится. Плевать им на мои претензии. Партия сказала — надо. А ты, Ариш, как?

— Я вроде тоже работаю.

— Вот! Говорю ж! Это… это, как его?

— Дискриминация, — улыбнулась я.

— Вот именно. О, приехали. Как говорится, получите, распишитесь!

Стас вскочил первым. Уставился на прикорнувшего Михал Ильича и осторожно потряс его за плечо.

— А? Что? — осоловело моргнул заведующий.

— Приехали, Михал Ильич.

Тот тряхнул лохматой головой. Растер шею крупной ладонью. Я всегда обращала внимание на мужские руки, они о многом могли рассказать. Вот и на этот раз не удержалась. Залипла. Огромные кисти. Длинные крупные пальцы. Задубевшая от септиков кожа, которая всегда выдает…

— Глаза бы мои это не видели, — буркнул Михал Ильич и как-то так резко обернулся, что я не успела отвести глаз.

— Что ж вы так о своей работе? — не удержалась от шпильки я. А что? Ему можно меня вычитывать, а мне его — нет? Не знаю, чем бы закончилась наша короткая перепалка, если бы «фигуристка», о которой мы на секунду забыли, не застонала вслух. А так я вздрогнула, подтолкнула светило к выходу и побежала помогать Стасу и Ивану Анатольевичу с каталкой.

Пока оформили все бумажки, пока вернулись на станцию, пока сдались… Пролетел еще один день. Переоделась, натянула шапку пониже и пошлепала на остановку. Погода не радовала. Выпавший накануне снег таял, образовавшаяся под ногами каша противно чвакала, а за шиворот сыпал то ли дождь, то ли снег — вчера я так торопилась, что забыла надеть шарф.

В месте, которое я временно звала своим домом, и которое на самом деле им не было (мне приходилось постоянно себе об этом напоминать), пахло одуряюще вкусно. Слюна моментально собралась во рту.

— Ариша, это ты?

— Да, Надежда Семеновна.

— Мой руки и скорее иди за стол. Мы только тебя одну и ждали.

— Ну что вы? — расстроилась я. — А если бы меня задержали? — прокричала уже из ванной.

— Вот еще! Я с диспетчером говорила, — отмахнулась Надежда Семеновна, когда я вошла. — Как отработала?

— Ничего.

— Ну-ка, посмотри на меня… Да на тебе лица нет. Костя, хоть ты на нее повлияй! Скажи, что молодой женщине нельзя так вкалывать. Ты ж не лошадь, милочка.

— Надежда Семеновна…

— Сколько раз я говорила тебе называть меня тётя Надя? Я же тётя тебе? Ну, так вот!

Ага… Тетя. По папе. И это просто чудо, что она меня приютила, когда я вернулась в страну, решив начать жизнь с нуля. Другие бы на ее месте палец о палец не ударили. Кому нужны бедные родственники? А эта… Я ведь ни на что даже и не рассчитывала. Просто хотела хоть одним глазком взглянуть на квартиру, в которой выросла, и которую покойный отец завещал… не мне.

— Мне на курсы деньги нужны. Вы же знаете. А тут осталось-то всего ничего до марта.

— Разве мы тебе не предлагали помочь, правда, Костя? Ведь предлагали…

Константин Витольдович, который предпочитал помалкивать, когда жена говорит, послушно кивнул седой головой:

— Конечно, Ариша. Мы с радостью тебе дадим столько, сколько нужно.

— Вы и так мне уже помогли, — я ласково улыбнулась и, не в силах больше терпеть, набросилась на еду.

— Господи, опять, что ли, без обеда?! — всплеснула руками тётя Надя.

— Нет-нет, — пробормотала я с набитым ртом, — был обед! Но мы его проспали.

Иногда спать хочется даже больше, чем есть. И когда времени нет совершенно, приходится чем-то жертвовать.

— Не дело это! Ой, не дело… Ты хоть бы на ставку с четвертью перешла, а? Все ж полегче было бы.

— И не так денежно. Я нормально, тёть Надь, правда.

— Какой там нормально? Никакой личной жизни ведь с такой работой! А тебе нужно ее устраивать… Нужно! И не спорь. Деточку родить. Ну, ведь тридцать уже, Ариша. А дальше время полетит, знаешь, как? Не заметишь. Нам вот господь детей не дал, а теперь не к кому и голову прислонить на старости лет. Хорошо хоть ты у нас появилась. Правда, Костик?

Дядя Костя кивнул и похлопал меня по руке, которой я крошила хлеб, скрывая то, как сильно меня тронули её слова.

— Ну, личную жизнь можно встретить и на работе.

— И то так! — улыбнулась тётя Надя, — Ариша, я тебе рассказывала, как мы познакомились с Костиком? Нет?

— Нет! Неужели на работе?

— А вот и нет. Но я как раз возвращалась домой. А он ка-а-ак свистнет! Представляешь?

Я покачала головой и улыбнулась. Такое поведение было совершенно чуждо моему представлению об этом тихом мужчине. Я доела суп, не успела и глазом моргнуть, как тётя Надя выхватила из-под моего носа тарелку.

— Добавочки подолью, — пробормотала она и отвернулась к плите.

— На самом деле я ловил такси, — подмигнул мне дядя Костя. Для наглядности сунул два пальца в рот и свистнул. Вышло довольно громко. Огромная толстая кошка Муся, спящая тут же на подоконнике, подняла голову и обвела нас презрительным взглядом голубых глаз.

— Ага… Такси он ловил. Как же. А подмигивал ты мне потому, что с тобой нервный тик случился? Не слушай его, деточка. Лучше ешь. А я пока приготовлю тебе ванну.

— Не надо, — покачала головой я, — я душ на работе приняла.

— Тогда сразу спать?

— Сразу спать.

— Бедная моя девочка…

Засыпала я, думая о том, почему почти чужие люди нам становятся роднее самых, казалось бы, близких. Отец за все время, что я себя помню, не проявил ко мне и сотой доли такого вот ненавязчивого участия. Одно время я думала, что он оттает, узнав, что я, как и он, решила пойти в медицину, но профессор Кучер лишь взглянул на меня поверх очков в тонкой оправе и сухо бросил:

— Дело твое. Но не думай, что если завалишь сессию, я пошевелю хоть пальцем.

Мне такое и в голову не приходило. Боль от его слов потом еще очень долго тревожила сердце.

Остаток дня я проспала. Вечером помогла тёте Наде с готовкой, а на следующее утро снова заступила на смену.

— О, опять ты?

— Ну, хоть ты не начинай, — отмахнулась я от Стаса. Стала за ним, чтобы получить укладку и сильнодействующие под роспись.

— Весело сегодня будет.

— Чего?

— Погода какая, видела? Температура скачет. Сейчас полезут сердечники.

— А, ну… да. Ничего, сердечники хотя бы тихие.

Стас рассмеялся, покивал головой и отвернулся, чтобы расписаться в журнале. Несмотря на его предсказания, работы было немного. Может, народ готовился к празднику, и некогда ему было болеть. Мы ехали с вызова, когда в рации раздался голос диспетчера.

— Авария на перекрестке К* и М*, месиво. Мчите туда.

— Мы-то с какой радости? Где реанимация? Травма где?

— Реанимационная бригада едет, травма далеко. Мы всех туда направляем, вам бы продержаться.

— Сильно мы там поможем… — буркнул Стас.

На месте оказалось, что все хуже некуда. Но полиция уже прибыла, и, по крайней мере, никто из сердобольных зрителей не успел нам «помочь». А то бывало и такое. Медвежья услуга, но ведь от души!

— Ну, где ваша реанимация? Тут нежилец! — кричал Стас в рацию, пока я пыталась остановить кровотечение у совсем молоденькой девушки. И ставила ей фентанил с омнопоном, потому как от промедола, который мне впопыхах сунул в руки Изотов, конкретно в этом случае толку было мало.

— Минут через десять будут.

— Они, что, пешком идут?! Не протянет.

— Станислав Владимирович, времени нет. Надо самим, — дернула за рукав старшего.

— Не довезем ведь!

— Давай хотя бы попробуем…

— Черт с тобой. Так и знал, что сегодня не будет покоя!

Погрузили. Подключили. Инфузия. Эффекта нет. Гемодинамика падает…

— И жгут не наложить.

— Нужна перевязка на протяжении^[2].

— Совсем спятила?!

— Иначе потеряем.

— Ты свои должностные инструкции видела?! Куда ты лезешь, а?! У нас даже материала нет!

— У меня есть! В сумочке по привычке таскаю! Я такое сто раз делала. Ну, пожалуйста, Станислав Владимирович! Потом все вали на меня, а сейчас, я тебя умоляю, просто не мешай, а?

— Тебя ж под суд отправят, если она помрет, Ариша, что ж ты творишь, дура?

А я не знала… Понимала только, что если ничего не сделаю — мы потеряем эту девочку. А дальше просто действовала по накатанной.

Примечания

1

Укладка — оранжевый чемоданчик с набором медицинского инвентаря, с которым приезжают на вызов врачи скорой помощи или младший медперсонал.

2

Нужна перевязка на протяжении — речь о перевязке кровеносного сосуда, которая показана при повреждении магистральных сосудов. Техника выполнения довольно сложная, не буду вдаваться в детали. Читателю достаточно знать, что обычный фельдшер не имеет права выполнять такие вмешательства.