ГЛАВА 1. Я купила тебе робота
Иногда, оглядываясь назад, не понимаешь, как могла так ошибаться: делать завивку и красить волосы в цвет «дерзкий томат», считать, что ведерко клубничного мороженого — отличный вариант для ужина, или думать, что этот мужчина и есть твоя судьба… Прическу я давно сменила, вернувшись к природному темному цвету, клубничное мороженое ела куда более скромными порциями, а что касается мужчины, то сейчас искренне недоумевала — как я могла так вляпаться.
— Ты все равно не потянешь, — лениво процедил Алекс, присев на мой стол. — Надо идти в ногу со временем, Лив. Твои рисунки хороши, но далеки от реальности. Мы не картины продаем, а интерьеры.
— Я работаю тут уже три года и в курсе, что именно мы продаем, — сухо сказала я. — Подними свой зад с моего стола, пожалуйста.
— Уверена? — промурлыкал Алекс, склонившись ко мне. — Помнится, раньше моя задница тебе нравилась. Лив, ты до сих пор не остыла? Это был легкий флирт…
Он засунул язык в рот практикантки прямо здесь, в закутке у лифтов. Для продвинутого технаря, каким считал себя Алекс, он неважно умел находить места для поцелуев — запись с камеры наблюдения видели все. Я порвала с ним в тот же день.
Я ткнула его карандашом, и Алекс вскочил со стола, потирая бедро. Еще бы, карандаши я точила до игольной остроты. Визор мигнул кнопками, а потом перед нами появилось лицо шефа. Со специальными фильтрами он выглядел куда моложе, и кожа казалась слегка загорелой и ровной, точно он вернулся с Асами.
— Оливия, пройди в мой кабинет, — сказал шеф. — Алекс, ты тоже. Мистер Рокс уже здесь.
Дождавшись, когда изображение свернется, Алекс вновь повернулся ко мне.
— Я ведь правда люблю тебя, Лив, — прошептал он, и сердце предательски забилось чаще. — Да, я оступился, но все совершают ошибки… Почему ты не хочешь дать нам еще один шанс?
Я поднялась с кресла и отдернула руку, когда Алекс попытался ее схватить.
— Я не верю тебе, — ответила я. — А без доверия ничего у нас не выйдет.
И пошла к кабинету начальника, чувствуя спиной взгляд Алекса. А ведь Марго предупреждала — романы на рабочем месте чреваты последствиями. Но Алекс умел произвести впечатление, и у нас все было так хорошо… Я передернула плечами, вспомнив момент с записи: рука Алекса сжимает грудь практикантки, а рот разинут так широко, словно он пытается съесть ей лицо.
— А вот и мои лучшие кадры, — объявил шеф, уже не такой молодой и загорелый, как на визоре. — Познакомьтесь — мистер Рокс.
С кресла поднялся огромный как медведь мужчина, и моя ладонь полностью утонула в его обветренной лапище, а потом он сделал то, что я видела только в фильмах — поцеловал мою руку.
— Очарован, — сообщил мистер Рокс, глянув на меня веселыми карими глазами. — Билл, ты не должен заставлять таких красивых девушек работать.
— А это тебе решать, — заявил шеф, — с кем захочешь сотрудничать. Оба хороши. Я бы сказал, что Алекс куда лучше в технической части, зато Оливия иногда выдает очень нестандартные решения.
Оценивающий взгляд мистера Рокса переметнулся к Алексу и снова вернулся ко мне, и я почувствовала себя скаковой лошадью, на которую собираются сделать ставку.
— У меня высшее художественное образование, — торопливо сообщила я, заправив прядь волос за ухо. — Опыт работы. Внушительное портфолио. Уверяю, вы не пожалеете, если остановите выбор на мне.
Клянусь, обычно я так не делаю, но сейчас я постаралась улыбнуться максимально многообещающе. Даже мой шеф отчего-то покраснел и странно крякнул.
— Опыт работы десять лет, что в три раза больше, чем у Ливи, сертификат эйр-фри высшего уровня, и куда более внушительное портфолио, — лениво сообщил Алекс и сел за стол, хотя нам этого так и не предложили.
Огромный стол из блестящего черного дерева был нескончаемым поводом для острот. Мистер Дорсет уверял, что он сделан в форме трилистника — на счастье и коммерческую удачу, однако средний, центральный лепесток выступал куда дальше своих соседей, порождая пошлые ассоциации. Я обошла стол и тоже села. Закинув ногу за ногу, не стала обтягивать юбку, и взгляд мистера Рокса тут же одобрил мои бедра. Удачное я выбрала место — под одну сторону с клиентом, как будто мы уже одна команда, а Алекс остался там, вдалеке. Поговаривали что гигантские размеры стола — явный признак комплексов нашего шефа.
— Что ж, приступим, мистер Рокс? — сказала я таким тоном, словно мы уже работаем вместе.
Мне нужен этот заказ, и отбить его у Алекса — дело чести. Он постоянно твердит о моей профнепригодности, намекая, что мой потолок — это стать домохозяйкой в его, Алекса, доме.
— Я всегда очень внимательно отношусь к требованиям клиента и удовлетворяю их полностью, — добавила я, специально вложив в свои слова двусмысленность. Пожалуй, тут я слегка перегнула, потому что шеф снял запотевшие очки и протер их концом галстука.
— Тут ты действительно хороша, — согласился Алекс, глядя на меня с едва заметной ухмылкой. — Без удовлетворения не оставишь. Но я тоже отличаюсь трудолюбием и упорством. Настойчивостью. Работаю до финала, который всегда выходит феерическим. Иногда… эмм… клиенты даже плачут. От счастья и переполняющих эмоций.
— А еще ты отличаешься некоторой неразборчивостью, — добавила я. — Ты ведь еще не сделал интерьер для миссис Вендишоу. Очень милые цветочки на стенах. И эта кухня в горошек…
— Это именно то, о чем мы говорим. Я внимательно отношусь к требованиям клиента. Разумеется, горошек и цветочки — не то, что нужно мистеру Роксу, — он повернулся к нему. — Яхты? Рыбалка? Скалолазание? Сразу видно, что у вас есть какое-то чисто мужское хобби. Вы наверняка захотите отразить эту часть вашей жизни в интерьере дома.
Я мысленно дала себе оплеуху. Надо было первой сказать. Очевидно, что мистер Рокс проводит кучу времени на свежем воздухе.
— Охота, — довольно подтвердил он. — Мне и правда нужен интерьер в мужском стиле, и, пожалуй… — его взгляд с сожалением погладил мое бедро в вырезе юбки, но зазвонивший визор не дал ему закончить фразу.
— Это не может подождать, Кристи? — спросил шеф, склонившись к аппарату.
— Я не знаю, мистер Дорсет, — капризно заныла она. — Звонит мать Оливии и требует ее к аппарату, говорит, что это вопрос жизни и смерти. Я пыталась объяснить, но она, кажется, плачет…
Еще и мама. Как будто мало мне на сегодня.
— Мама — это святое, — уважительно сказал мистер Рокс.
— Ладно, Оливия, дальше мы продолжим без тебя, — сказал шеф. — Займись… Чем ты там занимаешься сейчас?
Ничем. В том и проблема. В наше время большинство людей предпочитают обходиться программами вроде эйр-фри, которые за секунду создают с десяток вариантов дизайна интерьера, учитывая все технические характеристики помещений. Если я упущу и этот заказ — все пропало. Впрочем, я уже его упустила.
— Ой, — сказал шеф, и перед нами всплыло лицо моей мамы. — Я, кажется, не туда нажал.
Или Кристи. Она вечно путала кнопки, и все знали, что у нее интрижка с шефом — только поэтому ее до сих пор не уволили.
— Оливочка, ты почему не отвечаешь? — сходу наехала на меня мама.
Она, к слову, выглядела прекрасно и без всяких фильтров: зеленоглазая брюнетка, как и я, с удовольствием пользующаяся всеми возможностями косметологии и хирургии. Нас принимали за сестер, хотя мама родила меня после сорока.
— Я на совещании, мама. Сейчас перезвоню, — сказала я, поднимаясь со стула.
— О, дорогая, дай посмотрю на тебя, — прощебетала она. — Юбку можно и покороче. У тебя вид сельской учительницы. Такие ноги грех скрывать.
— Тут я с вами полностью согласен, — вмешался в разговор мистер Рокс. — Ваша дочь — настоящая красавица. Теперь я понял, кого она мне напоминает. Моя мать без ума от этого вашего сериала… Как его? — он пощелкал пальцами. — Моя фатальная садовница?
— Твоя роковая няня, — улыбнулась она, нисколько не обидевшись.
Мама была довольно популярной актрисой. Последние десять лет она играла подругу главной героини в ситкоме, который транслировали на главном орбитальном канале. И сейчас она, как всегда, когда в ее поле зрения попадал новый интересный мужчина, нацепила амплуа бессердечной кокетки.
— Передавайте вашей маме привет, — грудным тоном произнесла она, затрепетав ресницами. — О чем же ты совещаешься, Ливи, с такими интересными мужчинами? Мистер Дорсет, чудесный загар. Отдыхали на Асами?
Она повернулась, и Алекс съехал по стулу вниз, пытаясь спрятаться под стол, но поздно — его увидели. Кокетка тут же ушла со сцены, а ей на замену вышла разъяренная мать. И это была вовсе не роль.
— Ты, — с ненавистью выдохнула мама. — Ничтожный, никчемный, отвратительный тип, обидевший мою девочку…
— Нажмите отбой, — выпалила я, кидаясь к визору, который, как назло, стоял на другом конце стола.
— Гореть тебе в аду, ублюдок, — злобно выплюнула мама, тыкнув острым ногтем в сторону Алекса. — Я доверила тебе самое дорогое, а ты обслюнявил какую-то шалаву.
— Практикантку, — я попыталась втиснуться между стеной и огромным мистером Роксом, но там совсем не осталось зазора.
— Лучше бы тебе сдохнуть, — продолжала вещать мама точно какая-то пифия. — Однажды, на смертном одре, одинокий, покинутый всеми, покрытый струпьями от какой-нибудь отвратительной болезни, ты вспомнишь, что мог бы быть счастлив.
— Мама, прекрати! — в отчаянии выкрикнула я и, вскарабкавшись на стол, поползла к визору.
— А твой маленький пенис скоро отвалится, — ласково пообещала она. — Я практикую черную магию.
Я наконец доползла до визора и нажала отбой.
Со стола я слезала в гробовой тишине. Попыталась оттереть рукавом отпечаток моей ладони на блестящей черной поверхности, но бросила эту затею.
— А зачем она вообще звонила? — ровно поинтересовался мистер Рокс.
— Оливия, пойди и узнай, — сказал шеф, пунцовый от едва сдерживаемой ярости, и я, кивнув, направилась к выходу.
— Если вы дадите заказ мне, обещаю выложиться на полную, — пискнула я уже у двери.
— Выйди! — проревел шеф, и я, вздохнув, ушла.
Какой позор. Но про черную магию прозвучало эффектно.
Я проплелась до своего рабочего места, опустилась на стул и, взяв телефон, ткнула в мамин номер.
— Зачем ты звонила? — устало спросила я.
— Я купила тебе робота.
— Что? — я переложила телефон к другому уху.
— Милая, я уезжаю надолго, съемки продлятся не меньше трех месяцев, и я очень за тебя волнуюсь, — сообщила мама.
Как будто это все оправдывало. Но мы с ней одни друг у друга. Своего отца я даже не помню. Он был оператором и погиб через пару лет после моего рождения, снимая документалку где-то на Орфесе. Я моталась за мамой все свое детство и куда больше времени проводила на съемках, чем в школе, а сколько квартир мы поменяли — не счесть. Наверное, именно поэтому я так люблю свою работу. Мне нравится обустраивать квартиры и видеть, как люди, заходя туда, попадают домой.
Волшебное место, где всегда спокойно. Где тебе рады, где тебя ждут…
Меня уволят — поняла я, и слезы навернулись на глаза.
— Какого еще робота, мама? — спросила я, промокнув глаза стикером.
Я не плакала даже в тот знаменательный день, когда запись с камер наблюдения обнаружилась в рабочем чате. Еще не хватало, чтобы сейчас меня застали в слезах.
— Самого лучшего! — гордо ответила мама.
Как всегда, все только самое-самое. Как ей, наверное, тяжело признавать, что дочь у нее — самая посредственная. Не актриса, не певица, не какая-нибудь там звезда.
— Я переживаю за тебя, Оливочка, — вздохнула она. — Тем более сейчас, когда ты осталась одна. Этот Алекс, склизкий червь, недостоин ползать по твоим следам, так и знай. Хочешь, я отменю съемки и останусь? Могу наврать, что попала в какой-нибудь реабилитационный центр для алкоголиков…
— Нет! — выпалила я. — Робот так робот. Что за модель?
— Последняя! — сообщила мама. — Полная иллюзия настоящего мужчины. Только еще лучше. Он может все-все-все…
В ее голосе появились игривые нотки, и я едва сдержалась, чтобы не нажать на отбой.
— К тому же ты живешь одна в большом городе с высоким уровнем преступности, — привела она стоящий аргумент.
Я повернулась к панорамному окну, откуда открывался вид на небоскребы, вспарывающие небо. За ними прятался океан, и я отъехала на кресле назад в то самое место, откуда в плотной застройке виднелось крохотное синее пятнышко.
— Ты же знаешь, моя квартира в элитном жилом комплексе, — напомнила я. — У нас муха не проскочит. К тому же робот не сможет меня защитить от преступника, даже если тот каким-то чудом прорвется через нашу службу охраны. У них же первое правило — не навредить человеку.
— Он, по крайней мере, сможет позвонить в скорую или пожарным. А ты не будешь возвращаться в пустую квартиру. В которой, я уверена, сигнализация так и не работает, — в голосе мамы прозвучал справедливый укор.
— Ладно, — вздохнула я. — Когда его доставят?
— Я воспользовалась удаленным кодом доступа. Так что, когда вернешься домой, там тебя будет ждать потрясающий, роскошный, безупречный мужчина.
— Робот, — исправила я.
— Ну, да, — согласилась мама. — Но как настоящий.
***
Как же он влип. Как влип.
Асфальт бил по пяткам, позади слышалась ругань преследователей, а сумка казалась все тяжелее с каждой минутой. Бросить? Оставить миллион мелкой шайке бандитов?
Эд перехватил сумку удобнее и вильнул влево.
Это были его деньги, его разработка. Но Леон Реболецки был уверен, что весь Эд принадлежит ему целиком вместе с изобретениями в уплату долга папаши, который исчез лет десять назад, оставив в залог своего сына-подростка.
Эд полагал, что давно вернул все долги отца, но Леон считал долги по своей схеме, суть которой сводилась к тому, что никто не расплатится с ним никогда.
Впереди на светофоре притормозил фургон, и Эд, завидев на дверях кодовый замок, рванул к нему. Кнопочный, модель свиф-шай, прямо староверы какие-то. Четыре цифры в коде, первая кнопка стерта почти до основания. Нажав четыре единицы, Эд толкнул раздвижную дверь, нырнул внутрь вместе с сумкой и закрыл дверь ногой.
— Куда он делся? — выкрикнул сиповатый голос. Карл, правая рука Леона. Дела плохи.
— Гони за этой машиной! — а это Фил. — Гляди, приоткрыта!
Вот черт.
Оглядевшись, Эд открыл одну из высоких коробок, выстроенных в фургоне, и шарахнулся от мужика, который пялился на него ярко-голубыми даже в полумраке глазами. Андроид. Выглядит как живой.
— Заходи спереди!
Прогремел выстрел. Машина вильнула, и робот выпал прямо на Эда.
— Поймал, — пробормотал Эд. — Ну-ка, посторонись…
Втиснувшись в коробку и прижав к себе робота как можно плотнее, Эд потянул дверцу, и магнитный замок щелкнул. В коробке воняло елками, сумка вдавилась в икры, а волосы андроида лезли в нос.
— Приятно познакомиться, — произнес робот бархатным баритоном, и Эд, дернувшись от неожиданности, выругался вполголоса.
— Я что, как-то тебя включил? — пробормотал он, ощупывая широкую мускулистую спину. Где же кнопка?
— Можем сделать это прямо сейчас, детка, — обрадовал его робот. — Я буду нежным, обещаю.
Его голова повернулась к Эду, губы вытянулись вперед, голубые глаза прикрылись…
— Сволочь, как ты включился-то?!
— Пульт внизу, у моей левой ноги. Но он нам не нужен. Пульс учащен, зрачки расширены, явный эмоциональный подъем. Тебе нравится в коробке? Хочешь, я буду звать тебя котиком?
Эд нащупал ботинком какую-то коробочку и наступил на нее раз, второй…
— До новой встречи, — сказал андроид. — Я буду скучать.
Он отвернулся и выключился. И очень вовремя, потому что фургон остановился, вжикнула раздвижная дверь, и металлический пол дрогнул — кто-то тяжелый запрыгнул внутрь.
— Это ценный груз! — завопил незнакомый писклявый голос. — Вы не имеете права!
— Не боись, глянем одним глазком и все, — успокоил его Карл.
Глаз у него на самом деле был один, второй он потерял то ли в драке, то ли в аварии. Эд даже слышал версию, что Леон вырвал его голыми руками, когда Карл прикарманил себе часть выручки, и пообещал, что в следующий раз вырвет и второй. С тех пор Карл показывал чудеса преданности. А тут раз — и облажался. Упустил золотого мальчика.
Вот только Эд давно не мальчик.
— Ушел, — буркнул Фил.
— Надо проверить коробки.
— Я вызываю полицию! — завопил тот же писклявый и тут же захрипел.
Вот зараза. Нашел кого пугать. Карл на такое реагирует быстро. Сейчас они найдут его — и это конец.
— Газ! — выкрикнул Фил. — Карл, назад! Скорее!
Газ? Тот писклявый успел нажать какую-то кнопку и выпустить газ? И это значит, что…
Голова закружилась, веки сомкнулись, и Эд погрузился в глубокий сон, уронив голову на широкое плечо робота, обтянутое рубашкой из белого хлопка.
