Мемуары непрожитой жизни

Юлия Миланес, 2016

Героиня романа – женщина, рожденная в 1977 году от брака советской гражданки и кубинца. Брак распадается. Небольшая семья, состоящая из женщин разного возраста, проживает в ленинградской коммунальной квартире с ее особенностями быта. Описан переход от коммунистического строя к капиталистическому в микросоциуме. Герои борются за выживание после распада Советского Союза, а также за право проживать на отдельной жилплощади в период приватизации жилья. Старшие члены семьи погибают. Действие разворачивается как чередование воспоминаний и дневниковых записей текущего времени.

У бабки Нины гости

Вход в комнату бабки Нины всегда был запрещен. Но в тот день мама была в институте, а у бабки Нины собрались гости. Я чинно сидела за столом в прокуренной комнате с огромным количеством книжных полок и помалкивала. Когда взрослые говорят, их нельзя перебивать — это первое, чему учат в детском саду: сначала вырасти, тогда и говори.

За столом сидят ревизоры (это новое слово, чем они занимаются, я не знаю). Мне скучно, и я рассматриваю фотографию на стене, где молодая бабка Нина стоит на фоне палатки в лесу, рядом с мужчиной, который держит в руках мертвую рысь. «Он, наверное, убил ее из ружья», — думаю я, — «или она попала в капкан и умерла сама». А ревизоры травят байки и громко хохочут.

Хранилище памяти бабки Нины. «В тот год я ездила отдыхать в Лоо на Черноморское побережье Кавказа. Дело было в сентябре, и поток отдыхающих уже спал. Вошла с чемоданом в свой вагон, сунулась к себе к купе, а там сидит пьяная компания. Только посадка началась, а у них все уже в стельку. Я к проводнице, говорю: «Мое место занято другими людьми». Проводница обещает, что все устроит, открывает другое купе, и я вижу, что там тоже пьяная компания. Тут уж я не выдерживаю, показываю корочку ревизора и требую, чтобы «зайцев» в вагоне не было. Проводница начинает бегать по всему вагону и высаживать «зайцев». В результате, когда все, наконец, расселись на свои места, обнаруживается, что я еду в купе одна. Устраиваюсь поудобнее и еду до станции Бологое. А там садится ревизия, и по коридору начинают метаться две тоненькие девочки. Я их спрашиваю: «Нет билетов?». Они качают головой. Заходим ко мне в купе, поднимаем верхние полки и «зайчишки» полностью умещаются за сгибом верхних полок. Последний штрих — забрасываем «зайчишек» матрасами, одеялами и подушками. И через 15 минут входишь ты, Витька Порхун… Помнишь, как ты мой билет проверял?»