Бог-Близнец

Алексей Викторович Скребнёв

Представьте себе мир, где монотеистический Бог, Создатель нашего мира и жизни, присутствует, является в мир. Учит и ведёт человечество. Каким будет этот мир, эти люди? Александр – муж очередной Богородицы, Фрида, отправившаяся за благословением к ней, и Ксений, еретик, ненавидящий Создателя. Вот через чьи истории будет показан тот мир… Социально-фантастический роман, в котором поиск Бога переплетён с мысленным экспериментом, создающим мир, не оставленный Им.

© Алексей Викторович Скребнёв, 2020

ISBN 978-5-0051-5310-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бог-Близнец

И вновь в начале не было ничего. Проще всего представить это, как тьму. Даже для Него.

Потом она стала приобретать плоть. Появился едва ощутимый, тусклый оттенок. Стала чувствоваться влажность окружающей темноты. Слышно эхо ритмичной пульсации. Оно проходит через всё вокруг.

В этот момент, в самый миг сотворения, Искра Бога вселилась в свое будущее тело.

Через самый короткий, неделимый миг рядом появилась ещё одна клетка из которой вырастет жизнь. Близнецы… Такого еще не бывало.

Глава 1

4 мая 2282

В кабинете УЗИ, кажущимся из-за наплыва гостей тесным, собрался целый консилиум сановников и чиновников. Яркие лампы и свет из окна от тёплого майского солнца не могут разогнать темноту мантий и строгих костюмов.

Мария полулежит в медицинском кресле, рядом стоит муж Александр, держит за руку. У неё, молодой девушки с длинным хвостом русых волос, срок относительно небольшой, порядка четырёх месяцев, но живот заметный — молодая семья Смирновых ждёт двойню. Именно это и собрало столь большую комиссию здесь, а не в храме.

За аппаратом находится заведующий отделением женской консультации, Роберт Эдуардович — доктор в годах, с аккуратной седой бородой и в крупных очках. Кажется, кто-то из сановников говорил будущему отцу, что это — лучший московский специалист.

Вокруг пары и врача с экраном стоит плотное кольцо гостей. Человек шесть чиновников администрации Московской Территории с разными значками на лацканах пиджаков (их Александр не разглядывал, не до того) и верховный сановник московской епархии Религии отец Иоанн с четырьмя служителями пониже рангом. Именно он сегодня утром заехал за Смирновыми на служебной машине и обрисовал дальнейшие действия. Приятный старик — с белыми усами и острой бородкой, спокойным лицом и светлыми, некогда ярко-голубыми, глазами. На груди у него висит, как и у других коллег, деревянный Символ — полумесяц совмещённый с крестом — знак Религии.

Роберт Эдуардович поднял одной рукой пластиковую бутыль с гелем, другой сканер.

— Ну что, начнём?

Он посмотрел на отца Иоанна, тот кивнул, затем на Александра, который от волнения достал свой нательный Символ из-под бежевой рубашки и сжал в руке. Чуть замявшись, Смирнов встретился взглядом с женой и ответил «Да».

Седобородый доктор нажал на кнопку под экраном аппарата, и появилось мутно-серое изображение. Он смазал округлый живот гелем и приложил сканер, начал аккуратно водить. Палату захватила напряженная тишина, нарушаемая периодическими писками медицинской машины.

На экране стало видно эмбрион — сжавшаяся фигурка, в которой уже различимы голова и, как показалось Саше, ручки, ножки. Сердце будущего отца забилось сильнее. Дыхание замерло. Затем Марк Эдуардович перевел сканер дальше и стало видно второй эмбрион… Он окружен какими-то помехами. На двухцветном мониторе не очень видно…

Отец Иоанн что-то прошептал одному из сопровождающих священнослужителей. Тот достал из чёрного кейса деревянную видавшую виды фигурку женщины.

— Остаётся самый достоверный способ узнать, является ли эта девушка Богородицей. Это, — все уставились на предмет в руках верховного сановника. — Та самая фигурка, с которой Себастьян Первовстретивший, узрел чудо первого Явления.

Он поднёс статуэтку, на которой уже почти не осталось краски, к животу Марии. Фигурку плавно окутало золотистое сияние. Затем там, где были сложенны руки древней святой, пророс и распустился золотой цветочек с пятью лепестками и тёмно-коричневой сердцевиной.

Все присутствующие схватились за нательные Символы. Зазвучал голос верховного сановника, поначалу дрожащий. Но отец Иоанн быстро взял себя в руки.

***

Фриду разбудил трезвон телефона в пол-четвёртого утра. И как назло чёртова трубка была именно на кухонном столе в соседней комнате. Пока женщина встала, ощупывая путь по стене — чтобы не включать свет и не будить мужа — дошла до слегка скрипящей двери, вышла и нашла телефон, хренов аппарат успел прекратить дозвон и разразиться надоевшей мелодией снова. Конечно же, Марк проснулся, начал ругаться, ворчать. Но эта новость даже его заставила успокоиться. Да что там успокоится, подскочить от радости!

Возможно, в Москве начинается новое Явление! Оба кинулись к телевизору, но в нём не сообщили ничего конкретного. В Сети то же самое. Весь мир затаил дыхание, ждёт.

Несмотря на раннее утро, они забегали по дому. Фрида отправила Марка готовить кофе — они и так не досыпали последнюю неделю, а тут вскочили в такое время — и начала паковать чемодан. Если окажется, что там действительно новая Богородица, значит они поедут первым же рейсом.

— Милая, может закажем билеты сейчас?

— А если это — не Явление? — она огрызнулась.

— Если нет, — вздохнул он. — То просто отменим, комиссия не такая большая.

Жена задумалась.

— Хорошая идея. Сейчас!

Звонить пришлось более двадцати минут, прорваться на регистратуру вокзала оказалось весьма сложно. Всё это время она свободной рукой сбрасывала из шкафа на кровать вещи. Периодически на мобильные звонили друзья. Не все, но большинство, спешили поделиться уже несвежей новостью. После третьего звонка, Фрида выключила свой телефон, пусть Марк отдувается.

Наконец-то она смогла пробиться в кассы берлинского вокзала (они поедут только поездом, самолётов она ужасно боится).

— Алло. Нам два билета на ближайший поезд до Москвы. Только сидячие в экспрессе? Мы согласны. Да. Кхм, что поделать, берём бизнес-класс. Записывайте…

Затем продолжились сборы под голоса ведущих новостного канала. Разок Фрида случайно взглянула в окно. В доме напротив почти у всех горит свет. Сейчас, наверное, не спит весь мир.

Марк, видимо, прогнав сон, предложил еще одну идею: съездить, заправить машину. А то потом начнутся очереди. Вернулся он через целый час — уже начались пробки! В пятом часу утра!

Сборы закончились. До поезда ещё двенадцать часов, но спать или ждать сил нет. Как тут успокоишься? И тут Марк проявил приятную инициативу.

— А если там ещё пробки в Берлине будут? На поезд опоздаем. Давай поедем сейчас?

— А как же на работу заехать, написать заявление на отгул?

Фрида и Марк Клейны давно ждут Явление и решили заранее (по поданной именно женой идее) поработать без отпусков предыдущие два года, чтобы, когда всё начнётся, их не смогли удержать на работе — даже если остальные, много отдыхавшие, тоже захотят съездить за благословением.

— Ничего. Не уволят, таких специалистов как мы.

Она улыбается.

— Хоть бы в Москве. И мы уже завтра сможем получить благословение! Представляешь?

Марк устало, но счастливо улыбается в ответ, глядя, как загорелись глаза жены.

— Это будет именно там. Это знак. Всё складывается.

***

Ксений встал перед дверью в аудиторию номер «двести тринадцать». Он думал, что после новости о Явлении она будет пуста, но гул молодых голосов стоит такой, что слышно было в дальнем конце коридора. Нелегко такому человеку — еретику — предугадать реакцию людей нормальных на новость о скором приходе Бога. Он потянул за прохладную металлическую ручку. Белая с неравномерно намазанной краской дверь, которую нужно сначала слегка дёрнуть, открылась и выпустила шум из аудитории. Впрочем, студенты сразу же замолкли.

Ксений Савельевич, старый (для своих сорока семи лет он уже загнал здоровье так, что пора на пенсию), грузный, с седыми короткими шевелюрой и бородой дошёл до кафедры. Положил чёрный портфель, обвёл аудиторию взглядом.

Сегодня собралось слишком много студентов для одной группы. Видимо, на лекцию по теологии отпустили весь поток второго курса. Значит на следующих занятиях будут и все остальные учащиеся университета? Могли бы предупредить. Студенты смотрят выжидающе. Большая часть добро и счастливо улыбается, ну как же, такое событие. Некоторые смотрят с интересом, словно на дикого зверя, забредшего в город. Несколько — с открытым презрением к старому еретику. Ничего, им всем ещё зачёты сдавать, а фамилии он сейчас и запишет.

— Одну минуту, сейчас кое-что помечу у себя.

Преподаватель достал из портфеля светло-коричневый ежедневник для пометок по работе в Белгородском Гуманитарном Университете. Бегло посматривая на «приглянувшихся» студентов, записал их фамилии — незачем в памяти хранить обиды, он давно привык держать их на бумаге.

— Итак, дорогие студенты. Конечно же, я, как профессор теологии, поздравляю вас всех с новым Явлением!

Аудитория зааплодировала, начала ликовать. Аж ушам стало больно. Ну да молодые, второй курс всего. Ксений поднял руки, чтобы дети успокоились.

— И у нас как раз подошли материалы, которые рассказывают о, простите за тавтологию, явлении Явлений. Итак, как вы знаете, первое из них произошло в тысяча двухсотом году по принятому летосчислению в Константинополе. Это вы еще в школе проходите. Первая Богородица — Ефросинья Дуки, а принял её в свой монастырь Себастьян Константинопольский, получивший позже титул Первовстретившего. Теперь вопрос, где уже есть странность? Ну, может кто-то заметил, задался вопросом?

С второго и третьего рядов несколько студентов подняли руки. Ксений кивнул Фёдору Елизастеги, тот не так часто тянется высказаться.

— Константинополь принадлежал ортодоксальным христианам, а Себастьян Первовстретивший — был католиком.

— Правильно! И первая Богородица тоже была из местных горожан. Более того, была замужней, из семейства ремесленников, людей не бедных и, в чём-то, не глупых. И какой вывод напрашивается?

— Что еще в первое Явление люди, порабощённые ложными религиями, не могли увидеть Бога, потому что жили во лжи?

— Я почти готов был поставить пятёрку автоматом за год, ты так хорошо начал, но скатился. Итак, студенты. Все вы знаете, что я еретик, тот, кто ненавидит Бога. А еще, что я всё равно часть его мира, так надо, пути неисповедимы и прочее. Но в первую очередь я ненавижу топорность того, что вам втюхивают всю вашу жизнь в ваши еще неокрепшие головы еще с яслей. Давайте сравним, что говорит вам Религия сегодня и логику, — Ксений подошёл к белёсо-зелёной доске, поблекшей за годы работы так, что уже не отмыть. — Вот слева я рисую постулаты, что несут нынешние сановники о людях той эпохи. Помогайте.

Из зала то и дело поднимались руки, отвечали:

— Старые религии были ложными. Каждая транслировала желания жрецов и власти.

— Они промывали мозги пропагандой.

— Люди боялись любого проявления истинного Бога.

— Достаточно, — подытожил Ксений Савельевич. — А справа мы напишем в более реалистичной манере. Итак. Ложность религий. Согласен, но. Пока Бог не стал Являться, религии строились на том, что сейчас называется «чувство Бога». Создатель первоначально оставил человечество, но какая-то связующая нить, пуповина, пустое место, не заполненное Им осталось. Люди, не видя Его, чувствуют, что вот есть Он, должен быть, но какой именно, не знают. И да, приходили те, кто на этой связи, заложенной в нашей природе, пытался построить свою власть. Переходим к пункту два. Но и тут не всё просто. Транслировались не личные «хочу». В те религии вкладывалась культура народа, первые понятия о добре и зле, о морали, которые не так и сильно отличались от того, что говорят сановники сегодня. И особо обратите внимание на культуру. Именно она была базисом для тех религий. И именно после начала Явлений культуры разных народов стали сближаться, началась глобализация, уже в тринадцатом веке. Это хорошо, как думаете?

Из аудитории послышались одобрения.

— Ну, допустим это хорошо, но можно было бы поспорить. Но пойдём дальше. Что значит промывание мозгов?

Ксений кивнул на студента из середины зала.

— Это насаждение своих координат для оценивания всего. В смысле процессов, явлений, что происходит.

— И чем это отличается от работы сановников сегодня?

— Сейчас мы знаем, что Бог есть. Значит, они не врут.

— Да, вы указываете на третий пункт — истинность Бога. Но давайте с другой стороны посмотрим. Вы родились в те тёмные времена. Все вокруг вас верят в Аллаха, Иегову, или Христа. Вас учат, что вы должны жить по таким-то духовным законам. Разве вы плохой, что существуя в той картине мира, вы плохо реагируете на чудеса, которые идут вразрез с вашей верой. Так реагировали на первые Явления. Ведь ваши сановники кричат, что это есть зло, демоны, нечто несущее погибель, а вы верите. Вы из-за этого — плохой?

— Но ведь то, о чём говорили те сановники — просто слова и пропаганда, — начала другая студентка, едва подняв руку. — А тут мы видим реальное чудо. Если есть ум на плечах, то можно взвесить. И выбрать, решить что-то.

— Вам кажется это простым. Вы живёте в режиме заданных координат. Вам рассказывают о чудесах Бога, показывают даже видео с ними с прошлого Явления. Кому повезёт из нашего более чем тридцатимиллиардного населения планеты, даже смогут что-то увидеть или услышать от тех, кто якобы сам видел. Вы — знаете, что Бог есть, пусть даже сами его чудес не испытывали. И вы ничем не отличаетесь от жителей Константинополя, которые хотели убить Ефросинью.

Студенты замолкли. Удивительно спокойны. Обычно они напряжены, злы, когда в ход идут такие интеллектуальные провокации. Но сегодня, когда их вера еще больше укрепилась, ведь началось Явление, они глядят на преподавателя снисходительно, с жалостью. Ксений смотрит в эти лица, одно, другое, третье. Везде блажь, лучезарная доброта и отсутствие разума во взгляде. Сколько он не пытался объяснить это людям, никто не понимает, что значит ненавидеть эту веру, эту любовь к Богу, от которой человечество тупеет, тормозит в развитии, превращается в стадо упитанных овец…

Одна девушка, Катя Муслимова кажется, подняла руку и спросила:

— Ксений Савельевич. А каково еретикам сейчас?

Старик, насколько мог оскалился в улыбке.

— Нормально. Печальнее, чем обычно, когда смотрю на вас, но ничего неожиданного.

— А правда, что еретики ждут, когда Явления закончатся и молятся несуществующему антиподу Бога об этом?

Еретик закатил глаза. И вот это ему приписывают. Поклонение Дьяволу, Шайтану, Антихристу, ради того, чтобы Бога убить. Надо бы и эту девушку записать да погонять как следует на зачёте. Не за чем дуракам облегчать жизнь.

— Если бы это был семинар, я бы мог легко поставить вам двойку, потому что даже в учебниках не упоминается такой антинаучный бред!

В конце он повысил голос, почти прокричав последнее слово. Нехорошо вышло.

— Про культуру еретизма мы с вами поговорим на предпоследнем занятии, согласно плану. Если кому-то еще страшно, что я молюсь Шайтану или Миктлантекутли, могут почитать учебник заранее.

В кабинет постучались.

— Да, войдите.

Заглянула секретарь ректора. Огромные очки, полосатая блузка, длиннющая юбка. В прошлом году закончила университет и неплохо устроилась в родных стенах.

— Ксений Савельевич. Екатерина Ореевна просит вас сейчас зайти к ней. Прямо сейчас.

— А ничего, что у меня лекция?

— Безусловно, она в курсе. Здесь гости из учебного департамента.

Преподаватель взял в руки портфель. И улыбнулся студентам.

— Как будто одного Явления мне не хватает, теперь на ковёр вызывают.

Аудитория засмеялась, шутить Киреев умеет.

— Всем оставаться до звонка в аудитории. Если успею, вернусь, продолжим.

***

Александр и Мария стоят, взявшись за руки, перед выходом из больницы. Им так радостно! Внутри такое тёплое чувство! Но и волнение. Теперь они не просто пара, ждущая ребёнка. Они теперь — Богородица и её муж…

Впереди, за стеклом раздвижных дверей, видна освещённая ярким солнцем толпа. Сначала оцепление из московских полицейских в тёмной форме и серых беретах. Они стоят, спокойно сложив руки за спинами. За ними — журналисты с огромными телекамерами и фотоаппаратами, готовыми к работе. А позади, воздевая к небу полуметровые деревянные Символы, стоят первые паломники, прослышавшие про чудо Явления. Как быстро они успели добраться сюда!

— Тут полиция? Это… — Саша замялся.

Стоящий рядом отец Иоанн, за которым плотной толпой встали все гости больницы, поспешил успокоить:

— Не волнуйтесь, полиция здесь просто потому, что должна быть. Слава Богу, те времена, когда на Богоматерь могли напасть, давно ушли в прошлое. Вы ведь знаете историю, молодой человек?

— Да. Естественно. В последний раз нападение было в третье Явление, в тринадцатом веке. Но просто…

— Всё будет в порядке, уж поверьте, Александр, — он по-отечески похлопал по плечу собеседника.

Затем кашлянул, оглядел своих спутников и двинулся вперёд. Сановники ниже рангом, согласно ритуалу, дав сделать ему пару шагов, отправились следом. Стеклянные двери раздвинулись, впустив тёплый воздух и шум ждущей толпы, который быстро улёгся. Отец Иоанн и другие священники встали в линию на крыльце. После нескольких десятков вспышек и секундной паузы он поднял над головой статуэтку и прокричал:

— Чудо Явления началось!

Люди начали ликовать, вздымать Символы, обниматься, радоваться. Бог снова приходит в их мир, они станут свидетелями этого чуда… Даже репортёры оставили на штативах свои камеры снимать автоматически и причастились этой искренней радости.

— Богородица Мария, — позвал отец Иоанн. — Выйдите к нам, покажитесь миру, чтобы они видели вас.

Она встретилась с Сашей взглядом. Оба улыбаются, заразившись от остальных людей счастьем. Взяв друг друга за руки, они выходят к первым паломникам. Тревоги, терзающие его, исчезли, как минимум спрятались сейчас. Александр крепче сжимает руку Марии. Их души тоже ликуют со всем миром. Начинается Явление…

***

Очень хорошо, что они решили отправиться заранее. Уже к семи утра на восточный выезд из города, тот, на котором стоит гипермаркет «MP-Foods», выстроилась очередь. На автостраде до Берлина уже стало полегче, но чувствовалось, что машин даже больше, чем в выходные дни. И привычных грузовиков не видно — только легковые автомобили.

С рассветом пришло подтверждение, что та женщина из Москвы действительно оказалась Богородицей! Они не зря пустились в дорогу! Все водители соседних машин, видимо, так же ждавшие новостей начали одновременно сигналить! Весь поток от Магдебурга до Берлина, а может и весь мир, сигналит и ликует!

Нужный железнодорожный вокзал находится на восточном конце города, так что путь из Магдебурга увеличивается на треть. Марк и Фрида долго обсуждали и прикидывали, оставить ли машину и сесть на метро, или ехать до самого вокзала. Спор решили их берлинские друзья — семейная пара Азимовых, которые сказали, что на подземке сейчас не протолкнуться. Они же готовы забрать машину Клейнов и оставить у себя на парковке.

В черте города ехать пришлось почти четыре часа, но они успели добраться до назначенного Сарой и Мигелем места заранее: до отбытия поезда еще оставалось время. Судя по сообщениям по радио, скорость движения ближе к вокзалу нулевая, припарковаться негде.

Они остановились за несколько кварталов, возле любимого берлинского ресторана «Innenhof des Pilgers». Когда-то, во время учёбы, они хотя бы раз в пару месяцев здесь бывали. Здесь же Марк сделал ей предложение…

Фрида сразу заметила идущих к ним Азимовых: удивительно похожих друг на друга, высоких и худощавых, смуглокожих, как у большинства на их родине на Западном Континенте. Она вышла к ним навстречу, а Марк заспешил доставать немногочисленный багаж.

— Фрида, Марк, как мы рады вас видеть!

— И мы, — ответила она за двоих.

Женщины крепко обнялись.

— Какие вы молодцы, что собрались к Богородице!

— А вы почему нет?

— Не успели, в нашей больнице и так с персоналом плохо, а с хирургами вообще беда. Тех, кто успел подать заявление в пол-пятого утра, отпустили, а нас уже нет.

— Жаль, Сара, так бы хорошо с тобой было поехать. Мы вот даже спрашивать не стали — позвонили по дороге. Шеф поругался, но других таких специалистов в Бранденбурге нет — не Берлин.

Тут подошёл и Марк. Едва поздоровавшись с Мигелем, передал ему ключи от машины, помахал приветственно рукой Саре.

— Дорогая, смотри, минут через десять надо будет идти. Мы же теперь — паломники.

Слова смутили Фриду. Её муж повернулся к Азимову с плохо скрываемой наигранностью улыбки:

— Ну, помнишь, как обращаться с машиной?

Мигель вздохнул и спокойно, легко улыбаясь ответил:

— Да, конечно. Мы перешли на жизнь пешеходов всего пару лет назад. Как стали родителями.

— Вот и отлично, а то мало ли, неудобство доставим просьбой.

Фрида с Сарой посмотрели друг на друга с пониманием и извинением за супругов.

— Ладно, Сара, Мигель. Нам пора бежать, а то еще к поезду не пропихнёмся.

— Счастливого пути! Желаю скорейшего благословения!

— Спасибо! Мы вам привезём кусочек!

Марк подхватил чемодан на колёсиках, и они двинулись по улице к вокзалу.

— Может хватит уже с ним бодаться?

— Просто он меня бесит.

Этот разговор повторяется у них после каждой встречи с Азимовыми. Марк и Мигель очень похожи характерами, увлечениями, любят одни и те же фильмы, музыку. Но Азимовы остались работать в столице Центральной Германской Территории, считаются более квалифицированными специалистами, хотя все учились вместе. Ещё Мигель стройнее и красивее. Успешнее мужа Фриды во всём. Не было такой сферы, где Марк превосходил Азимова. Только немного, на маленький шажок, но отставал.

— Ради меня. Она моя любимая подруга.

— Ну я же его не бью при встрече?

— Не порти настроение перед Явлением.

Остаток пути они прошагали молча.

***

Ксений постучал в массивную лакированную дверь кабинета директора и тут же вошёл. В помещении светло. Вопреки привычке, Екатерина Ореевна свернула все жалюзи и даже приоткрыла одно окно, впустив теплый мягкий воздух. За Т-образным столом, помимо неё самой, расположились двое гостей, мужчина и женщина, в одинаково строгих и тёмных костюмах. Сама же глава университета, хоть и одела чёрное, но изящно украсила наряд драгоценной брошью и выбрала блузку с пышным воротником. Киреев уже мысленно к пенсии готовится, а его начальница и одногруппница цветёт и украшает собой их альмаматер.

— Добрый день, Екатерина Ореевна, коллеги.

Гости встали. Мужчина протянул руку.

— Максим Алексеевич.

— Снежанна Майкловна, — кивнула другая гостья.

— Присаживайся, Ксений. Тут наши коллеги из департамента образования пришли с предложением к тебе. Полагаю, не откажешься.

Последние слова уже не раз доводилось слышать. Значит, придётся всё равно согласиться. Хотя покобениться можно.

— Что ж, слушаю.

— Ксений Савельевич, — начала гостья. — К нам поступил запрос из Москвы…

— Ого! Из самой Москвы!

Киреев поймал на себе злой взгляд начальницы. Но Снежанна Майкловна не подала виду. Это раззадоривает.

— Да, от отца Иоанна. Это верховный сановник Московской территории.

Ксений чрезмерно-яро закивал.

— Вы уже, наверное, в курсе что случилось…

— Ах… Что-то случилось?! Что-то плохое!?! Я не в курсе! И студенты, то-то смотрю, такие странные сегодня на лекции: головы понурили, некоторые плачут…

Раздался резкий удар ладони по столу. Заговорила директриса.

— Премия.

— Что — премия? — спросил Максим Алексеевич.

— Нет её. Бывает есть, если работник хороший. А иногда пропадает. Представляете, Ксений Савельевич?

— Представляю. Премия это хорошо.

— А не тратить время таких прекрасных гостей, у которых и без тебя дел полно, еще лучше. Извините, так неожиданно про премию вспомнила, что аж по столу хлопнула, извините.

— Так вот. В связи с Явлением вас, как одного из самых известных в мире еретиков…

— Публичных, — поправил Ксений, но сразу осёкся, опасаясь гнева Екатерины Ореевны. Черту последнего предупреждения он уже перешёл.

— Да, можно и так сказать. Так вот. Вас просят приехать к Богородице.

— Что? Можете еще разок повторить?

— Вас, Ксений Савельевич, сановники просят прибыть в Москву. На встречу с Богородицей.

Повисла пауза, во время которой Ксений несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Такого он не ожидал.

— К великому, пожалуй, сожалению. Я откажусь. От столь. Привлекательного. Предложения, — он взглянул на начальницу. — И даже премия этот вопрос не решит.

— Но позвольте, — вмешался Максим Алексеевич. — Вы там будете почётным гостем.

— Почётным клоуном! — всё, сдерживаться дальше не получилось. — Вы мне в лицо решили плевать?! Я — еретик, я ненавижу Бога и ваши грёбанные Явления! Вы не имеете права меня тянуть на них! Сам Он указал мне, что я не обязан!

Гости подскочили. Ксений уже начал стучать портфелем по столу, брызгать слюной, его лицо раскраснелось. Директриса спешно вывела чиновников в коридор, закрыв за собой дверь. Вернувшись через пару минут, она обнаружила еретика с почти докуренной сигаретой. Он тут же её выкинул в окно и достал другую. Краснота постепенно сходит с лица.

— Суки. Уроды. Мрази. Ладно они, им положено. Но ты-то как могла!

Он плюнул в окно. Екатерина достала из внутреннего кармана пачку ментоловых «Lady’s Mood», вытащила из верхнего ящика стола пустую, давно не мытую пепельницу, положила на подоконник и закурила.

— Ну?

— Успокойся. Перед тем, как тебя позвать, я звонила Тимуру Михайловичу…

От имени своего учителя Киреев встрепенулся, выпрямился.

–… хотела уточнить, не ранит ли твоё нежное сердце это предложение. Ну что стоишь, звони ему.

Он бросил окурок в пепельницу и достал из портфеля мобильный телефон. Старый, кнопочный, с экраном, как у калькулятора. Ответили почти сразу. Ксений успел лишь поздороваться, затем слушал. Через пару минут он положил трубку.

— Так когда там нужно ехать?

— Вроде бы где-то через неделю. Что же твой наставник сказал тебе такое, что ты сразу согласился?

— А надо проверить, вдруг от благословения я перестану быть еретиком?