Белиал: Война богов

Юлия Диппель, 2021

Смертная уничтожит праймуса и освободит души, если раньше не потеряет свою. Рим, 64 год нашей эры. Молодая прислужница храма Кассия знает, кто виновен в смерти ее друзей. Когда девушке, невосприимчивой к демоническим силам, предоставляется возможность бросить вызов своему противнику – великому Янусу, она без раздумий соглашается. Ей необходимо в качестве рабыни проникнуть в его личные покои и украсть один из сосудов, в котором он хранит души. Но все замыслы рушатся, когда появляется Белиал – подающий надежды дьявол с неотразимой улыбкой и главный соперник Януса. Кассия еще не подозревает, что ей предстоит оказаться в центре самой опасной битвы. Битвы за ее душу.

Кассия

Брошена в пасть льву

Словно окаменев, я уставилась на Белиала. На один краткий миг мне показалось, будто он решил мне помочь. На крошечный глупый миг, когда все вышло из-под контроля.

Танатос говорил, что у меня будет несколько недель, так как именно тогда Янус отмечал своих рабов. Он говорил, что после аукциона я просто должна затаиться. Он говорил, что чем меньше мне будут уделять внимания, тем свободней я смогу искать потайную комнату Януса.

Танатос ошибся.

Все пошло иначе, и у меня зародилось сильное подозрение, что присутствие светловолосого праймуса имело к этому какое-то отношение.

Я отчаянно старалась обуздать свою панику. Янус проник ко мне в голову. Еще чуть-чуть, и он бы обнаружил, что его попытки мной манипулировать были обречены на провал. Пусть демоны и могли толкать меня из стороны в сторону, ломать мои стены и питаться моими эмоциями, но ни один демон в мире не способен повлиять на мой разум. Я бы никогда не завещала Янусу душу, даже рискуя разрушить свое прикрытие. Даже если бы за это мне пришлось поплатиться собственной жизнью.

Такой судьбы мне сейчас удалось избежать. Пока. Зато я угодила в следующую неприятность и уже начинала задаваться вопросом, не слишком ли недооценивала свою задачу.

— Давай обсудим еще парочку условий, — сказал Белиал. Он опустошил свой кубок с вином и встал. Все в нем излучало естественное превосходство. Даже в зале, полном демонов, он двигался как король. — Чтобы у тебя не возникло искушения в ближайшие дни прятать от меня свою рабыню, я хочу, чтобы ты временно отдал ее на службу мне.

Возвышаясь перед Янусом, он высокомерно смотрел на него. Впрочем, более низкого праймуса не беспокоили ни рост Белиала, ни его уничижительный тон. Что мало меня удивляло, ведь я только что испытала на себе могущество Януса. Если бы пришлось выбирать, кто из этих двоих пугал меня сильнее, мой выбор, без сомнений, пал бы на темноволосого демона с коварной улыбкой и жестокими глазами.

— Согласен, — произнес Янус и задумчиво кивнул. — Но взамен я сотру Авроре память о нашей маленькой сделке. И у каждого из присутствующих здесь рабов, которые могут ей об этом сообщить. Пусть соревнование будет честным.

— Стирай, если очень хочется, — равнодушно бросил Белиал.

— Само собой, я также ожидаю, что ты сам ничего не расскажешь Авроре и не сделаешь это через кого-то еще.

Белиал закатил глаза, как будто и не нуждался в подобных трюках.

— Даю слово, если ты, в свою очередь, поклянешься с сегодняшнего вечера больше не вторгаться в ее сознание и не пробовать повлиять на нее с помощью физического насилия или угроз насилием — как ты лично, так и кто-то другой по твоему указанию.

— Я бы никогда так не поступил, — с издевкой заверил Янус. — Пока ты не обманешь, я тоже не буду. Даю тебе свое слово.

На этом они оба, похоже, договорились. Внезапно я опять почувствовала демоническую энергию, от которой воздух пошел рябью. Холодные пальцы из крови и дыма пробрались, минуя стены, ко мне в мысли. По ощущениям казалось, будто кто-то ковырялся в моей плоти раскаленными клинками. В тот же момент Тигеллин поднял меня на ноги. Настойчивое желание отпихнуть его и просто убежать прочь охватило меня с такой силой, что стало трудно дышать. Я не хотела, чтобы Янус вновь вторгался в мою голову. Что, если на этот раз он что-нибудь поймет? Например, что у него не получилось лишить меня воспоминаний…

Пульс пустился вскачь, когда голос Януса в моем разуме сформировался в четкий приказ: «Забудь, что происходило с того мгновения, как впервые прозвучало имя Аврора».

О нет, как прикинуться перед демоном, что что-то забыла? Он перепроверит результат внушения? Сможет отследить у меня в сознании, как подействует его сила? Или, наоборот, не подействует?..

Незаметно я покосилась на остальных рабов, в чьих головах Янус, судя по всему, тоже покопался. И успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как их глаза остекленели, а сами они попадали на пол. Быстро сымитировав то же самое, я определенно поступила правильно, потому что Тигеллин ожидал моего обморока. Он поймал меня и сразу закинул к себе на плечо. Это оказалось больнее, чем я себе представляла, тем более что нельзя было напрягать ни одну мышцу, чтобы хоть немного смягчить грубое обращение. Ко всему прочему, от солдата мерзко несло по́том и вином. Но, несмотря ни на что, я явно хорошо отыграла свою роль, чтобы больше никто не обращал на меня внимание. Теперь надо только контролировать дыхание, сердцебиение, тошноту и, главное, чувства. Все-таки люди без сознания, как правило, не испытывают никаких эмоций.

Тигеллин пошел вперед, пока кто-то другой радостно захлопал в ладоши.

— Чудесно, значит, мы все снова увидимся через пять дней, — раздался женский голос. — Мне так интересно, как будет играть Белиал.

— Как и каждому из нас, — долетели до меня слова Януса, а потом мы покинули зал.

В течение некоторого времени были слышны лишь шаги префекта по мраморному полу. Его плечо болезненно вдавливалось мне в живот. И когда я уже думала, что не смогу больше изображать потерю сознания, скрипнула тяжелая дверь. Вскоре после этого меня положили на твердую поверхность, напоминавшую прохладное дерево. Затем звук сапог Тигеллина вновь отдалился.

На меня обрушился поток холодной воды. Я вздрогнула всем телом, захлебнулась, закашлялась и уставилась прямо в лицо старой рабыни. Когда-то она наверняка была красавицей, однако жизнь оставила на ее коже глубокие морщины.

— Я Марцелла. Раздевайся!

Женщина развернулась и вышла из помещения без окон. Вместо нее прибежали две девушки, которых, похоже, не смущало мое замешательство. Не говоря ни слова, они подняли меня и раздели. Потом натерли пастой из масла и золы и наконец снова сняли всю смесь металлическими скребками.

— Это очищает кожу и делает ее более мягкой, — прошептала мне одна из них.

Вторая укоризненно посмотрела на нее. Наверное, им обеим не разрешалось разговаривать.

— Мне всегда казалось, что хуже всего, когда не знаешь, что тебя ожидает, — тихо продолжила первая. И хотя ее запуганный взгляд постоянно обращался к двери, она все же смогла ободряюще мне подмигнуть.

— Спасибо, — выдохнула я. Девушка коротко кивнула и вернулась к своему изначальному молчанию.

Полностью очищенную, меня отвели в соседнюю комнату, где Марцелла уже выливала ароматическое масло в небольшую каменную ванну. Времени на объяснения она не тратила и грубо толкнула меня в воду. Там одна из девушек обстоятельно меня вымыла, пока более милая из них распустила мою растрепавшуюся прическу и расчесала мне волосы. После всех мучений, которые пережила за сегодня, я позволила себе на миг прикрыть глаза. За мной ухаживали как за благородной дамой, хотя чувствовала я себя так, словно меня вот-вот бросят на съедение львам. Точнее, льву. Светловолосому демоническому льву.

Могло быть и хуже. Еще ничего не потеряно, и ситуация еще может обернуться в мою пользу. Уверена, Белиал приложит все усилия, чтобы я подарила ему свою душу. Значит, он будет добиваться моего расположения и, вероятно, даст определенную свободу. Кроме того, в этом дворце он только гость. И не будет знать, где мне разрешено находиться, а где — нет. Это определенно должно помочь. Итак, пять дней. Если не считать сегодня и принять во внимание, что Лукарии начнутся уже на рассвете пятого дня, то у меня оставалось не так много времени, чтобы…

Что-то не так. Девушки прекратили купать меня и причесывать. Я настолько устала, что не заметила, как они ушли? Распахнув глаза, я замерла.

Возле каменной ванны сидел Янус. Одну руку он положил на бортик и поигрывал пальцами по поверхности воды.

У меня кровь застыла в жилах. Я оказалась одна с Янусом, Ужасом Рима, убийцей Дафны. Его взгляд пронзал меня насквозь. Несколько бесконечных мгновений слышались лишь тихий плеск воды и мое дрожащее дыхание. Больше всего хотелось съежиться, подтянуть колени к груди, но страх, что Янус тоже пошевелится, был больше.

— Я временно определю тебя в услужение к Белиалу, — сообщил он мне так неожиданно, что я вздрогнула. — Тебе это имя ничего не скажет, хотя по ту сторону Средиземного моря он известен как черт — источник всего зла. Дьявол.

Мысли путались. Янус полагал, что я забыла о его сделке с Белиалом. Это означало, что мне нужно притвориться потрясенной. И испуганной из-за репутации Белиала. В моей нынешней ситуации — проще простого.

— Естественно, ты будешь делать все, что он потребует, разве что не предашь тем самым меня. Понятно?

Я кивнула, после чего Янус подался вперед и неприятно приблизился к моему лицу. Настолько, что мне показалось, будто я увидела демона в глубине его карих глаз.

— Я бы с радостью избавил тебя от подобного знакомства с Белиалом, — с великодушием в голосе прошептал он, — но пока твоя душа не принадлежит мне, я не могу взять тебя под свою защиту.

Вот урод! Он действительно держал меня за полную идиотку, которая клюнет на его вранье?!

— Однако если ты отдашь мне свою душу, — добавил он, поглаживая меня по щеке, — то я мог бы уберечь тебя от дьявола и его зла!

Невольно я отвернула голову в сторону, чтобы избежать его прикосновений. Янус воспринял это — и правильно сделал — как ответ. Тем не менее отреагировал совершенно не так, как я ожидала. Он улыбнулся.

— Ценю женщин, которые сохраняют свою гордость, поэтому позволь мне помочь тебе, пока Белиал ее не сломил.

Его слова звучали соблазнительно, и я потихоньку начинала понимать, почему так много людей следовало за этим демоном и безо всякого внушения. Я к их числу не принадлежала, даже если бы мне не довелось недавно узнать на собственном опыте, на что он способен. Таким, как он, ни за что нельзя доверять. Это доказывалось хотя бы тем, что уже сейчас он старался обмануть Белиала, при том что меньше часа назад клялся в обратном. Типичный демон.

— Итак? — дружелюбно осведомился Янус.

Собрав в кулак все свое мужество, я посмотрела прямо в его хитрое лицо.

— Моя душа принадлежит мне.

Янус удерживал мой взгляд. У него в глазах полыхал гнев, но ухмылка стала немного шире.

— Хорошо, — ответил он и встал. — Только не забывай об этом!

Не проронив больше ни слова, он отвернулся и удалился.

Стоило ему уйти, как с меня спало напряжение. Меня затрясло, я не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляд от двери. Глаза наполнились слезами. Плохой знак, предостерег тихий внутренний голос. Это состояние давно мне знакомо. Так случалось всегда, когда я пыталась подавить больше чувств, чем могла контролировать. Мои стены прочны, но и у них есть предел. Если не хочу рисковать и сорваться, то теоретически должна что-то предпринять. Практически же это неподходящее место, чтобы перестать контролировать себя и поддаться эмоциям. Так что не оставалось ничего иного, кроме как держаться.

В какой-то момент вернулись другие рабыни. Пока они помогали мне вылезти из ванны, вытирали и одевали, я ругала саму себя за свою слабость. Только если сохраню трезвый рассудок, сумею — будучи обычным человеком — свергнуть Януса. И выжить.

Эта мысль помогла стерпеть несколько неприятных моментов, например тяжелый железный обруч, который надели мне на шею. Отныне он будет отмечать меня как рабыню. Или тот факт, что Марцелла подобрала мне платье, тонкая ткань которого демонстрировала больше, чем скрывала.

После того как старая рабыня объявила, что ее работа закончена, Тигеллин повел меня в самое сердце императорского дворца. Между тем наступила ночь, в атриумах и садах громко стрекотали цикады. Несмотря на скудное освещение, меня шокировала царившая здесь монументальная роскошь. Я старалась как можно точнее запомнить все покрытые росписью проходы, богато украшенные двери и разветвления — прежде всего там, где ощущала демоническую энергию. Особенно бросалось в глаза одно место: фреска, на которую была наложена такая мощная иллюзия, что воздух вокруг нее буквально вибрировал. Нормальные люди не заметили бы эту нестыковку, однако благодаря своему иммунитету я видела мрачный коридор, начинавшийся за ней. Тут поищу в первую очередь, как только появится возможность.

Пройдя еще один зал с колоннами и два раза свернув, префект остановился и постучал в дверь. Разрешения дожидаться не стал, а просто открыл ее, втолкнул меня в темноту и снова захлопнул. Как будто там таилось нечто, с чем он бы предпочел не встречаться. Все мои чувства обострились до предела. Только что я пересекла мощные охранные чары и теперь явно находилась в личных покоях. С наибольшей вероятностью они принадлежали демону, который планировал разрушить мою жизнь на спор.

Максимально тихо я пошла к мерцающему свету в конце темного прохода. Слышались приглушенные голоса, окруженные тяжелым сладким запахом. Они умолкли, когда я шагнула в комнату внушительных размеров с тремя темно-красными стенами. Четвертую заменяли массивные колонны. За ними находился залитый лунным светом сад. Остальной свет исходил от нескольких жаровен. Языки пламени освещали богатую мебель, дорогие ткани и трех человек, сидящих на позолоченных кушетках. Одним из них был демон-блондин, от которого зависела моя судьба. Двух других Янус называл его телохранителями: воина в странной одежде и невысокую коренастую женщину с рыжими волосами и хмурым выражением лица. Я понятия не имела, зачем такому могущественному демону, как Белиал, понадобились телохранители, но это не делало его приятнее.

Все трое уставились на меня как на дурное предзнаменование, внезапно прервавшее их разговор. Затем телохранители вдруг поднялись и вышли, словно подчиняясь немому приказу. А меня охватило непреодолимое желание их удержать, потому что я не хотела оставаться один на один с их хозяином. Но я промолчала.

И Белиал тоже молчал — пока остальные не вышли и еще долго после этого. Его бирюзовые глаза оценивали меня как предмет искусства, насчет которого он не был уверен, нравится тот ему или нет. С каждым мгновением я чувствовала себя все более неуютно. Белиал не переоделся и не оделся. Вид обнаженного торса, как правило, не выбивал меня из колеи, однако здесь, в такой приватной атмосфере, это почему-то казалось интимным. В тот же миг я осознала, что сама одета не более чем в кусок полупрозрачной ткани, которая будто полностью испарилась от такого откровенного разглядывания демона. Я потерла руки, словно мне холодно, и как можно незаметнее попыталась хоть чуть-чуть прикрыться. Впрочем, это мало помогало против настойчивых взглядов Белиала. Чтобы на них не отвечать, я начала рассматривать расписной пол, еду на столе, занавес в дальней части комнаты, широкую кровать… Нет, плохая идея, и она только наведет на неправильные мысли. Судорожно отведя глаза, я заметила, как на губах Белиала расцвела насмешливая улыбка. Похоже, он наверняка знал, что творилось у меня в голове.

Я неловко откашлялась. Мне было известно, что рабам обычно разрешалось говорить лишь тогда, когда от них этого требовали, но дольше эту обжигающую тишину я выносить не могла.

— Янус передал меня тебе в услужение.

Улыбка Белиала превратилась в ухмылку:

— Я знаю.

Как будто этим все сказано, он взял жареную куриную ножку, откусил от нее и с удовольствием продолжил свою оценку. Только после того, как от его добычи остались одни косточки, он сжалился и сам нарушил установившуюся тишину.

— Как тебя зовут?

— Аврора.

Издав недовольный звук, он кинул кости обратно на поднос.

— Я имею в виду не то имя, которое дал тебе Янус. Как назвали тебя родители?

Этот вопрос меня удивил. При нормальных обстоятельствах никто обычно не интересовался прошлым рабов. С другой стороны, логично, что Белиал хотел собрать информацию, ведь он, как-никак, собирался расположить меня к себе. Ну, это его желание я исполнить не смогу. Мое имя относилось к моему свободному «я». Ни Белиал, ни Янус, ни кто-либо еще в этом дворце никогда его не произнесут.

Я плотно сжала губы, тем самым ясно показывая, что ему долго придется ждать ответа.

Белиал вздохнул. Потом он встал и направился ко мне. Его движения были плавными, и я невольно вспомнила о льве, к которому меня бросили на съедение. Даже будь Белиал обыкновенным человеком, меня бы напугало его мускулистое тело, однако от ауры силы, окружавшей демона, мое сердце пустилось вскачь, как у кролика. С каждым шагом, который приближал его ко мне, возрастало желание от него отпрянуть.

— Ты меня боишься? — спросил он бархатным голосом.

Бессмысленно перед ним притворяться, так что я сглотнула ком в горле и ответила:

— Да.

— Умно. — Он встал передо мной и скрестил руки на голой груди. Свет от чаш с огнем танцевал на его коже, придавая ей золотистое сияние. — Намного умнее твоего поведения на аукционе.

Я тихо хмыкнула, прежде чем успела сама себя одернуть. И прикусила язык. Роль рабыни мне просто не подходила, и если не буду внимательна, то разрушу все своим сарказмом.

— Скажи, о чем ты сейчас подумала! — холодно потребовал демон.

Ну вот, пожалуйста. Получите.

— Прошу прощения, — прошептала я с таким смирением, которое только сумела изобразить. — У меня нет права.

Белиал приподнял пальцем мой подбородок, вынуждая взглянуть на него. Его прикосновение оказалось мягким. Чуть ли не вежливым. Я неохотно подчинилась и впервые посмотрела прямо ему в лицо. Лицо, которое благодаря своим выразительным чертам было словно создано соблазнять, ослеплять и покорять. Идеальный образ мужской красоты и тем не менее всего лишь прекрасная маска, скрывающая его истинную природу. Сколько бы усилий ни прикладывал Белиал при выборе притягательной оболочки, его выдавали глаза: он — демон, видевший вечность. Собственно, я к этому готовилась, и все же от взгляда Белиала перехватило дыхание. Я утонула в глубоких озерах древней аквамариново-голубой воды. Их обрамляли изогнутые ресницы, а на дне мерцала мудрость веков и жестокость бессмертия.

— Мне решать, что ты вправе делать, а что — нет, — заявил он. — И я выражаю желание, чтобы ты поделилась со мной своими мыслями.

Я подумывала солгать и дальше прикидываться покорной, но внезапно забыла, как это делается. Инстинктивно цеплялась за все, что сняло бы с меня невыносимое ощущение беспомощности. А сюда, среди прочего, относился мой острый язычок. Если он выразил желание услышать правду, то он ее получит.

— Ты на аукционе тоже рассудительностью не блистал, — пробормотала я.

Очень медленно уголки его рта поползли вверх, пока строгие линии поразительным образом вдруг не стерлись двумя ямочками. Затем его губы раскрылись, и он рассмеялся.

— А ты права, безымянная девушка, — забавляясь, произнес он, — но я не рисковал своей жизнью.

Его критика меня разозлила, поскольку я чересчур хорошо знала, как выжить в этом мире. Спровоцировать демонов на рынке было намерением, а не глупостью. Однако ему этого, разумеется, говорить нельзя.

— Каким же все кажется легким, когда не можешь умереть, — проворчала я. Пусть не позволяет себе судить о вещах, в которых ничего не понимал.

— Не будь я бессмертен, — откликнулся Белиал, отпуская мой подбородок, — в любом случае осмотрительнее обращался бы с собственной жизнью.

— Важно не как долго ты живешь, важно как, — упрямо ответила я.

Это заставило демона замолчать. Неожиданно он посмотрел на меня с таким непостижимым выражением лица, что я снова вспомнила, где находилась и с кем разговаривала. Надо вести себя осторожнее!

Белиал сделал шаг ко мне, и его грудь едва заметно коснулась моего плеча. Тепло, которое излучало его сильное тело, вызывало у меня мурашки.

— Значит, ты правда лучше умрешь, чем откажешься от своей гордости?

Я сглотнула. Его терпеливый тон озадачил меня не меньше, чем тот факт, что его близость ощущалась не так неприятно, как на самом деле должна бы. Как у него это получалось?

— А что, если так? — процедила я, в ярости от того, что инстинкты меня подводили. — Это будет вызовом для демона внутри тебя?

От его тихого смеха по спине разлилась волна покалывания. Белиал наклонился ко мне, так что его губы оказались прямо возле моего уха.

— Ты себе даже не представляешь.