Игры мажоров. Соблазнить училку

Юлия Михайловна Герман (2025)

— Что ты наделал? — меня кидает в пот от ужаса. — Все в порядке, Оля. Делай так, как я говорю и это видео никто не увидит. — Я тебе доверилась и даже… — не признаюсь, что полюбила подонка. — Меня уволят! — Нет, детка. Ты будешь работать, чтобы выполнять все мои желания. — Об этом не может быть и речи. Ты соблазнил меня и… Твои друзья. Они все видели! — Таковы условия спора. — Какого спора? — леденею. — Это не твоё дело. Слушайся и ни один человек никогда не узнает, что ты спишь со мной — твоим студентом… Сбежав от тяжёлого развода в новый город я начала жизнь заново. Работа в престижном вузе, новые знакомства и увлечения. А также, один заносчивый мажор, решивший, что я должна стать его. В здравом уме я никогда не опущусь до связи со студентом. Но что будет если в дело вмешаются чувства?

Глава 17

— Здравствуйте, Денис, — стараюсь сохранять невозмутимость и быть профессионалом, погасив порыв высказать этому наглецу все, что я о нем думаю. — Это краткий тест, который покажет мне наглядно пробелы в ваших знаниях, — кладу перед ним листок бумаги.

Вместо того чтобы посмотреть на него, Руднев не сводит с меня глаз. Меня это нервирует, и, если честно, я ощущаю себя некомфортно от его взгляда, потому что отчего-то начинаю волноваться. Будто это не я его преподаватель, а он собирается меня учить, и в конце меня ждет сложный экзамен.

— Если есть какие-то вопросы, то не стесняйтесь, задавайте их, — возвращаюсь к своему месту и стараюсь игнорировать Руднева.

— Вообще-то, есть, — говорит он.

— Слушаю вас, — поднимаю на него глаза.

— Ольга Александровна, — смотрит пристально на меня парень, — я бы хотел извиниться, что вам приходится заниматься со мной. Я не хотел, чтобы все сложилось именно так.

— Я принимаю ваши извинения, — открываю ноутбук, собираясь поработать над научной статьей, пока он выполняет задание, но по-прежнему ощущаю на себе внимание Руднева, которое решаю игнорировать, и открываю файл.

Кажется, он хочет сказать что-то еще, но сдерживается и погружается в работу. И я облегченно выдыхаю.

— Готово, — говорит Денис спустя какое-то время и подходит к моему столу, положив на него тест.

Я пробегаю глазами по его ответам, и меня удивляет то, насколько они точны. Большинство из них. И лишь последние, те самые, что он пропустил, остались нетронутыми.

— Вы не пытались самостоятельно разобраться с пробелами? — смотрю на него поверх очков.

Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как кровь приливает к щекам, так пристально он смотрит на меня.

— Нет, — отвечает честно.

— Хорошо. Тогда сосредоточимся только на этих темах.

Денис возвращается на место, и в течение часа я рассказываю ему первую пропущенную тему. Он задает уточняющие вопросы и, кажется, полностью вовлечен в происходящее. Мне нравится подобное отношение к занятиям, и я искренне недоумеваю, почему он так халатно относился к моему предмету до этого.

— Я дам задание на дом, чтобы быть уверенной в том, что вы усвоили материал.

— Хорошо, — говорит Денис, не сводя с меня взора.

— Тогда на сегодня, думаю, хватит.

— Жаль, — произносит он.

— Почему?

— Мне нравится вас слушать.

Последняя реплика окончательно сбивает меня с толку.

— Денис, я искренне не понимаю вас, — тереблю в руках край листа с его работой. — У нас вроде не было конфликта, и мне даже казалось, что вам приятно мое общение, но вы просто прекратили посещать мои занятия, поставив тем самым и себя, и меня в неловкую ситуацию. А теперь говорите, что вам нравится меня слушать.

— Так и есть.

— Тогда почему вы допустили, чтобы все дошло до принудительных уроков?

— Вам не понравится то, что я отвечу, — говорит он спокойно.

— И все же?

В ответ он сверлит меня взглядом.

— После того как вы проигнорировали мою песню, мне было стыдно показываться вам на глаза.

— Вот как? — теперь я начинаю чувствовать себя еще более некомфортно. Не нужно было поднимать этот вопрос.

— Да. Я выставил себя посмешищем.

— Но это ведь всего лишь ваше творчество.

— Ольга Александровна, не притворяйтесь, что не поняли, о ком эта песня, — его радужка темнеет и теперь кажется практически черной бездной, и она утягивает меня.

— Давайте будем продолжать делать вид, что она о вымышленном персонаже, — я не должна давать ему напрасных надежд. Это неправильно.

— А я не хочу притворяться. Потому что это не так. И вы прекрасно это знаете, — говорит он с жаром, который передается мне учащенным сердцебиением.

— Вы же понимаете, что все равно это не меняет нашей ситуации. Я ваш преподаватель, а вы мой студент…

— Я не школьник! — перебивает он меня. — Мне уже двадцать один. И у нас с вами разница в возрасте сколько? Года три-четыре?

— Шесть, — в горле пересыхает от волнения. Я не могу поверить, что я всерьез обсуждаю со студентом возможность наших неуставных отношений.

— Шесть лет — это ерунда! Я не ощущаю их, понимаете? У меня рядом с вами крышу рвет. Я ведь никогда и ни к кому не чувствовал подобного. Поэтому я не ходил на занятия, ясно? Потому что не могу видеть ваше равнодушие или то, как вы флиртуете с Тимуром.

— Я что делаю? — от возмущения слова застревают в горле.

— А как это называется? С ним улыбаетесь, хохочете, а мне достается лишь строгое: “У вас большое будущее!” Но ведь я вас тоже волную, — говорит он уверенно, но без тени улыбки на губах. Похоже, что для него все это действительно серьезно. — Я вижу, как вы краснеете, когда видите меня.

— Потому что вы намеренно меня смущаете, Денис. Я, конечно, польщена, но не могу ответить вам взаимностью. Вы мой студент.

— Вы можете повторять себе это сколько угодно, Ольга Александровна. Вот только я вижу вас насквозь, — наклоняется он ближе, понижая голос, заставляя меня покраснеть до линии роста волос. — Увидимся завтра! — Руднев поднимается на ноги и, бросив на меня долгий взгляд, покидает аудиторию, оставляя меня с тахикардией и вспотевшими ладошками.