Вернуть Веру

Юлия Резник, 2020

Когда-то у меня была Вера… Она любила меня, а я думал лишь о выгодах, которые сулил наш брак. Я так отчаянно стремился вверх, в надежде обрести счастье, что не разглядел его у себя под носом. А когда понял, что потерял, было уже слишком поздно. Теперь у нее другой. Она счастлива, а я не могу забыть ее, не могу смириться. Похоже, мне остаётся лишь одно… Вернуть Веру.

Глава 5

Ну, и какого черта он на меня так пялится? — вот, о чем я подумала первым делом, когда наши взгляды встретились. Да, ситуация вышла дурацкая. Но из нее можно было выйти с достоинством. Например, как-то остроумно прокомментировать происходящее. Гуляев бы оценил… Но, как назло, на ум ничего не шло. Это Стас у нас был королем юмора и импровизации. А мне только и оставалось, что смотреть в его глаза, старательно игнорируя потрескивающее вокруг напряжение.

— Ты закончила?

Гуляев чуть приподнял холеную бровь и с намеком перевёл взгляд на телефон, который я все еще прижимала к уху.

Я демонстративно отбила звонок, предварительно пообещав Вавилову перезвонить, сунула трубку в сумочку и, сладко улыбнувшись, пропела:

— Да. Я закончила. Ты что-то хотел?

— Угу. Я собираю группу… Раз уж мы все здесь, поработаем над первым выпуском.

— Ты шутишь? У меня…

— Выходной? — бровь Гуляева поднялась выше. А я осеклась.

— Похоже, уже нет, — заметила сухо.

— Вот именно. Знаешь, куда идти?

Я отрицательно мотнула головой.

— Тогда я тебя провожу, — осчастливил меня Стас, пропуская к выходу из приемной. Я с тоской покосилась на Катю, с которой не успела перекинуться даже парой слов, и похромала к выходу. Моя бедная нога болела, чем дальше, тем сильнее.

— Что у тебя с ногой?

Я запнулась.

— Ничего особенного. Ушиб.

Между нами опять повисла неловкая тишина, которую Гуляев нарушил уже у лифтов:

— Как Настька?

— Да нормально. Сейчас на каникулах, а вообще… Учится. Ходит в танцевальную студию. И в художку.

— И что… есть какие-то задатки?

Не знаю, почему, может, я и впрямь охладела ко всему в гораздо меньшей степени, чем изначально думала, но попытки Гуляева завести ни к чему не обязывающий разговор меня только все сильнее злили.

— Конечно… Есть. Задатки нормального человека.

Тихонько выругавшись под нос, Стас пригвоздил меня тяжелым неподъемным взглядом к полу.

— Я же пытаюсь быть вежливым, Ника…

— Со мной? — искренне удивилась я. — Зачем? Я тебе уже знаю цену… Побереги силы для тех, на кого ты действительно сможешь произвести впечатление.

Высказала то, что накипело… И тут же пожалела. Не потому, что в моих словах не было правды. Но потому, что сейчас было не самое удачное время к ней возвращаться. Ведь мы планировали работать вместе. И вряд ли у нас это получится, если я каждый раз буду напоминать ему о том, как он со мной поступил. Но… с другой стороны, как иначе? Может быть, зря вообще я согласилась? Хотя… какое, к черту, «может»?! И дураку понятно, что напрасно я в это все ввязалась. Отец, когда узнает, с ума сойдет. А Олег? Я даже представлять не хотела, какой будет его реакция.

— Мне жаль, что я тогда так с тобой поступил.

Это было неожиданно. Очень. Так неожиданно, что я даже закашлялась. И что на это ответить? Шепнуть, куда он может засунуть свои запоздалые извинения? Или найти в себе силы принять их?

— Угу… — буркнула я, так и не определившись.

— Я поймал себя на том, что всегда останавливаюсь у детских площадок. Сейчас понастроили, знаешь, таких… красивых и современных. С безопасным покрытием и прочим дерьмом, а раньше…

— Не надо, — оборвала пустившегося в воспоминания бывшего, чувствуя, что если не сделаю этого… расплачусь или вцеплюсь в его морду. — Не смей. Не знаю, что творится у тебя в голове, и знать не хочу… Но не думай, что ты мне покаешься, и я отпущу тебе все грехи. Справляйся с этим сам, понял?

Двери лифта, наконец, открылись, и я вывалилась из кабины, жадно хватая ртом воздух. Торопливо шагая вперед, чтобы он только не видел, как до сих пор мне больно…

— Ника, нам в другую сторону.

Сквозь нарастающий шум в ушах до меня донесся тихий голос Гуляева. Такой… особенный и запоминающийся голос. Стоит раз услышать — и все. Уже ни с кем не спутаешь.

— Конечно. Ты иди. Я только, — судорожно осмотрелась по сторонам и, завидев кулер, с облегчением пробормотала, — я только налью воды.

К счастью, Гуляев, обычно не отличающийся тактичностью, ушел. И только тогда я выдохнула. Достала стаканчик, набрала воды, чуть не расплескав половину, и залпом выпила. Налила еще. На этот раз руки тряслись уже меньше. Даже странно, что меня так пробрало. Я-то уже давно не вспоминала о прошлом. И жила вполне нормальной, счастливой жизнью. До тех пор, пока этот козел не стал мне каяться… Делая вид, что и ему не все равно.

С хрустом смяв стаканчик, я выбросила его в стоящую тут же урну и пошла к переговорной.

— А вот и Ника. Ждем только тебя… Друзья, кто не знает, Вероника Пестова. Наш новый выпускающий продюсер.

Дальше последовало представление мне остальных присутствующих. Одних я уже знала, а некоторых, например, большинство сценаристов, видела в первый раз.

— Так, я, вообще, зачем вас собрал? Есть тема… Надо бы внести изменения в сценарий первого выпуска.

— Что не так? — загудели. — Уже ведь все прогнали.

Я открыла лежащую перед глазами папку и пробежалась по тексту.

— Нам нужно вставить сюжет о больной девочке и объявить сбор средств. Предлагаю порезать рубрику «Детский взгляд».

— В развлекательной программе? Это шутка? — возмутился толстый как туча парень, в котором я узнала одного из самых главных креативщиков канала.

— Не самая лучшая идея. Обычно такие сюжеты вставляют в выпуск новостей… — согласилась Таня — главный редактор.

— Но ситуация касается меня лично… — Гуляев встал. Может, мне показалось, а может, он и впрямь на меня покосился, когда обходил стол по кругу. — Мне кажется, из этого можно замутить классную историю. Смотрите, как было дело… Мы писали новогоднюю программу, когда в последний съемочный день я нашел на площадке малышку… Подкидыша. — В переговорной поднялся шум, и Стас был вынужден постучать по столу, чтобы оборвать все разговоры. — Дайте договорить… Вчера мне позвонили и сказали, что девочка очень больна. Если бы речь шла о меньшей сумме, я бы не стал вмешивать в это канал. Своими бы силами справился. Но на лечение уйдет более двух лямов зелени. И на сбор этих денег остался какой-то месяц…

Гуляев — благодетель? Это прям что-то новое. Я закусила щеку и сделала вид, что меня действительно крайне увлек сценарий программы. Отстраняясь от обсуждения этой темы. Не зная, как вообще реагировать на происходящее…

— А почему молчит наш выпускающий продюсер?

Если бы можно было, я бы забралась под стол. Только чтобы вообще ничего не говорить.

— Соглашусь, что эта тема — не для вечернего развлекательного шоу, — пробормотала я, откашлявшись. Разрываясь между пониманием правильного и желанием помочь. Не просто какому-то далекому абстрактному человеку, а девчушке, которую я успела узнать.

— Тут — смотря как преподнести. Давайте обыграем ситуацию. В подкасте я расскажу, при каких обстоятельствах нашел Дашку, поведаю о ее диагнозе… Это можно сделать смешно…

— Такой способ подачи информации вряд ли будет успешным. Тут, Стас, на жалость надо давить.

Гуляев помедлил, обдумывая слова Гарика, а потом принялся с азартом что-то ему объяснять. И было видно, что он горит своей идеей. По-настоящему. Как и всем, что делает. Он шутил, быстро записывал пришедшие в голову мысли, спорил до хрипоты с редакторами и сценаристами, но это всегда, даже в запале было… предельно корректно, что ли. Уважительно. Гуляев давал высказаться всем. Выслушивал аргументы, соглашался там, где мог и не делать этого, лоббируя свои интересы. Я впервые видела, как он работает. И меня это… восхищало. Особенно потому, что мне было с чем сравнивать… Начальников у меня до него было, как грязи.

Черт. Только этого мне и не хватало для счастья. Восхищения! Господи боже…

— Ну, что скажешь? — выводя меня из задумчивости, пробасил над ухом один из сценаристов — Иван.

— Скажу, что мы можем задействовать Стаса в репортаже о девочке для большего охвата. Но выйти он должен в новостях. Луканина я возьму на себя.

— И ты, Брут, — нахмурился Гуляев.

— А что поделать? — пожала я плечами, сгребая со стола документы. — Это я могу взять с собой? Хотела узнать побольше обо всех наших рубриках…

— В смысле? — насторожилась Таня.

— Никогда не видела.

— Ты никогда не видела Гуляй-шоу?

— Да как-то не приходилось, — ответила я. Еще раз проверила в сумочке — ничего ли не забыла, дернула молнию и поправила ремешок на плече. — Что? Почему вы все на меня так смотрите?

— Ты не видела ни одного выпуска самого рейтингового шоу страны? — сощурился Стас.

Ни единого. С чего бы мне это делать?

— Я ведь уже сказала… Извините, ребят, я, может, еще успею на послеобеденную летучку к Луканину. Вдруг удастся выторговать у них немного эфирного времени в вечерних новостях? Стас, ты, если что, когда будешь готов к записи?

— В любой момент, — ответил Гуляев, глядя на меня с тем самым своим знаменитым прищуром… Теперь вокруг его глаз собирались морщинки. А шесть лет назад их еще не было.

— Ну, тогда я свяжусь с тобой, когда все устрою. Номера для связи мне уже выдали, — я похлопала по сумке, где лежала распечатка с контактными номерами телефонов, улыбнулась застывшим в недоверии лицам и первая покинула переговорную.

К счастью, в дирекции информационных программ у меня оказалось достаточно связей, чтобы, заручившись поддержкой главреда, получить добро на съемку сюжета о нашем подкидыше в ближайшее время. Домой я возвращалась уставшая, но довольная собой. О Настьке вспомнила уже в лифте. Проверила телефон — дочка, отчаявшись мне дозвониться, накатала сообщение в Телеграм, предупредив, что останется у отца. Там же зависли неотвеченные от Олега. Вот же черт! Я набрала его номер и, зажав трубку плечом, стала искать ключи.

— Привет! Извини, так замоталась на работе, что только увидела твои сообщения…

— Привет. Ну, да… ты так и не перезвонила, вот я и решил напомнить о себе.

— Я о тебе не забывала, — улыбнулась, справившись, наконец, с замками.

— Меня это несказанно радует. Тем более что я уже думал ехать за тобой.

— Уже? А который час? — растерялась я.

— Ужасно поздний! Только не говори, что ты не готова!

Не готова — это мягко сказано! Вообще-то я планировала сходить в СПА, чтобы в нашу первую ночь поразить Олега своей красотой и свежестью. Но все мои планы, как вы понимаете, накрылись медным тазом. Из зеркала на меня смотрела замученная тетка, главным желанием которой было как следует отоспаться.

— Я только переступила порог. Дашь мне немного времени, чтобы принять душ?

— Даже готов потереть тебе спинку…

Голос Олега стал ниже. Чувственнее… Я сглотнула, ощущая, как на теле выступают мурашки. Радуясь им, как своим добрым друзьям, которых долго не видела.

Олег приехал быстро. Минут через сорок. Я только и успела, что обмыться да переодеться. Чтобы не терять времени, он даже подниматься не стал. Я сама вышла к нему навстречу. Олег стоял возле своего Туарега, сжимая в руке букет белых лилий. Так мило. Мне давно не дарили цветов.

— Привет, — улыбнулась я, касаясь губами его щеки, заросшей частой белесой щетиной. Олег отличался от всех других моих мужчин не только профессией, но и мастью. Если честно, он вообще был не в моем вкусе. Но даже это было скорее плюсом. Ведь раньше меня тянуло на каких-то смазливых подонков… — Давно ждешь?

— Не-а… Вер…

— М-м-м?

— А ты не против, если мы чуток изменим нашу программу? — Олег распахнул передо мной дверь. Я забралась в салон. Он навис надо мной, подперев локтем стойку.

— В каком смысле?

— Я этих всех ухаживаний уже вот так наелся. — Вавилов резанул рукой воздух у горла и развил мысль: — Ресторанов и долбаных выставок… А тут еще день такой — на работе дурдом.

— И-и-и?

— Поедем домой, а? Или это слишком… в лоб предложение?

Олег попытался сделать вид, что смутился, но вышло у него не очень. Я запрокинула голову и рассмеялась.

— Это да? Или нет? — усмехнулся он, демонстрируя милые ямочки на щеках.

— Да… ну, конечно, да, глупый.

Вавилов издал что-то вроде победного клича, захлопнул дверь и, оббежав капот, устроился за рулем. Улыбнулся, наблюдая за мной, смеющейся, и провел костяшками пальцев по моей скуле. Я облизала губы, замерев в томительном предвкушении.

В квартиру Олега мы ввалились, целуясь и сдирая друг с друга одежду. На пол полетели его китель и мое летнее платье. Щелкнула пряжка ремня. Олег оторвался от моих губ, чертыхнулся. Брюки упали к его ногам, и он никак теперь не мог снять обувь. Я хохотнула и прижалась губами к его мощной шее.

— Мне бы в душ, Вер…

А мне не хотелось его отпускать… Я развела полы рубашки, прошлась ладонями по широкой груди, вниз. Он был в неплохой, хоть и не идеальной форме, но это тоже меня устраивало. Мне за глаза хватило идеалов… за глаза. Олег подтолкнул меня к шаткой тумбочке. Усадил сверху и потянулся к свалившимся брюкам… И практически в тот же момент у него зазвонил телефон.