Мемуары непрожитой жизни

Юлия Миланес, 2016

Героиня романа – женщина, рожденная в 1977 году от брака советской гражданки и кубинца. Брак распадается. Небольшая семья, состоящая из женщин разного возраста, проживает в ленинградской коммунальной квартире с ее особенностями быта. Описан переход от коммунистического строя к капиталистическому в микросоциуме. Герои борются за выживание после распада Советского Союза, а также за право проживать на отдельной жилплощади в период приватизации жилья. Старшие члены семьи погибают. Действие разворачивается как чередование воспоминаний и дневниковых записей текущего времени.

Ходить в школу — это твоя работа…

Я не могла сначала понять, нравится мне школа или нет. В тот день меня привели на медицинский осмотр. Здание школы было мрачным, внутри стены были выкрашены краской защитного цвета до середины стены, а чуть выше маминого роста и до потолка была побелка. Обстановка школы напоминала детскую поликлинику и упорно ассоциировалась с болезнью.

В медицинский кабинет стояла очередь из детей моего возраста. С большим неудовольствием я отметила, что Лешки Перчука там нет. На мой вопрос мама замялась и неуверенно ответила, что возможно, и даже очень вероятно, Лешка Перчук пошел в подготовительную группу детского сада.

Мы с мамой стояли в очереди за толстым и высоким мальчиком с отцом в милицейской форме. Мальчик вел себя нагло и всем предлагал «попробовать кулака», на что его отец мило улыбался. Но перед входом в кабинет мальчик как-то присмирел, особенно после того, как моя мама многозначительно сказала, вроде бы ни к кому не обращаясь: «Наверное, там уколы делают», а сама ободряюще мне подмигнула. Но после выхода из кабинета мальчик (его звали Сережа Швидченко) бесцеремонно заявил мне: «Твоя мама — дура. Там уколы не делают». Я на это ответила: «А твой папа вообще мильтон», за что тут же получила кулаком в предплечье.

В медицинском кабинете меня взвесили и долго и бесцеремонно копались в волосах, даже распустили обе косички. Как потом мне объяснила мама, они искали вшей. Вши — это такие насекомые, которые живут в голове. Вшами я еще, слава Богу, не болела, только дизентерией. Потом меня взвесили и безапелляционно заявили: «Очень крупная девочка для шести лет. У нее ожирение». Тут я почувствовала себя совсем неуютно. Хоть мне и не было известно точное значение слова «ожирение», но я поняла, что у меня есть лишний жир, то есть, я жирная.

Понурившись, я шла с мамой домой. Школа мне определенно уже не нравилась. Перспектива учиться с Сережей Швидченко вместо Лешки Перчука, такого родного и верного друга, да еще если тебя все взрослые будут обзывать жирной, меня совсем не прельщала. Я робко предложила: «А может, мне еще походить в детский сад?», но мама твердо ответила: «Ходить в школу — это твоя работа».