Михаил Гущин. Возвышение рода

Сергей Баранников, 2023

Михаил как никогда близок к реализации главной задачи, с которой он прибыл в этот мир, но оказывается, что враги не собираются уходить с дороги. Придётся устранить угрозу и решить кому творить историю дальше, а кому остаться в прошлом.

Глава 1. Секретное оружие Родионовых

Три дня у меня ушло на путешествие на поезде до Самары. Решил не жадничать и выкупил целое купе, чтобы избежать подозрительных попутчиков. К счастью, свободных мест в поезде было полно, поэтому муки совести совершенно меня не терзали.

Все свободное время я провел за изучением бумаг — карта Пермского княжества, оценка их сил, данные о секретных переписках, а также о самых влиятельных родах. В частности, меня интересовали те, что состояли в родственных отношениях с Родионовыми. Таких оказалось почти с десяток: Некрасовы, Морозовы, Чудиновы, Оборины, Лядовы… В общем, много. Конечно, я уверен, что и половина не поддерживает безумные идеи своих далеких родственников, но доверять никому из них нельзя. Так, хотя бы на всякий случай.

Поезд въехал в очередной город, и я невольно засмотрелся видом из окна: широкий разлив Волги, дома, обступившие реку со всех сторон. Чего только стоит возможность проехать через реку по мосту и увидеть эту красоту с высоты…

— Станция Самара! — в динамиках раздался мягкий голос проводницы.

— Это конечная, Миша! Пора выходить.

Я подскочил на месте, услышав голос Серпухова. Нет, определенно, нужно меньше работать. Последние трое суток я не отрывался от бумаг, и от переутомления уже начались галлюцинации. А еще мысли о доме и Маше…

Только когда сбоку показалось шевеление, я резко повернулся и активировал дар. Дверь в купе была открыта, а на пороге стоял Серпухов.

— Тише-тише, ты же не хочешь поджарить старого друга?

— Как? Я ведь надежно запер дверь.

— Миша, когда нам нужно, мы и дверь откроем, и где угодно найдем.

— С вашими возможностями уже бы давно сами разобрались и без меня, — огрызнулся я, вызвав на лице сотника лишь ухмылку.

— А ты не меняешься, все такой же неисправимый ворчун.

— Это всегда так, когда меня пытаются неприятно удивить.

— Не рад меня увидеть?

— Тебя — рад, но, скажем, это очень неожиданная встреча.

— Планы немного изменились. Повторю — это конечная остановка, нам пора выходить. Идем, пока поезд не отправился дальше.

— Неужели Великий князь решил отказаться от моей помощи?

— Как бы не так! — заявил Серпухов. — Есть целых две причины, почему нам лучше покинуть поезд именно в Самаре.

— Интересно было бы услышать их.

— О, это очень просто. Начнем с очевидного. Ты же не собирался ехать до самой Перми на этом поезде?

— Ну, вообще-то прямого рейса туда нет, но…

— Миша, — Серпухов остановился в тамбуре и сердито посмотрел на меня. — У нас серьезный противник, который следит за всеми сообщениями, включая и железнодорожное. Он ждет, что к нему в любой момент приедут незваные гости. Неужели ты думаешь, что они не проверят вокзалы?

— Хорошо, а вторая причина?

— А вот о ней ты скоро узнаешь, — отозвался сотник. — Мы должны проведать одного интересного человека. Это очень важно для твоего задания.

Машину ловить не стали. Значит, идти не далеко. Правда, уже через полчаса прогулки по улочкам Самары я усомнился в своей прозорливости. Все бы ничего, но Серпухов частенько водил нас по кругу, заметая следы и пытаясь избавиться от предполагаемой слежки.

Только через час мы остановились возле особняка на окраине города, обнесенного высоким каменным забором. Мне в память тут же запали каменные изображения дикого винограда, которые оплели каменные стайки забора. Если владелец этого дома был одаренным, в чем я особо не сомневался, он мог использовать эту лозу для защиты от незваных гостей.

Буквально сразу в воротах отворилась небольшая калиточка, и нас впустили внутрь. Проходя мимо виноградной лозы, я невольно пригнулся, чтобы она ненароком не коснулась меня.

— Проходите, Игорь Елисеич ожидает вас, — радушный дворецкий вежливо поклонился и указал рукой в сторону дома.

Действительно, не успели мы пройти по выложенной диким камнем тропинке, как на пороге дома появился его хозяин — сухопарый старичок с тоненькой седой бородкой и волнистыми волосами, которые он аккуратно зачесал назад.

— Какие гости! Проходите-проходите! — старик заметно метушился. — Позвольте представиться, Игорь Елисеевич Чудинов. Главный историк Казанского княжества, а по совместительству один из советников Великого князя.

— Советник Преображенских, — тут же поправил его Серпухов.

— Да. Увы, Рымин пока не спешит включать старика в список своих советников. Не удивлен, виной тому, скорее всего родство с его политическими оппонентами. Но я все же кое-чем могу вас удивить.

Чудинов? В голове сразу всплыл список дальних родственников Родионовых. Серпухов вообще в своем уме? Уверен, он знает куда пришел.

Пока мы устроились в креслах, стоящих напротив письменного стола, хозяин дома принялся расспрашивать о цели нашего визита. Серпухов отвечал сухо и было заметно, что он не очень хочет распространяться о цели нашего визита. Наконец, историк потянулся к книжной полке и извлек альбом в кожаном переплете.

— Это же артефакты! — выпалил я, когда увидел изображения в книге Чудинова.

Вот же Наконечник, который сейчас предположительно в руках Жерома Бонапарта, Маска, а немного ниже — Родящая мать. Оба артефакта теперь покоятся на дне Черного моря.

— Правильнее сказать, реликвии, — поправил меня Игорь Елисеич. — Хотя, в какой-то степени ваше название тоже правильное, но так их чаще называют на Западе. Вам известно что это?

— Камни Древних, в которых хранится невероятная сила.

— Если кратко, то можно сказать и так. Только не сила, а возможности, молодой человек!

Чудинов весь светился. Похоже, ему симпатизировал интерес к артефактам с нашей стороны. Похожее восхищение я видел в глазах Фламеля, когда тот рассказывал о своих чудесных находках.

— Известно ли вам сколько было обнаружено артефактов?

— Ну, штук восемь.

Я мысленно пересчитал артефакты, о которых мне известно: Наконечник, Маска, Родящая мать, Пирамида, Чаша, Табличка… из тех, что я видел лично, или знаю наверняка об их существовании — все. Конечно, по слухам был еще артефакт в форме полового органа, но мне кажется, что это все небылицы.

— Восемь? — Чудинов не смог сдержать смешок. — Как бы не так, двенадцать! Восемь наделяли владельца одним из атрибутов одаренных, еще четыре — давали ценнейшие свойства, которые не касались дара. Но это еще не все. Согласно легендам, существовала еще одна реликвия, тринадцатая, и была она создана совсем не теми людьми, которые создали первые реликвии, а немного позже.

— И что это за вещь такая?

Чудинов поднялся с места и подошел к книжной полке.

— Вам что-нибудь известно о культуре индейцев?

— Совсем немного, — тут же отозвался Серпухов. Видимо, не хотел, чтобы я демонстрировал свою необразованность. Конечно, сотник наверняка знает о том, что видела Эвелина, и ему известно, что я не из этого мира.

— Древние ацтеки использовали эту реликвию для своих жертвоприношений. Она подпитывалась силами каждой жертвы, получая частичку энергии от них. В особом почете было принесение в жертву одаренных. Когда европейцы уничтожили цивилизацию ацтеков, эта вещь перекочевала в Европу…

— Простите, но к чему вы рассказываете нам все это?

Неужели Серпухов проговорился об артефактах? Интересно, кому еще они сказали? Может, за мной уже охотятся, потому как думают, что маска может быть у меня?

— Молодой человек, вы должны уловить взаимосвязь между происходящим, иначе суть останется непонятной. Как вы думаете, отчего Франция захватила почти всю Европу, но прошла мимо Пруссии и Балканского полуострова?

— Потому что у Пруссии была сильная армия, которая могла бы замедлить победоносное продвижение войск Наполеона? Он просто отложил ее на потом.

— Ах, вы тоже сторонник милитаристской теории? — Чудинов всплеснул руками. — Господин Гущин, откройте глаза! У Пруссии просто не было реликвий, которые можно было отнять, а вот в итальянской Генуе и Греции, наследнице славного византийского прошлого…

— Вы хотите сказать, что война началась из-за артефактов?

— Война началась из-за желания владеть миром, — серьезно произнес Чудинов. — А ставка Четвертой империи делалась как раз на реликвии, которые должны были им в этом помочь.

— Хорошо, но как нам это поможет решить проблему с Родионовыми? Как это вообще относится к этому?

— Напрямую! — Чудинов сел в кресло и облокотился на спинку, посмотрев сначала на меня, а потом на Серпухова. — Родионовы получили такую силу не просто так. Как и Градовы, они получали поддержку из-за рубежа, понимаете? Великое княжество должно было вспыхнуть и развалиться, словно карточный домик, а его соседям достались бы самые лакомые куски. Вот только Градовых поддерживала Польша, а Родионовых — более могущественный покровитель в лице Франции.

— Есть ли вообще кто-то, кто не позарился на наши земли?

— Если отбросить еще Османскую империю, Шведское королевство и Литовское княжество, то больше никто. Но я не об этом. Вы помните что происходило в Воробьевском дворце во время переворота? Мне известно, что вы были там.

— Да, я отлично помню падение Преображенских…

— Помните что случилось с Василием?

— Повелитель крови?

— Именно! По нашим данным Родионовы тоже там были, и скорее всего реликвия, принадлежавшая Преображенским, теперь находится у них.

— О какой реликвии вы говорите?

— Тринадцатая реликвия, Ритуальный нож! — Чудинов понизил голос и склонился вперед, словно нас могли услышать. Его руки затряслись от волнения и сами потянулись к книге. Он раскрыл последнюю страницу и тыкнул пальцем по месту, где не было изображения, только текст. — Эта реликвия дает Родионовым огромную силу, но знаете что любопытнее всего? Эта сила не относится к известным нам атрибутам.

— Вы хотите сказать, что они попытались создать свою собственную систему?

— Именно! Это умение уникально, но в то же время опасно. И мне кажется, что Родионовы сейчас обладают именно этим атрибутом.

— Погодите, но ведь это искусственный источник силы. Чтобы его восстанавливать, нужны… новые жертвы?

— Да! Вижу, теперь вы понимаете в чем дело. Сам по себе атрибут крови не может существовать, так как его природа чуждая этому миру. Он просто собирает силу с уже существующих носителей и позволяет использовать ее владельцу.

Теперь я понимаю смысл похищений людей и жертвоприношений, свидетелем которых я стал, когда выбирался из копей.

— Этот артефакт… реликвию, которой так дорожат Родионовы и все люди с даром крови, его нужно уничтожить, — заявил Серпухов.

— Не торопитесь, — осадил его Чудинов. — У этой реликвии, как и у ее предшественников, есть защита от уничтожения. Стоит вам попытаться ее уничтожить, придется сразиться с ее хранителем. Да и потом, Древние не были болванами и установили сильнейшую защиту на свои артефакты. Любой, кто решит уничтожить реликвию, погибнет. Если и уничтожать эту вещь, то с умом. В любом случае, если она попадет вам в руки, не вздумайте использовать ее в своих целях — рано или поздно артефакт погубит вас.

— Хотите сказать, у этого ножа есть собственное сознание?

Чудинов улыбнулся моим словам. Действительно, считать, что у камней может быть разум немного нелепо.

— Нет, сознания у реликвии нет, а вот у той силы, что заключена в нем… Очень может быть. В любом случае, вам нужно их остановить. Они не остановятся ни перед какими жертвами, чтобы заполучить власть. Уверен, эта непокорность Великому князю прорастает с подачи Родиновых, владеющих реликвией.

Сотник поднялся, и я понял, что наше посещение Чудинова подошло к концу, больше от старика мы ничего не узнаем, а потому тоже встал с кресла.

— Игорь Елисеич, благодарю вас за содержательную беседу, — Серпухов пожал руку Чудинову и его взгляд упал на альбом. — А вот вашу книжицу я бы прихватил по случаю…

— Исключено, дорогой мой друг! Это вещь, которой я посвятил всю свою жизнь. При всем уважении…

Старик не договорил, потому как во дворе что-то оглушительно громыхнуло, и я отчетливо услышал как по стенам забарабанила мелкая дробь — скорее всего осколки или каменная крошка. Инстинктивно начал заваливаться набок в противоположную сторону и потащил за собой Серпухова. Мы оба неуклюже растянулись на полу, а в это время дверь распахнулась, и в комнату вбежал один из охранников.

— Игорь Елисеевич, вы в порядке? — убедившись, что Чудинов не пострадал, охранник заметно выдохнул.

— Что у вас там, Демьян?

— Взрыв возле ворот — осколками посекло весь двор, двое ребят сильно пострадали, предположительно мертвы.

— Так помогите им, что вы стоите здесь истуканом! Как видите, я в порядке.

— Проблема в том, что ворота захвачены, и сюда уже прорываются вооруженные люди.

— И вы только сейчас говорите мне об этом? — Чудинов закатил глаза к небу и повернулся к нам. — Нет, ну вы видите с кем мне приходится работать? Сплошные дилетанты!

— Простите…

— Марш вниз! — скомандовал старик. — И обеспечьте мне как минимум две минуты. Делайте что хотите, но чтобы у меня было это время!

Чудинов с неожиданной для его возраста удалью подскочил к двери и одним махом захлопнул ее. Затем быстрым шагом подошел к шкафу, где хранился его альбом с изображениями реликвий, потянул какую-то книгу, нажал на кнопку, и буквально за секунду перед ним отворилась дверь, ведущая в потайной ход.

— Господа, прошу за мной! У меня на этот случай предусмотрен путь для отступления. И да, господин Серпухов, вашему желанию все же суждено сбыться — я возьму книгу с собой.

Чудинов пошел первым. Сразу за стеной обнаружился газовый фонарь. Тусклого света оказалось достаточно, чтобы осветить каменные ступени, идущие вниз.

— Неплохо вы тут обустроились, — произнес Серпухов, рассматривая прочные стены тайного хода.

— А, да это старая дорога, ей уже веков пять. Я только и сделал, что добавил небольшой спуск и врезался в уже существующий тоннель.

Ступеньки, ведущие вниз, закончились, и мы оказались в длинном коридоре, который петлял едва ли не каждый шагов пятнадцать. Пару раз попадались даже повороты, но Чудинов нас окликнул:

— Идите строго за мной, чтобы не заплутать!

Сложно сказать сколько мы прошли. По моим ощущениям, метров триста. Где-то на середине дороги я начал считать шаги и насчитал целых двести тридцать два шага, когда Игорь Елисеич резко повернул в сторону и начал подниматься по ступеням.

— Игорь Елисеич, а те люди, напавшие на ваше поместье. Вам известно кто они?

— О, не волнуйтесь о них, — отозвался старик. — Это Родионовы. Они знают о моем увлечении реликвиями и стараются уничтожить всех, кому известно о Ритуальном ноже. Боятся, что тайна их секретного оружия будет раскрыта.

Легким прикосновением Чудинов привел в движение механизм двери, и мы оказались на каком-то складе, уставленном ящиками с капустой, свеклой и другими овощами.

— Не удивляйтесь, это мой магазинчик, — успокоил нас старик. — Мы на складе, но сейчас мы выберемся отсюда.

— Не стоит торопиться!

Из-за мешков с картофелем выбрались вооруженные люди. Я напряг свой дар и почувствовал, что все они были одаренными.

— Что вы здесь делаете? — Чудинов подался назад, но дверь за ним уже закрылась.

— Какой же ты предсказуемый, старик, — произнес незнакомец, активируя дар.

Я едва успел призвать водяной купол, когда нас окутала волна пламени, а мощный удар отбросил тело Чудинова прямо на нас. Серпухов увернулся в сторону и ударил в челюсть ближайшего к нему противника, а я уже мчался вперед, где столпились чародеи.

К нашему счастью они не догадались прихватить с собой никого из духовников. Прыгнул на ящик и столкнул вниз целый ряд, создавая хаос. Ожидаемо наши противники отпрянули в сторону от падающей на их головы груды, и только один мощным ударом разнес ящик в щепки. Двое чародеев шагнули назад, еще один перекатился вперед, где тут же стал жертвой Серпухова.

Оставив уцелевшего силача сотнику, я занялся чародеями. Первым делом обновил водяной купол, и как оказалось, не зря. Новые волны огня ударили в меня и снесли его подчистую, немного опалив волосы и одежду.

Оказавшись рядом с одним из чародеев, нырнул под его рукой, когда он попытался меня схватить и оттолкнул его в сторону. Второй призвал пламя, окутавшее его руки и тело. Любой удар по нему стоил мне серьезного урона, вот только не на того напал. Каменный доспех уже растекался по моему телу, дело было только во времени.

Истошный крик силача возвестил о том, что у незнакомцев дела совсем плохи, а первый чародей достал меня вихрем. Порыв ветра толкнул меня в спину, и я кубарем покатился вперед. Тот парень с горящими руками бросился на меня и одной рукой ухватил за горло, вот только доспех уже сделал свое дело, и его атака оказалась безуспешной.

Швырнул его в сторону, поднялся и подскочил к чародею, пока тот не пришел в себя. От его огненной ауры стали загораться ящики и мебель, но сейчас было не до этого. После очередного удара пироман потерял сознание, а его аура рассеялась. Я прикрылся его обмякшим телом, когда в мою сторону полетели острые камни. На огромной скорости они были страшным оружием и разрывали плоть, оставляя зияющие кровоточащие раны.

— Поберегись! — мимо пролетел ящик, и чародей пригнулся, а затем ему в голову прилетел качан капусты.

Я расценил этот бросок как сигнал к действию. Пока чародей приходил в себя, бросился к нему и с помощью дара разнес голову одним ударом. Его обмякшее тело рухнуло на пол, а мне пришлось призывать поток воды, чтобы потушить огонь, который уже перекинулся на стены.

— Ну и вид у тебя, — протянул сотник.

— Ага, у самого не лучше.

— Между прочим, три-два в мою пользу.

— Это еще не конец, так что успею вырваться вперед.

Серпухов выглядел неважно. Рукав куртки оторван и болтается на нескольких нитках, на лице ссадина, волосы немного опалены. Хотя, я был не лучше — брови и волосы на голове немного подпалены, да и одежду лучше сменить.

— Чудинов мертв, — заметил Серпухов.

Я увидел как он склонился над телом ученого и забрал у него из рук альбом с информацией об артефактах. Альбом тут же исчез под курткой сотника.

— Надо бы уходить отсюда. На шум сбегутся не только сотрудники магазина, но и Надзор. К тому же, эти ребята могли быть не одни.

— Далеко же мы уйдем в таком виде.

Скинул с себя куртку, но решил ее прихватить с собой, чтобы не оставлять нежелательные улики. В памяти всплыли повороты, которые мы пропустили по дороге. Может, попробовать выбраться через них?

Эта идея понравилась Серпухову, и мы поторопились обратно в коридор. Свернули в ближайший поворот, и попали в другой коридор. По нему было заметно, что здесь никто не приводил его в порядок. Мох, сырость, паутина… Он заметно отличался от того коридора, по которому нас вел Чудинов. Скорее всего, его никто не поддерживал в должном порядке.

Один раз даже пришлось перебираться через прогнившую и обрушившуюся балку. Сложно сказать сколько продлилось наше приключение, пока мы не оказались в круглой комнате. Над ней не было крыши, а сама комнатка поднималась вверх метров на двадцать.

— Придется лезть, — Серпухов поморщился, представляя себе такую перспективу.

К счастью, карабкаться наверх оказалось легко — стены этой причудливой комнатки были выложены из камня, за которые было легко хвататься и становиться без страха, что камень выскользнет из ноги. Конечно, часть камней тоже поросла мохом, но он сильно пересох, и нога не скользила.

— Да это же колодец!

Когда до края стены оставалось метра три, я рассмотрел журавль, с помощью которого жители доставали воду.

— А где тогда вода?

— Мне откуда знать? Я что, по-твоему, жил здесь? Может, пересохла. Не без усилий местных копателей подземных ходов.

Я первым выбрался из колодца и помог вылезть Серпухову. Пока мы бродили, уже вечерело и начал накрапывать мелкий противный дождик, поэтому людей поблизости не было. Только одна бабулька смотрела на нас через забор с нескрываемым ужасом и что-то бормотала себе под нос.

— Какой только напасти на Руси не увидишь… — донесло до моего слуха порывом ветра.

— Это точно, бабушка. Берегите себя, а то ходют тут всякие!

Я ей весело подмигнул, на что бабулька махнула рукой в мою сторону и поспешила скрыться за забором.

— Ладно, шутки в сторону, — Серпухов осмотрелся по сторонам. — Мы где-то на окраине, и будет лучше, если мы поскорее уберемся отсюда. За Чудиновым определенно пришли люди с серьезными возможностями, а нас здесь всего двое.

— Гостиницы и вокзалы отпадают, казармы дружинников и Надзора тоже. Неизвестно на чьей они стороне.

— Нас же ни в один магазин не пустят, — Серпухов с кислой миной осмотрел вещи.

— Поэтому придется раздобыть вещи другим путем, — я махнул головой в сторону соседнего двора, где на бельевой веревке сушилась одежда.

— Не-е-ет, чтобы я — сотник Московского князя штаны воровал…

— А мы купим. Лично я оставлю пару сотен. Думаю, хозяева только рады будут.

Через несколько минут мы обзавелись подходящей одеждой — мещанские штаны с рубахой, заменили наши обгоревшие вещи. Куртки, увы, пришлось оставить — поздней осенью было холодно без курток, так что и обгоревшие пойдут — тут бы ночь переждать, а перед входом в магазин выбросим.

Прищепки, на которых сушилось белье, держали две сотни рублей — денег мы оставили раз в шесть больше, чем стоили вещи. Хорошо, хоть дождь перестал моросить и небо прояснилось, иначе пока хозяева бросились бы снимать белье, купюры превратились бы в мочалку.

Серпухов уже отошел от первого потрясения и выглядел бодрым.

— Сейчас найдем где переночевать, благо брошенных домов тут достаточно, а утром обзаведемся новыми вещами и продолжим путь. В Самаре нас уже ничего не держит.