Игры мажоров. Соблазнить училку

Юлия Михайловна Герман (2025)

— Что ты наделал? — меня кидает в пот от ужаса. — Все в порядке, Оля. Делай так, как я говорю и это видео никто не увидит. — Я тебе доверилась и даже… — не признаюсь, что полюбила подонка. — Меня уволят! — Нет, детка. Ты будешь работать, чтобы выполнять все мои желания. — Об этом не может быть и речи. Ты соблазнил меня и… Твои друзья. Они все видели! — Таковы условия спора. — Какого спора? — леденею. — Это не твоё дело. Слушайся и ни один человек никогда не узнает, что ты спишь со мной — твоим студентом… Сбежав от тяжёлого развода в новый город я начала жизнь заново. Работа в престижном вузе, новые знакомства и увлечения. А также, один заносчивый мажор, решивший, что я должна стать его. В здравом уме я никогда не опущусь до связи со студентом. Но что будет если в дело вмешаются чувства?

Глава 12

Оля

— Ольга Александровна, так здорово, что вы пошли с нами! — щебечет Скворцова.

— На самом деле я жутко люблю фестивали, выставки и вообще всякие разные творческие мероприятия.

— Правда? А хобби у вас есть? — с любопытством смотрит на меня девушка, а вместе с ней и остальные её приятели.

— Хобби? — на мгновение задумываюсь над вопросом, вспоминая ощущение скорости, ветра, бьющего в лицо, и гудящего между ногами мотора. — Наверное, нет.

— Чем вы занимаетесь в свободное время?

— Смотрю “Ходячих мертвецов”, — стараюсь не думать о том, как сижу за гончарным станком и формирую из глины вазу.

— Да ладно! — удивленно восклицает Герасимов. — Вы любите “Ходячих”?

— Это так странно? — удивленно смотрю на него.

— Не поймите неправильно, но вы не похожи не человека, который смотрит такое…

— А на какого человека я похожа? — мне правда становится интересно.

Потому что от разных людей я ловлю противоречивые сигналы и хочется раз и навсегда понять, какой видят меня окружающие.

— На такую утонченную натуру, посещающую выставки современной живописи и экономические форумы.

— Ну я на самом деле хожу на выставки и форумы, — усмехаюсь, когда мы проходим с ребятами в зал.

— Еще концерт джазовой музыки, — добавляет Филиппова.

— Обожаю, — улыбаюсь еще шире и ни в коем случае стараюсь не вспоминать ту песню, что прошлой ночью заслушала до дыр.

— Я же говорил, — смеется Герасимов.

— Похоже, больше никто не придет, — оглядываю шестерых ребят и окидываю взглядом толпу людей.

— Так вроде никто больше и не собирался, — говорит Соня.

— А вы ждете кого-то еще? — слышу у себя над головой голос Залесского, и плечи осыпает мурашками.

Меня смущает его близость.

— Нет, никого. Просто думала, это станет неплохим мероприятием по сплочению коллектива, — пожимаю плечами и наконец-то прохожу в зал.

— Ваш парень не против, что вы проводите выходной день с толпой студентов, вместо того чтобы радовать его своим присутствием? — спрашивает он так, чтобы слышала только я.

— Моя личная жизнь, Тимур, вас не касается, — стараюсь игнорировать то самое чувство, что не дает мне покоя несколько дней.

— Я бы абсолютно точно расстроился, если бы моя девушка предпочла мне каких-то сопляков.

— А ваша девушка разве не расстраивается, что вы ее не позвали?

— У меня нет девушки, — говорит он, улыбаясь.

А я ругаю себя, что поддалась на его провокацию.

— Кстати, — парень протягивает мне программу фестиваля, — это вам.

— Спасибо, Тимур, — успеваю осмотреть обложку буклета. И вроде нет в действиях Залесского ничего предосудительного, но я все равно смущаюсь.

Мы рассаживаемся по местам, а я не могу отделаться от чувства, будто совершила оплошность.

— О! Привет! — слышу голоса девочек и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не один ли это из моих студентов.

Но только оборачиваюсь и встречаюсь с внимательным взглядом кофейных глаз. Руднев смотрит на меня, не отводя взгляда в сторону, а я на мгновение теряюсь. Всматриваюсь в его лицо и стараюсь увидеть все те эмоции, которые вложил он в песню.

— Здравствуйте, Ольга Александровна, — говорит он, не моргая.

— Здравствуйте, Денис. Мне казалось, вы не сможете к нам присоединиться.

— Мне удалось вырваться на пару часиков, — все еще не сводит с меня глаз, а я не выдерживаю пристального внимания и отворачиваюсь, ощущая себя трусихой.

Я ведь никак не отреагировала на его послание. Видела, что он сидит онлайн, но не смогла ничего ответить, так сильно меня потрясло услышанное. И если честно, я и шла сюда с мыслью отвлечься, зная, что не увижу Руднева.

Но вот он здесь и садится прямо позади меня. Затылок жжет от его взгляда, но я стараюсь сосредоточить внимание на чем угодно, только не на своих ощущениях.

— Вам нехорошо? — садится рядом Залесский. — Может, принести воды?

— Да, буду благодарна, — едва заметно киваю.

Зал заполняется людьми. Студенты будто забывают о моем существовании. Все, кроме того, который сидит сзади и гипнотизирует меня взглядом.

— Держите, — возвращается Тимур, протягивая мне пластиковую бутылку.

— Благодарю, — забираю воду и, открутив колпачок, делаю несколько жадных глотков.

Но тут начинает играть музыка и на сцену, расположенную перед киноэкраном, выходит ведущий. Пока идет вводная часть, мне даже удается на время отвлечься от непрерывного ощущения, будто за мной наблюдают.

Но когда выключают свет и начинается первая картина, я особенно остро чувствую внимание Руднева, как и близость Залесского, что то и дело наклоняется ко мне, комментируя происходящее.

Фильм заканчивается, и соседи слева исчезают. Не успевают закончиться титры картины, как на соседнем от меня месте оказывается Руднев. Я не вижу его, но узнаю по энергетике, идущей от его тела, по запаху и по тому, как сбивается мое собственное сердцебиение рядом с ним.

Начинается следующая кинокартина, и мои щеки заливает краской. На экране показана доска в аудитории и слышатся стоны. А затем камера выцепляет парочку, что предается животной страсти прямо на учительском столе.

Я каменею и сгораю со стыда, не зная, куда себя деть.

— Фильм моего приятеля, — шепчет мне Залесский. — Того самого, про которого я рассказывал, — говорит он, а я даже пошевелиться не могу, желая сбежать немедленно.

— Хотите уйти, Ольга Александровна? — спрашивает с другой стороны Денис.

А я стараюсь найти другой, более достойный выход из сложившейся ситуации.