Ей прописали смерть

Юлия Алейникова, 2013

Больше всего на свете Катя Плотникова мечтает похудеть, лишний вес заметно портит ей личную жизнь. Разве можно завоевать сердце любимого мужчины, будучи такой пышкой? Давно известно: большинство представителей сильного пола предпочитают стройных длинноногих худышек. Именно поэтому Катя сразу же соглашается на предложение подруги стать участницей тестовой группы, на днях отбывающей в загородный пансионат. Тестировать собираются новый препарат для похудения. Лекарство оказалось просто чудодейственным! Кате удалось сбросить лишние килограммы. Вот только по возвращении из пансионата девушка узнает, что две женщины из ее группы скоропостижно скончались, третью скинули под поезд в метро. А на Катю в подъезде напал незнакомый мужчина, явно не с дружескими намерениями…

Глава 13

— Ну, привет, Амалия Змеюкина, — проговорил, распахивая дверь, здоровенный парень, вполне положительной наружности, весьма отдаленно напоминающий Вовку Сидорова, каким его запомнила Катя.

— Здорово. Помнишь Катьку Плотникову из моего класса? — кивнула в сторону Кати Амалия, уже стоящая в прихожей и, не дожидаясь приглашения, снимающая шапку и шарф.

— Привет, Кать. Классно выглядишь, — благодушно заметил Сидоров.

— Ты тоже, — совершенно искренне проговорила Катя, глядя на высокого, подтянутого, опрятного Сидорова, чисто выбритого и совершенно трезвого.

Спроси кто-нибудь Катю в десятом классе, каким станет лет через пять Вовка Сидоров, она бы, не задумываясь, ответила: либо в тюрьму загремит, либо сопьется. И вот вам пожалуйста. Совершенно положительный член общества. Чудеса.

— Проходите на кухню. Я только что со службы пришел, как раз ужинать собираюсь. Вы есть хотите?

— Не-а. Мы только что у метро перекусили, — проходя, куда велели, ответила за них двоих Амалия. Хотя Катя, унюхав запах домашнего борща, почувствовала, как у нее слюна выделяется и желудок сжимается от голодного спазма.

— Садитесь, — кивнул Вовка на табуретки, — а я дверь на кухню пока прикрою, а то мои предки уже спать легли. Ну, что у вас стряслось? — спросил он, присаживаясь к еще дымящейся тарелке.

— Да вот, Катьку грохнуть хотят. А я все-таки адвокат, а не частный детектив. Поимка преступников не моя забота.

— Адвокат? — приподнял бровь Сидоров. — А что заканчивала?

— Педагогический университет имени Герцена, — гордо раздув плоскую грудь, похвасталась Амалия.

— Тю-ю, — насмешливо протянул Вовка. — Адвокат!

— А сам-то что заканчивал? Школу прапорщиков или школу милиции? — тут же взвилась Амалия.

— Не школу милиции, — строго ответил Сидоров. — А Санкт-Петербургский университет МВД России.

— Я же говорю, мент, — фыркнула Амалия.

— Училка! — не остался в долгу Сидоров.

Подобная перепалка заставила Катю занервничать. Как бы Вовка не рассердился и не выставил их за дверь.

— Ребята, не ссорьтесь! По-моему, неважно, что ты закончил, важно, какой ты специалист, — примирительно сказала Катя и, расхрабрившись, добавила: — Вов, а можно мне тоже супа, так пахнет вкусно, даже слюнки потекли.

— Конечно! — тут же подобрев, вскочил Сидоров и, взяв с сушилки чистую тарелку, налил Кате борща. — У меня мать готовит — пальчики оближешь. Бери хлеб.

Амалия участие в трапезе принять отказалась. Сидела недовольная, явно борясь с желанием закончить бессмысленный спор.

— Ну, так что стряслось-то? — откушав полтарелки борща, спросил еще раз Сидоров.

— У Катьки проблемы, — буркнула все еще обиженная Амалия. — Рассказывай, чего сидишь, как хомяк, щеки набила?

Катя сперва хотела обидеться на хомяка, но потом, вспомнив, с кем имеет дело, а главное, о том, что, несмотря на всю отвратительность своего характера, Амалия не послала ее куда подальше, а притащила к Сидорову, из чистого альтруизма, передумала и просто рассказала Вовке о своих бедах.

— Ну, Кать, ты даешь, — совершенно не впечатлился сотрудник полиции. — Чушь это все и глупость. Следствия женской богатой фантазии.

— Да, а то, что он из-под лестницы выскочил и за мной погнался, тоже фантазия? — не разделила его энтузиазма Катя.

— Это не фантазия, — наливая себе чаю, согласился Сидоров. — Скорее всего, либо хулиган, либо насильник. Но уж точно не мститель, посланный этим твоим горе-шпионом. И бежал он, скорее всего, не за тобой, а в прямо противоположную сторону.

Теперь, сидя на теплой, светлой кухне, в обществе высокого, сильного и спокойного, как мамонт, Сидорова, Кате собственная история тоже стала казаться сильно притянутой за уши. Но все же оставалась небольшая проблема.

— Ну, допустим, — покладисто согласилась она, решив не упрямиться. — Но как мне теперь домой идти? Я, между прочим, одна живу, а вдруг этот маньяк вернулся. К тому же я просто уверена, что это тот же, что и накануне за мной шел.

Сидоров с сомнением посмотрел на Катю, потом взял со стола сотовый и молча набрал номер.

— Дежурный? Лейтенант Сидоров из ГУЭБ беспокоит, — солидно проговорил он в трубку. — А, Серега, ты? Слушай, тут у моей знакомой инцидент в парадной вышел. Она теперь домой боится идти, сидит вот у меня и дрожит как заяц. Пошли наряд, пусть проверят, что там. — Потом, прикрыв трубку ладонью, спросил у Кати: — Адрес?

Спустя минут пятнадцать дежурный позвонил и сообщил, что ни возле Катиного дома, ни в ее парадной подозрительных лиц не обнаружено.

— Ну вот, девчонки, можно смело по домам. А еще посоветую обзавестись газовыми баллончиками или записаться на курсы самообороны, — насмешливо добавил Сидоров, вставая из-за стола. — И конечно, по ночам одним, без кавалеров не шастать.

— Опоздал с советами! — ехидно бросила ему в ответ Амалия и без всякого предупреждения врезала ногой под колено.

Сидоров, не ожидавший нападения, поджал под себя ногу, схватившись руками за ушибленное колено. А Амалия с самодовольной улыбкой врезала ему в кадык. Бедный Сидоров, еще не оправившийся от удара в колено, потерял равновесие и с руганью и грохотом упал на пол, уронив стоявшую за спиной табуретку и треснувшись головой о батарею. Пятиметровая хрущевская кухня была явно не предназначена для подобных экзерсисов. На шум примчались перепуганные Вовкины родители в трусах и ночной рубашке соответственно.

Увидев лежащего на полу сына и стоящих в дверях кухни вполне приличных и, кажется, даже трезвых барышень, ужасно смутились и, успокоенные заверениями Сидорова, что он просто споткнулся и упал неудачно, отбыли обратно в комнаты.

— Ну, ты Змеюкина и дура, — от всей души высказался Вовка, вставая с пола и поднимая чудом уцелевшую под ним табуретку.

— Сам виноват, — ничуть не смутившись, парировала Амалия. — Не надо было подначивать.

Удивительная толстокожесть, восхитилась такой непрошибаемостью красная от смущения Катя. При виде Вовкиных родителей она сквозь землю была готова провалиться.

— Ладно, — потирая ушибленную спину, незлобиво протянул Сидоров. — Пойду, пожалуй, провожу вас на всякий случай.

На работу Катя явилась вовремя, невыспавшаяся и злая. Злая на саму себя. Сегодня она была не намерена заниматься глупостями, а решила сразу же приняться за работу. Ей хотелось вовремя уйти домой и наконец-то спокойно выспаться. Вся эта канитель с маньяками привела к тому, что она добралась до дома лишь в начале второго, потому что сперва Сидоров решил проводить Змеюкину, а потом неспешным шагом повел домой Катерину, да еще и беседовал с ней некоторое время возле подъезда. В итоге спать она легла только в три. Организм у нее, конечно, был молодой и здоровый, но и он требовал полноценного отдыха. Хорошо хоть она недавно из отпуска вернулась.

И тут она вспомнила о втором источнике своего невроза. Похудение! Ну как она могла забыть? Надо все же дозвониться до Лены. Во-первых, узнать, как она себя чувствует, во-вторых, спросить, принимала Света пилюли по возвращении из пансионата или нет, и, наконец, выяснить, когда похороны. Боясь, что снова все забудет, Катя записала на бумажку все вопросы и взялась за телефон, но тут ее отвлекли. Пришел главный инженер, потом ей пришлось разговаривать с налоговой, что-то они там потеряли или не туда положили и просили принести копии. Потом был обед, потом завис компьютер, и только к концу рабочего дня Катя, случайно заметив приклеенную к настольной лампе напоминалку, снова взялась за мобильник.

К ее удивлению, номер ответил. Не помня себя от радости, все же одной головной болью меньше, Катя с места в карьер набросилась на подругу:

— Лен, ну ты где пропадала? Я тебе второй день дозвониться не могу!

— Девушка, это не Лена. Это ее мама, — раздался из трубки тихий, скорбный голос.

Катя похолодела от дурных предчувствий. Но, тут же стряхнув с себя глупый испуг, напомнила себе, что люди забывают телефоны дома, ходят мыться в ванную, да мало ли что, и, вежливо извинившись, попросила позвать Лену к телефону.

— Леночки нет. Она в больнице, — прозвучал ответ, которого Катя надеялась не услышать.

— Что с ней?

— Она упала в метро с платформы, вчера, когда ехала с работы.

— Упала? — переспросила Катя, все еще осмысливая полученную информацию. — То есть она не отравилась, и это был не сердечный приступ?

— Какой уж тут приступ, когда такая травма?

— Как же это случилось? — ужасно расстроилась за подругу Катя.

— Час пик был, народу на платформе тьма, кто же теперь разберется? — Тут женщина вполне явственно всхлипнула, и Катя, поняв, что Ленина мама сейчас совсем расклеится, поспешила спросить, в какой больнице и в каком отделении лежит девушка и можно ли ее навестить.

Навестить Лену было нельзя, лежала она пока в реанимации, в НИИ «Скорой помощи».

Катя закончила разговор, положила на стол телефон и почувствовала себя в окружении.

Вокруг нее под действием какого-то злого рока болели, умирали и пропадали люди. Катя взяла чистый лист и написала:

Умерли: Света, Лидия Сергеевна.

Пропали: Вика.

Викин необъяснимый отпуск сразу показался Кате подозрительным. Но вот объясняла она себе его раньше иначе. А вдруг Вика боялась не ее?

И наконец попавшая в больницу Лена. Упала с платформы. Вот только интересно, сама ли она упала? Но пока Лена без сознания, этот вопрос не прояснишь.

Ах да! Ведь это еще не все. Катя забыла главное. Главное для нее. За ней следят. Возможно, хотят избить или убить. А может, ее хотят запугать?

Катя развернулась к окну и долго задумчиво смотрела в темноту вечерней улицы, кое-где прорезанную желтым светом фонарей. Как ни странно, она не ощущала ни страха, ни паники. Может, у нее от усталости начался ступор? Напало какое-то болезненное бесчувствие? Этого Катя не знала, зато она знала, что ей делать.

Решение пришло как-то само и было естественным и логичным.

Она повернулась к компьютеру и набрала в Яндексе название компании, которое она так хорошо запомнила, «Фармакологическая инновационная компания», и нажала поиск. Но поисковая система выдала странный ответ: «доступ к удаленному серверу невозможен». Катя делала запросы и так и этак. Компьютер выдавал медицинские инновации, «Инновационные фармакологические компании». Фармакологические разработки и что угодно душе вашей, кроме нужного ей сайта. Что удивительно, компания с подобным названием вообще нигде не упоминалась. Ни в одном справочнике или реестре. Она не владела лицензиями и сертификатами, не состояла на учете в налоговой. Ее просто не было. Официально не было. Но ведь фактически она существовала. И пилюли Катя ела самые натуральные.

Девушка схватилась за голову. Только теперь до нее дошло, как крепко она влипла. На нескольких легкомысленных дурах кучка аферистов проводила незаконные опыты, а дуры ели, пили и радовались жизни! Боже мой, какая же она идиотка!

Так, стоп. Они ей прислали несколько писем. Надо сейчас же их сохранить и несколько раз скопировать электронный адрес. На всякий случай. Это единственная ниточка, ведущая к преступникам. Катя отыскала письмо и совершила необходимые манипуляции. Что дальше? Девушка судорожно соображала.

Все страшные события в ее жизни, оказывается, были связаны не с клиникой, как она ошибочно полагала, а с похудением. А в этом вопросе помочь ей могла только наглая, умная, пробивная и юридически грамотная Амалия Змеюкина. При всех своих неприятных качествах она отличалась удивительной отзывчивостью, возможно и основанной больше на любопытстве и легкомыслии, чем на человеколюбии, но все же и готовностью в любой час дня и ночи взяться за дело, возможно в перспективе уголовное.