Господин Кейли: Забытая история

Юлия Панова (2024)

Это детективная и любовная фэнтези-история, действие которой разворачивается в наше время, но в альтернативном Санкт-Петербурге и еще двух мирах. Вампир-следователь Соня Озерова ведет запутанное и таинственное дело, в котором замешаны братья-близнецы Кейли. Один из них, Николай, является заключенным Департамента и подозревается в преступлениях. От исхода расследования зависит стабильность жизни знатных вампирских родов. Здесь всё переплетено сложными нитями. Неоднозначны отношения между Соней и Магом — древним вампиром, обладающим безграничной силой и одержимым жаждой мести. Темная тайна связывает Мага и с некой Селеной, а ту, в свою очередь, — с Николаем, чья роль очень важна. Чем же закончатся события, происходящие во вселенной, где живут слабые люди, могущественные вампиры и боги последних влияют на всех? Обретут ли в итоге счастье все страдающие души и найдет ли каждый то, что искал?

Глава 1. Запутанные судьбы

Николай очнулся в тюремной камере для допросов виновных. Обычная, такие бывают в детективных фильмах, когда подозреваемого приводят в место для допроса. В ней темно. Темно-серые стены и металлическая дверь белого цвета, которая находится в правом углу. По центру расположен стальной стол серого цвета с прикрученными к полу ножками. На поверхности стола нет ничего, кроме стального кольца, к которому прикреплена длинная цепь. Она держит холодные наручники, а те зацеплены на запястьях бледных рук. Рук человека, которым некогда был Магистриан Кейли.

Он повернул голову влево и взглянул на высокое прямоугольное окно с отражающим стеклом. Он знал, что за этим барьером стояли другие полицейские, наблюдающие за ним, записывающие его действия, слушающие его разговоры… которые еще не начинались, но вскоре должны были начаться.

Отвернулся и окинул свои ноги, на которых надеты желтые брюки заключенного. А ниже — цепи кандалов, специально, чтобы он не сбежал. Эти меры были предприняты, потому что один раз, когда его только привезли три дня назад, уже пытался сбежать. Надавав конвоирам несколько отборных ударов. Одному сломал нос, другому три ребра. Взамен получил дубинками и ногами.

Дверь в углу камеры заскрипела, когда замок открылся, и внутрь вошел детектив. Перед заключенным появилась молодая женщина с длинными, черными, как ночь, волосами и в стильном черном брючном костюме. Этот костюм только подчеркивал потрясающую фигуру. Лицо было слегка тронуто загаром, на котором выделялись круглые очки с узкими линзами. Из-за них смотрели темно-карие глаза, настолько темные, что нельзя было различить ничего, кроме собственного отражения. Глаза эти ничего не выражали, лишь полное безразличие. Правая рука, украшенная черным маникюром, держала кожаный кейс с документами.

Закрыла за собой дверь, спокойно прошла к столу и уселась на стул, который стоял прямо напротив заключенного.

Женщина опустила чемодан на пол и внимательно посмотрела на парня.

Ждала, что Николай поздоровается с ней.

Но тот молчал.

Она была первой, кто нарушил тишину, ведь было очевидно, что он не собирался даже приветствовать ее.

— Хорошо, тогда я начну. — Она пожала плечами. — Меня зовут Соня Озерова. Я работаю следователем по особо тяжким делам. Мне поручили заняться этим делом. Ты — Николай Кейли. Вам с братом-близнецом Леонидом Кейли по двадцать шесть лет, и вы оба безработные. Вы живете в небольшой общине вампиров города Санкт-Петербург. Вдвоем ведете видеоблог, в котором исследуете мистические и жуткие места Петербурга. Перед тем как попасть к нам, ты три месяца находился на лечении в частной психиатрической клинике в этом городе. Как так получилось, что тебя обвиняют в убийстве, пропаже двух тысяч вампиров и хранении их документов? И что значат слова «Vampire Clamor», написанные кровью на зеркале в доме торговца оккультными товарами?

Николай усмехнулся и сказал:

— Разве смысл этих слов не очевиден?

— Нет, не очевиден. Я хочу спросить, когда доктор Герман Пономарев давал нам тексты, которые ты написал, и была проведена экспертиза… Твой почерк совпал с написанием этого слова в доме убитого. Да, кровь оказалась торговца оккультными товарами, но биологические частицы, такие как микрочастички кожи и отпечатки, это все принадлежит тебе.

— Сложно сказать…

— Почему?

Николай слегка наклонился вперед и посмотрел прямо в глаза Соне. Она не отвела взгляда.

— Вы хотите услышать мое признание? — спросил он. — Но это тайна, скрытая под видимой поверхностью… Даже такая отважная девушка, как вы, Соня Озерова, возможно, не захочет знать всю правду. Вы можете захотеть покинуть полицию и навсегда забыть обо мне и моем брате Леониде.

— Бесполезно мне угрожать. Я раскрывала и не таких. На меня подобное поведение не действует. — Соня все так же холодно смотрела в лицо Николая.

— Я не угрожал. Это лишь предупреждение… Или же приглашение, если вы умеете читать между строк. Время покажет. Я никуда не тороплюсь. Кстати, где мой брат?

— В другой камере. Далеко от тебя. Мы поймали его неделю назад, пока ты был еще в клинике для душевнобольных. А раз ты не спешишь, я тоже никуда не тороплюсь. И мы можем сколько угодно общаться, пока ты не захочешь увидеть Леонида или же увидеть солнечный свет. Но, думаю, на свободе вам двоим уже никогда не светит оказаться. Скорее всего, вам грозит пожизненное.

— Это ничего не изменит.

— Понимаю. Ты решил взять на себя роль социопата, манипулятора, обладателя запретными знаниями. Но все это бесполезно. Ты и твой брат под следствием. И в любом случае найдутся и свидетели, и еще много тех, кто знает то же, что ты и твой брат.

— Соня, скажи, тебе известна легенда о Синей Луне? Или, возможно, ты слышала о запрещенном гримуаре «Вирго Луна»?

Николай вдруг начал обращаться к собеседнице на «ты».

Следователь незаметно напряглась. Усилила внимание.

— Допустим, — солгала она.

Николай усмехнулся:

— Не надо блефовать. Ты не знаешь. Если знаешь, то скажи мне, что означают данные слова: «Падшие не умирают, но спят, подсматривая тринадцатым оком?»

Следователь, не прерывая, продолжила записывать звук на свой диктофон, который был включен перед входом в комнату для допросов. Заявленный срок записи на пленку составлял еще три часа.

— Нет, я не знаю. Но в доме торговца оккультными товарами обнаружился каталог особых книг. И там значится, что 29 июня данного года он продал одну из копий «Vampire Clamor» некоему «М. К.». Может быть, тебе известно, кто мог оставить такие инициалы?

Николай пожал плечами:

— Откуда мне знать, если я первый раз слышу о каком-то торговце?

— Инициалы М. К. означают Магистриан Кейли. По медицинскому отчету, предоставленному нам доктором Германом Пономаревым, утверждается, что у тебя есть устоявшаяся вторая личность, носящая данное прозвище. И когда М. К. показывает себя, то отправляясь куда-либо и расписываясь по необходимости, оставляет именно такие инициалы. Даже для твоего лечащего врача оставил. Ну и что на этот раз скажешь?

Соня почувствовала, что эти слова были правильно сказаны. Она в любом случае предоставила факты.

Николай начал вяло аплодировать ей.

— Не сидела без дела… — ухмыльнулся он. — А док оказался той еще продажной шкурой. Сколько вы ему заплатили, чтобы он выдал врачебную тайну?

— Нисколько. Он опасается за свою жизнь. И только. А ты и твой брат потенциально опасны.

— Ну… это логично, учитывая, что его семья бесследно пропала. Наверное, он так по ним скучает…

— Мы отошли от темы.

— Соня, если хочешь нырнуть в эту бездну отчаяния, то начни с просмотра тех видео, которые я и брат делали в течение трех лет, пока вели блог. Вы же забрали к себе всю технику и все, что нашли подозрительного в моем доме?

— Так и есть. Больше ничего не хочешь мне сказать?

Николай сделал задумчивое выражение лица. Потом медленно расплылся в хищной улыбке.

— Когда начнешь копать архив Кейли, будь готова к тому, что можешь найти что-то, связанное с тобой лично.

Его слова задели ее. Следователь ощутила, как по коже побежали мурашки. Но не выдала себя, выдержав его хищный взгляд.

Понимая, что Кейли пытается таким поведением напугать ее, решила вести дело по-иному и не поддаваться желаниям парня.

Вместо того чтобы уйти, положила на стол чемодан, открыла, вынула один желтый бумажный пакет. Убрала закрытый чемодан обратно на пол, чтобы не мешал.

— Я взяла на себя смелость принести с собой один образец из твоей личной коллекции, — сказала Соня и достала из конверта несколько листов формата А4. — Это страницы из книги, которую ты описал как «Вирго Луна». Если не против, я хотела бы прочитать их содержимое.

— Конечно, пожалуйста, — ответил Николай, пожимая плечами. Если он и был взволнован, то не показал этого.

Соня Озерова начала чтение:

Дом семьи Дегтяревых. Наши дни

«Я видела странный сон. Там все так неоднозначно. Жестокость, боль, трагедия, потеря. И наслаждение, тягучая сладость. Слабость в теле. Некая мания двух вампиров. И я между ними. Крики. Шипение. Грохот. Разрушения. В кабинете отца Константина Магистриан Кейли встретился со мной. Это было ловушкой. Хотя и не поняла сначала. Оказавшись в стальных объятиях вампира, с ужасом осознала, что совершила ошибку. Только было уже поздно. Клыки Кейли вонзились в мою шею. А дальше… Все стало неясным. Я больше ничего не могла видеть, только слышала, как будто издалека, разговор Кости и его наставника, как если бы я находилась в другой комнате. Затем раздался гром. Какая-то золотая молния вспыхнула в темноте. После этого все стихло. А потом… Перед тем как погрузиться в сиреневое забвение, я услышала нежные слова Константина: “Спи, моя любовь… Я буду ждать твоего пробуждения. Я всегда буду рядом”. После этого — теплый, как солнечный свет, его поцелуй в мой лоб. Этот эфемерный поцелуй я помню до сих пор… Означает ли это, что я наконец проснулась?» — эти мысли возникли в сознании Лидии. Медленно, она начала пробуждаться от долгого сна, который длился триста девяносто три года.

Озерова замолчала и с вопросом посмотрела на Николая.

— Кейли… Для чего ты описываешь себя как вампира под личиной Магистриана Кейли? Или твоя вторая личность заставляет писать и таким образом проявлять свою вампирскую сущность? Кстати, когда я прочитала только начало, у меня возникло множество вопросов.

После слов Сони повисшая тишина стала еще более напряженной.

— И снова ты требуешь от меня ответов, Озерова… — Николай принял скучающий вид. — То, что я описал в «Вирго Луна», является правдой. Это не мои выдумки, не фантазии, не ложь. Знаешь… все это мои сны… Они все там, каждый из них. Я пытался избавиться от них, ведь это невыносимо — засыпать и видеть вампиров, которые живут своей жизнью. Лидия… Константин… Магистриан… я их ненавижу… Эта гребаная Лидия… она в моей башке и не отпускает. Лидия, которая на самом деле является Селеной…

Следователь с вниманием отнеслась к каждому слову Николая. В медицинских заключениях Германа часто встречалось имя Селены. И теперь Николай упомянул ее.

Она намеревалась продолжить допрос, однако сдержалась.

В это время Николай безучастно смотрел перед собой, сохраняя молчание. Его взгляд казался опустошенным и утомленным.

На мгновение Озерова испытала сочувствие к нему.

— Николай, если ты поможешь мне, я смогу помочь и распутать это дело, — сказала она.

— Соня, — тот мрачно уставился на нее, — лучше откажись от этого дела сейчас, пока еще не стало слишком поздно…

Ничего не изменилось во взгляде и интонации заключенного. Он выглядел по-прежнему уставшим и подавленным. Стало очевидно, что сейчас он явно не намерен разговаривать. Озерова сдержанно попрощалась с ним и сообщила, что продолжит вести это дело и в дальнейшем будет допрашивать его.

— Я понимаю, но повторюсь, чтобы не забыть. Если ты вмешаешься, то найдешь в моем архиве информацию, которая напрямую касается тебя.

Следователь почти незаметно кивнула ему в ответ, показывая, что она поняла его слова и теперь уж точно не отступится.

Убрала документы в чемодан. И покинула камеру.

Только когда дверь за ней закрылась, отделив от Николая, она смогла с облегчением выдохнуть.

Один из полицейских, предложив ей стакан свежезаваренного кофе, поинтересовался: «Все ли хорошо?» Он проявлял беспокойство, как и все присутствующие, поскольку дело братьев Кейли таило в себе скрытые угрозы, и каждый, кто ознакомился с отчетом, испытывал тревогу и беспокойство.

Соня кивнула и приняла предложенный стакан кофе. После беседы с Николаем у нее появилось ощущение легкого привкуса гнили на кончике языка. По неясной причине возникло неприятное ощущение комка сырой бумаги в горле.

Она передала диктофон, чтобы запись сохранили для дальнейшего расследования. Затем направилась в хранилище, куда были отправлены все улики из дома Кейли. Ожидала бессонная ночь, а может и не одна, в зависимости от продолжительности расследования.