Глава 14
— Ильшат говорил, привёз тебя издалека, — продолжил беседу мужчина, — говорил, там все девушки такие, но ты особенная.
— Не все, — спешно ответила, опасаясь, как бы в Ручейки опять не наведались за новыми гуриями.
— Говорил, язык знаешь… не верил ему, — усмехнулся толстячок, — теперь ему дозволят с наместником встретиться, подарок такой сделал, добился расположения господина.
— Значит, он вёз меня столько времени из-за благосклонности наместника? Зачем? — не выдержала я, с недоумением взглянув на мужчину.
— Как же, ближе к наместнику и сыто, и богато. Скоро набег, а там можно и место хорошее занять: тем, кто первым в город вступит, всегда больше богатств достаётся.
— Хм… дальновидный, — со злой усмешкой бросила, — А те монеты кому?
— Менгеру, конечно, он же тебя продал, — хмыкнул он, забавляясь моей глупостью.
— Бред какой-то, — простонала, опрокинув голову к себе на руки.
— Где язык учила? В рабынях ребёнком была? — вдруг требовательно спросил мужчина, больно стиснув мою ладонь.
— Нет! Мама учила, — солгала, выдернув свою руку, я бросила яростный взгляд на сумасшедшего.
— Значит, выкупленная была мать и умная, раз научила высшему знанию свою дочь, готовила тебя, — с удовлетворением протянул он, откинулся спиной на подушку и больше ни слова не произнёс, что несказанно меня радовало.
Добирались до места, казалось, вечно. В закрытых носилках было нестерпимо душно, от толстяка пахло потом, чем-то кислым и благовониями так, что уже через час у меня разболелась голова. От мерного покачивания тошнило, и чтобы хоть как-то прийти в себя, я пыталась вслушиваться в шелест волн, но громкий храп спящего мужчины не давал это сделать. Попытка сбежать не удалась, выглянув за палантин, я едва не ткнулась носом в охрану, грозный мужчина в два раза шире и выше Ильшата сопровождал нас и, думается мне, что был не один. Выругавшись про себя, я ещё какое-то время поглядывала на проплывающие мимо невысокие каменные заборы, зелёные кусты с ярко-красными цветами, зарослями ежевики и вьющимся виноградом по деревянным жердям. Но похотливый, блуждающий по моему лицу и шее взгляд охраны загнал меня назад в носилки.
— Кхм… прибыли, — прокашлявшись, сообщил проснувшийся толстяк, неведомо как определив сквозь закрытые занавески и продолжающийся медленный ход рабов, что наш выматывающий путь наконец завершился.
Но, действительно, уже через минуту носилки остановились, плавно опустились на землю, и мужчина принялся выбираться из них, судорожно дыша и кряхтя, заваливаясь то в одну, то в другую сторону.
— Идём, я отведу тебя в сераль, там тебя осмотрят, — пробормотал он, дёрнув меня за руку, чуть ли не волоком потащил к зданию.
Каменный дом был непохож на дворец султана, но тем не менее он был большим, светлым, с красивыми фресками над окнами и дверью. Зайдя во внутренний двор, нас сразу окатило прохладой и снова благовониями, которыми, казалось, было пропитано всё вокруг. В небольшом дворике росло много красивых цветов, маленькие кустики, высаженные вдоль забора, радовали взгляд своей сочной зеленью и яркостью бутонов. Мощённый камнем двор был начищен до блеска, в небольших углублениях ещё стояли лужицы, видно, совсем недавно его мыли.
— Калфа Сафие, уведи Акгюль в хамам, — распорядился мужчина, стоило нам войти в небольшое помещение, где царственной особой восседала женщина лет сорока, красивая, но её надменная улыбка портила всё.
— Белый цветок? — переспросила она, изумлённо вздёрнув бровь, — ага Башир, она темна лицом, зачем она здесь, разве у нашего господина мало невольниц?
«Да, да, скажи ему, пусть он меня выгонит» — мысленно обращалась к женщине, надеясь, что мне повезёт.
— Такой нет, — хмуро ответил ага, грозно насупив брови, — и наряд подбери.
— Идём, Акгюль, — приказала калфа Сафие, поднимаясь с подушек, брезгливо меня осмотрев, — не один час придётся убирать растительность с твоего тела.
— Хм…, — промычала, не став ничего комментировать, ощущая наивысшую степень раздражения хмурой тётки. Не стоит нервировать лишний раз эту особу, зная, какими бывают мстительными и жестокими женщины.
Идти пришлось немало, петляя по узким коридорам, не единожды поворачивая то в одну сторону, то в другую, я была уверена, что сама точно не найду обратную дорогу, настолько эти коридоры были похожи.
— Заходи. Хандан! — почти беззвучно позвала калфа, но её услышали. Из одной из многочисленных дверей этого небольшого помещения выскочила девчушка лет пятнадцати и молча склонилась перед нами.
— Отмыть, убрать лишние волоски, — принялась раздавать приказы калфа Сафие, чуть помедлив, добавила, — попробуй отбелить черноту с её лица.
— Будет сделано, — прошептала девушка, ещё ниже склонившись.
— Иди! — толкнула меня в спину женщина, прежде чем покинуть комнату. И стоило калфе исчезнуть из помещения, как девушка тут же вскинула голову и изучающе на меня посмотрела.
— Хандан, служанка бань.
— Малуша, — оторопело ответила, находясь в шоке от столь резкой смены.
— Нет, как тебя назвал ага?
— Белый цветок, — пробормотала, не вспомнив своё новое очередное имя.
— Акгюль, — перевела Хандан, скривив рот, она неприязненно проговорила, — работы много, поспешим. Запоминай! В джамекян оставляешь одежду, после идёшь в пештемал смывать первую грязь.
Девушка, плавно покачивая бёдрами, шла передо мной, по дороге объясняя, где что находится и как этим пользоваться. И ни разу не оглянулась, чтобы удостовериться, иду ли я за ней.
— Прежде чем зайти в комнаты, обязательно укутайся в чистую простыню и надень налины, — проговорила Хандан, помогая накрутить кусок светлой ткани вокруг меня, прикрывая ей тело от груди до колена.
— Налины? — переспросила, с удивлением рассматривая высокую деревянную обувь.
Конец ознакомительного фрагмента.
