Белый олень

Юлия Александровна Станичникова (2024)

По распределению москвичка Катя приезжает в таежный глухой край. С первого дня она сталкивается не только с интересными людьми, но и пугающими рассказами о местности. Мистический БЕЛЫЙ ОЛЕНЬ не выходит из головы приезжей учительницы. Вскоре ей предстоит столкнуться со всем необъяснимым, таинственным и жутким самой.

Глава 6

Но выспаться в субботнее утро не получилось. Рассказать Ольге про оленя, тоже. Часов девять утра, она услышала громкие хлопки дверями, встревоженные голоса. И застегивая на ходу халаты, Ольга и Катя выскочили в коридор.

— Что случилось? Пожар что ли? — Приглаживая взъерошенные волосы, спросила у Агнессы, Ольга.

— Какой пожар! Вон че случилось у Архиповых то. — И побежала в сторону лестницы.

— Что, что там у Архиповых? — Крикнула ей вдогонку взволнованная Катя. Но коменданта как ветром сдуло. Девушки бросились обратно в комнату. Ни слова не говоря, они натянули брюки, свитера, наскоро причесались, и побежали следом за Агнессой. Возле дома Вари и Андрея стояла огромная толпа, милицейский «бобик» и машина «скорой помощи». Девушки заметили, что многие плакали. Катя, начала протискиваться сквозь народ.

— Пропустите, да пропустите же! — Расталкивая людей, она все же попала во двор. Поправляя свитер, Катя остолбенела. На крылечке, зажав голову, руками, сидел глава семейства, Архипов. Возле него, стояли два молоденьких милиционера и участковый. Какие то женщины, вбегали и выбегали в дом.

— Да что тут… — Хотела было обратиться девушка к рядом стоящему мужчине, и осеклась. Она увидела все сама. Возле огромного стога сена лежал Андрей. Весь обзор закрывали врач и медсестры больницы. Они тихо переговаривались, затем, одна из них сказала, — Уносите.

Подошел водитель «скорой» с носилками и один из милиционеров. Они аккуратно положили тело мальчика на медицинские носилки. И только сейчас Катя рассмотрела, что весь живот ребенка в крови. Водитель накрыл простыней Андрея, но кровь моментально пропиталась сквозь белую ткань. В толпе завыли сильнее.

— Матушки мои! Че же это делается! — Катя вздрогнула. Рядом во весь голос начала причитать соседка Архиповых. — Ой, вы миленькие мои! Че же это, а?! — Обращалась к толпе со слезами на глазах бледная как мел, женщина.

— Да замолчите, вы, наконец! — Рявкнул разозленный Давыдов. — Сержант! — Обратился он к молодому растерянному милиционеру. — Уберите лишних отсюда. Живо!

Сержант, как мог, старался разогнать народ. Но толпа только увеличивалась. Максимум чего он добился, это выдворил посторонних из ограды. Катя успела назвать себя и ей разрешили остаться. Ольгу же оттеснили в самом начале. Катя робко вошла в дом.

— На кровати, в дальне комнате она увидела жену Архипова. Так лежала как неживая. Рядом с ней суетились соседки. Они прикладывали холодный компресс к голове, разминали кисти рук. Заметив Катю, одна из соседок, поздоровавшись, объяснила,

— Врачиха укол ей поставила, вроде уснула, а вроде и нет. Вот, нам наказала, рядом быть.

— А дети где? — Катя еще не могла поверить во все происходящее.

— Ребятишек уже увели. В соседнем доме они. А Варюшка к родственникам побежала.

— Да что тут произошло? Кто нибудь, может мне объяснить? — Катя почувствовала, что если сейчас ей все не расскажут, то она заорет, как та женщина во дворе дома.

— Пойдемте сюда, — Соседка Архиповых вывела Катю в сени и притворила дверь. Она быстрым птичьим взглядом окинула двор.

— Никого. Увезли уже.

— И Архипова старшего?

— Видно, да. Не будут же здесь ему допросы устраивать. По правде сказать, мужик то не в себе сейчас. Рехнуться от такого можно.

Катя сжала кулаки, — Вы, как вас зовут? Может, начнете уже!

— Не спеши, миленькая, тетя Женя я. А получилось вот что. Я поздно вчера во дворе копалась, тепло, хорошо. Слышу, из за забора, заборчик то у нас невысокий, Архипов старший чего то бурчит. Потом Андрюшка, о, Господи, выскочил, крикнул отцу, мол, отвали, не хочу тебя знать и куда то ушел. Но для меня такое не в диковину, как Иван загуляет, ведь жизни никому не дает. И нам тоже. Но мой то, мужик, его на место ставит, а так…

Катя еле сдерживалась, она чувствовала, что женщина сейчас переключится на своего, как говорится, мужика. И тихо спросила,

— А Андрей?

— Вот к чему и веду. Отец пропьется, за работу с рвением приступает, а ему по хозяйству помощь нужна. Кто старший из детей? Андрей. Был… А парнишонка злой, с характером. Никак не хотел ему уступать. Оно может и верно. Но мира нет в семье. Вот и в этот раз выскочил, ушел куда то. Но я слышу, Иван покурил, че то поделал, в дом зашел. Я тоже. А утром, встала, ни свет, ни заря, пошла по хозяйству. К соседям заглянула, тут уже Танька с Ванькой сено собираются ворошить, наверх, на стайку коровью кидать. Танька пока на крыльце обувалась, а муженек то ее, вилы взял, да к стогу. Закинул видно пару копешек, я же не глядела постоянно, слышу заорал. Я выскочила, у меня сердце замерло от его крика, да к ним. А он вилы держит, а с них кровь каплет. Мой прибежал следом, вилы увидел и к сену.

Соседка замолчала, вытирая слезы.

— А сено разворошил, там и Андрейка, в самый живот его отец то. Он еще держался вначале, матери улыбался, мол, ничего, все нормально. Я сообразила, в больницу побежала, а назад вернулась, ой, чуть сама по дороге не умерла, а уже все… Не стало сыночка у них.

Катя не замечала, что слезы рекой бегут по щекам. Она застыла как столб, голова кружилась, голос соседки доносился издалека. Потом ноги стали ватные, разум помутнел окончательно. Катя упала бы прямо на земляной пол, но тетя Женя вовремя подхватила ее. И уже без сознания занесла в дом.

Очнулась девушка в палате. Не открывая глаз, она слышала, что рядом ходят люди, за окном щебечут воробьи. И сначала, Катя, даже не помнила, что было утром. Но память вернулась, и она резко села на кровати, и тут же, повалилась назад.

— Лежите! Лежите. Куда вы так сорвались? — Услышала девушка мягкий мужской голос. — Потеряли сознание, давление вот скачет. А вы встать пытаетесь.

— Я в больнице что ли? — Катя не узнала свой голос. Он был похож на шепот древней старухи.

— Да в больнице. Женя сегодня второй раз сюда бегает, телефона то рядом нет. Только в клубе и школе, а там закрыто. Прибежала, нас на уши поставила, учительница, говорит, тоже померла. Вот как ты ее испугала.

Катя сделала попытку подняться вновь, — Мне идти надо, туда… — Куда конкретно, она еще не понимала. Может в общежитие, может к Архиповым. Но главное, не оставаться здесь.

— А я вам настоятельно рекомендую, лежать. — Голос доктора стал строже. — Мне еще не хватало за вами по поселку гоняться. Вон у меня уже есть одна такая! — Врач кивнул на соседнюю койку. Отлегло от… вобщем от одного места и надо бежать, догоняться дальше.

Катя с трудом повернула голову направо. Туда, куда смотрел этот пожилой врач. На железной кровати, свернувшись в клубочек, спала женщина. Ее спутанные, грязные, давно не знавшие расчески, волосы, свисали на лицо. Голова сверху была перебинтована, проступала кровь. Катя почувствовала приступ тошноты. Слишком много крови на сегодня.

— Пока дал успокоительного, пусть поспит. А то не успели пролечить ее, надо дальше искать приключений. Алкашка, одним словом. И куда коллектив смотрит? — Доктор покачал головой. — Время на них столько идет, лекарств, а у нас и нормальных больных хватает. Ладно, пойду, работы невпроворот. А вы, Екатерина Александровна, — Он заглянул в историю болезни, — Лежите. Я после обеда зайду. И не волнуйтесь, долго залеживаться здесь не дам. Максимум неделя. — Врач улыбнулся грустно, понимающе, и Катя, поняла, как он устал за это утро.

— Спасибо, вам, — Прошептала она, и уснула.

Попасть на похороны к Андрею ей не давали. Врачи однозначно сказали, сильное потрясение, и неизвестно, как организм поведет себя при повторном стрессе. Катя и не настаивала. Она, чувствовала себя предательницей по отношению к Архиповым, совесть ее бунтовала, но переступить порог палаты, даже не предупредив врача, не смогла.

— Я не смогу, Сева, я не смогу. Это слишком много для меня, — Плакала девушка на плече Севы. Он приходил два раза в день, утром и вечером. В день похорон, он пришел именно в то время, когда к дому Архиповых стали собираться люди на вынос. — Я подлая трусиха, так тяжело на душе. Что делать то?

— Катя, наверно, надо идти, пусть ненадолго. Здесь, боюсь, люди не поймут. Я с тобой. Все обойдется. Мы недолго постоим, попрощаемся, а на кладбище не поедем. Поверь, там тяжелее. А дети твои, ты представь, что они скажут?

Катя взяла себя в руки, — Ты прав. Как всегда прав. Меня возненавидят. Да и самой как жить то потом?

Сева отвлек сидящую на посту медсестру, и Катя, прямо в тапочках проскользнула на улицу. Она сделала глубокий вдох. Солнце светило по — осеннему, пригревало землю, давая понять, что скоро тепла уже не будет. Грейтесь, люди, готовьтесь к зиме.

В половине двенадцатого молодые люди подошли к печально известному дому. Народа было! Не протолкнуться. Школа сегодня не работала, все прощались с Андреем из пятого класса «Б». Предусмотрительный Сева, с утра купил искусственные цветы и даже нашел георгины.

— Сначала, хотел гладиолусы взять, но они слишком праздничные, не к месту, наверно, здесь.

— Не к месту, — Машинально повторила за ним, Катя. — Не к месту. Все не к месту.

Сева встревоженно посмотрел на нее, промелькнула неприятная мысль, — «А может, правда, врачи сказали? Как бы плохо совсем не стало!»

Катя, как будто прочитала его мысли, слабо улыбнулась, — Все хорошо со мной. Им тяжелее намного. — Она кивнула в сторону родственников и друзей семьи. — Пошли, я знаю, надо к гробу подойти, меня так Агнесса научила.

В дом вошли, держась за руки. В комнате, посредине, стоял небольшой гробик, весь усыпанный цветами. За цветами, Катя не сразу увидела и Андрея. Лишь подойдя ближе, и присев на скамейку, рядом с Варей, она подняла глаза. Мальчишка, лежал, как живой, казалось он просто спит и вот вот должен проснуться.

— «Не проснешься уже, никогда! Худенький то какой! Я и не замечала раньше». — Мысли роились, перескакивали с темы на тему, то про Андрея, то про больницу. То, вдруг вспомнились родители. — «Как там они? Без нее? А она без них. Без их поддержки».

— Выносим, — Вздрогнула Катя от баса, раздавшегося над головой. Она медленно встала, и опять все поплыло перед глазами, — «Только не сейчас, только не здесь!» Схватив Севу по руку, она, как парализованная, вышла на крыльцо.

— Давай, Катюша, дыши, дыши глубже! И все пройдет. — Это уже сказала директор школы, — И шепнула на ухо, — Я знала, что ты придешь! Не можешь, не прийти! А на кладбище не пущу! Не думай даже! Я всем так и скажу, и больница и школа запретили строго настрого. На тебе ведь лица нет!

— Со мной все нормально, Анна Николаевна, я справлюсь.

— Вижу, справишься. В тапочках больничных пришла. Сбежала. — Директор покачала головой. Не то осуждая Катю, не то восхищаясь ее поступком. Убедившись, что Катя и в самом деле справиться, директриса ринулась организовывать отправку автобусов со школьниками.

–Здравствуйте, Екатерина Александровна! — Со всех сторон слышала она шепот своих учеников. Все они, поникшие, с маленькими букетиками живых цветов, жались к своим родителям.

Раздался громкий вопль из двора дома, там напоследок поставили гроб с телом Андрея, — Никогда уж ноженьки твои не пройдут здесь! Что же это! За что? Сыночек мой!!!

Катя закрыла уши руками. Крики Татьяны, вой и плач родственников, еще долго звучали в ее голове.

Похоронная процессия направилась по главной улице. За грузовой машиной с опущенными бортами, на которую поставили гроб, памятник и пару лавок, двинулись люди с венками. Далее все остальные. Пройдя километр, родственники, ученики, соседи, друзья, пересели в автобусы, выделенные мехколонной поселка. Катю и Севу толкали люди, торопившиеся занять места в автобусах. И, наконец, они остались одни. Те, кто не поехал на кладбище, медленно разбредались к своим домам.

Автобусов уже не было видно, а Сева и Катя, все смотрели им вслед.

— Пошли, что ли? — Неуверенно произнес парень.

— Пошли.

Возле дверей палаты они встретили врача.

— Да, дамочка, подвели вы меня! — С укоризной в голосе произнес Семен Анатольевич. — Не ожидал. Понятное дело, ваша соседка Света, сбежала. Там ведь сегодня поминки, они такие мероприятия не пропускают. На пару с молодым мужем. Но вы?

Катя молчала. Но и вины за собой не признавала. Она все сделала правильно. Неожиданно, доктор улыбнулся, — Знал, что уйдете. Там мои медсестры были. За вами тоже приглядывали. А вот тапочки зря не сменили, теперь новые или из дома, молодой человек, несите. А эти забирайте. — И пожав, руку Севе, быстро ушел к себе, в кабинет.

— Хороший он.

— Да, очень. Знаешь, я заметила, здесь, в основном, все хорошие люди. Добрые, открытые. Всегда помогут. У нас не так.

— Да, у нас уже не так.

Среди ночи, Катю разбудили голоса. Включился свет в палате, и, девушка увидела, что вносят ее сбежавшую соседку.

— Разбудили? Извиняйте, — Прокуренным пьяным голосом, произнесла внесенная дамочка.

— Так. Быстро замолчала, — Рявкнул Семен Анатольевич. — Не то в подвале закроем. Капельницу несите. Вот рана открылась. Сколько, тебе дуре говорить, не хочешь жить, иди вон в карьер прыгни! А добрым людям не мешай!

Баба заплакала, размазывая грязь по лицу, — Че это вы так то? Надо же было парнишку помянуть. И я…

Доктор не дал ей договорить, — Ты кто ему? Мать? Сестра? Тетя? Вам лишь бы на халяву выпить, а чужое горе для вас… — Он не договорил, махнув рукой. И скомандовал медсестре и санитарке, — Рану обработали хорошо? Ставьте капельницу, и сидите рядом с ней, пока не уснет. Больная, дери ее за ногу!

Катя, не смотря, на грубые слова пожилого мужчины, была полностью с ним согласна. И с ненавистью смотрела на соседнюю кровать. Но ее соседке было уже все равно. Она практически моментально уснула. Санитарка, посидев еще минут пятнадцать, тихо вышла, прикрыв дверь лишь наполовину.

Утром, Катя проснулась от того, что кто то шарит в ее тумбочке. Она быстро соскочила с кровати.

— Я думала, спишь еще, — Нисколько не смущаясь, тем, что ее поймали на воровстве, ухмыльнулась соседка. — Сигарету думала стрельнуть, а у тебя и нет.

— Я не курю! — С возмущением, в голосе ответила Катя. И, придав своему тону солидности, сквозь зубы, добавила, — Пошли вон от моей кровати. От вас дурно пахнет!

— Ох, е… — Грязно выругалась женщина. — Какие, мы все нежные. Жизни не нюхала, подстилка дешевая.

Катя от обиды задохнулась. Да что это за баба, которая, позволяет себе так разговаривать с незнакомыми людьми!

— Это что такое? — В дверь влетела санитарка, тетя Надя. Она, оказывается, все слышала. Бросив, тяжелую, мокрую от воды тряпку на пол, кругленькая, как колобок, низенькая тетя Надя, подлетела к соседней койке.

— Ты чего, себе позволяешь, рвань немытая? Тебя, сволочугу тут лечат, а ты еще добрым людям хамишь! Все расскажу врачу! Прямо сейчас пойду. Смотри, Верка.

— Иди ты, — Соседка опять заговорила матом, — Боялась я тебя и твоего врача!

— Ну, смотри, ехидна пропитая! — Санитарка с шумом развернулась к двери. И тут, Верка, побежала за доброй тетей Надей. — Наденька, не говори, я же с угару еще не отошла! Да голова болит, сил нет! Прости, соседка, — Эти слова адресовались уже Кате. — Черт попутал, дуру больную. Смотри, смотри, — Она рывком открыла дверцу своей тумбочки, — Смотри, ниче не взяла, не веришь? Проверь сама!

Катя отрицательно покачала головой. Делать нечего, проверять ее вещи! Так и заразу какую подхватить недолго.

— Тетя Надя, — Слабым голосом позвала девушка санитарку.

— Чего, вам, Екатерина Александровна? — Ласково откликнулась мигом подобревшая, старушка.

— Тетя, Надя, можно чайку горячего. Завтрак проспала я.

— Сейчас, сейчас, все организую. Пойдем, доченька, в пищеблок. Чаю много осталось и каши манной тоже.