Преврати меня в робота

Юлия Картман, 2023

Добро пожаловать в Капсулу! Место, где новейшие технологии переплетаются с человеческими чувствами.У Лилианы отличная карьера: она руководитель в Капсуле – научно-экспериментальном центре по превращению людей в роботов. Все кандидаты, участвующие в экспериментах, для Лили – не более чем пешки, одинокие люди без цели в жизни, готовые принести себя в жертву во имя науки. Их судьба после трансформации в роботов ее не волнует.Но все меняется, когда Лили встречает Себастьяна – юношу с трагичным прошлым, готового стать роботом, чтобы больше не чувствовать ничего. Ни боли, ни сожаления… ни любви.Лили с привычным ей упорством и деловой хваткой берется за это дело, но понимает, что Себастьян стал для нее чем-то большим, чем просто очередной участник экспериментов. Сможет ли она остановить его трансформацию? И какой ценой?

1.

.

— Начинаем?

— Да, конечно.

— Назовите ваш личный код?

— NoName_321. Через нижнее подчеркивание.

Само собой. Как же иначе. Здесь даются только такие новые «имена».

— Ваше семейное положение?

— Ммм… неважно? — в этом ответе слышна явная вопросительная интонация. Что ж, вполне можно засчитать за приемлемый.

— Место бывшего проживания?

— Луисвилль. И еще Манчестер, но больше в Луисвилле прожил.

— Считается только место, где прожили более одного года.

— Тогда только Луисвилль… Мда.

Нервный смешок. И заискивающий взгляд. Человек пытается понять по нашим с Хлои лицам, подходит ли нам каждый его ответ. Но ему это не удается: у нас большой опыт работы. Я опускаю скучающий взгляд в свои заметки, чтобы не ощущать себя учителем на экзамене. Писать мне там абсолютно нечего: все свои оценки работе Хлои я уже выставила заранее. Сейчас мое присутствие при анкетировании — это просто необходимая формальность. Один раз в году я обязана проводить проверки всех сотрудников моей команды и ставить им оценки за работу.

И вот мы, наконец, подходим к главному вопросу.

— Почему вы решили заключить контракт?

Наверняка, человек обдумывал этот ответ дольше всех, возможно, даже ночами не спал, переживал. И спорим, только зря тратил кучу времени.

— Да к черту это все. Мне нечего терять, мда, — человек усиленно пытается принять равнодушный вид, но все равно нервничает.

Подруга без каких-либо эмоций на лице записывает его ответ.

— Приложите свой чип вот сюда, так вы подписываете свои ответы и подтверждаете их честность, — протягивает она человеку планшет. Его рука немного подрагивает, когда он прижимает запястье к аппарату. Если бы мы действительно сейчас спорили на деньги, я бы уже стала миллионершей. Его ответ, как и ожидалось, вошел в топ-5 самых популярных. Вот этот топ:

1. «Да пошло оно все! Мне терять уже нечего».

2. «Моей семье чертовски нужны деньги».

3. «Все ради науки. Ха-ха! Кстати, есть планы на вечер?»

4. Просто глубокомысленое молчание. Ведь никто не способен понять их Великие Мотивы.

5. Сборная солянка из всяких фраз вроде «Мир жесток», «У меня безответная любовь», «Просто по приколу решил» и так далее. Попадаются реже, чем первые четыре ответа, и кажутся мне ущербнее всех.

И как только наши агенты умудряются находить всех этих фриков с нестабильной психикой? Впрочем, меня не слишком интересуют эти личности, их мысли и страдания. Скоро кто-то из них пройдет наш отбор и свою личность навсегда утратит. А остальные отправятся обратно в «жестокий мир» и продолжат в нем как-то выживать дальше. Пропащие люди.

Интервью с кандидатом окончено, и Хлои в приподнятом настроении выключает свою аппаратуру.

— Это был последний на сегодня!

— И последний вообще, в новом наборе, — добавляю я.

Пока она собирается, я выхожу в соседнее помещение, где в нетерпении ожидают все сегодняшние кандидаты, прошедшие наше интервью. Я должна объяснить им, что будет происходить здесь дальше.

— Уважаемые кандидаты, сейчас вы будете размещены в квартирах нашей организации. С нынешнего дня вам нельзя поддерживать никакой связи с внешним миром. С понедельника следующей недели начнется отбор участников эксперимента. Вам проведут медицинские обследования, затем психологические тестирования, и после этого с теми, кто нам подойдет, будет подписан контракт. Все, что будет происходить после заключения контракта, — это пока секретная информация, и она не разглашается. Но не забывайте, что даже если вы не пройдете отбор и не заключите контракт, то вернувшись домой, вы обязаны будете хранить в тайне абсолютно все, что хоть как-то касается «Кей-мент». Как будто у вас случилась амнезия с момента, как вы переступили порог Капсулы.

Капсула — это по-простому название главного здания секретной правительственной научно-экспериментальной организации «Кей-мент», в которой мы все сейчас и находимся. Его происхождение вызвано архитектурой здания: оно похоже на огромную капсулу, возвышающуюся на холме недалеко от города, и окруженную комплексом меньших по размеру сооружений. Все вместе они составляют наш исследовательский центр.

— Есть ли у вас сейчас ко мне вопросы?

Кандидаты вопросов не задают, и я с облегчением оставляю их на попечение своих помощников. Они проводят и разместят кандидатов по квартирам на жилом этаже.

— Ну как я справилась с интервью? Все на десять баллов? — спрашивает Хлои, выходя вместе со мной из переговорного зала.

— Естественно, — широко улыбаюсь я. — Самый лучший ассистент в этой конторе! Как всегда.

Я не упоминаю о том, что оценила внимательность Хлои на восемь баллов из десяти, потому что она постоянно торопится, пропускает и из-за этого меняет вопросы интервью местами. Делает она и другие, менее значимые ошибки, но с опытом их становится меньше. А низкие оценки ее не мотивируют работать лучше, а только расстраивают и демотивируют. Поэтому иногда разумнее о них умолчать.

— Спасибо, Лили! — тоже расплывается она в улыбке. — Ну что же, поработали на славу, теперь отрываться?

— А как же, — подмигиваю я. Сегодня я собираюсь как следует повеселиться в своем любимом баре «Прима». — Целую неделю не выбиралась из Капсулы.

— Это просто ужас! — Хлои качает головой с видом святоши: — Опять по барам пойдешь?

— Пойду. Но сначала — пенная ванна!

* * *

Я появляюсь в «Приме» вечером, когда уже темно, и в баре довольно многолюдно. За одним из столов, мимо которых я прохожу, сидит сегодняшний кандидат с собеседования. Он слезно упрашивал разрешить ему последний раз встретиться с другом, сделать «последний глоток» прежней жизни. Такое, вообще-то, строго запрещено правилами, но я не всегда соблюдаю их. Такие уж есть у меня возможности. И в случае с этим парнем я уверена, ничего ужасного не произойдет. Он все равно не пройдет психологическое тестирование, раз так сильно привязан к своей прошлой жизни.

— Это наш администратор с новой работы, душевная девушка! — гордо говорит он другу, когда я подхожу к их столу и выразительно смотрю на него.

— Мы с вами договаривались. Я прихожу — вы уходите, — напоминаю я непреклонным тоном.

— Да-да, уже ухожу, — неохотно встает мужчина и обнимает друга на прощание. — Мне пора, увидимся.

Он быстро покидает бар с забавным выражением страдания на лице. Думает, что больше не увидится с другом, и наверняка готов разрыдаться. Даже не догадывается, что скоро он, вероятно, вылетит из Капсулы и снова сможет прожигать свои дни как прежде, пьянствуя с друзьями сколько влезет. Вот идиот.

Я располагаюсь на привычном месте: высоком стуле у барной стойки прямо около Берни:

— Два «Грязных Биззо», пожалуйста, — перекрикиваю я гул других посетителей и влезаю без очереди.

— Как обычно, — ухмыляется здоровяк-бармен и наливает мне первый бокал коктейля. — Хотя бы раз что-то другое попробовала.

— Остальные у тебя ужасно получаются, — корчу я ему рожицу.

— Ну-ка повтори! — делает он грозный вид. Но на самом деле, безобиднее этого двухметрового мужика в трещащем по швам костюме, который ему катастрофически не идет, я ещё никого в Луисвилле не знаю.

Берни возвращается доделывать заказ предыдущего посетителя, которого я перебила, а меня тут же обнимают сзади чьи-то влажные от пота руки. По знакомому запаху парфюма и табака я узнаю его: это Эрни, или Арчи, — парень, с которым мы познакомились совсем недавно как раз здесь, в «Приме», и провели вместе несколько ни к чему не обязывающих ночей.

— Привет, красотка! Куда это ты пропала? — весело кричит он и садится как можно ближе.

Я с преувеличенным ужасом смотрю по сторонам, заглядываю под стул, потом за его спину, как будто ищу кого-то, а затем смотрю на свои колени и с таким же деланным облегчением изрекаю:

— Ой, нашлась! Вот же я, здесь!

Эрни-Арчи несколько секунд непонимающе пялится на меня, пока до него не доходит эта примитивная шутка, и заливается громким хохотом:

— Ха-ха-ха! Нашлась она! Ты классная, красотка! И, кстати, отпадное платьице надела! Ха-ха! Шутница!

Я закатываю глаза и берусь за свой второй бокал с коктейлем. Чтобы этот парень показался мне забавным, требуется немало выпивки. Интересные беседы — не его конек. Зато фигура и выносливость отличные. К счастью, он довольно быстро удаляется, не забыв сообщить, что отправляется отлить.

— Ты уже не с ним? — интересуется освободившийся Берни. Он большой любитель посплетничать, даже жаль, что особо порадовать его мне нечем.

— Я с ним и не была, — недовольно уточняю я. Еще не хватало, чтобы мне этого Арни в бойфренды записали.

— А чего же не дала ему шанс? Такой веселый малый, и, кстати, много тратит на выпивку. Значит, не жмот, — одобрительно говорит Берни. У него специфические понятия о том, чем парни могут нравиться девушкам. Профессиональная деформация, наверное.

— Он сказал, что я не в его вкусе. Жаль, мне ведь так хотелось, чтобы он много тратил на мою выпивку, — грустно говорю я. Берни вздыхает, понимая, что не добьется от меня интересных подробностей, и переключает внимание на других посетителей у бара.

Я прекрасно помню, почему резко прекратила встречи с этим парнем. Ну, кроме того, что он и так не блещет достоинствами. Причина всегда одна и та же: он начал слишком активно интересоваться моей жизнью, в том числе работой. А это, естественно, под строгим запретом. Я работаю в секретной организации, и любое разглашение подробностей может привести к непоправимым последствиям. Если не следить за своим языком, можно лишиться не только самой работы, но и любых перспектив в карьере, денег и даже свободы. Такими вещами нельзя рисковать, и уж тем более ради парней, которые и так способны надоесть за неделю.

Эрни, или Арчи, никак не могу вспомнить имя, снова выныривает из толпы танцующих людей и, как можно галантнее для своего нетрезвого состояния, приглашает присоединиться к нему. Почему бы и нет? Я же и пришла сюда повеселиться. Поставив на барную стойку пустой бокал, я следую за парнем на танцпол. Громкая музыка вытесняет любые мысли, и остальной мир перестает существовать. Мой партнер не пристает с разговорами и тоже отдается во власть танцев, не забывая, впрочем, постоянно обнимать меня. Его руки ползают то по моей спине, то пониже. Его компания для меня сейчас не то чтобы неприятна: она полностью вписывается в окружающую атмосферу легкости и куража.

Впрочем, уеду я отсюда, скорее всего, с каким-нибудь новым красавчиком. Этот уже приелся.

Расслабленная и получающая удовольствие от танцев, я внезапно испытываю странный порыв обернуться. Как будто чувствую на себе чей-то пристальный взгляд со стороны.

Это ощущение меня не обманывает. На мою спину, вместе с ползающей по ней ладонью парня, в упор смотрит представительный мужчина в черном деловом костюме, сидящий за столом в компании столь же внушительно выглядящих серьезных людей.

— Какого черта… — цежу я сквозь зубы.

Этот мужчина, Гас Стюарт, официально — ассистент-телохранитель, а неофициально — «правая рука» как в политических, так и в других, не совсем законных делишках моего отца. И он абсолютно не имеет права появляться здесь. Он продолжает так же пристально смотреть на меня, даже после того, как я это замечаю. Остальных сидящих за его столом людей я не знаю.

Настроение уверенно сползает вниз. Танцевать больше уже не хочется. Гас точно не из тех ребят, чье внезапное появление может обрадовать. Тем более, здесь, в «Приме». Я не могу даже представить, что заставило его нарушить наш договор и оказаться в месте, которое ему запрещено посещать.

Пока танцевальный трек продолжает играть, я уже не наслаждаюсь моментом, а только с нетерпением жду его окончания и как бы непреднамеренно кручусь в танце так, чтобы держать Гаса в поле зрения. С каждым поворотом лицом к нему я посылаю угрожающе-огненный взгляд. Но его это совершенно не смущает. Наоборот, он даже вальяжно улыбается в ответ.

Начинается медленный танец, и мой партнер мгновенно прижимается всем телом и крепко меня обнимает, как будто только этого и ждал. Он далеко не мастер медляков: просто топчется на месте и раскачивает нас обоих не в такт песне, и теперь я уже могу буравить взглядом Гаса, не поворачиваясь к нему спиной. Ближайший к нему из соседей за столом замечает эту навязчивую игру Гаса в «гляделки» со мной и тоже обращает на меня свой взгляд.

Это длится всего несколько секунд: он без какого-либо интереса смотрит на меня и отводит взгляд назад, на своих спутников, сидящих за столом. А я не могу. Мне хочется еще раз встретиться с ним взглядом, потому что такого притягательного лица я еще не видела. Это молодой и красивый стройный парень. Он очень худой и совсем не в моем обычном вкусе на простых накачанных необремененных интеллектом парней. Этот же какой-то утонченный, мне такие никогда не нравились.

У него бледное лицо с острым подбородком и скулами, впавшие щеки. Он и сам сидит в тени, и одет во все серое и черное Тени, падающие на него, подчеркивают темные глаза, и в этих глазах будто есть нечто таинственное. В основном, конечно, потому, что его взгляд совершенно ничего не выражает, никаких эмоций, даже праздного любопытства, с которым все обычно рассматривают тусующихся вокруг людей. Он вполне мог бы с таким же отсутствующим лицом посмотреть на пролетевшую перед Гасом муху. Это странно и необычно. Я привыкла к совершенно другим взглядам, тем более от мужчин. Как совершенно справедливо отметил мой танцевальный горе-партнер, я отлично выгляжу и на мне сегодня действительно отпадное платье.

Впрочем, возможно, мне просто показалась таинственной и романтичной его красота, а взгляд такой отсутствующий, потому что он злоупотребляет какими-нибудь веществами. Скорее всего, так оно и есть. Сама не знаю, что за наваждение такое на несколько секунд меня из-за него охватило.

Гас, конечно, заметил, как я смотрела на этого незнакомого парня. Неудивительно: я предпочла бы подольше задержать внимание на нем, чем терпеть на себе ехидные взгляды Гаса. Он всем своим видом выражает превосходство, как будто владеет ситуацией и контролирует все происходящее. А я оказываюсь участником непонятной мне игры с неизвестными правилами, и для чего все это вообще затеяно, понять невозможно. Мое раздражение нарастает.

— Ну чего ты, красотка? — Эрни-Арчи напоминает о себе, теснее прижимаясь ко мне. — Кстати, какие на завтра планы?

— Собираюсь кое-кого прикончить, хочешь помочь прятать трупы?

Он молчит, напряженно переваривая очередную банальную шутку.

— Так и знала, — вздыхаю я. — Никто еще не согласился.

Но так просто его не отшить.

— А послезавтра?

К счастью, медленный трек заканчивается, и мне не нужно больше соблюдать приличия.

— Ладно, спасибо за прекрасные танцы, Арни, но мне пора, — резко отстраняюсь я. Парень не должен обидеться, я уже и так почти весь вечер с ним провела, и, тем более, наконец-то правильно вспомнила его имя. И я устремляюсь через толпу людей к выходу из бара. Мельком оборачиваюсь назад и вижу, что Гас поднимается из-за стола и выискивает меня взглядом. Вот чертов пес! Он точно явился сюда из-за меня! И я совершенно не желаю узнавать, для чего. Пока что меня выручает эффект неожиданности, иначе этот проныра догнал бы меня быстро.

А вот Арни, оказавшемуся довольно упорным и на редкость быстрым, удается это сделать. Он проталкивается следом за мной сквозь толпу, не особо вежливо распихивая людей на своем пути локтями. Явно не хочет упустить романтического продолжения веселой вечеринки. Хотя вообще-то я этого не планировала. Но появление Гаса и его слежка за мной спутали все мысли в моей голове.

— Эй, Лили, давай хоть провожу!

— Давай, — бросаю я коротко почти на бегу.

— Да подожди ты, чего так разогналась… — кряхтит Арни. Его можно понять, он много выпил, расслабился, и так быстро двигаться теперь для него — это настоящий подвиг.

— Тороплюсь быстрее остаться с тобой наедине, — фыркаю я. Это заставляет его лицо просиять. Гас не посмеет дальше идти за мной, если я уйду из бара не одна, а с Арни. Это было бы пределом его наглости, ведь он и так уже сегодня заявился туда, куда не должен был.

Я оказываюсь права: предела наглости Гас не достигает. Из бара мы с Арни вываливаемся только вдвоем. Видимо, Гас увидел меня с ним на выходе и перестал пытаться догнать.

Меня так вышибло из колеи и разозлило его появление в «Приме», что я не хочу ни о чем с ним разговаривать. Я только могу гадать, зачем он искал меня там. Это не могло обойтись без приказания моего отца, ведь больше Гасу незачем было бы искать со мной встречи. И чего бы отец ни хотел этим добиться, это не может, совершенно точно не может привести ни к чему хорошему.